Читать книгу Люди и Нелюди - Виктор Костин - Страница 33

В этот раз на трудах изучали паровичок, или правильнее – паровики, и любые машины и механизмы, где используется данный паровой двигатель.

Тема была богатая, и даже за одно занятие нам не успели раскрыть ее и половину.

Не то что тогда про мельницы, правда и на дом задание дали. Узнать про истории открытий и что-где-как происходило с именами и датами, в общем, типа «работайте, дети». Это уже нечто вроде предварительного экзамена, кто как умеет искать материал и знакомиться с нужной литературой. Ладно, плавали, знаем. Кстати, здесь пароходы уже есть, есть и парусники, и еще пароходы даже на жидком топливе, правда используют пока сырую нефть без разделения ее на фракции.

Чем мне нравились местные занятия по трудам – это тем, что мы сидели за отдельными большими столами и каждому был на стол положен комплект материалов по теме, для нашего ознакомления и изучения. Это и рисунки паровичков и пароходов, схема работы парового двигателя с рисунками и графиками, прошлый раз так же и с мельницами было.

Когда я прикинул стоимость всего этого рабочего материала, то только присвистнул от удивления. А ведь будет еще институт или столичная наша академия. Сколько же папик платит за мое обучение здесь?

Это же каждому надо, и они, во-первых, портятся со временем, во-вторых, морально устаревают, значит надо постоянно обновлять. Да, надо бы спросить, как это к нам, дворянам, относятся, черт, я уже им… нам даже завидую.

Вспомнилась моя старая школа под Новороссийском. Классы, где ремонт три года не делался, не то что плохо, а совсем никак. Напрягли преподы родителей, половина сдала деньги на ремонт, половина сказала: нечего сдавать и пошли все нафиг. А наглядные пособия? На глобусе только матерные частушки прочитать можно хорошо, потому как каждый месяц их кто-то старательно подновляет, все остальное только угадывается, и в остальном плане пособий то же самое.

Компьютер? Не смешите меня. Есть только клавиатура, да-да, только не смейтесь. Нарисованная на куске картона и с любовью раскрашенная, и вот на нее и жмем. Не знаю, может, сейчас и лучше, но когда я учился, было только такое вот убожище. Здесь пока компов нет, электричество вон только с этого года (здесь используется слово «лета», но, чтобы не морочить голову читателю, будет использоваться русское слово «год»), но если появятся ЭВМ, то клавиатуры, я верю, будут не любовно нарисованные на картоне своим, из дома, фломастером.

Закончились «труды», и перешли снова в основное здание школы, едва успели. Здесь построение уроков немного непривычно, для меня во всяком случае. Четыре урока по 56 минут и три перемены, первая и третья перемены по восемь минут. Это только добежать до зданий, если физкультура или труды, если предметы типа математики и химии, то только сменить учебник на парте или перейти в соседний класс, это рядом.

Используется всего три классных комнаты, идущих подряд. Во всяком случае для нашего класса такой порядок; как для остальных, я еще не вникал. Вроде, выпускной 11 класс, тогда там будет и актовый зал для танцев использоваться, и дуэльная комната, тоже зал весьма приличных размеров. Как-то помогали рабочим, что приносили материалы, мечи, копья и вроде старинных ружей, – уу-у впечатлений у Витоли осталось тогда. Там все серьезно, пока не разобрался, что и как, это все потом только, на следующий год у меня.

Сейчас будет математика. Конкретно сейчас, вроде, алгебра, хотя, как по мне, они особо и не делятся здесь на алгебру и геометрию, а только на практическую и теоретическую части единого учебника приличной толщины.

Вот сейчас по плану теоретическая, я и зову ее «алгебра». На ней и будет эта маразматичка Натали Сергеевна. Я был у нее уже на двух занятиях. Ничего не понимаю – и чего это Витоли назвал ее так грубо. Очень милая женщина, я бы сказал, в самом соку, и вообще 38 лет – не возраст. Да она еще о-го-го, всем молодым фору даст и на свой возраст, точно говорю, не выглядит. Я бы и тридцати не дал, если бы не знал точно ее возраст.

Конечно, это не бутон нераспустившейся розы, как Бригида Петовна, что выглядит как девочка-школьница и носится по школе так же, но в плане, если бы мне сказали выбирать, я с ходу бы ее точно не отмел. Да-да, не отмел, м-да. Она красива именно такой зрелой красотой и поддерживает себя, я же вижу. Хмурится, правда, только довольно часто, но, может, ей это для создания имиджа «строгой училки» как-то нужно. Не думаю я, что она прямо злобная стерва, может, с мужем ей не везет, может, в семье проблемы какие или еще что там, жизнь сложная штука.

Хотя вряд ли. Я слышал, она даже, вроде, родственница нашего императора Владена, дальняя, скорее, конечно, но все же. Раньше преподавала в институте, но ушла сюда, вроде, вслед за своим мужем, вроде. Он здесь то ли инженер, то ли еще как, я не знаю, но заведует всем многочисленным школьным оборудованием. Не в смысле ремонта, а как ответственный, пусть будет завхоз по-нашему.

Занятия начались и решали какое-то квадратное уравнение. Я откровенно плыл. Во-первых, пока перевел местные символы для себя, для хоть какого-то понимания процесса. Потом – пока разобрал принцип решения. Этот чертов Витоли, этот обалдуй, бывший единоправный хозяин тела – он ни черта, оказывается, не знал местную математику. То есть полный ноль, только таблицу умножения и основные названия – и все, как и что решается – вообще никак. Я же говорю, ноль без палочки, и как до десятого-то дотянул, мне совсем непонятно.

И вот меня вызвали. Предыдущие два занятия я проскочил, слава богу… Здесь надо добавлять «Всевышнему» – и когда я привыкну, а то без указания кому не принято говорить, и нехорошо может быть, вплоть до обвинений в ереси.

И выводов, дурак, не сделал. Нет бы хотя бы листнуть учебник, но уперся в историю и географию, хотя то и важнее, но хотя бы листнуть – и вот стою дурак дураком.

На доске система уравнений из двух неизвестных. Это новая тема, но ее уже мусолят вторую декаду, и по идее, ну, Витоли точно должен знать тему или хоть показать примерный план решения такого примера, ага, ага.

Штудирую память реципиента, кажется, даже слышно, как шарики мыслей скрипят у меня в голове, – и пусто. Он ничего не знает, то есть абсолютно. Хорошо хоть расшифровал символы, что и как изображается – непривычно-то как, на мой взгляд. Вроде, вспоминается метод подстановки, ё-моё, уже и сам забыл. Вот я и плавал у доски.

Мне Вихо даже шепнул раз: «Квадрат заводи, квадрат».

Ты смотри, друг, получается – зла не помнит.

Но на него шикнула Натали Сергеевна, и он сдулся.

Причем это, оказывается, не как у нас в школе было: шикнули, и все на этом, а надо встать и сказать: «Я раскаиваюсь, это было неблагородно с моей стороны».

Черт, хорошо, я никому не подсказывал, а то бы влетел – вот как надо, ни в жизнь бы не догадался. Хотя в памяти эта фраза есть, но Витоли ее ни разу не произносил и не использовал. Ибо никому и никогда не подсказывал по причине… Ну, сами знаете, по какой причине.

«Дуб» я по половине предметов как минимум и как только доучился до десятого класса – даже странно становится. То, что я вывел, Натали Сергеевна долго разглядывала и так и эдак, – вывел неверно. В конце концов она прокомментировала мою писанину: «Но в этом что-то есть, – после долгих раздумий, – после уроков подходи в класс, я покажу, как правильно надо».

Вежливо поблагодарил и сел, здесь всегда благодарят за учебу. Даже если и два поставили – и тогда, причем даже больше, чем за девятку. Потому как считается, больше забот доставляют именно плохие и нерадивые ученики.

Урок окончился, и пока я соображал, ждать до двух, пойти перекусить или что делать и почему занятия с Натали Сергеевной только с двух часов, а не сейчас, что делать еще целый час, – пока это размышлял, подошел одноклассник. Быстро прощелкал заемную Витолину память. Зовут его Толини Хоникер, мой, ну, в смысле, Витоли друг, если что, он, оказывается, да не знал я этого.

О, немец что ли – по фамилии прикинул.

Память подсказала: действительно, немец, но уже дано живет на Руси. Обрусился весь, еще, вроде, дед его сюда переселился. Мы с ним считаемся друзья-приятели, всегда играли… вместе и играем и посейчас в одной команде, и еще он должен мне пять злотов, кажется, и вряд ли скоро отдаст, если и вообще отдаст. У него есть девушка. Уже давно, и из этого проистекают все его финансовые проблемы и затруднения.

Она не дворянка, а его родители дворяне и никогда ему не дадут разрешения на нее, даже в качестве любовницы. Но у него есть выход: после совершеннолетия он и спрашивать их не будет. Имеет полное право все делать самостоятельно и как он хочет. Но это долго, даже ему еще долго. Хотя ему уже все 18, но все равно еще три года ему маяться вот в такой семейной неопределенности.

Я ему сочувствую, причем в обоих своих ипостасях. Настоящая любовь восхищает, но иногда просто жалко парня становится: пропадет ведь.

Толини начал с ходу на меня наезжать:

– Витоли, мы, с тобой друзья, но имей совесть. Ладно, в понедельник ты был после болезни. Вторник и четверг у тебя репетиторство, я слышал, но почему ты среду проигнорировал? И если сегодня не придешь, имей в виду, и о тебе придется ставить вопрос, а это серьезно, я тебя прикрывать долго не смогу.

У… я надолго завис, опять теребя заемную память, куда не пришел, почему – не знаю, и что с этим делать.

Память подсказала: после занятий класс собирается еще на так называемое «малое дворянское собрание». Иногда все вместе, иногда раздельно мальчики налево, девочки направо. В зависимости от тематики и обстоятельств, но собираются каждый день, и это для дворян обязательно.

На собрании идет разбор занятий и успеваемости, затем разбор проступков, позорящих честь дворянина, но это, правда, реже. Иногда значимых событий в государстве Руси и мире в целом. Такой своеобразный классный час, и вдобавок каждый день. Собираются на полчаса, редко на больше, чаще даже и на меньше, если ничего не произошло, но собираются все и всегда, кроме больных и отсутствующих по очень важной причине. Такой коллективизм с детских лет, но для поднятия престижа подрастающего поколения, но касается он только нас, то есть дворянского сословия.

В соседнем плебейском крыле никто и никогда не собирается, только иногда, по значимым датам или событиям, как и у нас в мире.

Причина отсутствия кого, если что, потом тоже будет разбираться, вот такие дела.

– Все, – сказал, – иду, извини, я после травмы головы, иногда все забываю».

– Я это и объяснил нашим одноклассникам, но не все верят: смотри если спросят, это и говори, а то меня подведешь, – уточняет уже тише и на ходу Толини.

Причина сегодняшнего собрания не рядовая: был залет нашего одноклассника Нито Валкело и Надиры Доревой из параллельного с нашим класса. Поэтому собрание мало того что было общее для мальчиков и девочек, да еще и совместно для двух классов сразу. Одно хорошо: благодаря этому ничего внутриклассного и не обсуждалось, значит и про меня не спросят, этот Нито удачно залетел, во всех смыслах слова.

Я думал, как здесь решаются такие дела. В суд потащат виновного или еще что-то похожее, и сколько кому чего за это дадут?

Ничего подобного. Потому как оба дворяне и их родители уже составили брачный договор. Он вступит в силу сразу после совершеннолетия обоих, но жить вместе они могут уже сейчас. Договор закрепляет отношения между семьями, пока дети еще несовершеннолетние. Это считается нормально, для дворян, конечно, только нормально. Фактически было не собрание, а такая летучка, довели до сведения, осудили, оправдали. Все крутилось больше не о том, что нехорошо или плохо кто поступил. Вопрос о том, зачем детей делали, когда сами еще не зарабатывают, и что с ребенком делать, когда он родится.

Если девочка, то будет, тогда, им, – О, я делаю круглые глаза.

А вот если пацан, то на кого запишут? – Совсем ничего не понял.

Я сначала опешил даже, не понял юмора ситуации, а потом дошло. Здесь очень не хватает мужчин. Говорят, раза в полтора, но, скорее всего, и больше и все в два раза мужиков меньше, чем женщин.

Просто проблема замалчивается, и сильно, прямо капитально, видимо, замалчивается, не разобрался пока только почему. Вот и сейчас в договоре ни слова про то, что делать будет семья, если родится мальчик. Семья Надиры может и не отдать его, он будет считаться своим для нее по закону империи Руси. Ведь она несовершеннолетняя и значит, все ее пока принадлежит ее же семье, а ее родители могут присвоить ребенка себе. Потому как несовершеннолетние дети здесь прав даже на собственных детей не имеют. Только по достижении 21 года, если родят после, тогда это будет их совместный ребенок и больше ничей, а до этого как решат родители девушки, так и будет, и это без вариантов. Учитывая, что Надира – круг, ну вы поняли, как это круто, а Нито – только линия, как и я вот, значит, он влетает по полной.

Вот такие пироги с котятами. Уложились минут в сорок, а я все переживал, что будем делать и где я проведу этот час до занятий. Ага, еле-еле успел, собрание было в актовом зале на втором этаже и в другом крыле, а здание нашей-моей школы совсем не маленькое, если что.