Читать книгу Королевство прекрасных дам. Грустная сказка - Виктор Гитин - Страница 6

* * *

В королевстве искусство всегда принадлежало народу. Об этом неустанно напоминали плакаты и лозунги. Но почему-то пользовались плодами искусства в основном люди со значительным достатком. Простому рабочему или крестьянину не доставалось от настоящего искусства ничего, кроме репортажей о том, какой грандиозный банкет был на очередной выставке картин или сообщения газет, кто из знатных особ присутствовал на новой премьере в опере или театре. А уж купить какой-нибудь подлинный шедевр для себя могли только богатые олигархи или высокопоставленные чиновники. Обычным людям оставалось лишь радоваться за них и их возможностям прикасаться к прекрасному…

Одной из главных достопримечательностей страны считалась картинная галерея королевского дворца. Когда-то её стены украшали полотна великих мастеров, которыми действительно могли гордиться лучшие музеи мира. Однако в последние годы многое изменилось в отношении к живописи в королевстве. Кто-то внушил Королю, что он самый выдающийся художник всех времён и народов. Наверно, сильно убеждать было и не нужно. Король всегда завидовал тем, кто был наделён талантом и дарованиями. Больше всего некоторые люди ненавидят в других свои собственные недостатки. И больше всего они завидуют другим в том, чем сами обделены. Поэтому достаточно было умело польстить монарху в оценке его художественного творчества, как он поверил, что не лишён гениальности не только в делах управления страной, но и в искусстве. Хотя ранее он к живописи не имел никакого отношения. С тех пор образцом рисования стали картины главы государства. Его полотна заполнили стены художественной галереи дворца, вытеснив в подвал на склад работы известных и признанных мастеров прошлых лет. Художественный вкус Короля стал эталоном эстетики и творчества, а его произведения общепризнанными образцами таланта и неповторимости в живописи. Оставалось только надеяться, что столь выдающийся монарх не начнёт писать прозу и стихи. Ибо тогда вся литература в королевстве сведётся к его сверх гениальным произведениям. Остальным поэтам и прозаикам останется роль второсортных подражателей великого творчества Его Величества.

По правде сказать, плодовитость Короля была не настолько велика, чтобы покрыть своими полотнами все стены картинной галереи. Здесь ещё остались полотна великих художников прошлого. Они назойливо бросались в глаза на фоне работ главы государства. Но было очевидно, что участь их предрешена. Со временем полотна Короля вытеснят эти пережитки искусства. И тогда зрители смогут наслаждаться только творениями Его Величества.

Зал, куда Король привёл своих спутников, был достаточно большой. Огромные окна давали достаточно света для творчества. Такой мастерской мог позавидовать любой настоящий художник. Здесь посреди комнаты стоял мольберт, прикрытый плотной тканью. Государь небрежно подошёл к полотну и кокетливо сдёрнул его на пол.

– Это портрет юноши и девушки в саду после заката! – громко произнёс он.

Советник, Прокурор и Политик внимательно уставились в картину. Перед ними было совершенно чёрное ничего не изображающее полотно с грубыми крупными мазками краски по всей площади холста. Каждый из присутствующих понимал, что сейчас он должен выразить восхищение. Но от удивления увиденным никто не знал, как правильно это сделать. Советник даже попытался найти подсказку в картинах, развешанных на стенах. Он, озираясь, внимательно осмотрел оставшиеся работы великих художников и вновь повернулся к тому, что изобразил Король. Различие было слишком разительно. Сказать что-то внятное было тяжело. Как старшему по званию Советнику приличествовало высказаться первым. Немного помявшись в нерешительности, он осторожно спросил:

– Ваше Величество, простите мою дерзость. Я плохо вижу: девушка справа или слева?

– Вы меня удивляете! Её вообще нет на полотне… Она уже поцеловалась с юношей, – с обидой уязвлённого художника объяснил Король и улыбнувшись какой-то своей слащавой мысли, многозначительно добавил. – Ну, может быть, не только целовалась… Удовлетворила чувства юноши пару-тройку раз и как воспитанная и целомудренная девица ушла домой.

– А юноша? – вновь проявив непонятливость в гениальном творчестве монарха, спросил Советник.

– Тоже ушёл! – грустно ответил монарх. – Что он будет делать без девушки в саду?

– Безусловно, вы правы! – наконец-то нашёл слова для выражения своих мыслей глава администрации. – Я плохо разбираюсь в живописи. Но даже я вижу – какая красивая картина! Такая яркая, насыщенная!

Лицо государя вновь искривила обида оскорблённого творца:

– Вы издеваетесь?! Я же сказал, что поцелуй после заката! Что наступает после заката? Ночь! Советник, ваши вопросы заставляют меня заподозрить, что кто-то из нас двоих сильно глуп.

Понимая всю опасность для себя таких подозрений со стороны монарха, опытный администратор поспешил почтительно склониться в поклоне и покорно произнёс:

– Ваше Величество, разве вы, с вашим опытом государственной деятельности и вашей предусмотрительностью, могли назначить советником глупца?

– Пожалуй, не мог… – не поняв двусмысленности вывода согласился государь, но тут же заметил. – Но вы явно ничего не смыслите в живописи!

– Не смею возразить. Вы как всегда правы! – быстро признал правильность суждения начальника Советник.

В этот момент Политик почуял своим многолетним политическим нюхом, что вновь настал его час заработать благосклонность Короля. Расталкивая Советника и Прокурора, он протиснулся вперёд, поближе к картине, и елейным тоном проворковал:

– Думаю, по достоинству оценить такое выдающееся произведение могут не многие. Это работа для тонких ценителей прекрасного!

– Спасибо. Сразу видно тонкого ценителя… – здесь Король осёкся и скептически посмотрел на толстую ожиревшую фигуру члена Парламента. Однако долго оскорблять себя размышлениями о подчинённых Король не привык. Поэтому он быстро вернулся к мыслям о себе и своей тяжёлой участи монарха. – Государственные дела отнимают много времени и сил. Вот брошу всё, уеду на природу, на этюды!

На минуту такая романтическая мысль полностью овладела мыслями государя. Он мечтательно и вдохновенно взглянул в окно. Там в поднебесной выси порхали птицы, вились кучевые облака, манила к себе голубизна чистого и светлого горизонта.

– Здесь никто меня не понимает. Мне не с кем даже просто поговорить! Все великие философы и мыслители умерли. Я остался совсем один!

Было видно, что Королю так жалко себя, ему так одиноко среди этих посредственностей и суеты мелочных государственных дел. Ему срочно требовалось искреннее человеческое участие и поддержка. Но на искренность и человечность в этом благородном окружении не был способен никто. Эти качества не входили в придворный этикет и нормы приличия царедворцев. Поэтому тяжело вздохнув и отвернув свой взгляд от окна, глава государства вспомнил о делах насущных. И уже совсем сурово и серьёзно произнёс:

– Хотя нет, никуда не поеду! Нам надо обсудить с Прокурором новые аресты. Мы удалимся в мои покои. А вы пока любуйтесь господа! Как я вам завидую. Вы остаётесь наедине… с прекрасным! Прокурор, следуйте за мной!

И уже совсем по-деловому государь развернулся и направился в свои комнаты. Прокурор уверенно строевым шагом поспешил за ним.

Чёрная, непонятая своей гениальностью, картина с немым укором взирала на оставшихся в комнате чиновников. Она, как грязная болотная жижа, затягивала взор Советника, напоминая его промашку в присутствии Короля. Подобострастное восхищение мнимым шедевром ему явно не удалось. И потому он чувствовал какую-то неуютную неловкость. Конечно же не от того, что плохо разбирается в искусстве. Искусство он вообще считал лишним для себя. Нервозность исходила от реакции монарха на его оплошность. Но Советник не привык падать духом где попало. Поэтому ещё раз внимательно взглянув на мрачный отталкивающий холст он неуверенно спросил у Политика:

– Вы действительно видите здесь поцелуй после заката?

– Если Его Величеству будет угодно, я разгляжу здесь батальон юношей, целующих роту девушек и наоборот. Я не могу огорчать Короля! Это опасно для здоровья, – ни секунды не раздумывая, ответил тот.

– Но наш Король в отличие от прежнего полностью здоров?! – не понял истинного смысла ответа Советник.

– Перечить и огорчать Его Величество опасно для моего здоровья! О здоровье Короля я не переживаю. Это забота дворцовых лекарей, – снисходительно разъяснил Политик и лениво зевнул, всем своим видом показывая, что ему наскучила эта игра в искусство.

– Ваша позиция мне понятна. Она достаточно разумна. Поэтому у меня есть к вам одна деликатная просьба. Пойдёмте ко мне в кабинет, я вам её изложу.