Оглавление
Виктор Есипов. Божественный глагол (Пушкин, Блок, Ахматова)
От автора
Пушкин. Сюжеты с биографическим уклоном
Сановник и поэт (К истории конфликта Пушкина с графом М. С. Воронцовым)
«Оставя честь судьбе на произвол…» (Пушкин и Аглая Давыдова)
К истории создания шестой главы «Евгения Онегина»
Неосуществленный замысел Пушкина (Прототипы героев повести о «Влюбленном бесе»)
«Подлинны по внутренним основаниям…»
Комментируя Пушкина
«С Гомером долго ты беседовал один…»
Рафаэль или Перуджино? (О стихотворении Пушкина «Мадонна»)
«Прекрасней волн, небес и бури…» (О стихотворении «Буря»)
Александровская колонна или Александрийский маяк? (Еще раз о пушкинском «Памятнике»)
Почему Италия?
«Зачем ты, грозный аквилон…»
«Не в светлый край, где небо блещет…» (Об одном невоплощенном замысле)
«К убийце гнусному явись…»
Из чего мы бьемся
Полемические заметки пушкиниста
«Все это к моде очень близко…» (Об одной литературоведческой тенденции)
Анонимный текст: проблема установления авторства
«А чара – и не то заставит…» (Цветаевская пушкиниана: взгляд из сегодня)
Сюжеты XX века
Об одном трагическом заблуждении Александра Блока
«И только высоко, у Царских Врат…» (Об одном стихотворении Блока)
«В изображенье серых глаз…» (Блоковская тема в «Вечере» и «Четках» Анны Ахматовой)
«Не стращай меня грозной судьбой…»
«Это наши проносятся тени…» (Тема Мандельштама в творчестве Ахматовой 1940–1960 годов)
«Он ко мне во Дворец Фонтанный…» (О последнем посвящении «поэмы без героя»)
Первые публикации
Отрывок из книги
Конфликт Пушкина с графом М. С. Воронцовым в Одессе, окончившийся для поэта исключением из службы и новой ссылкой в село Михайловское Псковской губернии, неоднократно и, казалось бы, всесторонне рассматривался. И все же суть конфликта до сих пор остается невыясненной в полной мере. Об этом свидетельствует, в частности, немалое количество современных публикаций, авторы которых ставят себе целью в той или иной степени оправдать поведение и способ действий Воронцова.
В периодике, например, можно встретить, утверждения такого рода: «историк Владимир Алексеев убедительно опроверг обвинение, звучавшее почти весь двадцатый век в адрес графа Михаила Семеновича Воронцова, якобы притеснявшего Пушкина»[1]. Чуть более сдержанно суждение филолога Н. В. Забабуровой (электронная газета), пытающейся оправдать действия Воронцова его ревностью и неподобающим поведением поэта. По ее представлению, Воронцов искренне рассчитывал обрести в Пушкине «послушного и дельного чиновника, готового исправить былые прегрешения достойной службой царю и отечеству»[2].
.....
И тут неблагоприятную для него ситуацию усугубила новая неприятность. Содержание пушкинского письма (датируется апрелем – 15 мая) одному из друзей об «уроках чистого афеизма», которые он якобы берет у воронцовского доктора англичанина Уильяма Хатчинсона, стало известно властям. Теперь вопрос об исключении из службы и новой ссылке был окончательно решен самим императором.
Как сообщал Нессельроде Воронцову письмом от 11 июля 1824 года, Александр I принял его предложение об удалении Пушкина «после рассмотрения тех основательных доводов», на которых Воронцов основывал свои предложения, и «подкрепленных в это время другими сведениями, полученными Е. В. об этом молодом человеке…»[33]. «Другие сведения» – это, в частности, перлюстрированное полицией пушкинское письмо об атеизме, выписка из которого прилагалась к письму Нессельроде.
.....
