Читать книгу Пришла пора прощаться - Виктор Мельников - Страница 18

В блоге появились первые комментарии. Меня читают – это радует. Меня ненавидят – это предсказуемо. Одна девушка написала, что я онанист (Вера, случайно не ты ли скрываешься под ником Selena?). Это рассмешило! (Кстати, на комментарии никому не отвечаю; кому надо – пишите в личку.)

Можно догадаться, что в своём дневнике я не упоминаю настоящих имён (а вот Вера остаётся Верой). Я сам вымышленный. Хочу казаться большим Котом будучи маленьким котиком.

Девять лет назад в одном из городских парков этого «маленького котика» подобрал «старый котище». Я тогда работал на стройке подсобником, а вечерами ходил бегать трусцой. После раздевался по пояс и растирался снегом. Вдали разминался старичок, он всё поглядывал на меня. Я с ним пересекался всякий раз. Потом мы познакомились. Звали старичка Валерий Владимирович. И был он крепенький старичок. На первый взгляд – ничего особенного. Но показался странным. Я решил, передо мной старый педик – видимо, из-за голоса, который напоминал женский контральто. Но ошибся – забегу вперёд.

В очередной раз, когда мы встретились, он предложил работу.

– Будешь банщиком, – твёрдо сказал он.

Я насторожился. Сумма, которую он назвал, была, по моим меркам, космической.

– Не доверяешь? А зря. На самом деле я бывший главный врач сборной России по футболу. Работал с командой десять лет до двухтысячного года. Сейчас на пенсии, держу ночной клуб «На крыше», наверху сауна. Короче, мне нужен банщик.

Это был известный клуб, у всех на слуху (таким и остаётся). Я согласился. От меня исходил «запах» провинциальной наивности – это было то, что искал Валерий Владимирович. Сейчас я это хорошо понимаю.

После он меня пригласил в клуб, и я, можно сказать, провинциальный пацан, ходил за своим протеже по пятам, раскрыв рот, и про себя повторял: «Вау!» Хотя не люблю этого слова. Другого подобрать не мог.

Валерий Владимирович верил в меня. Клуб и сауна были элитными и популярными, многие известные люди приходили и уходили: выступали, танцевали, пели, пили, трахались, употребляли кокаин, сорили деньгами – я это видел, молчал, за что платили по моим меркам неприлично большие деньги. Этих людей знали в России, каждый видел их в телевизионных программах, в кино, слышал по радио. Другие посетители – более важные – не были известны. Но то, как они сорили деньгами, как обходились с ними проститутки, означало одно – их статус более весомый и значимый.

– Понимаешь в какое место попал? – спросила однажды одна проститутка, закреплённая в должности массажистки. Как сейчас помню, шесть элитных проституток (Элла, Эльвира, Регина, Багира, Эммануэль, Мара) работали на Валерия Владимировича (числились за заведением), имели безупречную внешность и сломанную судьбу. Элла, задавшая вопрос, была старшей среди них, и по возрасту, тридцать лет, и не гласно по рангу. И самой красивой, как по мне.

– Не напрягай и не напрягайся, – ответил я.

От меня отстали.

Вспоминаю случай. Валерий Владимирович сам лично принимал «дорогих» гостей. Это были двое мужчин. Одному лет пятьдесят, с залысинами, в очках с толстыми линзами, в хорошем костюме. Второй – толстяк под двести килограмм, неопределённого возраста, абсолютно лысый; одежда на него, было ясно, шилась под заказ и выглядела, как показалось, растянутой, весела мешком. Толстый, видимо, то набирал вес, то его терял. Но похудеть, скинуть лишних пятьдесят килограмм ему так и не удавалось.

Мужчина в очках долго не задержался, ему позвонили, он ушёл. Толстяк остался. Его звали Ахсар. Элла собрала всех девочек вместе. Валерий Владимирович сам лично общался с Ахсаром. Я догадывался, о чём они говорят.

Пока они разговаривали, Элла сообщила, что Ахсар большой человек, с Северного Кавказа, крупный бизнесмен. Больше известен по кличке Аха. Однажды он здесь бывал. И Элла с ним «работала». Она называла его дядя Аха, ему это нравилось.

– Мерзкий извращенец, – добавила Элла и хихикнула. – Но хорошо платит. Признавался в любви.

Ахсар сидел в мягком кожаном кресле, Валерий Владимирович подозвал меня к себе, и я забрал со стола недопитую бутылку виски и грязную посуду. Когда вернулся, увидел, Аха забирает с собой Эллу и тихоню, Багиру. Остальные девочки стали расходиться. Валерий Владимирович уточнил у Эммануэль:

– В номере порядок?

– Да, там чисто.

Тогда он обратился ко мне:

– Слушай звонок, из кабинета не выходи, будет вызывать в номер – подойдёшь. Я внизу, у себя. Если что, обращайся на мой сотовый. Не забывай, это очень влиятельный человек, если о чём-то попросит – ни в чём не отказывай. Да, он может сменить девочек, имей в виду.

Прошло часа два. Звонка так и не последовало. Из номера никто не выходил. Валерий Владимирович вернулся, зашёл ко мне.

– Ну, что?

– Тишина.

– Странно… Долго они там возятся, – мой босс беспокоился. И снова вышел.

Обычно клиенты в номере задерживались на час, максимум – на два. После шли в сауну, затем в бассейн. Или наоборот: сауна, бассейн, номер. Всё это сопровождалось обилием выпивки; некоторые нюхали кокаин. Надо заметить, что «дорогих гостей» мы ждали, поэтому в заведении никого постороннего не было.

Свободные девочки скучали. Я понимал их: время – деньги.

Минут через сорок Валерий Владимирович вернулся, сказал:

– Чем можно так долго заниматься, а? Не беседы же вести! Костя, бери ключи, открывай номер – там что-то случилось… Только этого не хватало… И не забудь извиниться… ты меня понял… ну, коли что…

Что могло случиться? Но слова босса – приказ.

Я подошёл к номеру. Оттуда не исходило ни единого звука. Осторожно вставил ключ, посмотрел на Валерия Владимировича (за его спиной стояли Регина, Мара и Эльвира), он кивнул головой.

Замок открылся тихо, я вошёл в номер. То, что меня поразило больше всего, – это деньги! Они валялись по всему номеру (это сейчас ***вычеркнуто… почти ничего ***вычеркнуто…), я оторопел, их было так много, что мелькнула шальная мысль – сколько их здесь? Затем увидел Багиру, она, голая, на четвереньках собирала губами купюры, складывала возле прикроватной тумбочки, руки её были связаны за спиной; Аха привязан к кровати, Элла сверху, задом к клиенту, делает минет в складках жира. Заметив меня, она оторвалась от члена и лёгким движением головы показала, чтобы я убирался.

Попятившись назад, я медленно закрыл дверь, тихо повернул ключ в замке. Уверен, Аха меня не услышал, он рассматривал Эллу между ног. Ему было не до посторонних звуков.

– Что там? – спросил Валерий Владимирович.

– Всё путём! Люди любят друг друга.

Девочки прыснули смехом. Босс выдохнул. Затем снова направился вниз (его офис располагался на одном этаже с ночным клубом, лифтом Валерий Владимирович никогда не пользовался).

– Я по-прежнему на связи, буду нужен – звони, – бросил он.

От девочек узнал, что Аха сердечник, поэтому босс и забеспокоился – мало ли чего может случиться. Тем более Элла и Багира, по мнению Валерия Владимировича, могли неправильно разобраться в сложившейся ситуации и повести себя неадекватно.

Позже Элла и Багира хвастались перед остальными девушками внушительной суммой денег. Сколько они заработали мне было не интересно. Я понимал, что за три с половиной часа девчонки сумели отхватить столько, сколько «в обычном режиме» пришлось бы работать всю неделю.

Под утро они устроили для всех сабантуй. От крепких напитков я воздержался, довольствовался хорошим чешским пивом.

Ранее, в первый месяц работы, когда внизу, на парковке, произошло убийство, я сделал для себя очень важный вывод: от полученных знаний могут застрелить на месте. Тогда это был администратор сауны.

В те времена девяностые годы хоть и ушли в прошлое, но их отголоски продолжали звучать эхом одиночных выстрелов.

После меня повысили в должности до администратора. Я понимал: главное – молчание. Это молчание конвертировалось в бабло. Его я прилежно отрабатывал. Моя профессиональная репутация укреплялась.

Но всё равно было страшно. Этот страх нарастал.

Чуть позже я познакомился с Верой (она пришла в клуб с подругой, я заметил, девочки здесь впервые). Через месяц мы уже жили вместе. Я влюбился, и меня перестали интересовать другие женщины. А через три года я написал программу, которая изменила ход моей жизни коренным образом. Меня заметили. Ещё бы! С работы я уволился, стал работать в филиале «силиконовой долины», под Севастополем; сам инновационный центр располагался в Сколково. Дома бывал редко, и моя любимая Вера, как показалось, завела любовника. С поличным её поймать не удалось, но это ничего не изменило, мы расстались. На тот момент другое моё изобретение произвело фурор – «чудо печь». В этот период, правда, я вошёл в конфликт с руководством Сколково – потребовал повышения оклада, пошёл на принцип, хотя деньги выплачивались приличные, – и ушёл со скандалом на вольные хлеба.

Валерий Владимирович пригласил вернуться назад. Я отказался. Тогда по непонятным мне причинам он предложил купить у него десять процентов акций ночного клуба. Деньги у меня водились. Это предложение я принял.

Вскоре он заболел (рак лёгких, хотя не курил) и умер.

На похоронах встретил Веру. Это стало неожиданностью. Она была с каким-то парнем. Мне показалось, он выглядел моложе её. С ним я устроил драку, очередной приступ ревности, и получил пиздюлей. Как зачинщик, был взят под стражу полицией и отсидел десять суток в «обезьяннике», заплатил штраф.

Веру больше не встречал. Она пропала. Несостоявшаяся тёща на звонки не отвечала, не поднимала трубку – я думал, ей не сложно подсказать, где дочь, может, что-то случилось, но она с ней была в сговоре; если звонил с незнакомого номера, заслышав мой голос, отключалась. До инцидента на похоронах Вера иногда отвечала на телефонные звонки. Однажды мы договорились и встретились в кафе. После поехали ко мне, хорошенько перепихнулись, и я стал уговаривать её вернуться. Напрасно. Мы поругались окончательно.

В социальных сетях её профиль исчез. Я потерял человека, стало очевидно. Кто-то скажет, это произошло из-за необоснованной ревности. Видимо, да. Но отмечу, эту девушку я любил очень, а ненавидел – не очень. Первое чувство оказалось более сильным, потому что ненависть появилась позже, и она оставалась маленьким воробушком, сидящем на ветке в стороне от крупных птиц.

А теперь присмотритесь. Человеку легче любить (я это пытаюсь делать), чем ненавидеть, если, конечно, не меняются правила игры из-за внешних воздействий, таких, например, как возникшее новое чувство к другому (другой). Те, кто понимают это, гораздо сильней духом. Хотя страдают от этого чаще, чем остальные.