Читать книгу Дорога домой. Пришлые-3 - Виктор Гутеев - Страница 6

Прорезав космическую мглу, серия ярких вспышек выплюнула из межпространственного перехода прибывшее в систему соединение боевых республиканских кораблей. Пока системы жизнеобеспечения возвращали экипажи в дееспособное состояние, вышедшие на значительном удалении от атакованной планеты корабли, поблескивая крутыми бортами, самостоятельно выбрали построение.

Корабли оживали. Из корпусных ниш появились макушки антенн, шевельнулись орудийные башни, открылись диафрагмы пусковых установок. Пространство вокруг кораблей то и дело озаряли вспышки двигателей, стартующих в разных направлениях беспилотных зондов. Вскоре сканирующие эфир и пространство датчики вывалили на экраны потоки информации.

Первое, что, едва вернувшись в сознание, отметил командующий подразделением КС, – это царившая на мостике флагмана тишина. Писк и шорох аппаратуры, дыхание приходящих в себя пилотов и операторов долетали до слуха, но звуки эти командующий справедливо отнёс к тишине.

Посчитав, что подконтрольный организм способен к самостоятельным действиям, системы жизнеобеспечения дали добро, и спинка кресла сорокашестилетнего контр-адмирала Жозе Овена приняла вертикальное положение. Антиперегрузочное кресло придвинулось к усеянной индикацией готовности командирской консоли.

Спустя минуты с момента выхода соединения КС из межпространственного перехода нервный центр огромного боевого корабля окончательно включился в работу. Послышались голоса и команды дежурившей на мостике вахты.

Сигнал боевой тревоги грохнул одновременно с запуском систем дальнего обнаружения. На мостик полились потоки информации, а сквозь динамики громкой связи прорвался голос дежурного офицера.

– Здесь пост слежения, на пределе действия наших систем фиксирую пять объектов. Четыре идентифицированы как боевые корабли противника, пятый – как республиканский госпитальный транспорт, серийный номер два ноля семьсот. Цели движутся единой группой. Госпитальный транспорт на запросы не отвечает. Если группа не изменит скорость и курс, то достигнут планеты в течение пяти часов двенадцати минут.

– Транспорт вижу, ищите остальных, – приказал контр-адмирал.

Спустя шесть минут пост слежения вновь вышел на связь.

– В районе запланированного выхода пришедшей с Вестеи ударной группы засечены шестнадцать крупных, находящихся в дрейфе объектов. Объекты имеют повреждения и не подают признаков жизни. Девять из них идентифицированы как шесть линкоров и три эсминца КС Новой Республики. Семь остальных – как боевые корабли вахнов. В том же районе фиксирую многочисленные сигналы маяков, передающих на аварийных республиканских частотах.

– Что с Арканой?

– Планета окажется в зоне действия наших систем через три часа десять минут, на данный момент доступно лишь визуальное наблюдение.

Когда на спроецированных экранах вместо пёстрой поверхности планеты появился матовый шар закутанной в непроницаемый силовой барьер Арканы, командующий затребовал экстренной связи с генеральным штабом.

Следующие часы на мостиках идущего на пределе скорости к планете соединения царила напряжённая тишина. Контр-адмирал, не отрываясь, следил за картой системы. По мере продвижения зондов карта в онлайн режиме дополнялась всё новыми подробностями. Выяснив, что кроме его соединения и ведущих захваченный госпитальный транспорт к Аркане боевых кораблей вахнов в системе никого нет, командующий принял решение.

– Задача ясна?

Холёный, аккуратно причёсанный командир полка, по оценке Алексея вряд ли достигший и тридцати, смерил стоящих перед ним офицеров высокомерным взглядом.

«Дурак», – с ходу определил Алексей. Он не знал да и знать не хотел, что кроется за плечами стоящего перед ними полковника. Фронтовые будни или удобное тёплое место, но лично ставя задачу сформированным из заключённых ротам, он тоном своим и нескрываемым пренебрежением умудрился за несколько минут заработать всеобщую антипатию. Он пришёл в их расположение в сопровождении командира батальона, толкового мужика, с которым офицеры легко нашли общий язык. Слушая начальника, комбат лишь хмурился и порой отводил глаза. Алексей хорошо понимал раздражение в ответах комбата.

– Я спрашиваю, задача ясна? – скривив на последнем слоге губы, повторил полковник.

Молчание; штрафники как один сделали вид, что ничего не услышали. Краем глаза наблюдая за командиром второй роты старшим лейтенантом Смальским, славящимся скверным взрывным характером, Алексей, видя, как у того заходили желваки, поспешил вмешаться.

– Так точно, господин подполковник! – выпалил он, преданно глядя чуть выше головы начальства, – приказ понятен, пожелания учтены, выполним в лучшем виде! Не извольте беспокоиться! – закончил он крылатой фразой из старого кино.

– Молодец, – довольно крякнув, подполковник хлопнул его по плечу.

– Рад стараться!

– Вот такие офицеры нам нужны, – потянув за собой комбата и посматривая на спешно загружающихся амуницией и боекомплектом солдат, подполковник направился вдоль палубы, – жаль только, что этот ротный – преступник и сволочь, – продолжил он, – а так, можно было бы из него человека сделать.

– Майор, ты чего это расшаркался? – дождавшись, когда высокое начальство растворится среди тысяч копошащихся на палубе бойцов, спросил Смальский.

– А почему ради хорошего, чуткого человека и не расшаркаться?

Вернулся отделавшийся от подполковника командир батальона и продублировал приказ выдвигаться. Спустя десять минут две с лишним тысячи бойцов спустились в святая святых – начавшие поступать во флотское ведомство модернизированные корабли.

Многим из заключённых убранство просторной, напичканной сложнейшей аппаратурой палубы было знакомо. На просидевших же всю войну в мирной системе однополчан установка телепорта произвела впечатление. Выстроенные в единую широкую колонну напротив установленных в десятке метров друг от друга столбов телепортационного моста, бойцы, роняя возбуждённые реплики, вертели головами, стараясь подробно рассмотреть механизмы, выводящие похожую на огромный ангар палубу из разряда привычных.

– Помните, – ворвался под шлем вещающий на батальонной частоте голос комбата, – мостик и машинное отделение берут первый и второй батальоны. Наша задача – зачистка жилых и технических палуб. Каждой роте определённый сектор, лезть в зону чужой ответственности только по моему личному приказу или приказу моих заместителей.

По столбам телепорта прошлись всполохи электрических разрядов. Взвилась первая двадцатка приданных каждому батальону ос. Бесшумно взмыв на полутораметровую высоту, узкие – метр в длину, полметра в ширину – роботы, клацнув затворами подвешенных с боков короткоствольных орудий, заняли место между столбами и первыми рядами пехотинцев.

Находящиеся палубой ниже накопители сбросили энергию, и между колоннами телепортационной оплётки заплясали электрические разряды, вскоре сменившиеся одной из носовых палуб захваченного вахнами транспорта. Осы устремились вперёд. Колонна шевельнулась, и вскоре первый батальон растворился на том конце телепортационного моста.

Одновременно с этим четыре республиканских линкора произвели по одному единственному залпу. В миллионах километров в ту же секунду полыхнули четыре вспышки, отметившие разрушение машинных отсеков кораблей вахнов, конвоирующих республиканский медицинский транспорт.

– Да с какой стати? – услышал за спиной знакомый голос, – Старый, – возмущённо обращался к бывшему командиру невзлюбивший Алексея лейтенант, – почему не ты, почему нами опять командует штабная крыса, нам что, одного раза мало?

Палуба под ногами мелко завибрировала. Алексей живо представил, как где-то в глубине трюма камеры распада, перерабатывая килограммы топлива, отправили потоки энергии в накопительные установки. По уже остывшим колоннам вновь заметались всполохи. Взвизгнув силовыми установками, приданные второму батальону осы заняли место в строю. По рядам батальона прошлось движение. Видя, что пехотинцы опускают забрала шлемов и перехватывают оружие, Алексей понял, что энергии достаточно и с минуты на минуту второй батальон вступит в драку за попавших в беду соплеменников.

Колонна вновь шевельнулась, и через секунды на палубе линкора остался укомплектованный ротами заключённых третий батальон.

– Ты как хочешь, – всё ещё слышался за спиной недовольный голос, – но я этому штабному выродку подчиняться не собираюсь.

Распаляясь, лейтенант говорил всё громче, в соседних рядах начали оборачиваться.

– Да я скорей сдохну, чем выполню его приказ, – почти кричал он, – или сдохнуть придётся ему.

В следующий миг стоящий впереди майор резко развернулся. Лейтенант, открывший рот для очередного крепкого словца, сперва ощутил в собственном рту чужие пальцы, а только потом заметил прилетевшую с невероятной скоростью руку. Инстинктивно отпрянул, но находящиеся во рту пальцы превратились в крючья и пребольно дёрнули обратно. Кусая причиняющие боль пальцы, лейтенант до хруста в ушах сжал челюсти, но тонкую, невероятно прочную перчатку пехотного костюма не удалось даже промять. Целя в незащищённое откинутым забралом лицо майора, махнул рукой, но тот с лёгкостью уклонился, а зацепившиеся за зубы нижней челюсти пальцы надавили сильней, и лейтенанту показалось, что челюсть вот-вот будет оторвана. Из глаз брызнули слёзы.

– Руки опусти, – услышал он спокойный голос майора.

Заглянув Алексею в глаза, встретив в них взгляд удава, лейтенант поспешно опустил руки. Выполнив требование, ждал, что рвущие челюсть пальцы ослабят хватку, но этого не случилось. Уперев ладонь в нижнюю обводку шлема, майор потянул руку вниз, заставив лейтенанта опуститься на колени. Держа его, словно бычка на привязи, Алексей присел на корточки напротив и притянул его голову вплотную к своему лицу.

– Говорю один раз, – тихо, почти шёпотом произнёс он, – повторять не буду. Так вышло, лейтенант, что ты в моём подчинении. Тебе это не нравится, я тоже далёк от восторга. Здесь, к сожалению, ничего не поделаешь, поэтому, если я скажу бежать, значит, ты побежишь, скажу не дышать, то ты, сука, замрёшь и не шелохнёшься. Если нет – церемониться с тобой не буду, уверен, о понятии «по законам военного времени» ты слышал.

В ответ получил полыхнувший ненавистью взгляд.

– Слышал, спрашиваю?

Алексей слегка поджал пальцы. Лейтенант, замычал, захлопал слезящимися глазами.

– Это во-первых, – расценив трепет век как согласие, продолжил Алексей, – во-вторых. Ещё хоть раз из твоей пасти в мою сторону вылетит хоть что-то кроме обращения по форме – башку твою тупую расколочу так… Автодок заплачет. Сомневаешься – продемонстрирую прямо сейчас.

С этими словами он вынул изо рта лейтенанта пальцы, отёр о его же костюм с них слюни и поднялся на ноги. альцы вистью взгляд

– Вставай, – поторопил он.

Лейтенант не спешил. Сняв шлем, он аккуратно щупал вывихнутую челюсть. Былой спеси как не бывало. Во всём виде лейтенанта читались растерянность и унижение. Подождав несколько секунд и не дождавшись от лейтенанта действий, Алексей занял место в строю.

– Краус, – не скрывая ехидства, окликнули лейтенанта из задних рядов, – ты всё-таки выпросил, – хохотнул говоривший, – смотри, в следующий раз наш майор перепутает и вместо челюсти ещё чего схватит, сожмёт разок, и будешь до кончины фальцет маскировать.

– Наш майор, – с трудом шевеля челюстью повторил лейтенант, – с каких это пор у вас такая взаимность?

– С тех самых, – послышалось в ответ, – и все, кроме тебя дурака, давно это поняли.

Оставшаяся двадцатка ос взмыла в воздух и зависла напротив покрывшихся синими сполохами столбов.

***

Молодой матрос, только-только начавший службу на угодившем под прицел штурмовых групп вахнов госпитальном транспорте, мышью забившись в кожух одного из стоявших на технической палубе агрегатов, пытался сообразить, что делать дальше. Захватившие транспорт вахны, уделившие львиную долю внимания мостику и корме, на технической палубе появились лишь однажды. Бегло досмотрев наполненный гулом работающих механизмов отсек, трёхметрового роста существа, вызывающие оторопь одним своим видом, прошли мимо и скрылись за переборкой. Вскоре на корабле погасло освещение.

Просидев больше суток в укрытии, размышляя и в конце концов придя к неутешительным выводам, матрос покинул приютивший его агрегат и ступил на рифлёный пол палубы. Слабая вибрация, время от времени сотрясающая громаду корабля, яснее ясного говорила, что транспорт продолжает движение. Иллюзий насчёт того, куда идёт судно под контролем вахновских солдат, едва достигший совершеннолетия матрос не питал.

Понимая, что впереди либо смерть, либо плен, молодой мужчина решил для начала пробраться в оружейную. Первоочерёдная цель – раздобыть оружие, дальше решил действовать по обстановке. Царящая на палубе темнота сбивала с толку, но, пользуясь световой индикацией агрегатов как маяками, матрос сделал первый шаг. Дойдя до переборки и вдруг почувствовав движение за спиной, он замер. Разбавившие кровь реки адреналина, пройдясь мурашками по телу, вмиг взвинтили нервы. Инстинкта самосохранения хватило лишь на разворот лицом к неведомой угрозе.

В воздухе на высоте метра буквально из ничего образовалось светлое пятно. Неподвижно провисев несколько секунд, пятно начало расти, и с губ матроса сорвался изумлённый возглас. Вместе с рассеявшими тьму потоками света из превратившегося в световой прямоугольник пятна вырвались прошуршавшие мимо роботы, а следом за ними на палубу шагнули сотни республиканских пехотинцев.

Никогда не видевший ничего подобного матрос просто молча стоял и смотрел, как увешанные оружием, вышедшие словно из преисподней пехотинцы, не обратив на него ровным счётом никакого внимания, разбившись на группы, быстро покинули палубу. Вскоре где-то поблизости послышались звуки перестрелки и грохот взрыва.

Вновь оставшийся в одиночестве матрос, не веря в спасение, ещё несколько секунд ошарашено озирался по сторонам, а затем, вдруг поняв, что торопиться некуда, вновь залез под спасительный кожух.

В задачу отданной под команду Алексея роты входила зачистка многоярусной жилой зоны, отведённой под размещение пациентов и персонала. Пробираясь к цели по тёмным переходам и палубам, бойцы роты то и дело натыкались на трупы оказавших сопротивление вахнам членов экипажа. Рота вышла на нужный уровень и, разбившись на отделения, принялась за работу.

Сопротивления практически не было. По приблизительным данным, основанным на количестве пиявками прицепившихся к корпусу штурмовых модулей вахнов, на борт транспорта проникли до восьми сотен вражеских солдат. Основная их масса обороняла мостик и машинное отделение. Жилые палубы вместе с пленённым медицинским персоналом и частью экипажа транспорта держали мелкие разрозненные группы, с которыми особых проблем не возникало.

Сканируя полковые частоты, Алексей знал: в то время, пока их батальон теряет время на зачистку полупустых помещений, два остальных выбивают вахнов с прилегающих к мостику и машинному отделению палуб.

Дела полка шли не лучшим образом. Слушая эфир, Алексей быстро понял, что пытавшийся лично контролировать действия чуть ли не каждого отделения подполковник тем самым вносит сумятицу в и без того сложную обстановку. В результате неумелого руководства полк бездарно утратил эффект внезапности и численного превосходства. Отдавая неуместные, порой противоречащие друг другу приказы, подполковник за первые двадцать минут умудрился в череде непрерывных лобовых атак потерять треть офицерского состава. Общие потери пока никто не считал, но и так было ясно, что батальонам изрядно досталось. Пыхтя в микрофон, порой срываясь на крик, подполковник без раздумий смещал воспротивившихся самодурству офицеров, ставил на взводы и роты сержантов и гнал людей в убийственные атаки.