Отрывок из книги
Стефания Петровна Подлесная, хоть и являлась шахтерской вдовой, но по натуре как была с рождения, так и оставалась до старости типичной украинской крестьянкой. И никогда бы не перебрались они с мужем из полтавского села, если бы не голод. Да-да, советская власть умудрялась организовать периодический голод не только в засушливом Поволжье, но и на благодатной Украине. А Донбасс манил прежде всего тем, что там шахтеров относительно неплохо снабжали продовольствием, и такой парадокс, когда в одной стране в рядом расположенных областях мог в одних царить голод, а в других вполне приемлемое продовольственное снабжение – это в сталинское время считалось вполне естественным. Тем более, тогда в начале пятидесятых, казалось, что той эпохи не будет конца, когда рабочие в городах и поселках жили в разы лучше, чем селяне. Знать бы, что Сталин скоро умрет и в украинских селах жизнь наладится. Конечно, не поехали бы тогда молодые супруги Подлесные в этот поселок под Донецк. Но кто ж мог предвидеть, что выходцы с Украины на целых тридцать лет Кремль захватят, и про свою малую родину не забудут – дадут ей, наконец, пожить относительно сытно, особенно на фоне плохо снабжаемых российских областей.
Не понравилось Стефании в шахтерском поселке, где их поселили сначала в бараке, потом выделили частный дом с огородом. Но муж на шахте стал прилично зарабатывать, снабжение продуктами тоже было неплохое. Родилась одна дочь, потом вторая и вроде бы все пошло на лад, но в 1962 году, мужа вместе с бригадой завалило прямо в забое, и Стефания осталась одна с двумя маленькими дочерьми на руках.
.....
Тем не менее отношения Гали и Михаила, сначала вроде бы не имевшие никакой перспективы… Ну, какая он ей пара: она рослая, фигурная, в общем «гарна дивчина», а он невысокий невзрачный паренек. Тем не менее, чем дальше тем больше они друг другу, не то чтобы нравились, а скорее привязывались. Они рядом сидели во время техникумовских занятий, вместе готовились к экзаменам и семинарам, передавали друг другу шпаргалки. Матери оставалось только сокрушаться:
– И на кого ж ти, доня, хочешь життя свою положити… на этого малэнкого и страшненького? Та з твоею красою можна в таку симью увийти, иде уси, начинаючи з дидив з начальникив не вилезали. Ось дивися, що Оксанка то пише. Вона у себе в институте с сином институтского начальника познакоймилась, як же вин там звется, декан здается. Во як зумила. А хиба ж поравняешь ее красу з твоею?
.....
