Читать книгу За кулисами театра военных действий - Виктор Королев - Страница 8

Действующие лица:

✓ Вудро Вильсон (1856–1924) – 28-й президент США, лауреат Нобелевской премии мира (1919).

✓ Эдвард Хауз (1858–1938) – американский политик, советник президента Вудро Вильсона; известен больше как «полковник Хауз».

✓ Эдит Вильсон (1872–1961) – вторая жена президента Вудро Вильсона; после инсульта мужа фактически полтора года управляла страной, за что получила прозвище «первая женщина-президент США».

✓ Артур Циммерман (1864–1940) – статс-секретарь, позже министр иностранных дел Германской империи (до отставки в августе 1917 года). Его имя связано с «телеграммой Циммермана», которая заставила Америку вступить в мировую войну; он также весной 1917-го разрешил большевикам проезд через Германию в спецвагоне.

Место действия — в основном Вашингтон.

Время действия — начало Первой мировой войны.

Автор (из-за кулис): В конце 1823 года 5-й президент США Джеймс Монро в своём ежегодном послании к американскому Конгрессу заявил: «Мы никогда не принимали участия в войнах европейских держав, касающихся их самих, и это соответствует нашей политике. В интересах сохранения искренних и дружеских отношений, существующих между Соединёнными Штатами и этими державами, мы обязаны объявить, что должны будем рассматривать попытку с их стороны распространить свою систему на любую часть Западного полушария как представляющую опасность нашему миру и безопасности». Этим документом, известным как «доктрина Монро», США пытались навечно закрепить за собой функцию «международного полицейского» на всём Западном полушарии планеты.

АМЕРИКАНСКОМУ президенту Вудро Вильсону было не до войны: у него умирала жена. Конечно, он знал о том, что творится в мире. Советник Эдвард Хауз ещё в начале лета докладывал:

– Положение исключительное. Это милитаризм, дошедший до полного безумия. Если только кто-нибудь с полномочиями от вас не добьётся установления иных отношений, то в один прекрасный день произойдёт ужасный катаклизм…

Знал американский президент и о том, что Германия не собиралась ни на кого нападать, убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда – это для неё не повод. Тот же полковник Хауз ему доложил в июле, что в Берлине всё тихо, как в могиле.

А девятого августа жена умерла. К тому времени уже все четыре крупнейшие империи в Европе находились в состоянии войны. Словно кто-то расставил четырёх королей по клеткам шахматной доски – белые против чёрных – воюйте, пожалуйста. И даже те страны, где власть не сидит на троне, уже участвуют в этой смертельной игре. Нет, Америка – страна демократии, ей война не нужна, нужно держать нейтралитет, хватит смертей!

Война отбросит мир назад на три, а то и на четыре столетия…

Так думал 28-й президент Соединённых Штатов, вернувшись с кладбища во Флориде, где рядом с могилой своих родителей нашла вечный покой его жена Эллен. Они прожили вместе почти тридцать лет. После обручения не могли пожениться целых два года: у девушки болел отец, а Вудро только начал преподавать в колледже.

Впрочем, Вудро – это имя он взял от фамилии кузины, своей первой любви, а при рождении был записан как Томас. Эллен знала об этом, он ей всё рассказал в письмах, писал каждый день до свадьбы, утром и вечером. Эти полторы тысячи любовных посланий она перечитывала, когда слегла. И умерла, прижимая их к сердцу.

Не надо больше смертей! Но ведь который день во всех штатах проходят демонстрации. Люди собираются и под окнами Белого дома, скандируют: «Мистер президент, накажи Германию! Мы готовы воевать с немцами!». Словно какой-то невидимый дирижёр управляет толпами. Причём популярность Вильсона в эти дни многократно выросла, народ искренне сочувствовал его горю. Большинство, конечно, было против войны. Но демонстрации не прекращались и после Рождества.

Как правильно поступить, мог бы подсказать незаменимый Хауз, «власть рядом с троном», как он себя называл, но советник сразу после Рождества отплыл из Нью-Йорка в Европу, где пробудет, видимо, ещё долго. Позицию своего шефа – бывшего ректора гуманитарного университета, доктора философии и любящего семьянина – он отлично знал, но сейчас президенту придётся всё решать самому.

Президент предложил монархам воюющих стран свои услуги в качестве посредника. Как и следовало ожидать, ответа не получил. Тогда Вильсон решил обратиться к гражданам своей республики.

– Легко возбудить страсти, – заявил он по радио, – но трудно их успокоить. Те, кто будет повинен в разжигании страстей, возьмёт на себя тяжелую ношу, – ответственность за то, что народ Соединённых Штатов разделится на враждующие лагеря, восставшие друг против друга, вовлечённые в реальную войну, если и не действий, то войну настроений и помыслов… Каждый гражданин, действительно любящий Америку, должен сегодня действовать и выступать в подлинном духе нейтральности, беспристрастия и дружелюбия ко всем!..

Похоже, это было далеко не то, на что рассчитывали местные кланы. Они только-только оправились от двухлетней рецессии и очень рассчитывали разбогатеть на войне. Но они простили пацифизм Вильсона, потому что ещё не опомнились от прекрасного подарка – Федеральную финансовую систему президент отдал в частные руки. Вдобавок кланы заняты были только что открывшимся судоходством через Панамский канал. Плывут пароходы – это их пароходы, салют президенту! А война никуда не уйдёт, она будет долгой. За кулисами театра военных действий это отлично знали.

Обстановка в Белом доме оставалась мрачной. Даже в Рождество здесь никто не позволял себе разговаривать громко или смеяться. А нынче – тем более.

Одиннадцатого марта 1915 года Британия вдруг официально заявила, что будет останавливать любой корабль, нейтральный или нет, идущий в Германию или из Германии, и даже направляющийся в нейтральные порты. Король Георг V издал указ о праве досматривать корабли и выяснять, не везут ли они военную контрабанду. Причём список запрещённых товаров резко расширялся, делая внешнюю торговлю США рискованной и невыгодной.

Этот указ вывел Вильсона из себя, он ответил официальным протестом, в котором назвал план Британии «отрицанием суверенных прав невоюющих держав». Отношения с Англией портились на глазах. Нота не помогла. В Белый дом потоком шли жалобы от американских судоходных компаний, чьи грузы были задержаны или конфискованы. Настроение у Вильсона было отвратительным. Личный доктор президента Грейсон начал всерьёз опасаться за его здоровье.

Однажды они ехали вместе в автомобиле, и доктор попросил остановиться возле аптеки. Президент остался в машине и через стекло увидел, как Грейсон поздоровался с молодой красивой женщиной, шикарно одетой и приветливо улыбающейся.