Читать книгу Метро 2035: Черноморье - Виктор Лебедев - Страница 6

В рубке заседали трое.

Андрей Викторович, или попросту – Адмирал, устало хмурился. День начался с вопросов и обещал быть неспокойным. К ежедневным заботам и проблемам добавилась новая – утром вытащили из воды чужака. Никто не признал в нем знакомого, документов никаких тоже не нашли. Пока потерпевший не приходил в себя, но осмотревший его недавно судовой врач заявил, что его жизни и здоровью ничего не угрожает. Множественные ушибы, но обошлось без переломов.

Версий было несколько, но стоило подождать, пока пострадавший придет в себя и сам все расскажет. А гадать на кофейной гуще Адмиралу не хотелось. В прошлом Андрей Викторович Сергиенко был капитаном танкера-газовоза, его рейс в порт Тамань был экспериментальным, первым для судна такого класса в Черном море. Он же стал и последним.

Семьи у Андрея Викторовича не было, детей тоже. Всю сознательную жизнь провел он на воде. С детства мечтал быть капитаном дальнего плавания, поступил в мореходку в Питере, успешно закончил Университет морского и речного флота. Начинал с матроса, периодически повышал квалификацию и набирался опыта, так и дослужился до капитана, пройдя все ступеньки карьерной лестницы. Судьба побросала по разным уголкам, но Андрею Викторовичу это даже нравилось – хоть на мир посмотрел.

Женщины у него были. Много женщин. С кем-то отношения были долгими, но мимолетных связей было больше. Вот так и не заметил, как дожил до седин, а семьи не создал. Если бы знал, к чему приведет его последний злополучный рейс, то благодарил бы Бога заранее, что семьей не обзавелся. Родителей его давно не было в живых, потому и горевать по близким не пришлось. Все, что у него имелось – море, судно и бескрайние просторы. Все это у него и осталось. Видно, застрял посреди воды уже навечно. Капитан покидает судно последним, поэтому мысли о том, чтобы перебраться на берег, пока тут живут люди и он за них отвечает, не было.

Капитан и раньше отвечал за свою команду, но теперь количество колонистов выросло благодаря пассажирам лайнера и баржи. По сути, изменилось немногое, просто подстроились под новые реалии и обстоятельства. Ну, и профессия стала не такой уж мирной – приходилось сражаться с пиратами, выстраивать отношения с берегом. Хотя пираты были и в той жизни, до дня Х. Мировое сообщество так и не научилось бороться с этим недугом.

Андрей Викторович сделал все возможное: наладил быт, выстроил систему взаимоотношений, был справедлив, иногда суров, но в меру, проявил себя не только хорошим руководителем, но и хозяйственником. На его счастье, на лайнере нашлись инженеры, врач, на танкере, барже и круизном корабле обнаружились и механики. Со сложностями справились – худо-бедно, но выживать колония научилась. Огромный плюс был и в том, что море вокруг служило естественной преградой для многих охотников за хабаром.

Со временем на барже появились грибные и овощные плантации, был обустроен цех, где трудились механики и инженеры. Настоящим прорывом стало производство жизненно важного биотоплива из морских водорослей. На лайнере путешествовала группа инженеров, которая занималась исследованиями на Южном побережье Крыма в начале нулевых, тогда уже в экспериментальном режиме там использовали биотопливо. Речь о массовом применении, конечно же, не шла. Лишь о наработках и заделе на будущее. Но Кардинал и Тайная Канцелярия, узнав об этом, вложились в дело. О будущем надо было начинать думать уже сейчас. И никого не смущало, что массовое производство – это утопия при нынешнем раскладе. Вот так морские водоросли стали не только пищей, богатой витаминами.

В нелегком деле обустройства колонии капитана выручали помощники и его команда, которая горой стояла за своего руководителя. Один из помощников сейчас находился в рубке. Трофимов Сергей Евгеньевич, правая рука Адмирала, смотрел на уставшее, изрезанное морщинами лицо своего капитана, на его седые, зачесанные назад волосы, обветренное, гладко выскобленное лицо, и ему казалось, что наступает время перемен. Он не мог понять, откуда это чувство, он даже не мог его точно назвать, просто на душе стало неспокойно. Будь он капитаном, выбросил бы незнакомца за борт. Зачем им в колонии чужие, лишние люди? Но он знал, что Адмирал до выяснения всех обстоятельств так не поступит.

Трофимов был примерно одного роста с капитаном, схожего телосложения, но выглядел менее опрятно: непослушные черные волосы давно не знали стрижки, лезли в глаза, из-за чего выработалась привычка постоянно их поправлять. Борода росла неравномерно, клочками, но брился Сергей Евгеньевич редко, от случая к случаю. Одежда часто была мятой, воротник и манжеты рубашки засаливались. Зато, несмотря на не слишком привлекательную внешность, помощник Адмирала обладал ясным умом, часто помогал своему боссу принять непростое решение. Случалось, что его дельные советы вовремя спасали положение.

Третьим в компании был судовой врач, Степашин Антон Владимирович, единственный на всю колонию, не считая медсестер и медбратьев по призванию без должного образования – из обычных пассажиров. Настоящий маг и волшебник, с минимумом инструментов, без современной аппаратуры поставивший на ноги и без преувеличения вернувший к жизни немало пациентов. Где-то помогали народные средства, где-то – скудный запас просроченных лекарств, выменянных ранее на берегу, а где-то – просто дикая уверенность, что «надо потерпеть, и все пройдет», которая передавалась и больным.

– Что будем с ним делать? – Адмирал глянул исподлобья на врача.

Сразу было понятно, что речь идет о недавно спасенном.

– Подождем, пока придет в себя. Сейчас он под наблюдением. Внешних признаков серьезных травм нет. Мишу к нему приставил – если буйный окажется, его быстро успокоят.

Андрей Викторович удовлетворенно кивнул.

– Думаю, скоро схожу навестить его. Дождемся объяснений и решим, что дальше делать.

– Стоит ли тратить на него силы? – Помощник Адмирала все же высказал свои сомнения вслух.

– Ну, а что ты предлагаешь, Сережа? На корм рыбам пустить?

– Склоняюсь к такому варианту, но решения ты принимаешь, ты – главный.

– Главный и отвечаю, – согласился капитан, – негуманно это, Сережа, понимаешь? Пока этот человек – не такая уж и проблема для нас. Лежит себе тихо, никого не трогает, лекарств на него не тратим. Дай бедняге шанс высказаться хотя бы.

– И я не позволю, – вмешался врач. – Я клятву Гиппократа давал и пока еще ей следую. Вот покинет он на своих двоих палату, тогда делайте что хотите. А сейчас я за него отвечаю.

– Ладно, поглядим. Антон, Сергей, вы там к нему посторонних не пускайте на всякий пожарный. Пусть на карантине посидит, скажем так.

– Миша справится, я уже предупредил его.

– Вот и славно. Сереж, давай через полчасика сходим в палату, составишь компанию?

Первый помощник согласился. На том совещание и закончили.

Адмирал еще постоял какое-то время, поглядел из рубки на успокоившееся со вчерашнего дня море, на медленно рассасывающийся туман. Тяжелый взгляд упал на лайнер, Андрей Викторович кивнул своим мыслям, соглашаясь. Затем сел в свое кресло, достал из ящика недокрученную сигарку из табака с побережья немного южнее Краснодарского края, взял широкий нож и принялся методично крутить ароматно пахнущие листья, придавливая их плоским лезвием. Это помогло ненадолго отвлечься.

– На османа не похож, говоришь? – Натуралист мотнул головой на люк в палубе, ведущий вниз, в помещения.

– Да какой там осман! Видно же породу сразу, – ответил Семен.

Пятый смотрящий склонил голову набок.

– Куда же он плыл на лодке-то, интересно? – вопрос был риторическим, ответа не требовал, Натуралист и не собирался отвечать. В его голове крутились похожие вопросы.

Во всяком случае, это событие. Между набегами пиратов нечасто что-то случается. А как караваны перестали ходить, так и вовсе замкнулись черноморцы в своих владениях, рутина вылезла на первый план.

– Первый помощник просил особо не трепаться о нем, слухи не распространять, – вполголоса заметил Семен.

Они стояли примерно там же, где и утром. За бортом с протянувшимися вдоль него релингами накатывали волны, пенились, шипели, булькали; воздух смешивался с водой на поверхности, и она пузырилась от возмущения. Ближе к вечеру стало холодать – лето еще не наступило. Солнце висело довольно высоко, еще не закатилось в воду.

– А мы разве распространяем? Нет. Мы – свидетели, ты увидел человека, я помогал его вытащить, бакштов[4] спускал за корму. Что теперь, поговорить об этом нельзя?

– Просто не все в курсе.

– Мы-то в курсе.

– Может, рыбак? – также вполголоса спросил Семен.

– Может. Вчера шторм был, мог утащить его в море. Судя по обломкам, там обычная одномачтовая лодка и была.

– Тогда не повезло бедняге.

Натуралист хмыкнул.

– Ну, это как сказать. Не повезло, что попал в шторм. Это с одной стороны. Выжил, победил в борьбе со стихией – это с другой стороны. Две стороны одной медали.

– Философ, бля. Выжить и победить – это не одно и то же. Просто отсрочил смерть. Еще непонятно, жилец он или нет.

Возразить Натуралисту было нечего, или он просто не захотел.

Колокол бил долго и протяжно. Сразу было понятно, что не склянки отбивают. Явно тревога. Уже вечерело, и солнце касалось воды, окрашивая ее в багряные тона. От солнца к кораблю протянулась дорожка, словно указывая путь. И именно со стороны солнца пришли нападавшие. Возможно, они руководствовались тем, что смотрящие, глядя на солнце, не сразу распознают беду – лучи будут слепить. Но на то они и смотрящие. Вовремя заговорил колокол, предупреждая об опасности, успели организовать оборону, развернуть стволы пулеметов, ощетиниться ружьями и гарпунами. Спрятаться за анкерками[5]на палубе, за щитами из листов металла и надстройками.

Из рубки глядел в бинокль Адмирал, рядом в напряжении застыли помощники.

– Три, – насчитал глава Черноморья. – Не густо, отобьемся.

По морю скользили три ладьи, заходя с запада. Уже стало слышно, как тихо лязгает металл – пираты готовили оружие. Во время подобных набегов они опустошали деревеньки на побережье, а если собирали силы побольше, то нападали на порты, утаскивая добычу и пленников. Пираты приходили с запада и с юга. В основном это были малые группы – они никак не могли объединиться в одну грозную силу, поэтому часто их атаки отбивали без особого труда. Но пираты приходили снова и снова, подобно морской волне, разбивались о защиту и уходили зализывать раны.

– Передай на вышки, чтобы пока не открывали огонь из пулеметов, – попросил Адмирал одного из своих помощников, и тот убежал отдавать приказ.

– Просто шальные залетели, что ли? – удивился Андрей Викторович.

Первый помощник пожал плечами.

– Возможно, шли к берегу, а натолкнулись на нас.

– Ну, мы, блядь, сейчас покажем им кузькину мать, – прошептал Сергиенко.

Ладьи шли под парусами – кроваво-черными, с какими-то рисунками. Дружно работали гребцы. На носу возвышались, словно статуи, фигуры охранников. Вдоль бортов лодок затаился разномастный сброд, именующий себя пиратами, вооруженный чем попало. Уже готовились веревки и крючья, хищно скалились смуглые бородатые лица с черными как смоль волосами.

– Гарпуны! – зычно крикнул из рубки Адмирал. – Огонь!

ПО цепочке передали команду. Защелкали взводимые механизмы, обмотанные ветошью, пропитанной в масле, запылали наконечники. Миг – и небо расчертили огненные следы, наконечники увязли в дереве двух ладей. Заулюлюкали пираты, крючьями выдирая из дерева объятые пламенем стрелы, ведрами залили огонь. Но уже навстречу летели новые, раздирали обшивку лодок, вязли глубоко в палубе или бортах. Следом засвистели арбалеты – болты выкашивали опрометчиво высунувшихся над бортом османов.

Ответный огонь не заставил себя ждать. В борт полетели стрелы, рикошетя от металла. Одному из защитников угодило в плечо, крик смешался с отборной руганью, раненого тут же оттащили подальше товарищи. Тем временем одна из ладей сблизилась с левым бортом. Натуралист осторожно выглянул из-за щита – внизу под ним несколько оскалившихся морд раскручивали веревки. Ждать, пока они зацепятся за танкер, черноморцы не стали. Натуралист схватил железную болванку и запустил вниз. Следом полетели еще пара-тройка от его товарищей. Несколько врагов свалились с проломленными черепами.

– Жги тварей! – заорал кто-то. С десяток зажженных стрел впилось в ладью. Огонь стал быстро распространяться по дереву – затушить нападавшие не успели.

Остальные две ладьи развернулись и уплывали в закат, оставив своих товарищей с третьей лодки умирать в огне.

– Обошлось без жертв, – доложили Адмиралу в рубку.

Тот удовлетворенно кивнул. Но лицо оставалось хмурым.

– Зачастили, твари, – покачал он головой. – Похоже на случайных, залетных. Но они могут вернуться с подкреплением, – бормотал он.

– Один раненый, – сообщили главе Черноморья. – Средней тяжести, состояние удовлетворительное, на ноги поставим.

А на палубе облокотился на щит Натуралист и впервые подумал, что он уже стар для таких приключений.

Адмирал и первый помощник смотрели на бледного мужчину, лежавшего на койке в палате.

«Была ли связь между нападением сегодня и этим человеком? – думал капитан. – На пирата не похож, но вполне может быть наемником». Но чуйка подсказывала ему, что все не так просто. «А вдруг он, наоборот, сбежал от них?» Вопросы роились в голове Адмирала, загадки он не очень любил.

Спасенный молча смотрел на них, наморщив лоб. Он пришел в себя не так давно, возможно, его привели в чувство сигнал тревоги и возня на корабле. Адмирал с помощником спустились сюда сразу же, как им доложили. Несмотря на то, что борьба со стихией отняла много сил, их гость выглядел крепким мужчиной. При нем нашли только нож с изогнутым лезвием – кукри. Другого оружия не было. Но и нож забрали от греха подальше.

Короткие волосы с проседью, двухнедельная или около того борода, пронзительно синие глаза, скуластое лицо. Явный славянин по всем признакам. Он глядел на главу Черноморья удивленно, но взгляд его не был затравленным. По рукам мужчины можно было сказать, что он знал, что такое труд. То не были руки изнеженного помощника Кардинала, который работал в пыльном кабинете с бумагами. Возможно, то были руки моряка. Или портового рабочего. Или механика. Мозолистые руки мужика.

Когда молчание стало тяготить, Адмирал первым его нарушил.

– Андрей Викторович, – представился он.

Но в ответ не прозвучало ничего, мужчина на койке сильнее нахмурился, заерзал. Миша, здоровый санитар, стоявший в дверях, сделал шаг вперед, готовый скрутить пациента, если от него станет исходить угроза для главы Черноморья. Адмирал заметил его движение, остановил санитара взмахом руки.

– У нас, в человеческом обществе, принято представляться в ответ, – мягко сказал он. – Кто же ты? Как зовут? Зачем ты здесь?

Пациент заволновался сильнее, переводя взгляд то на Адмирала, то на его помощника, озирая тесную комнатушку, в которой он находился.

– Ну? – с нажимом спросил Трофимов.

Мужчина уставился на него и наконец произнес:

– Я… Я не знаю… Не помню.