Читать книгу Развод по-американски. Рассказы - Виктор Горошин - Страница 5

В Союз Сергей вернулся за несколько месяцев до того самого вроде бы исторического апрельского пленума, который ввел в русский язык неологизмы «гласность» и «перестройка». За четыре года защитил кандидатскую, получил лабораторию. В то время еще существовала какая-то атрибутика Советского Союза, и звезда Героя вкупе с платиновым изображением Муляжа оказывали ему достаточно существенную помощь. В середине девяностых он стал одним из самых молодых докторов наук России. Совершил более-менее значительное открытие, печатался в самых престижных мировых научных изданиях, мотался по международным конференциям. В свободное от всей этой суеты время плейбойствовал, совершенствовался в своих любимых единоборствах. Наука в то время в России была уже никому не нужна, перестройку заменила перестрелка. Сергей подумывал об иммиграции. В 1999 году в кулуарах конференции в Копенгагене свеженький Нобелевский лауреат американец Вальтер Кон, отвел Сергея в сторонку и, проникновенно глядя ему в глаза, спросил:

– Послушайте, как вы можете жить в этом своем сортире?

«Вот так просто, – подумал Сергей.– Вопрос ребром. «Любите ли вы Брамса?»

Но американец спрашивал не просто так. Нобелевские лауреаты очень редко спрашивают что-то просто так. Оказывается, он открывал новую лабораторию в Атланте, как раз по профилю Сергея.

– Вы бы не хотели переехать в Америку?

Сергей спросил об условиях работы и оплаты и получил предложение, от которого не смог отказаться. В Атланту он прилетел в тот самый день, когда рухнули два самых известных в мире небоскреба. Через месяц начал руководить лабораторией. Через два легко завязал роман с экспертом-биологом Эмили, поскольку о сексуальных притязаниях ничего не слышал и судебных исков не боялся. А когда добропорядочная американка Эмили объяснила ему, что по каким-то идиотским причинам вместе они работать не могут, запросто подыскал ей место у смежников. Приличия были соблюдены.

В ту субботу они с Эмили собирались в театр. Он должен был забрать ее из дома. По дороге заехал на заправку за сигаретами. У стойки перед кассой стояли два молодых паренька, описывать которых мы не станем из соображений политкорректности. Сергей встал между ними и сразу почувствовал, как что-то острое кольнуло его в бок.

– Стой спокойно, парень, -услышал он. —И все будет хорошо.

Только тут он обратил внимание, что продавец как-то лихорадочно выгребает из кассы деньги, а второй паренек направляет на него то, что, по выражению какого-то умника, уравнивает сильных и слабых. «Вот ведь, твою мать, – подумал Сергей.– Говорил же Эмили, что заеду в шесть вместо пяти. Так нет… Неймется ей…»

Ему очень не хотелось вмешиваться в эту историю. Но мальчики стояли такие открытые и так удобно, что все произошло само собой. Два легких взмаха и вот уже тот, который был с ножом, тихонько подвывает, лаская сломанную руку, а тот, с пистолетом, вообще как-то неестественно затих. Сергей был человеком взрослым, серьезным. Поэтому он сразу осознал, что жизнь паренька имеет для него значение и присел возле него на корточки. Может помочь чего надо. Но вдруг оказалось, что ребят было не двое, а трое. И вот этот, третий, сейчас выскакивает откуда-то из-за полок, занеся над головой бейсбольную биту и крича что-то непереводимое. Сергей оценил ситуацию и понял, что шансов у него никаких. Он с тоской подумал, что мама была, как всегда, права, когда говорила, что курить вредно и обреченно прикрыл ладонью голову. Но нападавший вдруг как-то неуклюже споткнулся, пролетел мимо Сергея и воткнулся в стеклянную стену. А на его месте, потирая кулак, нарисовался аристократичного вида мужчина в светлом костюме и рубашке с бабочкой.

– И вот так всегда, -сказал он, протягивая Сергею руку.– Собираешься на вечеринку, хочешь отдохнуть от трудов праведных, а вместо этого приходится совершать подвиг.

– Не переживай, -сказал Сергей, поднимаясь, – может еще успеешь.

– Успеешь тут. Сейчас фараоны понаедут – разговоров часа на три. Ты в полицию позвонил? – обратился он к клерку. Тот отрицательно помотал головой.– Так звони, чего ждешь?

Они посмотрели на воришек. Один из них начал со стонами подавать признаки жизни, второй поскуливал от боли в сломанной руке, третий, который был с битой, затравленно озирался.

– Я сюда за сигаретами зашел, – зачем-то сказал Сергей.

– А я за пивом. Подруга в машине ждет. Что это за акцент у тебя? Россия?

– Дался вам всем этот акцент? Ну, Россия.

– Это тебя там так драться научили? Ты, наверное, шпион? Я в кино видел.– Он посмотрел на клерка.– Позвонил?

– Позвонил. Сейчас приедут.

– Ты за этими пока присмотри, мы выйдем. А то Моника полицию увидит – сама всех перестреляет.

– А если они поднимутся? – струсил продавец.

– Думаю, не успеют.– Он пнул ногой в сторону биту и пистолет.– Это не трогай – на них пальчики.

Они вышли наружу. Незнакомец в бабочке подошел к припаркованному чуть в стороне «Бентли».

– Моника, знакомься, – сказал он сидящей в машине женщине. – Этот парень – русский шпион, и я только что спас ему жизнь.

Моника насмешливо посмотрела на Сергея.

– И ты думаешь он тебе за это сдаст всю свою агентуру?

– Я думаю, что теперь мы вполне можем взять его с собой на вечеринку к Дженнифер.

– Не занимайся сводничеством. Кстати, у Дженнифер новый друг. Тоже откуда-то из Восточной Европы.

– Твоя сестра времени не теряет… Любимая, – вдруг с пафосом произнес он, – как я счастлив, что вы такие разные.

– Уверена, что тебя это действительно радует, -сказала Моника и снова посмотрела на Сергея.– Так поедете?

– Давайте сначала с полицией разберемся. А вообще-то я сегодня в театр собирался. Меня подруга ждет.

– Подругу подберем по дороге – театр отменяется. Я должен проверить, правда ли, что вы, русские, можете выпить стакан неразбавленной водки.

*****

– Так я могу увидеть ваши документы сэр? – спросил Фолкнер.

Незнакомец полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда достаточно потрепанный бумажник. Немного порывшись, достал из него водительское удостоверение и протянул полицейскому, который принялся его внимательно изучать.

– Я смотрю, вы живете в фешенебельном районе. И в адресе отсутствует номер апартментов, – это был опытный и добросовестный полицейский, – значит у вас есть собственное жилье… – Фолкнер еще раз с сомнением посмотрел на сидевшего перед ним человека.– А вы знаете, что через три дня истекает срок годности этого вашего документа?

– Я помню, сэр. И постараюсь к тому времени получить новый.

Фолкнер задумался. Документы были в порядке, человек вел себя абсолютно смирно и спокойно. Но весь его облик действительно как-то очень не вязался с интерьером ресторана.

– Так вы говорите этот человек нарушал здесь общественный порядок, – обратился он к менеджеру.

– Ну… Это не совсем так… -замялся Богомил.– Просто я не мог впустить его в зал… А он настаивал…

– А почему вы не могли пустить его в зал? – вмешался в разговор Мартинес.

– Я же объясняю, у нас существует определенный дресс-код. Не я его придумал…

– Да, но именно вы придумали вызывать полицию, когда обстановка этого абсолютно не требует, – не унимался Рауль.– Я мог бы привлечь вас к ответственности за ложный вызов.

– Не кипятись, Рауль, – обратился к нему Фолкнер.– Он тоже делает свою работу.

– Да, только так, как он ее понимает. Например, выдворить из ресторана законопослушного гражданина лишь за то, что у того костюм стоит дешевле пяти тысяч баксов. Завтра он и нас с тобой отсюда вышвырнет.

– Господа, -вмешался Богомил.– Не надо лишней полемики. Пожалуйста, проводите этого господина на улицу и на этом закончим. В противном случае, мое начальство свяжется с вашим.

Это был очень точный ход. Неприятностей не хотелось никому. Офицеры переглянулись. Они давно работали вместе и понимали друг друга с полувзгляда.

– Сэр, -сказал Фолкнер сидящему на диване человеку, – вы же видите, что являетесь здесь нежеланным гостем. Почему бы вам не уйти?

– Да, конечно… Но я не вижу причин, почему бы мне не пообедать здесь.

– Сэр, не будем спорить. Пройдите, пожалуйста, с нами.

– Вы собираетесь меня… арестовать?..

– Ни в коем случае. Мы собираемся вас проводить.

– До, но я хотел бы пообедать…

– Пообедаете в другом месте, сэр.– Фолкнер почувствовал подступающее раздражение.– Не заставляйте нас применять силу. Рауль, помоги, пожалуйста.

Офицеры с двух сторон подошли к сидящему и взяли его за локти.

– Великолепно, господа, восхитительно. Продолжайте, продолжайте, не стану вам мешать. Это будут великолепные кадры. Полицейские в неравной борьбе с голодным человеком.

Черт бы его побрал! Они совсем забыли об этом богатеньком прощелыге. А он сейчас стоял с телефоном в вытянутой руке и аккуратно снимал все, что они делают.

– Немедленно уберите камеру, – прошипел Фолкнер.

– И не подумаю. Как можно отказаться от такого прекрасного материала и для газет, и для суда? Вы же подадите в суд на этих полицейских? – резвился он.– Разве у них есть основания вообще прикасаться к вам?

Ситуация была патовой. Фолкнер с Мартинесом несколько подрастерялись. Фолкнер вдруг подумал, что только вчера, когда они брали банду вооруженных грабителей, он чувствовал себя уютнее.

– Сэр, – обратился он к менеджеру, – может быть вы все-таки обслужите этого господина?

– Да у него денег не хватит расплатиться даже за кофе в нашем ресторане…

– А вот это уже не ваша забота, – снова встрял в разговор прекрасно одетый незнакомец.– На этот случай у вас тоже существуют определенные инструкции. Правда ведь?