Читать книгу Узники плесени - Виктор Доминик Венцель - Страница 11

«Маяк показался Смотрителю уютным местом с богатой историей. Он разложил свои вещи, взял с собой бутерброды, записную книжку, карандаш и отправился на первый обход по тропинке среди цветов. Смелый Смотритель очень любил загадки, и хотел разгадать их все. А тайн вокруг было, и правда, много. «

Промежуток времени с 20:00 до 22:00 – это период, когда одиночество переносится сложнее всего и для людей, которые обожают быть в обществе, он самый тяжелый. Впрочем, всегда ли одиночество имеет только отрицательные стороны? Разве великие умы человечества не выбирали уединение, чтобы полностью отдаться какой-то конкретной идее, или посвятить себе некому новому открытию? Как не крути, но для человека нормально стремится к тишине и покою для того, чтобы отдохнуть от общества, сконцентрироваться на своих мыслях и расслабиться. А сколько профессий связано с одиночеством, и скольким из живых людей, оно стало настоящим другом? Взять, к примеру, ученых на исследовательских станциях, или, вот, егерь или рейнджер, следящий за порядком в заповедниках? А смотрители маяка в далекой древности, которые проживали по нескольку лет на клочке суши, посреди океана, поддерживая в лампе негаснущий огонь?

«Да, я смотритель маяка новой эры, – подумал Эрих, сладко потягиваясь на мягкой кровати, – А вся эта база – мой сверхтехнологичный маяк. С добрым утром меня»

– Доброе-утро-Эрих, – лаконично произнесла Ирида, словно прочитав его мысли, – Космическая-Организация-Мета-надеется-что-вы-хорошо-отдохнули-и-проведете-продуктивный-день.

– Очень мило, – кисло отозвался Эрих, поглядев на часы, которые для большего удобства, Ирида вывела прямо на потолок огромными светящимися цифрами перед его глазами, – Шесть тридцать. И какого черта я проснулся в такую рань?

– Вам-понравился-ваш-сон-Эрих?

– Не помню, чтобы мне что-то снилось, – заметил он, спуская ноги с кровати, – Но выспался неплохо, спасибо.

– Большинство-смотрителей-до-вас-выбирали-сны-без-сновидений, – отозвалась Ирида, – Поэтому-я-и-включила-вам-его.

– Да-да, спасибо, – повторил Эрих, поглядывая на раскинувшиеся за окном его каюты искусственные джунгли, – Хорошая картинка. Ты что-то добавила?

– Ничего-кроме-движения.

– Совсем неплохо. Молодец, Ири. Ничего, что я тебя так называю?

– В-мою-память-заложены-три-сотни-одиннадцать-слов-составляющих-синонимы-моего-имени-на-разных-языках, – гордо заявил компьютер, – Ваш-предшественник-называл-меня-зайкой-а-смотритель-до-него…

– Оставим это в прошлом, – перебил Эрих, поднимаясь на ноги, – Ири, так Ири. Итак, прогноз нас обманул, и бури вчера не было. Что там с погодой на сегодня?

– Количество-осадков-сто-двадцать-миллиметров,– сказала Ирида, – Количество – кислорода-в-атмосфере – девять-процентов. Температура-снаружи-двадцать-три-градуса-по-Цельсию-выше-ноля. Влажность-снаружи-девяносто-восемь-процентов. Скорость-ветра-три-метра-в-секунду.

– А разнообразием здешняя погода не блещет, как я погляжу.

– Не-уверена-что-поняла-вопрос-перефразируйте.

– Забудь, – отмахнулся Эрих, застегивая рубашку, взятую со стула возле кровати, – Кстати, включи мне этой ночью что-то из моих снов о земле, хорошо?

– Как-скажете-смотритель.

– Так и скажу, – подтвердил он.

***

Акен покинул атмосферу Нергала еще вчера, унося с собой всю бесконечную суету и ежедневную рутину. Не слышать утром объявлений, повествующих о начале собрания, или о новых планах на день было удивительно – Эрих изумился воцарившейся на станции тишине, когда выходил из своей каюты, привычно запирая дверь на электронный ключ. Эта мера безопасности была излишней в любом случае, даже в то время, когда он только прибыл на Нергал, как сторонний наблюдатель, но теперь превратилась в своего рода традицию.

Он запер двери и неспешно двинулся в сторону главного коридора, проходя мимо закрытых дверей бывших членов команды. Имена жильцов, указанные на табло пропали, и теперь мониторы казались серыми и ослепшими. Эрих поглядывал на них, припоминая кто из его соседей занимал те или иные апартаменты, и привыкал к невероятному спокойствию, которое дарила консервированная тишина.

Шлепая по прорезиненному полу, он обнаружил, что даже звук шагов не в силах потревожить безмолвие. Тихо гудели электролампы, натужно подвывала система воздухоснабжения, да монотонно молотил по стеклу мелкий дождь – Эрих потратил несколько минут, разглядывая внутренний двор убежища, стоя у гостеприимно распахнутого окна.

Рубка встретила его ярким белым светом, радугой столбцов и таблиц, гаммой уснувших мониторов и палитрой индикаторов, отображенных на приборной панели. Мозаика чисел и символов, выведенная перед его глазами повествовала о состоянии Дома: уровень герметичности, текущее напряжение, остаточная энергия, уровень радиации, качество сигнала связи – все то, что еще месяц назад казалось ему полнейшей неразберихой, теперь становилось ясным и понятым, как буквы в азбуке. Он приказал Ириде заниматься диагностикой системы, после чего отправился через общий зал на кухню, мысленно прикидывая, на что он будет тратить столько свободного времени, когда с делами будет покончено.

Общий зал выглядел потускневшим и брошенным. Те же бумажки, что и вчера, терпеливо ожидали своих читателей, призывно отодвинутые кресла, казалось, наблюдают за ним с немым укором, пустой громадный стол смотрелся, как выброшенная на свалку старая игрушка. Пройдет еще больше года, прежде чем в этом месте снова возникнет нужда, а пока можно отложить все в долгий ящик.

Эрих зачем-то посидел за общим столом, бесцельно листая ненужные документы, потом отбросил их в сторону, и перевел освещение в комнате в энергосберегающий режим – такое количество ненужной писанины и терминологического официоза, вгоняло в уныние не хуже дождя, даже от одного на них взгляда.

Кухня радовала глаз куда больше – забитые доверху холодильники были залогом хорошего настроения, и ближе к концу первого часа, Эрих уже и думать забыл о непривычной тишине. Неспешно прогуливаясь от стола к плите, он приготовил тосты, поджарил яичницу и сварил немалый запас кофе, чувствуя себя, как дома.

– Если-желаете-можете-прослушать-новости-с-земли, – предложила Ирида, когда он раскладывал приборы и выставлял тарелки на стол, – Или-аудиокниги-Моя-фонотека-вмещает-шесть-тысяч-книг-из-двадцати-трех-различных-литературных-жанров-Так-же-я-могу-вывести-экран-для-просмотра-фильмов…

– Нет, Ири, – проговорил Эрих, делая первый глоток кофе, – Давай-ка остановимся на музыке. Отпразднуем первый день в новой должности джазом. Включи мне что-нибудь повеселее.

***

Шторм так и не начался, и в вечном полумраке Нергала повисло томительное ожидание. Тяжелые тучи клубились совсем возле земли, накрывая своим туманным полотном клыки далеких черных гор, а редкие молнии, напоминавшие швейные иглы, разрывались на линии горизонта так низко и остервенело, что за ними можно было поехать на внедорожнике, и прихватить с собой. Со вчерашнего дня дождь не усилился, и не ослаб. Он меланхолично молотил по осклизлой земле, барабанил по стеклам и собирался в мутные грязные лужи, в которых отражалось сырое мертвое небо. Поговаривали, что у Нергала когда-то было целых два личных солнца, но сейчас от них не осталось и следа. Звезды погасли несколько тысячелетий назад, но раскаленное ядро планеты продолжало извергать тепло, испаряя имеющуюся влагу, что создало вокруг Нергала некое подобие гидросферы и атмосферы.

На Нергале почти всегда царствовала ночь – краткий период, когда планета подходила чуть ближе к земному Солнцу, именуемый здесь днем, длился от силы четыре часа, но разница была совсем крохотной. Во всяком случае, за месяц, проведенный на станции, Эрих различий так и не увидел. Если бы его попросили описать Нергал тремя словами, он бы ответил: «темнота-сырость-мерзость» и был бы прав. Нергал совсем не смахивал на загадочную романтизированную планету, вроде Марса, о котором писали Брэдбери, Желязны или Берроуз.

Конечно, Нергал был космическим гигантом, по сравнению с Землей, и исследовать его целиком на предмет руин бывших цивилизаций было просто невозможно, но кажется, помимо плесени, никакой жизни здесь быть не могло. А откуда взялась эта плесень – совсем уже другой вопрос, на который никто пока не знает ответа.

Шлюз зашипел возмущенно и рассерженно, как живое существо, когда Эрих, облачившись в защитный костюм с обтекаемым шлемом и прозрачным сенсорным забралом, рискнул совершить первую вылазку. «Нергал-Мете. Смотритель Кальб. Выхожу наружу для взятия проб».

Дом Эрих покидал единожды, во время обучения, когда осваивал близлежащие здания и ресурсодобывающие установки. Прогулка на свежем воздухе осуществлялась в присутствии инструктора, который с радушием хозяина постоялого двора, показывал новичку его новые владения.

Справа и слева от входа в Дом высились высокие темные здания с покатой околосферической крышей, казавшиеся в постоянных сумерках абсолютно черными. Одним из помещений являлся наружный склад, другой – техническим цехом и гаражом, где стоял внедорожник и располагались запасные роботы. Чуть дальше виднелся полукруг ангара, а за ним – бесконечные пустоши безмолвного Нергала. И владения плесени.

По предположению земных ученых, плесень находился в нижних слоях земли, просачиваясь и выбираясь наружу через разломы в земной коре, вызванные чрезмерной теплоотдачей ядра планеты. Постоянный дождь только усиливал и без того постоянный рост грибка, что рано или поздно приведет к тому, что плесень покроет Нергал целиком, не оставив свободного места. Даже сейчас трудно поверить в то, что Нергал, мог быть хоть кем-то обитаем. Ни растений, ни животных, ни активной флоры, или агрессивной фауны – только плесень.

Бурильные установки стояли по краям внутреннего двора станции – от одной только мысли, что гигантские сверла врезаются в гнилую почву планеты, как лезвия в кожу трупа при вскрытии, Эриху стало не по себе. Он постарался не думать об этом, медленно, но осторожно прогуливаясь по новым территориям.

Руководство запрещало покидать внешний двор убежища, но Эрих и без этого ни за какие деньги не рискнул бы отдалиться от Дома. Слишком уж давил Нергал своей темно-серой, почти черной гаммой.

Гравитация оказалась близкой к земной – даже идти в скафандре было комфортно и удобно, а с легкой заторможенностью движений можно было легко справиться.

– Не-переживайте-смотритель-Кальб, – произнесла Ирида, и Эрих, привыкший к безмолвию, подскочил на месте, – Мои-датчики-обнаружили-всплеск-адреналина-я-слежу-за-вами-все-системы-в-полном-порядке.

– Если хочешь со мной поговорить, дорогуша, – процедил он злобно, восстанавливая дыхание, – Лучше выводи свои фразы на монитор шлема. Если не хочешь, чтобы Мета нашла меня здесь с разрывом сердца.

«При-вашем-состоянии-здоровья-разрыв-сердца-не-является-опасностью» – коротко написала Ирида, и Эриху показалось, что она обиделась.

– И на этом спасибо, – проворчал он, пробираясь по скользкой земле к бурильной установке.

Огромные сверла, вгрызающиеся в плесень и камень, мало интересовали его. Держаться от этих механических чудовищ было бы куда разумнее. Он зашел в камеру управления, поглазел на датчики, пощелкал кнопками на пульте, как показывал инструктор – если что-то пойдет не так, об этом сразу же станет известно командованию, значит можно не волноваться. Пробы поступят в лабораторию через три с половиной часа. Осталось проверить кислотный состав воды и воздуха, а после можно возвращаться на станцию. Так или иначе, но с этой задачей можно справиться за четверть часа, а после не думать об обязанностях, и заняться самим собой.

Эрих подумал о том, что неплохо бы найти какой-нибудь фильм, который поможет избавиться от идеи, где он остался один на один с враждебной ко всему живому планетой, но никакое название так и не пришло в голову. Тогда он решил, что проведет вечер с музыкой, но не вспомнил ни одной группы, которую хотел бы послушать.

В конце концов, он решил остановиться на книгах, покинул комнату управления, запер за собой дверь на электрический замок и сообщил Ири, что возвращается назад.

Ири отозвалась многоточием.