Читать книгу Происшествия. Фантастика. Фронтовые и исторические хроники - Анатолий Музис, Виктор Музис - Страница 3

(ЧЕЛОВЕКА В ТАЙГЕ ОСТАВИЛ)

В начале этого сезона мы с коллегой получили в поселке на Колыме шесть полудиких лошадей и переправляли их к месту полевых работ.

Сначала погоняли под грузом, приучая к вьюкам и седлу, затем перевезли по две лошади на АН-2 на полевой аэродром поселка Чокурдах на плоской вершине сопки, а потом поехали верхом к месту полевого лагеря партии.

Когда мы вышли на речку Березовка (на ней в стародавние времена был найден и вывезен в Санкт-Петербург скелет мамонта), по ней, для облегчения перегона, нами был предусмотрен сплав снаряжения на резиновой лодке 500-тке, которая предусмотрительно была взята нами в дорогу. А лошадей можно было перегонять без груза, пусть отдохнут. Так мы и сделали. Накачали лодку, загрузили вещами и продуктами, и я взялся за весла. А коллега и конюх, взяв моих лошадей, поехали вдоль реки вниз по течению.

Речка была неширокая и с глубокими плесами, но в отдельных местах, где течение убыстрялось на перекатах, были и небольшие завалы. Так, проплыв дня два-три, я, не успев увернуться, влетел в завал и напоролся кормой на какой-то сучок. Я тут же причалил к берегу и выгрузил на галечниковую косу вещи с кормы. Лодку я починил, поставив резиновую заплатку, но воды все-таки набралось прилично и кое-что намокло. И все бы ничего, но вода попала на рацию. Сплавившись дальше до встречи с Валентином, мы поставили палатку, а я разложил вещи для просушки. Утром я решил проверить работу рации (РПМСки) и подключил питание. Раздался хлопок… и мы остались без связи.

Нам оставалось пройти еще дней пять и без связи можно было и обойтись. Но и запаздывать не хотелось, чтобы Шульгина (начальник партии) не волновалась. И мы продолжили путь. Но через пару дней, на реку, мне навстречу, выехал из леса Валентин и сказал, что у него убежала лошадь. Его лошадь споткнулась, он слетел с седла, а когда поднялся, одна из вьючных чего-то испугалась и рванула в лес. Мы опять встали лагерем, поужинали и Валентин решил поехать ее поискать. Скорее всего она могла пойти обратно, на предыдущую стоянку. Так оно и оказалось и Валентин привел ее обратно.

Но тут нас удивил конюх! Часто при перегоне он подшучивал над нами, подкалывал, но мы не обращали на это внимания. А тут, вдруг, обвинив нас в специально созданном случае с потерей лошади, он ушел от нас выше по течению и стал рубить лес. Слышался только стук топора. Ночевать в палатку он не пришел. Валентин пошел выяснить, чего он задумал, но конюх разговаривать не стал.

Утром Валентин пошел посмотреть, что он там делает. Вернувшись, сказал: – Плот срубил. Я попытался с ним заговорить, но он отвернулся и разговаривать не стал.

Я парень горячий и терпеть не могу, когда меня ставят в какие-то нелепые ситуации… «Учить таких надо!» – подумал я.

– Мы можем без него обойтись? – спросил я Валентина.

– Да, можем, в принципе… – ответил он.

– Тогда поехали. Может за день и одумается.

Мы свернули палатку, сдули лодку и завьючили лошадей. Конюх проплыл мимо нас, отвернувшись.

Куда он плыл? К Северному Ледовитому океану? Только мы с Валентином знали, что далеко внизу есть поселок Березовка, который открыт был только в 50-х годах и жители-оленеводы до 50-х не знали, что такое Советская власть. У них был тогда князь и шаман. Сейчас там колхоз. Нелепая ситуация.

У нас оставался еще день перехода вдоль реки, а затем мы должны были уйти с реки на склон и идти дальше по водоразделам. День на раздумья у него еще был. Уговаривать я его не собирался. Может быть он рассчитывал, что нам без него не обойтись и мы пойдем к нему «на поклон»? Но для меня это было дело принципа. Да и ждать мы не могли – продукты кончались, связи не было и ожидание могло окончиться плачевно.

Мы протопали еще день вдоль реки и встали лагерем на косе на последнюю стоянку. Он к вечеру доплыл до нас и остановился метрах в ста выше. Утром мы соорудили большую треногу, сложили туда треть оставшихся продуктов и оставили записку, что мы уходим, что связи нет и чтобы он ждал на этом месте.

И мы ушли. А что нам оставалось делать? Уговаривать его? Тогда бы для него все закончилось бы благополучно: Шульгина его не уволила бы – слишком нелепо все. Я думаю, его и премии за сезон не лишили бы. И он бы считал, что он «в выигрыше».

Молодой я был, ершистый. Не знаю, как поступил бы сейчас…

Вечером, накануне последнего перехода, кинули в котелок половину последней банки говяжьей тушенки (крупы, хлеб и сахар закончились), похлебали супчику-жижицы и легли спать. Утром кинули в котелок последние полбанки тушенки, завьючились и тронулись в путь, надеясь в этот день дойти до лагеря Шульгиной.

До лагеря дошли без происшествий, только въехал я в него с совершенно разодранными на коленях о кустарник штанами.

Ребята мне на стол и вареную сгущенку, и не вареную выставили, и хлеба белого свежево полбуханки отрезали, и чаю сварганили – пей, ешь-нехочу, а мне, как, казалось бы, все бы ополовинил, а в рот не лезет. Видно, внутри, переживал все – и потерю лошади, и случай с рабочим, и поломку рации… Я ведь старший, я за все отвечаю.

Написали рапорта о случае с конюхом и вызвали аварийно-спасательный борт. Вертолет прилетел на следующий день. Прилетевший, воспользовавшийся этой оказией, Шарковский (главный геолог экспедиции, интересовавшийся планами Шульгиной), спросил у меня точку, где искать конюха. Я достал свою переснятую подпольно карту, он посмотрел на меня искоса и сказал: – Уничтожь!

Что и говорить, молодец мужик! Все понял сразу. И ни каких наставлений.

А конюха подобрали на том самом месте, где мы его оставили. Сидел на месте и ловил рыбу, благо крючки были. Вывезли его в Зырянку.

Виктор Музис

= = = = = = = = = =