Читать книгу Москва – Мадрид - Виктор Гришаев - Страница 3

Они познакомились на первой студенческой вечеринке, когда ему было семнадцать лет. Возраст, когда весь мир открыт перед тобой и всё вокруг предстаёт в розовом цвете.

Денис подошёл к самому разгару пирушки. Все уже были навеселе. Он почти сразу обратил внимание на симпатичную темноволосую девушку, возле которой крутился молодой человек небольшого роста с короткой шеей, большой головой и широким лицом с мелкими чертами лица. Они смотрелись так негармонично, что вызывали смешливую ухмылку на лицах присутствующих.

– Ирина, а не пойти ли нам потанцевать, – жеманно улыбаясь, льстиво обратился юноша.

– Антоша, да без проблем. И она, покачиваясь, пошла за ним. Все сразу оживились, и маленькая комната наполнилась музыкой и звуками. Антон, обхватив Ирину ниже пояса и уткнувшись лицом в её пышные груди, что-то блаженно мурлыкал.

– Как мне хорошо с тобой!

– А мне-то как хорошо! – пробормотала она, вымученно улыбаясь.

– Ты лучше скажи: кто этот парень?

– Какой парень? – недовольно буркнул Антон.

– А вон тот, который только что вошёл.

– Да это Денис с параллельной группы.

– Познакомь меня с ним.

– А как же я? И он отвернулся, обиженно шмыгая носом.

– Антоша, не обижайся, ну прошу тебя, пожалуйста, не дуйся. Ты ещё встретишь свою дюймовочку.

– Вот так всегда! – в горечах выпалил он.

– Да уж ладно пошли, познакомлю.

Денис встретил её открытой обаятельной улыбкой, а она, не переставая, беззастенчиво кидала на него флиртующий взгляд.

– Ну что потанцуем. И не дожидаясь ответной реакции, бросила на его плечи длинные руки. Вальсируя, они и не заметили, как очутились в соседней комнате. Он прижимает её к себе, и они падают на кровать.…

– Вот дура! Что же я наделала?! Он же не простит меня!

– Кто не простит? И он, растерянно улыбаясь, бросает наивный взгляд на девушку, к которой несколько минут назад испытывал такое вожделение.

– Кто! Кто! Конь в пальто! Да парень мой. Я его так люблю. Мы же с ним с первого класса вместе, а его предала. И она разрыдалась.

– Да не переживай ты так. Может всё образуется.

– Ты думаешь? – вмиг успокоившись, спросила Ирина, оценивающе уставившись на него, как будто увидела в первый раз.

– А ты ничего! И она, прикрыв рот, прыснула самодовольным смехом.

Денис, опустив голову, молчал, не понимая происходящего. Ему почему-то было стыдно за неё.

На первом курсе студенты впервые сталкиваются с таким объёмом учёбы, что свободного времени практически не остаётся. Новое всегда интересно, поэтому Денис сразу с огромным желанием включился в учебный процесс. И уже через месяц образ соблазнительницы стал постепенно меркнуть. У него и в мыслях не было, что судьба вновь сведёт их и уже на долгие годы.

Однажды в перерыве между лекциями к нему подсела Ирина.

– Денис, привет!

– Привет!

– Поговорить надо.

– Прямо сейчас.

– Лучше после занятий. Я буду ждать тебя на выходе, – загадочно добавила она.

– Хорошо. И он, слегка приоткрыв рот, удивлённо посмотрел ей вслед.

– Так что ты мне хотела сказать? Не сказать, а сообщить нечто важное, – подавленно ответила она, беспокойно бегая глазами.

Он насторожено устремил свой взгляд на неё, прокручивая в голове возможные неприятности, которые могла преподнести эта взбалмошная девица.

– Да залетели мы с тобой, дорогой!

– Как залетели, куда залетели?!

– Глупый! Не понял что ли ничего! Да беременна я!

– А причём здесь я?

– Как причём? Помнишь ту вечеринку?

– И что? У тебя же жених есть. Ты же сама недавно хвалилась, что ездила к нему.

– Был да сплыл! В Армию его забрали.

– В Армию не забирают, а призывают. А забирают в тюрьму. … И что хочешь сказать, что не встречалась с ним? – недоверчиво хмыкнул он.

– Как поступила в институт, с тех пор и не виделись. А это больше, чем полгода назад. И она, взглянув на него, тревожно заморгала.

– Надо бы к доктору обратиться, может он что-нибудь посоветует, – после давящего молчания, наконец, выдавил он.

– Ты хочешь, чтобы я сделала аборт?! – всполошилась она, от изумления разинув рот.

– А ты можешь предложить что-то другое? … Нам же всего по семнадцать лет! Как говорят: ни кола, ни дрова! Ты это-то хоть представляешь?!

– Твои родители помогут. Они же люди обеспеченные, – не моргнув, беспечно заявила она.

– Это кто тебе сказал?

– Антон Хитров, – робко промолвила она.

– Всё понятно! Ты что делаешь мне предложение?! – от удивления ахнул Денис.

– А у нас другого выхода нет!

– Это у тебя нет.

– Нет, «Ромео», это у нас нет!

– Вот заявлю в милицию на тебя, что ты меня изнасиловал. И куда ты денешься!

– Ну и…

– Договаривай, договаривай, что замолчал. Ну, стерва! Да, так хочу и всё!

Имею на это право. И она с усмешкой посмотрела на него.

Юноша, обхватив руками голову, ссутулившись, ушёл в себя.…

– Денис, ты где? Очнись. Что я тебе совсем не нравлюсь? – прощебетала она, задирая короткую юбчонку и обнажая свои широкие бёдра.

– Почему не нравишься. Нравишься. Вот только характер у тебя скверный!

– Это точно! Вся в мамашу пошла! Но я могу приспособиться. Давай подружим, присмотримся друг к другу, время ещё терпит. Родителям сообщим, а месяца через три поженимся. Я своей мамане уже сообщила. Она не против моего замужества. Даже рада, что так быстро сплавит меня в самостоятельное плавание. У меня же сестра ещё есть. Валеркой зовут. Она младше меня на три года. Хорошая девчонка, на папу похожа и внешне и по характеру. Тяжело ей будет. Я как-то защищала себя и её от нападок матери. Родители постоянно ругались. Разошлись, кода мне было четырнадцать лет. Считаю, отец не смерился с пренебрежительным и злобным отношением к себе. Мне так его не хватает. Папка хороший, добрый и всегда помогал нам. Бывало, посадит нас на колени, обнимет и скажет: «Как же я вас люблю девчонки!»

Он озадаченно слушал её и видел перед собой совершенно другую девушку. И в какой-то момент ему почему-то стало жалко её.

– Ладно, давай попробуем, погуляем, пообщаемся. С отцом переговорю, он человек с понятием.

– Правда?! – воскликнула Ирина.

– Конечно, – лаконично ответил Денис.

После этого необычного разговора они стали встречаться. Она брала его под руку, и они шли гулять в ближайший парк – стройный юноша, почти мальчик и крупная девица, которая больше походила на молоденькую тётку. Особенно нелепо смотрелась со стороны неуклюжая походка молодой женщины со своеобразным откидыванием бедра в одну сторону.

После окончания медицинского института Матвей Фёдорович и Татьяна Борисовна Сибирцевы, прежде чем осесть в Москве поработали во многих уголках огромной страны – и в Сибири, и на Урале, и даже на Дальнем Востоке.

Имея опыт организационной работы в системе здравоохранения, Сибирцев в начале девяностых годов создаёт научно-производственную торговую компанию. Главным его помощником становится жена.

Радовали родителей и дети. Матвей часто любил повторять:

«Танюша, какие у нас всё-таки умные и послушные дети! Как же нам повезло с тобой!»

– А мы что ли плохие! Какие мать с отцом такие и дети, – с доброй улыбкой отвечала жена.

– Помнишь, что сказала первая учительница нашего сына? И Матвей с удовольствием, в который раз проникновенно повторил слова педагога:

«Поверьте моему опыту, Денис всегда будет учиться хорошо».

– Как это можно забыть, если ты постоянно вспоминаешь яркие эпизоды из жизни наших детей. Ты молодец Матвей! При всей своей занятности, ты находишь время и на семью. Мы всегда вместе – и на лыжах, и в бассейн, и в походы. А как ты увлёк детей коллекционированием марок, игрой в шахматы!

– Спасибо за добрые слова. А ты знаешь, что Женька стала обыгрывать меня в шахматы.

– Нет, не знала. Ну, молодец, Евгения!

– А ну-ка, повторите, что вы только что говорили про свою любимую дочь, – произнесла девочка, вбегая в комнату.

– Да, вот говорим с папой, какие хорошие у нас дети. Воспитанные, с полуслова всё понимают, учатся хорошо.

– Красавица ты наша! Помощница! Вот и у меня уже в шахматы выигрываешь.

– Мама, папа, я же взрослая уже, скоро пятнадцать лет исполнится. И она, грациозно откинув голову назад и убрав длинную косу, задорно рассмеялась.

– Папа, а может сейчас и сразимся?! Уроки я уже сделала.

– Хорошо! Доставай шахматы. Усевшись поудобнее, стали расставлять фигуры.

– Что-то в последнее время Денис поздно возвращается домой, – с тревогой в голосе заметила Татьяна Борисовна.

– Может он влюбился и как раз сейчас девушку провожает. Папа, что это ты задумался? Тебе шах! Ходи же! Правильно похвалил меня. Тебе мат, папочка!

Вскочив со стула, она закружилась по комнате.

– Ну, ты даёшь Женька!

– Расстроился?

– Проигрывать всегда неприятно, но всё равно рад за тебя. Я просто так не сдамся. В

следующий раз посмотрим, кто кого. Так что готовься!

Раздался звонок в дверь.

– А вот и Дениска пришёл, а вы зря волновались и она, сорвавшись с места, побежала открывать дверь.

– Женя, привет! А папа дома?

– Дома. Сегодня пораньше пришёл. Мы даже успели с ним одну партию в шахматы сыграть. И знаешь, кто выиграл?

– Ты что ли?

– Угадал, угадал! И сестра, чмокнув брата в щёку, изумлённо воскликнула: «Ой, какой же ты колючий братец!»

– Взрослеет наш сынок, – ласково замечает мать, обнимая сына.

– Денис!

– Да, папа.

– У тебя всё в порядке? А то смотрю, какой-то ты сосредоточенный в последнее время. И это я подмечаю уже ни первый день.

– Правильно подмечаешь, есть один вопрос и его надо обсудить.

– Идёт, после ужина и переговорим.…

– Ну, давай выкладывай, что у тебя там за проблема.

– Ирина беременна! – с ходу, волнуясь, выпалил Денис, покрываясь красными пятнами.

Рука отца с кружкой повисает в воздухе, и он с открытым ртом смотрит на сына.

– Кто такая Ирина?! От кого беременная?!

– От меня. Учимся вместе.

– Вот так дела! И что вы решили делать?

– Жениться. Так Ирина говорит.

– Считаю, в таких случаях мужчина должен принимать решение. Сам то, как думаешь? Денис, понурив голову, замолчал.

– Давай поступим таким образом. Это дело очень серьёзное. Надо всё обдумать, в первую очередь нужно переговорить с её родителями.

– Можно они к нам придут?

– Кто это они?

– Ирина со своей мамой.

– А почему только вдвоём, а где отец?

– Отец с ними не живёт.

– Дожили, – сдавленно произнёс Матвей Фёдорович, – невеста идёт свататься к жениху.

Юноша напряжённо смотрит на отца, ожидая ответа.

– Ладно, нарушим все традиции. Пускай приходят, посмотрим, поговорим.

Отец встал, нервно прошёлся по кухне и вышел коридор. За ним безропотно последовал и сын. Татьяна Борисовна, увидев взволнованное состояние мужа и сына, встревожено спросила: «Что случилось?!»

– Да вот наш сын надумал жениться.

– Жениться?! На ком? Ему же всего семнадцать лет! – недоумённо восклицает она.

Неделю квартира Сибирцевых гудела от неожиданной новости. Затишье наступило перед приходом визитёров. Но в назначенное время они не пришли.

– Видно хорошие люди, понимают нелепость создавшегося положения и переживают, как и мы, – высказал своё предположение Матвей Фёдорович, пытаясь хоть каким-то образом оправдать опоздание гостей. Не явились они и через час, и через два, и через три часа, и только в девять часов вечера раздался звонок в дверь.

– Иди, встречай, – обронил отец, обращаясь к сыну.

– Клавдия Петровна Мутасова, а это моя дочь Ирина, – представилась отрывистым голосом женщина средних лет.

– Присаживайтесь на диван, – пригласила Татьяна Борисовна, примостившись напротив.

– Сейчас муж подойдёт и поговорим.

– Поклоном, поприветствовав прибывших, Сибирцев уселся в кресло рядом с женой. Денис расположился у окна.

– Дамы, внимательно слушаем вас, – окинув проницательным взглядом женщин, обратился Матвей Фёдорович, поймав себя на мысли, что в молодости мать была, вероятно, красивее своей дочери. Правильные черты лица, тёмные вьющиеся волосы подтверждали это. Но, видимо, из-за отсутствия миловидности и шарма было что-то отталкивающее в облике гостьи.

– Вот дети наши решили пожениться, так это надо как-то всё устроить, – не переводя дыхания, скандировано выдала женщина.

– А вы знаете, что они ещё несовершеннолетние?

– Почему несовершеннолетние? Моей Ирочке скоро девятнадцать будет. В прошлом году при поступлении ей не хватило одного бала, а в этом году она постаралась, да и повезло, наверное. Я очень рада за неё. А то целый год пришлось работать на заводе. Надо же как-то пробиваться в этой жизни.

– Мама, что ты мелешь своим языком! – отведя отчаянный взгляд, выпалила дочь.

– А что я доченька сказала? Мне кажется, всё правильно сказала! И не кричи на меня…, пожалуйста! – обиженно поджав губы, парировала мать.

Сибирцевы многозначительно переглянулись.

– Я категорически против этого брака! – нарушив затянувшееся молчание, решительным и уверенным голосом произнесла Татьяна Борисовна.

– Так значит! Пошли доченька. Здесь я вижу, мы не найдём понимания. В милицию надо заявление писать, может там поймут, – подскакивая с дивана, взвизгнула Мутасова.

– Это не вам нужно обращаться в органы, а нам.

– Это почему же? И она тупо уставилась на Матвея Фёдоровича.

– А вы можете дать гарантию, что именно ваша совершеннолетняя дочь не совратила несовершеннолетнего юношу? – подавшись вперёд и подняв высоко голову, высказал своё мнение Сибирцев старший.

– Ну, всё хватит! И она, схватив дочь за руку, потащила за собой. Хлопнула дверь и наступила умиротворяющая тишина.…

– Ну что маменькин сынок! Как поживаешь?

– Нормально поживаю, – как ни в чём не бывало, ответил Денис, не обращая внимания на ехидный вопрос Ирины.

– Что же это ты за меня не заступился?

– Врать меньше надо и изворачиваться!

– А ты и не спрашивал о возрасте, когда бухнулся со мной на кровать. И потом, что ты паришься, разница-то небольшая!

– Да не в возрасте дело. Зачем нужно было стращать милицией. А как вела себя твоя мамаша? Вы что совсем ненормальные!

– Ладно, ладно, успокойся. А что это будет твой ребёнок, точно не вру.

И она, наверное, в первый раз улыбнулась так светло, что Денису как-то сразу стало легче на душе.

– А родители у тебя ничего. Симпатичные. Особенно отец. Мужик! Не то, что ты размазня! Вот бы мне такого!

– В чём же дело! Выбери себе постарше. Я думаю, у тебя это получится.

– Зачем мне старик! Когда у меня есть такой молоденький и хорошенький, как ты!

– Опять начинаешь!

– Ну, извини меня. Что-то меня постоянно заносит. Дай время. Мне приспособиться надо к Вам – таким уточённым и ранимым. И она залилась неестественным смехом. Когда хохот прекратился, он спросил её:

«Чего ты добиваешься?»

– Продолжения романа, – вновь рассмеялась она.

– А если серьёзно надо ещё раз встретиться с твоим отцом и теперь уже на нейтральной территории.

Вечером Денис за ужином выложил просьбу Ирины. Татьяна Борисовна, нахмурившись, спросила:

«А нам это нужно?»

– Нужно, только лишь потому, что она, возможно, носит нашего внука.

– Папа, почему она такая наглая? – искренне удивляясь, неожиданно подала свой голос ранее молчавшая дочь.

– Женечка, доченька моя милая, она просто загнана в угол. … А наглость использует в качестве защиты. Этим самым хочет напугать нас. И это ей в какой-то степени удаётся. Хотя по сути своей она очень трусливый человек. Но, имеет задатки комбинатора. Сынок, учти это. А на счёт встречи. Почему бы и не встретиться. Подходите завтра к офису. Рядом есть уютное кафе, вот там и потолкуем.

Денис и Ирина пришли пораньше и стали ждать за столиком возле окна. Ирина, закинув ногу на ногу, напряжённо смотрела на входную дверь. Яркое цветастое платье и губы, покрытые красной помадой, придавали образу девушки театральный вид.

– Хороший обзор, так что твоего папашу никак не пропустим, – заметила она, немного волнуясь.

– А вот и он. … Красавец!

Через окно было видно, как пересекая театральную площадь, шёл высокий мужчина в элегантной тёмной куртке, временами поправляя густую прядь седеющих волос.

– Приветствую вас молодые люди!

– Здравствуйте, – жеманно ответила Ирина, беззастенчиво пожирая его глазами.

– Что будем есть?

– На твоё усмотрение, папа, – откликнулся Денис.

– Думаю, от полноценного обеда никто не откажется. И, подозвав официанта, он

сделал заказ.

Покончив с едой, Ирина повеселела.

– Матвей Фёдорович, спасибо большое за вкусняшки, – причмокнула она, облизывая пальцы и вытирая рукой открытый рот.

Отец, посмотрев на сына, осуждающе улыбнулся, но промолчал.

– А теперь рассказывайте, как у вас обстоят дела с учёбой? Ведь скоро зимняя сессия.

Сейчас же идут общеобразовательные предметы – высшая математика, физика, химия. Вы, наверное, ещё до конца не представляете, какой большой объём предстоит вам освоить. Если поймёте химию, а в частности окислительно-восстановительные реакции в органической и неорганической химии, то вам намного легче будет изучать биохимию, судебную и фармацевтическую химии на старших курсах.

– У меня с пониманием и с памятью всё в порядке. Я всегда любила химию, поэтому и пошла, учиться на фармацевтический факультет, – вызывающе посмотрев на Сибирцева, ответила Ирина.

– А у тебя Денис как дела? Не жалеешь, что пошёл по стопам отца?

– С учёбой у меня всё в порядке, да и в остальном всё хорошо, если не считать этого возникшего положения, – безрадостно ответил сын, глядя на отца потускневшим взглядом.

– Правильно понимаешь. Считаю, рановато вам ещё женится. Подружите, погуляйте, глядишь, и любовь нечаянно нагрянет. А где-то после третьего курса можно будет и вернуться к этому вопросу. Как в наши студенческие годы говаривали: фармакологию осилишь можно заявление в загс подавать, а вот, когда фармацевтическую химию сдашь можно и замуж выходить. И он улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

– Шутник же Вы, однако, Матвей Фёдорович! – вскинув брови, воскликнула Ирина.

– Почему шутник? – не переставая улыбаться, удивлённо спросил Сибирцев.

– Дело в том, что фармацевтическая химия сдаётся аж на пятом курсе.

– Вот и чудесно! Сколько времени будет у вас для познания друг друга. Счастливые студенческие годы. Красивая дружба. Завидую! – вставая, с ироничной мечтательностью произнёс Матвей Фёдорович.

– Ну, мне пора. И он, поцеловав в щёку ошеломлённую девицу и пожав руку сыну, направился к выходу.

После этой встречи Дениса словно подменили. Он ещё больше замкнулся, как бы ушёл в себя.

– Сынок, да не переживай ты так. Присядь рядом. Юноша опускается на диван. Она обнимает его и проводит ладонью по его вихрастой голове.

– Мама, какие же всё-таки у тебя ласковые и мягкие руки. Мне так хорошо дома, а там так тяжело. И он неопределённо махнул куда-то рукой.

– Ты молод, чертовски привлекателен! Встретишь ещё настоящую любовь.

– Папа, ты всё шутишь! Я что последняя сволочь! Как представлю, что где-то будет расти мой ребёнок, дурно становится. И срываясь на крик, бросает:

«Но дайте же мне, наконец, самому решить этот вопрос! Пожалуйста!»

Родители обеспокоенно смотрят на сына. Наконец Матвей Фёдорович встаёт и, нервно пройдясь по комнате, подходит к столу и, тяжело опираясь на него, кидает потухший взгляд на сына.

– Прежде чем принять решение, хорошенько всё обдумай и взвесь всё «за» и «против».

– Значит, ты разрешаешь?!

– Если тебе от этого станет легче, то да.

Денис, расплывшись в улыбке, срывается с места. Татьяна Борисовна, уткнувшись в плечо мужа, тихо плачет.

Свадьбы как таковой и не было. Сразу после церемонии бракосочетания молодожёны и немногочисленные гости отправились на квартиру, снятую Матвеем Фёдоровичем. Татьяна Борисовна отказалась участвовать, как она выразилась, в этом «спектакле». Сибирцев любил молодёжь, но в этот раз ему было как-то неуютно среди наигранно ведущих себя молодых людей. Один человек, который искренне радовался и простодушно улыбался, был его сын Денис. Всё это, да натянутая улыбка невесты и причудливые указания её матери вносили диссонанс в празднование.

– Папа, познакомься с моими друзьями-однокурсниками, – вывел Матвея из задумчивого состояния голос Дениса.

– Антон Хитров, – представился молодой человек, заискивающе протягивая руку.

– Папа, это он познакомил меня с Ириной, так что если что, с ним будем разбираться, – как-то чересчур восторженно произнёс он.

– Этот далеко пойдёт, – подумал Матвей Фёдорович, отвечая на рукопожатие.

– А это Данила Самарин. Парень среднего роста с гоголевским носом и густой чёрной шевелюрой пристально смотрел на Сибирцева.

– А вы чем занимаетесь молодой человек?

– Нравится учиться, это у меня неплохо получается, и люблю выпить, – прямо ответил он.

– И чему больше отдаёте предпочтение? – недоумённо улыбнулся Матвей Фёдорович.

– Конечно, учёбе. Мне кажется, я понимаю химию, химический процесс. А второе – это хобби. Пагубная привычка, возможно, гены, повышающие вероятность развития алкоголизма.

– И Вы об этом так спокойно говорите?

– Здесь уже ничего не поделаешь, – грустно ответил молодой человек.

– Необычное мышление! – задумывается Матвей Фёдорович. А давайте-ка выйдем и свежий воздух и там поговорим, – предлагает Сибирцев. И, наклонив голову в сторону, с интересом разглядывает юношу.

Пропуская Данилу вперёд, он замечает хромоту юноши. Накинув куртки, вышли на улицу. Стояла мартовская и довольно тёплая погода. И уже чувствовалось дыхание наступившей весны.

– Давайте назовём ваши гены – «генами риска». Тогда не допускаете ли Вы, что эти самые «гены риска» могут по-разному проявляться в зависимости от социальной и культурной среды – ситуации в семье и обществе. Вы согласны со мной?

– Полностью согласен. Я бы ещё добавил: самое главное – никаким образом нельзя снимать ответственности за развитие алкогольной зависимости и с самого человека. Но при условии, если это сильная личность, а не безвольный человек, каковым являюсь я.

– Вы очень самокритичный, самоироничный и прямолинейный молодой человек и за это мне нравитесь. Мы знакомы буквально несколько минут, но мне почему-то не безразлична Ваша судьба. Поэтому говорю со всей серьёзностью: соберите в кучу остатки своей воли, а я вижу, она у Вас есть и порвите с этой заразой, пока не поздно. Лучше весь ум и энергию направьте в науку. В фармацевтической отрасли учёных очень много, а создателей единицы. А нашей стране ой как нужны свои высокоэффективные лекарственные средства.

– Спасибо большое, Матвей Фёдорович. Мне было легко с Вами общаться. Не помню, чтобы кто-то из взрослых так спокойно и так доверительно со мной разговаривал.

– Данила, я вижу ты уверенный в себе человек. И всегда можешь отстоять свою точку зрения, но делай это убедительно и дипломатично.

– Папа, а ты произвёл хорошее впечатление на моих друзей.

– А как мой друг Данила?

– Он вообще в восторге от тебя. Говорит: завидую я тебе Денис. У тебя родители нормальные, а отец, какой классный!

– Так и сказал?

– Ну да. Чему ты удивляешься, если это правда.

– Со стороны виднее. Я всё тебя хочу спросить. А что у него с ногой?

– Точно не знаю. Знаю, что одна нога короче другой и что он носит ортопедическую обувь, которую делают по заказу с учётом его стопы. … Хороший парень, головастый.

Химию читает, будто художественную литературу. Это Антоша Хитров зубрит днями и ночами. Ребята, которые живут с ним в одной комнате, удивляются, когда он спит. Приходит с занятий, ложится спать, часа через два встаёт и сразу за конспекты и, не поднимаясь часов до одиннадцати, а то и до двенадцати штудирует. В пять часов утра кто-нибудь проснётся, глянь, а наш Антоша уже за учебниками.

– Может и правильно делает. Ты лучше расскажи, как семейная жизнь?

– Да вроде ничего.

─ Ирина успокоилась. Учимся. Скоро летняя сессия. Осенью ждём малыша.

– Ничего – это ни то ни сё. Так хорошо или плохо?

– Сносно. Поживём, увидим. Если уж совсем невмоготу станет, разбежимся.

– Как у вас всё просто.

– Разве это плохо?

– Наверное, с такими понятиями легче жить.

Восьмого октября Ирина родила дочь. Назвали Юлией. Все приняли это событие, как само собой разумеющийся факт. Особой радости почему-то не было, по-видимому, в силу молодости родителей и их постоянной загруженностью учёбой или вследствие той лжи, которая породила недоверие мужа к жене.

Подрастая, девочка всё больше и больше походила на мать: красивый овал лица с грушевидной формой носа и пухленькими губками, огромные открытые глаза с тёмными ресницами и точно, как у мамы большие оттопыренные уши.

– Но почему чёрные глаза? Ведь и у Ирины, да и у Дениса были голубые глаза, – этот вопрос не выходил из головы молодого человека.

Начались постоянные скандалы. И в какой-то момент, не выдержав проницательного взгляда Дениса, Ирина цинично бросает:

«Ну, обманула и что ж здесь такого! Я тебе ещё могу родить и не одного!» И, поджав губы, с отвращением наблюдает за мужем.

Но постепенно Денис свыкся с мыслью, что Юлия не его дочь. А со временем так полюбил её, что и представить себе не мог свою жизнь без этого маленького чуда.

И как-то сами собой ссоры прекратились. Наступила размеренная жизнь. Два года пролетели в мире и согласии.