Читать книгу Образная сила разума и веры. Могут ли мышление и вера обходиться без образов - Виктор Гаврилович Кротов - Страница 18

Возможности выстраивающего мышления ослабевают там, где речь заходит о самых важных вещах. О душе, любви, вере, Боге, призвании, надежде… Оно создаёт, конечно, свои модели, свои интерпретации и понимания. Но при этом в рамки рационального подхода многие представления не влезают, а за эти рамки не выходит само выстраивающее мышление.

Во многих областях знания рациональное мышление очень эффективно, и эти области наиболее полезны для материально-практической жизни. Отсюда возникает иллюзия достаточности и эффективности такого мышления во всём. Возникает соблазн подменить разум, например, представлением об интеллекте и считать рациональность его главным свойством. Ведь тот, кто лучше владеет выстраивающим мышлением, успешнее в житейских делах и убедительнее для окружающих. Как же не обольщаться могуществом такого подхода?..

Но чем более глубокие (или высокие) темы нас интересуют, тем условнее их понимание выстраивающей стороной мышления. И тем важнее то, что мы хотим осмыслить. Здесь мы всё острее нуждаемся в улавливающих возможностях разума.

К тому же выстраивающее мышление может способствовать развитию рационалистической самоуверенности, создающей иллюзию безграничных возможностей познания. Может разрушать органические душевные связи с глубинными уровнями смысла. Может подменять живое взаимодействие со своей судьбой эгоцентричным своеволием. А способность к обобщениям даёт человеку ощущение всемогущества. Сказал «Вселенная» – и вот она уже как бы в твоём распоряжении.

Вот здесь и возникает проблематичность чисто рационального мышления – в отличие от двукрылого разума. Выращенные рационализмом плоды науки могут оказаться довольно горькими.

Научные подходы, основанные на интеллектуальном рационализме, успешно применяются в естественных науках, изучающих природные явления с их закономерностями. Однако их ахиллесова пята – целеполагание этих исследований. Без улавливающего мышления трудно обойтись, определяя главные цели. Поэтому часто приоритеты научных исследований здесь устанавливаются или капиталом, или политикой. Этих распорядителей вполне устраивает рационалистический подход исследователей, которых можно направлять в утилитарно нужные технические стороны.

В науке естественно исследовать природные явления, включая сюда и то, чем люди пополняют природу. Основные виды этих исследований и называются естественными науками.

Что же касается гуманитарных наук, в них может быть замечена некоторая неестественность. Она состоит в том, что гуманитарные науки, относящиеся к человеку, к человечеству, к общечеловеческой культуре, сами являются составными частями этой культуры. Это не может не сказываться на их подходах к своему предмету. Впрочем, это всячески маскируется самим словом «наука», символизирующим объективность.

Ещё одно свойство научного подхода – опора на воспроизводимость результатов. Смысл его в том, что частое повторение заслуживает большего доверия, чем явление уникальное. Но даже в такой области как научная медицина видна слабость такого подхода. Ведь абсолютно одинаковых организмов не бывает, и во многом индивидуальный подход лучше для человека, чем шаблоны статистической повторяемости.

В Академии наук СССР я начал работать ещё до завершения учёбы на мехмате. Лет двенадцать с аппетитом занимался исследованиями экономических, социальных и демографических проблем с помощью математических методов теории вероятностей и программирования. Всё располагало к быстрой защите диссертации, но от этого я отказался. Чувствовал, что мои интересы всё больше расходятся с научными исследованиями чего бы то ни было.

Вот и разговорился тут на тему науки.