Читать книгу Киев для романтиков - Виктор Киркевич - Страница 2

«С чего начинается Родина?» – так звучит строка популярной песни. И я снова и снова вопрошаю: с чего?

А в первую очередь с любви! Любить Киев, Украину, все страны мира, Вселенную (хотя это уже лишнее – явный советский перебор, когда любили африканских детей, забывая о своих)! Но в таком отношении заключается любовь-любовь-любовь. И это не тавтология, а жизненное кредо. Потому что в любви заключается основа человеческого бытия, а не существования. Это как народ в корне отличается от населения! В школе, а тем более в институте не научат любить свой личный уголок Земли, независимо от квадратных метров квартиры или тысяч километров, тех же квадратных, своей Отчизны. Я всегда восхищался поляками, самыми пламенными патриотами в мире. Они за свою Отчизну в ХІХ в. боролись и в России, и в Испании, и даже в Америке. Гарибальди закалять свою любовь к Италии приходилось в прериях Аргентины… А полякам в Сибири…

С чего начинается Родина? В первую очередь – с колыбельной, но любовь к Родине воспитывается (!!!), да, именно воспитывается и рождается из интереса и любви к своему двору, улице, даже окрестностям отдаленного хутора… И здесь природа, журчание ручейка, ржание лошади, крик соседки с балкона или дребезжание трамвая имеют важное значение, потому что производят неизгладимое впечатление и сохраняют влияние на всю жизнь… Как ни странно, зачатки своей неизгладимой любви к Украине я получил, слушая рассказы своего друга-еврея Якова Бердичевского. И это были рассказы не о пении жаворонка или о запахе степи, а о духовных достижениях народа, тех достижениях высокой культуры, начиная с ХVIII в., которую перемолола сталинская репрессивная машина, невзирая на многонациональный состав украинской интеллигенции, где были такие имена, как Йогансен, Маркиш, Зеров, Ефремов, Семенко, Бойчук… Сейчас при неизбежном высоком патриотическом подъеме есть все основания утверждать, что в скором будущем Украина станет одной из великих держав мира!

Итак, приступим к прогулкам по сокровенно-романтическим и любимым местам моего города. Поплывём со мной по волнам моей памяти!

Перед вами – путеводитель, построенный на личных впечатлениях автора. История моего города необычайно интересная, но, к сожалению, пока нет книги, где подробно, популярно и с гордостью рассказывалось бы о Киеве.

Как построить это повествование, как привлечь читателя, чтобы после прочтения этих строк ноги сами понесли вас в упомянутые мной, раскрытые, а может быть, только чуть-чуть приоткрытые, места с полностью сохраненной тайной, которая обязательна в любимом предмете, дорогом человеке, ибо загадочность особенно важна для сокровенности места, куда тебя потянет с милым другом, подругой, близким человеком, где вы найдете что-то свое, личное или, как это красиво звучит по-украински, – «особисте», где откроется не просто индивидуальное, но в чем зазвенит обостренное чувство открытого сердца.

Я очень люблю Н. Н. Ушакова, который смог подать читателю Киев по-особенному. Но остались лакуны, и я попытаюсь заполнить их. Говорят, попытка не пытка. Для меня будет очень больно узнать, что вы, дорогой читатель, отбросили мою книгу, не дочитав её, чтобы никогда больше к ней не возвращаться.

В школе мы привыкли постигать историю и географию по-научному, так, как её подают в своих толстых монографиях серьезные ученые, а переложили на доступный язык педагоги. Но факты, даты, события изложены документально, сухо, совсем без фантазии. Поэтому если не добавить в школьную программу художественное чтение, то сомнительно, что пробудятся у вас романтические чувства, зовущие отправиться в путешествие с пятнадцатилетним капитаном или встать на защиту Киева от монгольских орд.

Постараюсь рассказать о любимых местах древнего города так, чтобы вам захотелось побродить по ним со своими друзьями, а если эта книга станет вашим другом, то и с ней в сумочке или в модном сейчас среди молодежи рюкзаке! С этим удобным для передвижения приспособлением отправимся в дорогу! Как хорошо изложенное в книге сверить со своим впечатлением на месте! Да и покрасоваться своими знаниями! А это будет кстати и совсем не плохо?!

Таким образом, Киев открывается как бы изнутри, а пишет не ученый сухарь, а поэтически настроенный писатель. Ведь в романтическом изложении имеются свои преимущества. Отечественная история таит столько загадок, их не задавили наслоения вековой пыли, но запорошили многолетним занудством и компартийной ложью тенденциозно настроенные советские историки. Они считали, что романтика присуща исключительно революционерам и ударникам комсомольских строек, а восторженность возможна только во время досрочного выполнения производственных планов.

Когда я погружаюсь в глубь веков, а особенно в дремучесть тенденциозных представлений, то мне очень сложно ответить конкретно и с исчерпывающей полнотой на поставленные вопросы: «зачем» и «почему». Слава Богу, что не «почём?». Я, как историк, обязан не игнорировать исторические факты, но как литератор имею право останавливаться на тех, которые мне импонируют больше. Мне позволительны фантазии, лишь бы они не противоречили истине. То есть, согласно определениям: «не исключено», «возможно», «допустимо», «чи так, чи ні, чи може бути». Мне очень по душе Николай Рерих, который, используя свои исторические познания и опыт археолога, смог в своих многочисленных полотнах дать представление о Древней Руси, которое спустя десятилетия подтвердили исследования ученых. Я доношу до читателя свое представление о прошлом описываемых мест. При этом не сомневаюсь в свойстве этого как будто бы картинного изложения создавать впечатление цельности и объемности, закрывать разрывы и пропуски, которые историку и археологу нечем заполнить. Перед ними лишь материалы раскопок, многочисленные научные труды предшественников. Читая научные труды, мы узнаем, что князь Олег приплыл к Киеву и пригласил на пир Аскольда и Дира. Но ученый не будет пытаться описать стремительное течение Днепра, красоты местности, выяснять, что ели и пили на пиршестве и после каких слов Олег приказал убить местных князей. Поэтому литератору приходится восстанавливать эти подробности, превращать скупую хронику в современную романтическую повесть, сухие исторические факты – в лирическое сказание.

Над этой книгой я работаю давно. Два десятилетия назад она была подготовлена как диалог двух собеседников – хорошего и плохого. Вскоре, написав ее, я от этой идеи «співбесіди» (это когда беседуешь, как поешь) отказался. Со временем понял, что если сильно торопиться, попадешь не вовремя и не туда. Прошло немало лет, в течение которых увидели свет пара десятков моих книг и несколько сотен статей по киевской тематике. Но от своей первоначальной идеи написать путеводитель по Киеву я не отказался, убедившись за долгие годы, что для большинства жизнь – это мучительное продвижение от состояния, когда ты еще ничего не знаешь, к состоянию, когда ты уже ничего не понимаешь. При этом я уверен, что нахожусь на промежуточной стадии, когда все разумеешь при полном знании. Прав я или лев, пусть рассудит читатель. Предпочтительнее лев – мой знак по гороскопу. Не испытываю желания применить слово «нет», которое невзлюбил еще в юности, частенько слыша его от хорошеньких женщин. К тому же я по гороскопу китайскому я – петух, вот откуда у меня излишняя хвастливость, заметная самоуверенность и неотъемлемая напористость в поисках зерна… Тем более важно не то, как тебя зовут, а то, как тебя называют. Мое жизненное кредо: начал – обязательно продолжай, никогда не бросай начатое дело, тем более книгу. Пока я ее вынашивал, появилось много путеводителей по городу: от кратких для «массового нечитателя» (купили, чтобы при случае заглянуть, и вскоре забыли о его существовании) и до серьезного, академического, созданного Михаилом Кальницким с моей помощью или, скорее, при моем участии. Мише помогать не нужно – сам отлично справляется. В нашем путеводителе «Київ» есть всё, что представляет хоть какой-либо интерес, даже высказан наш взгляд на преобразования в стране.

Оказывается, в ряде случаев от замены буквы Е на Ё значительно меняется смысл написанного. Например, «выпили все» или «выпили всё», «в суете сует» или «в суете суёт».

Но он вышел 15 лет тому, за это время в стране многое изменилось, но только не в политике и экономике… Бесспорных мнений не бывает, просто есть такие, с которыми бесполезно спорить. Чаще всего издательства от авторов требовали влезть в схему, разработанную заказчиком, что всегда мешало свободному творческому полету. Тем более в классическом путеводителе необходимо описывать всё, и при этом – «как положено».

А мне хочется о чем-то рассказать поподробнее, а о чем-то вообще умолчать. С годами у меня обострилось проявившееся в результате постоянного, можно сказать, ежедневного общения с разными людьми художественное стремление сохранить фактичность и не столько точность, сколько убедительный образ явления, его достоверность. А факты бывают голые, приукрашенные и исторические. Для удобства понимания сего произведения серьезный материал идет основным текстом, а другим шрифтом – различная шутовская всячина. Не исключено, что и не по делу. Кто хочет – пусть читает. В моем повествовании будет много личных воспоминаний, которые я буду подавать, вкрапляя в основной краеведческий текст. Поэтому прошу мой труд не воспринимать как традиционный учебник по истории Киева, официально утвержденный Министерством образования и рекомендованный как пособие для каких-то классов средней школы. Всё в книге построено на индивидуальных подходах и личных впечатлениях автора, убежденного, что истина всегда остается правдой, а выдумка становится историей. И это во время всемирного падения цен на общечеловеческие ценности.

Предлагаю вам поиски города, которого нет! Если в популярной песне в фильме моего друга Андрея Бенкендорфа «Бандитский Петербург» сетуют на отсутствие людей, то я сожалею о разрушенных домах, о безвозвратно исчезнувшем облике Киева. Том старом, дореволюционном, в котором росли и воспитывались многие великие люди. У меня Город не только в изображении киевских реалий, он в самой структуре моего мышления, в моих раздумьях. Как живописец пишет картину, используя свою палитру, так и я вижу все окружающее через разноцветье ярких красок и, изображая тот или иной объект, то или иное событие, стараюсь выделить в них именно особый киевский спектр. Моя модель мира, его восприятие – геоцентрично. А повествование афористично!

Безусловно, я понимаю, что высполняю серьезное дело, но у меня всегда перед многими начинаниями стоял вопрос, если не я – то кто же?

Встреча В. Киркевича с проф. З. Давыдовым из Торонто.

Киев. Андреевский спуск. Август, 2013 г.

К ответственности, принятию решений и доведению начатого до конца меня приучил отец. Он говорил, что жизнь – это цирк, где каждый мечтает стать режиссером или артистом, но большинство вдруг оказываются дрессированными животными. А зритель? – А, он всегда прав. А вот школа жизни – это единственная школа, которую преждевременно не хочется заканчивать. Так и я завершил свой многолетний труд. И теперь вам придется удобно расположиться и начать путешествие по моему родному Городу, о котором хорошо сказал Мирон Петровский в своей книге «Городу и миру»: «Сенат Древнего Рима властно диктовал свою волю «городу и миру», но власть культуры – особого рода, ее не продиктуешь, не навяжешь. Культура распространяется, если она обладает авторитетом и привлекательностью. Именно такова многонациональная культура, наработанная Киевом за века его развития». Переосмысленная таким образом старинная формула «городу и миру» вполне может соответствовать и моему Городу. Я не пишу автопортрет киевлянина – социальный, политический, моральный, нравственный в том числе, просто я хочу дать некоторые, иногда схематичное, упрощенное представление о том, каким я был, что делал и куда вела моя жизненная стезя, судьба, неразрывно связанная с моим родным Киевом. Безусловно, были какие-то упущения, но у меня сложилось впечатление, что достижений было значительно больше. Это свойственно всем, кто в основу своей жизни заложил активную деятельность. Старость – это когда будущее становится настоящим. Поэтому я вполне реально воспринимаю сегодняшний мир. Он не хороший и не плохой. Он такой, каким мы его ощущаем в своем бытии.

Несмотря на наличие анекдотов, это не их сборник, а, скорее, книга об анекдотичности нашей жизни. А анекдоты должны быть, как женское нижнее белье, – тонкими, прозрачными и короткими. К тому же я страдаю манией аналогий. В психиатрии такой болезни не зафиксировано. Может быть, метод аналогии я взял из геологии, которой я отдал более двух десятилетий своей жизни. Даже анекдоты сортирую по аналогам. Будем считать, что это предисловие. Хотя где-то слышал: хочешь быть впереди классиков – пиши для них предисловия. А я пишу для себя!