Читать книгу Мгновение истины. В августе четырнадцатого - Виктор Носатов - Страница 7

1

Однажды, туманным лондонским утром на Виктория-стрит, 64, в просторной комнате, меблированной тремя двухтумбовыми столами, тремя креслами и шестью стульями, стоящими у глухой стены, а также массивным сейфом, с трудом уместившимся между высоких и широких окон с плотными серыми шторами, выходящими во двор, собрались три джентльмена. У самого внушительного по размерам стола, стоящего у глухой стены, сидел человек, уже немолодой, с седыми волосами, загорелое и обветренное, безукоризненно выбритое лицо которого выдавало человека, часто бывающего на открытом морском воздухе. Он, вставив в глаз монокль, внимательно рассматривал большой, исчерченный прямыми и округлыми линиями лист. Судя по всему, это был начальник.

Сбоку от него, за столом поменьше, сидел мужчина совсем другого вида. Высокий, худой и смуглый, с орлиными чертами лица, выступающим властным носом и массивным подбородком, глаза его были такими же серыми и холодными, как Северное море. Он представлял собой тот тип бравого вояки, который характерен для офицеров колониальной британской армии.

У себя за столом он молча и сосредоточенно перебирал листы, испещренные мелким почерком.

Третий обитатель комнаты сидел за столом у самого входа и явно не подходил под описание никого из здесь присутствующих. Этот бравого вида джентльмен с приятными чертами шоколадного от загара, полученного явно на Востоке, лица, ежиком седых волос на голове и седыми же усами, по-кавалерийски загнутыми вверх, отличался прежде всего необычайно острым взглядом своих пронзительных и настороженных глаз. Рассматривая лежащие на столе фотографии, он, словно гриф, надолго впивался взглядом в каждую из них, потом резко вскидывал голову и, пробормотав что-то невнятное типа «черт побери», проделывал это же и с другими.

После серии снимков, на которых были изображены генералы и офицеры русского Генерального штаба, а также лица из ближайшего окружения императора Николая II, в его руках оказался портрет мрачного вида старца с продолговатым лицом, крупным носом и большой округлой бородой.

– Ну и страшное же лицо у этого бородатого господина, – нарушил стоящую в комнате деловую тишину человек, рассматривающий снимки.

– О-о, – сразу поняв, о ком идет речь, подал голос господин, изучающий чертеж, – не удивляйтесь, капитан Джилрой, вы еще не все его фотографии видели.

– Уильям, покажите нашему коллеге самые последние, – обратился он к третьему обитателю этой загадочной комнаты.

– Дорогой мой Вернон, вы же видите, что я занят. Сами же просили меня перлюстрировать эти письма до конца рабочего дня, – проворчал подчиненный, но приказ выполнил. Нехотя отложив в сторону конверты, он резко встал из-за стола и, подойдя к капитану, протянул ему пачку еще совсем свежих снимков.

– Вот, только вчера доставили. Прямо из Петербурга, сэр, – сквозь зубы процедил он и, тут же возвратившись на свое место, вновь углубился в изучение своих бумаг.

– Не может быть! – удивленно воскликнул Джилрой, рассматривая несколько групповых портретов, где бородач позировал с самой императрицей и ее дочерьми, и отдельно с самим Николаем II. – Как это волосатое чудовище оказалось в кругу императорской семьи?

– Здесь нет ничего удивительного, – многозначительно промолвил начальник, – это же Григорий Распутин.

– Да, я что-то читал о нем в вечерних газетах, – стараясь не обнаружить своей неосведомленности, сказал капитан, медленно раскуривая сигару и стараясь вспомнить, что же он и в самом деле мог слышать об этом русском.

Ну конечно же, это о нем говорила русская дама, путешествовавшая в одном с ним железнодорожном вагоне до Лондона. Он вдруг отчетливо вспомнил оброненную женщиной фразу по-русски, которую та произнесла, увидев небритого, заросшего черной щетиной носильщика, который не торопясь величественно прошествовал в вагон за ее чемоданами:

– Ну и образина, точно Гришка Распутин! – и, взглянув на попутчика, она зачем-то добавила уже по-английски: – Woe to these porters, it is important to go, like lords, not in Russia. True lately we, as in Europe, commoners come into force, some even familiar terms with the king as Grishka Rasputin[9].

Как это обычно бывает, ему хорошо запомнились именно последние слова русской путешественницы.

– Этот бородач, по-моему, лучший друг российского императора, – растягивая слова, продолжал Джилрой, затянувшись сигарой, – и я должен с ним обязательно подружиться!

– Я правильно понял? – сделав еще одну довольно продолжительную затяжку, спросил он.

– Вы настоящий разведчик, – удовлетворенно произнес Вернон, – и сразу хватаете быка за рога. Именно таких, как вы, людей нам сегодня и не хватает. Видели бы вы, с каким материалом нам приходится работать. Не разведчики, а сплошные дилетанты. Недавно даже один лорд решил проверить на себе, что значит быть «рыцарем плаща и кинжала». Путешествуя на своей яхте по Балтике, он, на свой страх и риск приблизившись к германскому порту, забитому военными кораблями, сразу же нарвался на морской патруль и был водворен в крепость. В ту самую крепость, которую решил обследовать…

– Не пойте мне новеллы, лучше скажите прямо, зачем вызвали меня?

– Работая на Востоке, вы хорошо изучили не только варварский русский язык, но и знаете русские нравы и обычаи, – внимательно присматриваясь к капитану, промолвил Вернон.

– Но, насколько я знаю, мы уже довольно продолжительное время, с тех пор как были разграничены имперские границы на Востоке, не конфликтуем с Россией. Мало того, я, неоднократно бывая у туркестанского генерал-губернатора Самсонова, встречал там самый дружественный прием…

– Вы меня удивляете, сэр, – растягивая слова, сухо произнес Уильям и, вытащив из стола толстую сигару, начал медленно ее раскуривать.

– Англия никогда не дружила с Россией, – раскурив сигару, цедя слова сквозь зубы, промолвил он, – правда мы иногда позволяли думать русским, что с ними дружны. Может быть, вы и хороший разведчик, но, как я вижу, в большой политике мало чего смыслите.

– Просветите же меня, сэр, – насмешливо глядя на него, сказал Джилрой.

– Не смейтесь, сэр, – все так же медленно и сухо произнес Уильям, – в том деле, которое Первый лорд Адмиралтейства по нашей рекомендации намерен вам поручить, необходимо не только добывать нужную Британии информацию, но и разбираться в политических течениях, во множестве существующих в России, с тем чтобы направлять их в нужное русло, способствующее дальнейшему процветанию британской короны.

– Скажет мне здесь кто-нибудь, в чем дело, черт побери, – внезапно взорвался капитан, поняв, что из-за напущенного Уильямом тумана он так и не может сообразить даже о приблизительных очертаниях поручаемого ему дела.

– Уильям, вы снова за свое, – пожурил подчиненного Вернон, – я прошу вас больше не испытывать на людях ваши дипломатические способности.

– Да, сэр, – виновато откликнулся тот и вновь углубился в изучение писем подозрительных личностей.

– Вы, наверное, уже читали о том, что произошло в Сараеве…

– Да, сэр.

– И, наверное, понимаете, что Европа стоит на грани войны. Великобритания, испытывая дружеские чувства к Франции и России, в то же время не горит желанием ввязываться в драку на чьей-то стороне. Мой дом – моя крепость, этот постулат был и остается для нас главным. В то же время вы должны понимать, что если Германия и Австро-Венгрия не направят оружие против Франции, а Россия, являясь ее союзником, обязательно вступит в войну на ее стороне, то тевтоны направят свой довольно окрепший за последние годы флот на нас…

– Значит, необходимо политическими и другими путями заставить Францию, а затем и Россию воевать с Германией и Австро-Венгрией, – понятливо отозвался Джилрой и победоносно взглянул на Уильяма…

– Ну, в общем, верно, – кивнул головой Вернон. – Первый лорд Адмиралтейства попросил нас подыскать знающего и опытного разведчика для выполнения важного государственного задания. Он хочет направить вас в Россию, на помощь к нашему военному агенту в Петербурге, майору Альфреду Ноксу. Майор прекрасно разбирается в политике и дворцовых интригах, а вы, капитан, имеете огромный опыт разведчика, прекрасно знающего русские нравы и обычаи. Я думаю, что из вас выйдет прекрасный тандем!

– Но в чем все-таки государственная важность моего задания? – решил расставить все точки над «i» Джилрой.

– Я, право, не знаю, – откровенно признался Вернон, – но Первый лорд Адмиралтейства намекнул мне, что за успешное выполнение этого задания он не пожалеет ничего, чтобы возвести героя в рыцари Королевского Викторианского ордена, который, как вы знаете, вручается только людям, оказавшим монархам личные услуги…

– Лорд хотел побеседовать с вами, как только вы будете готовы выехать в Россию, – после небольшой паузы добавил Вернон, – так что без спешки изучайте фотографии ваших будущих знакомых и тех, за кем вам надо будет присмотреть. А еще вам рекомендовано посетить Уайтхолл-Корт, там сейчас располагается контрразведка. Наш коллега майор Мэнсфилд Камминг горит желанием проинструктировать вас…

Все, как прежде, молча занялись каждый своим делом. Прошло не меньше получаса, прежде чем деловая тишина была прервана вновь.

– Кстати, капитан, из вашего личного дела явствует, что вы, кроме всего прочего, еще и специалист по крепостям, – промолвил Вернон.

– Да, сэр. Я в свое время не только участвовал в их создании на северных границах Индии, но и в уничтожении, – охотно откликнулся Джилрой, которому явно надоело изучать портреты, на запоминание которых ему достаточно было нескольких секунд. Да и характеристики каждого он уже знал почти наизусть.

– Так вот, как специалист по крепостям, вы не могли бы оценить значение этого документа? Я хочу, чтобы вы взглянули на этот с трудом добытый нами план австрийской крепости, который вы, находясь в России, можете представить русской разведке как свою верительную грамоту.

– Буду рад вам помочь, сэр.

Вернон, шурша большим, с развернутую газету, листом, подошел к столу капитана и осторожно разложил перед капитаном драгоценный чертеж.

– Крепость «Перемышль» построена в 1878–1879 годах, реконструкция крепости закончена 25 июня 1914 года, – прочитал Джилрой заглавие вслух и сразу же углубился в изучение плана крепости и ее описания, делая на клочке бумаги, лежавшем на столе, свои заметки.

Почти через час, усталый, но довольный, он оторвал голову от схемы и удовлетворенно произнес:

– Все! – И, видя, что не только Вернон, но и Уильям с нетерпением ждут его оценки, добавил: – К сожалению, джентльмены, хочу вас огорчить. Это хоть и настоящий документ, но давно устарел и не представляет сегодня никакой ценности.

– Не может быть! – воскликнул Вернон.

– Да мы же за этот чертеж заплатили почти тысячу фунтов, – недоверчиво глядя на Джилроя, произнес Уильям.

– Подходите поближе, джентльмены, я вам докажу, – уверенно произнес капитан.

Разведчики окружили стол и начали внимательно вглядываться в переплетение линий и окружностей, явно не находя подделки.

– Прежде всего меня насторожила дата окончания реконструкции этого объекта, – начал Джилрой, указывая на лист, где черным по белому было написано «25 июня 1914 года». – Неужели ваш агент смог всего лишь за неделю выкрасть этот сверхсекретный документ и доставить его вам? Это маловероятно. Смотрите дальше. Крепость, как сказано выше, только что реконструирована. Это и понятно, ведь с окончания ее строительства прошло 35 лет. За это время многое изменилось, и прежде всего стала мощнее артиллерия, а это значит, должны измениться и сами укрепления. Правильно? – взглянул капитан на Вернона.

– Правильно, правильно! – нетерпеливо выпалил тот.

– Сегодня снаряды способны пробивать 6-метровый слой земли, а также бетонные стены метровой толщины. А здесь, в описании, я нашел данные крепостных стен и перекрытий, которые были заложены еще во время строительства, более тридцати лет назад. Реально я бы на месте австрийцев увеличил толщину стен, усилил бы их бетонными заборами не менее метра толщиной, увеличил бы толщину сводов фортов до 3,5 метра и укрепил бы их дополнительными стальными плитами. Ничего этого здесь нет. Перед вами всего-навсего план и пояснительная записка тридцатилетней давности…

Джилрой победоносно взглянул на вытянутые лица коллег и, не щадя их самолюбия, добавил:

– Кроме того, современная крепость или форт оборудуются уже более мощными орудиями, чем указаны здесь, – 150-мм гаубицами, 53-мм скорострельными орудиями и 210-мм мортирами. В полной мере используются и достижения современной цивилизации – электроснабжение, лифты, вентиляторы и рефлекторы. Ничего этого в вашем документе нет и в помине… Хорош бы я был, джентльмены, если бы представил эту вашу бесценную добычу русским, – после небольшой паузы озабоченно сказал Джилрой.

– Да-а! – задумчиво промолвил Вернон. – Теперь мошенника, всучившего нам этот старый хлам, и днем с огнем не сыщешь.

– Впредь будем осмотрительнее, – философски заметил Уильям.

– Суть не в словах, а в делах, – заметил Вернон, – наши люди словно помешались на германских и австрийских военных разработках, тащат их нам, словно все эти секреты продаются оптом и в розницу на рождественских распродажах. Вот и попробуй тут разберись, – указал он на стопки разнокалиберных по размеру бумаг, с трудом уместившиеся на столе…

Указав на карту, лежащую сверху, Вернон задумчиво сказал:

– Теперь и не знаю, что сказать об этом документе, который мы недавно получили от нашего давнего и довольно результативного агента «М» из Бельгии. Насколько я разбираюсь в морском деле, здесь хоть и малоопытной рукой, но указаны все существенные характеристики Боркума, маленького островка у побережья Фризии, который представляет важную часть стратегической позиции Германии в Северном море. Именно быстрый захват этого острова в случае возникновения конфликта с Германией составлял существенную часть его плана по противодействию немецкой морской угрозе. Схема, начерченная «М», показывает расположение каждой батареи с числом и калибром всех орудий, размещение складов боеприпасов, всех бомбоубежищ, наблюдательных постов и подготовленных в песчаных дюнах позиций для подвижных скорострельных 105-мм пушек, железную дорогу и мощеные дороги, предназначенные для перевозок войск и грузов. Здесь даже подробно обозначены и охарактеризованы радиотелеграфные станции – основная и вспомогательная, секретные телефонные кабели, протянутые от командного пункта гарнизона на континент – и отдельно подводные кабеля, пересекающие Боркум. Одним словом, вся оборонная система острова в полном объеме. К карте прилагается и подробный рапорт о мероприятиях, подготовленных немецкими военными для быстрого усиления гарнизона острова путем переброски из Эмдена войск и военных грузов…

– Что вы на это скажете, сэр? – победоносно взглянул он на Джилроя.

– Я, конечно, не специалист по морским крепостям, но, если позволите, взгляну.

– Прошу вас, сэр.

Капитан подошел к столу начальника и, подробно изучив карту и все нанесенные на ней записи, неожиданно спросил:

– Сколько вы заплатили за нее?

– Нисколько, – сухо сказал Уильям, – это работа нашего платного агента.

– Вот за этот документ я бы, без сомнения, выложил не одну тысячу фунтов, если бы, конечно, эти деньги у меня были.

– Вы правы. У меня есть несколько донесений по этому острову, и они во многом совпадают с информацией «М». Но это, к сожалению, чуть ли не единственный добытый агентурным путем документ, который не стыдно положить на стол Первому лорду Адмиралтейства, – удовлетворенно сказал Вернон и тут же с сожалением добавил: – Я уже неоднократно докладывал сэру Черчиллю о том, что в нынешний сложный период, когда наш маленький остров просто напичкан германскими шпионами и всякого рода авантюристами, мне просто не хватает людей, особенно специалистов. Нам хотя бы с десяток офицеров, разбирающихся не только в кораблях и морских орудиях, но и в фортификационных сооружениях, артиллерийских орудиях…

Об особенностях работы своей службы подробнейшим образом рассказал капитану Джилрою Мэнсфилд Камминг, руководитель британской контрразведывательной службы, который, так же как и Первый лорд Адмиралтейства, снисходительно относился к Вернону и его службе, ставя во главе угла контрразведку.

На вполне резонный вопрос капитана:

– Что делать, если мной заинтересуется российская контрразведка, могу ли я рассчитывать на помощь британского посла?

Уильям откровенно ответил:

– Ни в коем случае. В противном случае мы будем вынуждены от вас отказаться.

– Что же вы мне посоветуете?

– Ну, прежде всего не попадать в поле зрения генерал-квартирмейстерской службы Генерального штаба русских. И еще один совет: старайтесь обделывать все дела не лично, а желательно чужими руками.

Ознакомив капитана с основами контрразведки, Мэнсфилд отметил, что настоящий разведчик должен различать шесть «типов» иностранных агентов: путешествующий, или разъездной агент, работающий под прикрытием коммивояжера, путешественника-яхтсмена или журналиста; стационарный агент, собиравший новости и служивший «почтовым ящиком», в их число входили официанты, фотографы, учителя иностранных языков, парикмахеры и владельцы пабов; агенты-казначеи, финансировавшие агентов; инспекторы или главные резиденты; агенты, занимавшиеся коммерческими вопросами; а также британские предатели.

– О, это особая категория людей, – откровенно признался Мэнсфилд, – которая, прикрываясь патриотизмом, как щитом, зарабатывает свои серебреники, продавая британские секреты. Их труднее всего распознать, вследствие чего они и наносят наибольший вред нашей стране.

– Я несколько раз был в России, – неожиданно признался Мэнсфилд, – и знаете, что меня больше всего там удивляло? Добродушие русских. Они никогда не помнят зла. Поэтому посоветую вам поближе познакомиться со столичными англофилами и почаще бывать на светских приемах. Там любят поболтать. Иногда там можно услышать такое, что не купишь ни за какие деньги. При этом хочу предупредить, особенно остерегайтесь начальника контрразведывательного отделения штаба Петербургского военного округа полковника Ерандакова и еще полковника Баташова, который возглавляет контрразведку штаба Варшавского военного округа и частенько наведывается в столицу. По имеющимся у меня сведениям, это опасные враги не только для разведок Германии и Австро-Венгрии, но и для нашего ведомства. Сегодня русские шпионы, наводнившие Берн и Лозанну, держат под колпаком не только врагов России, но и резидентуру союзников. Агенты Баташова всюду, один из них сумел проникнуть даже в австро-венгерский Генеральный штаб. Вы, наверное, слышали о самоубийстве полковника Редля…

– Да! Я что-то читал об этом в венских газетах…

– Так вот, наш венский военный агент предполагает, что полковник Редль, возглавлявший австрийскую контрразведку, был не кем иным, как русским шпионом. Но в этом деле столько неясного, что сказать что-то определенное довольно трудно. Может быть, вы, находясь в России, сможете прояснить это дело? – с надеждой в голосе произнес Мэнсфилд.

Представив капитану для ознакомления с десяток досье на немецких шпионов, а также на русских разведчиков и контрразведчиков, Мэнсфилд, пожелав удачи, быстро распрощался с ним.

«Окрыленный» советами и рекомендациями британских шефов разведки и контрразведки, Джилрой через две недели доложил Вернону о готовности к выполнению задания государственной важности.

2

Первый лорд Адмиралтейства Великобритании Уинстон Черчилль был явно не в духе. Это было видно по тому, как он, нервно обрезав края толстой гаванской сигары, несколько раз пытался безуспешно ее зажечь, пока ему на помощь не поспешил только что пришедший с докладом майор Вернон Кэлл.

– Спасибо, сэр! – поблагодарил он и, глубоко затянувшись, подошел к высокому и широкому окну, выходящему на Уайтхолл, по которому туда-сюда сновали медлительные кареты и стремительные кэбы, прохаживались укрытые зонтиками вальяжные джентльмены и очаровательные леди.

Сделав несколько довольно продолжительных затяжек, лорд повернулся к стоящему у его стола офицеру и, не вынимая изо рта сигары, раздраженно промолвил:

– Чем вы сегодня можете меня порадовать, сэр?

– Есть хорошие новости, сэр.

– Неужели Германия объявила войну России? – спросил лорд, запечатлев на губах свою загадочную, словно у «Моны Лизы», улыбку.

– О нет, сэр. Но я думаю, объявления войны надо ждать со дня на день!

– А точнее вы не можете сказать? – помрачнел лорд и, вновь повернувшись к окну, глубоко затянулся.

– Государство тратит на ваше бюро большие деньги, а результатов нет. Вы даже не знаете, когда и откуда начнется война! Хотите, я бесплатно раскрою вам главный секрет кайзера Вильгельма?

– ???

– Вы знаете, за какое время Германия может провести полную мобилизацию?

– По имеющейся у меня информации – за две-три недели…

– Ваши сведения неверны. Я вам скажу точно – за семнадцать дней. А Россия?

– Но мы же против России не работаем, сэр, – пытался оправдать свое незнание майор.

– И здесь я вас выручу. России необходимо для полной мобилизации 40 дней. А что это значит? А это значит: а) исходя из того, что в Германии уже неделю полным ходом идет мобилизация, то объявления войны надо ждать где-то в конце июля или в начале августа; б) война начнется с Франции. Здесь вступает в дело простая арифметика: 40–17 = 23. А это значит, что тевтоны планируют за двадцать три дня разделаться с французами, чтобы потом все свои силы бросить на Россию. Вам понятно, сэр?

– Гениально, сэр, – промолвил Вернон и восхищенно добавил: – Вы прирожденный разведчик!

– В свое время, будучи в Индии, я занимался и этим, – многозначительно сказал лорд и снова повернулся к окну.

В кабинете наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем напольных часов.

– Вы сказали, что у вас есть для меня хорошая новость? – спросил хозяин кабинета.

– Да, сэр. Я принес вам очень важный для королевского военно-морского флота документ, – явно волнуясь, сказал майор и, торопливо развернув карту, положил ее на стол Первого лорда Адмиралтейства.

Черчилль, отложив в сторону сигару, достал из стола лупу в золоченом ободке с костяной ручкой и начал внимательно изучать документ.

– А это не подделка? – подозрительно глянув на Вернона, спросил он.

– Нет, сэр.

– Вы в этом уверены?

– Да, сэр! Большая часть информации о фортификационных сооружениях на острове Боркум проверена по другим источникам. Кроме того, свои положительные заключения дали морские специалисты и военные.

– Оставьте карту у меня, я еще раз проверю указанные там сведения по своим каналам. Этот документ может понадобиться нам при подготовке стратегического плана действий королевского флота на Северном море.

– У вас есть еще какие-то сведения о планах германского военно-морского флота и его оснащении? – спросил лорд.

– Наша информация почти полностью зависит от сообщений, которые Тирпиц разрешает публиковать в немецкой печати. Кроме этого, мы получаем доклады от «М» из Брюсселя и еще от двух агентов, очень подозрительных, работающих в том же городе. Эти два типа уже не раз предлагали нам якобы очень важные военные тайны, касающиеся строительства новых кораблей и их вооружения, но то, что я получал от них, показалось мне весьма подозрительным и не имеющим большого значения…

– Но как мы можем что-то реальное предпринять накануне войны, если над всеми замыслами Тирпица будет по-прежнему висеть густой лондонский туман незнания, – задумчиво сказал лорд, – не слишком ли это опасно? Если немцы действительно захотят нанести по нам неожиданный удар с моря, они могут это сделать так, чтобы мы заранее ничего не заподозрили. Мне кажется, в настоящее время мы двигаемся на ощупь и можем запросто попасть в западню, которую, возможно, готовят нам тевтоны.

– Это точно, сэр, – с сожалением произнес майор, – но у нас слишком ограниченное количество агентов в Германии…

– Но почему же мы до сих пор не можем организовать более широкую разведывательную сеть в Германии? – возмущенно промолвил лорд, пыхтя дымом, словно набирающий скорость пароход.

– Есть некоторые препятствия, сэр, – ответил офицер. – Во-первых, «Форин офис» против, и я вполне понимаю его опасения, что, если мы предпримем определенные действия, это может хоть в какой-то степени подтвердить немецкие обвинения в том, что мы поощряем шпионаж в этой стране. Уже несколько раз немцев захватывала шпиономания, и некоторые абсолютно невиновные английские туристы были арестованы как подозрительные лица. Во-вторых, предоставленные в наше распоряжение фонды слишком скудные, чтобы мы могли создать действительно эффективную разведывательную службу. В-третьих – и это самая большая трудность, – допустим, что у нас будет официальное разрешение на эту деятельность и увеличенное финансирование, нам все равно было бы чертовски трудно найти хороших агентов. Не может быть и речи о кадровых морских офицерах: они попадут «под колпак», как только пересекут немецкую границу. Нам, таким образом, следовало бы использовать гражданских лиц, которые должны были бы обладать не только хорошей репутацией, но и исключительными знаниями морского дела, особенно его технической стороны. Если найти такого человека, его следовало бы хорошо подготовить, дать ему инструкции, чтобы он знал, на что нужно обращать внимание, как оценивать значение увиденного, но все это потребовало бы много времени и средств. И несмотря на все это, в преддверии войны я считаю, что это дело из тех, что не терпит отлагательства. Вам, сэр, необходимо поставить этот вопрос в парламенте.

– Я тоже считаю, что, несмотря ни на что, деятельность вашей службы необходимо расширять, охватывая в первую очередь территории Германии, но не надо забывать и о России. – Уловив недоуменный взгляд Вернона Кэлла при слове «Россия», лорд повторил: – Да, вы не ослышались, и России, потому что с судьбой этих двух стран в этом столетии будут связаны судьбы всего человечества, – сказав эти пророческие слова, лорд задумался. Взял сигару и, глубоко затянувшись, продолжил: – Я прекрасно понимаю стоящие перед вами трудности. Что касается официального разрешения, я готов взять на себя ответственность за то, что вам его дадут. Конечно, мне придется проконсультировался с некоторыми из моих коллег, но я не думаю, что там не будет споров, когда я объясню им серьезность ситуации. Но вы должны быть готовы к тому, что, если кто-то из наших агентов в Германии будет, к несчастью, арестован, от них ваша служба откажется.

– Вы можете быть уверены, сэр, в том, что правительство его величества не будет вовлечено в этот процесс ни при каких обстоятельствах, – подтвердил сухим тоном майор.

– Я рад это от вас слышать, сэр, – удовлетворенно произнес лорд, – и думаю, что следующий ваш доклад будет более оптимистичным, – давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Сэр, вы просили представить вам помощника военного атташе в России…

– Да! Пригласите его.

Вернон Кэлл, выйдя в приемную, указал капитану рукой на дверь и, глубоко вздохнув, участливо напутствовал:

– С богом!

3

– Капитан Уинстон Джилрой, сэр, – представился разведчик, твердым, устойчивым, привыкшим к горным походам шагом промаршировав к столу Первого лорда Адмиралтейства Уинстону Черчиллю.

Хозяин кабинета, услышав имя Уинстон, насторожился.

– Я рад приветствовать вас, сэр, на родине, – сказал он и, достав из стола коробку, великодушно предложил: – Сигару, сэр?

– Спасибо, сэр!

– Спасибо, да или спасибо, нет? – спросил лорд, внимательно приглядываясь к офицеру.

– Я с удовольствием попробую вашу «гавану», – с одного взгляда определил капитан сорт сигар.

Джилрой не торопясь обрезал сигару, прикурил ее от своей серебряной, отделанной лазуритом зажигалки. Затянулся и неожиданно закашлялся.

– Простите, сэр, – извинился он, преодолев приступ кашля, – я так давно не курил настоящих сигар, что мне показалось, что по горлу провели наждаком.

Лорд понятливо улыбнулся и пригласил гостя присесть на стоящее у стола кресло.

– Вы когда последний раз были в Малаканде? – неожиданно спросил он.

– Лет двадцать назад, – удивленно глядя на лорда, сказал капитан.

– Вы случайно не были среди защитников читральской крепости?

– Был! А в чем дело? – искренне удивился Джилрой и внимательно взглянул в лицо лорда, будто хотел что-то вспомнить.

– Не морщите лоб. Меня во время осады крепости повстанцами там не было. Я, будучи военным корреспондентом, был командирован в Малаканд и прибыл с войсками в Читрал, когда вы оттуда уже куда-то бесследно исчезли. Мне много порассказал о вашем мужестве и смекалке комендант крепости. Я даже отправил в «Пионер» и «Дейли телеграф» очерки о вашей беспримерной храбрости. Жаль, что фотографии вашей не нашел…

– И слава Всевышнему, – неожиданно перебил лорда капитан.

– ??? – удивленно взглянул на Джилроя Первый лорд Адмиралтейства.

– Не раз видел я эту газетенку под названием «Пионер» в руках горских грамотеев, и если бы в ней был напечатан мой портрет, то я не разговаривал бы сегодня с вами, сэр.

– Но почему?

– Я выполнял важное правительственное задание, – просто и ясно объяснил капитан.

– А, теперь я все понимаю. Вы были одним из действующих лиц знаменитой «Большой игры» на Востоке. Я предварительно просмотрел ваше личное дело, но не нашел там об этом ни строчки. Скажу больше, меня искренне удивило то, что Имперский орден Индийской короны вы получили не за героизм и мужество, проявленное во время осады читральской крепости, а за какие-то гидрографические работы, – с недоумением в голосе произнес лорд.

– Наши гидрографические и подобные им экспедиции по изучению «белых пятен» на Востоке и на Памире в частности и были главными элементами «Большой игры», – сухо, не вдаваясь в подробности, объяснил Джилрой особенности своей работы на границах Индии. – А орден я получил за то, что направил одну русскую военную экспедицию на верную смерть, – с видимым сожалением добавил он.

– Но вы выполняли свой долг! – с пафосом воскликнул лорд.

– Да, я только выполнял свой долг! – согласился, тяжело вздохнув, капитан.

Они помолчали.

Неожиданно лорд резко встал и, неторопливо приблизившись к буфету, предложил:

– Хересу, сэр?

– Не откажусь, – приподнялся с кресла капитан.

– Сидите!

Лорд достал из буфета красного дерева небольшой серебряный поднос с графином, двумя рюмками и тарелочкой с бисквитами и поставил его на стол. Наполнив рюмки, он дружески произнес:

– Прошу!

Джилрой взял рюмку, но прежде чем поднести ее к губам, взглянул на неожиданно посветлевшее лицо Первого лорда Адмиралтейства.

– Выпьем за наше героическое прошлое, – высокопарно предложил тот.

Произнеся еще один тост за процветание Великобритании и ее короля, лорд резко перешел к делу.

– Вы знаете, кто наш главный враг? – ошарашил он капитана неожиданным вопросом.

– Германия и Австро-Венгрия, – предчувствуя в этом простом вопросе какой-то подвох, неуверенно произнес Джилрой.

– Ответ неверный! – словно учитель нерадивому школьнику объявил лорд. – Главный враг нашей многострадальной британской империи не Германия и Австро-Венгрия, а Россия. – Заметив недоуменный взгляд капитана, он с чувством глубокой ненависти повторил: – Нашим главным врагом была и остается Российская империя! Еще со времен царя Ивана IV, прозванного в Европе Грозным, более трех с половиной веков назад предпринимались попытки поставить в зависимость от России земли, лежащие на пути в Индию, путем простого перехода тамошних владык под руку русского царя.

То есть еще в те давние времена интересы развивающейся Российской империи столкнулись с интересами британской короны и с тех пор постоянно находились в жестоком противоречии. Я, чтобы лишить вас любых иллюзий в отношении этого враждебного не только для нас, но и для всей Европы государства, лишь коротко расскажу вам о самых критических моментах британско-российских отношений, чуть было не отразившихся на целостности нашей индийской колонии. Как только эти варвары начали обретать государственность и объединять вокруг себя славянские и неславянские народы, они перебежали дорогу английским купцам. В середине семнадцатого века шведский купец Де-Родес предлагал боярину Милославскому, тестю царя Алексея, организовать компанию, которая во вред британской торговле захватила бы в свои руки всю персидскую торговлю, а кстати и долю торговли с Индией и Китаем. Только неспокойная обстановка в государстве российском не позволила осуществить эти торговые замыслы.

Вплотную к воплощению идеи Де-Родеса российское купечество подошло лишь в период правления Петра I. Только-только провозглашенная империя нуждалась в новых землях и товарах, и тогда взгляд русских вновь обратился на Восток. Только смерть императора не позволила осуществить захват Индии.

В восемнадцатом веке француз де Сент-Жени предложил Екатерине II конкретный план индийского похода, который должен был начаться манифестом императрицы о восстановлении династии Великих Моголов. Поход предполагалось вести из Оренбурга через Бухару и Кабул. Только вмешательство русских вельмож, благоволивших Британии, отсрочили это неминуемое вторжение в пределы Индии.

В 1800 году уже более известный француз – Наполеон предложил императору Павлу совместную экспедицию в Индию. Российский император принял предложение и предложил удар по английским интересам в Индии нанести силами совместного русско-французского корпуса. Причем французы выставляли 35-тысячную группировку войск, которая должна была прибыть в персидский Астрабад, где и предстояло воссоединение с такими же по численности русскими войсками для совместного похода в Индию. По плану Павла I Астрабад должен был стать главной базой экспедиции, куда перебрасывалось оружие из русских арсеналов, а также продовольствие из приволжских губерний. По расчетам царя, от момента отправки французских войск с Рейна до полного завоевания Индии должно было пройти не более пяти месяцев. В конце 1800 года по настоянию императора произошел разрыв дипломатических отношений с Англией, и вскоре атаман донских казаков Орлов получил приказ о вторжении в Индию. Поход на Восток начался в конце февраля 1801 года…

– Я еще в военной школе слышал, сэр, что, когда русские войска двинулись через Среднюю Азию в Индию, послу его величества в Петербурге пришлось составить заговор и убрать императора Павла, – решил показать свою осведомленность капитан.

– Вы правы, – недовольный тем, что его прервали, буркнул лорд, продолжая свое повествование. – И в самом деле только смерть императора не позволила русским осуществить грандиозный план вторжения на территорию нашей благословенной Индии. Весь девятнадцатый век Российская империя упорно продвигалась на восток, колонизируя племена, жившие за Уралом. И уж совсем нетерпимо для нас стало то, что Россия вышла к Тихому океану, провела разграничение с Китаем и вступила в пределы Средней и Центральной Азии! С методическим упорством были покорены Хива, Бухара и Коканд, шло планомерное освоение Памиров. В Генеральном штабе российской армии прекрасно понимали, что дорога через памирские перевалы есть самый удобный путь в Индию…

– Прошу прощения, сэр, я хотел бы добавить, – вновь прервал познавательную речь Первого лорда Адмиралтейства капитан, – во время моих скитаний на севере Индии я повстречал офицера русского Генерального штаба, который, подозревая, кто я, разоткровенничавшись, сказал, что в случае осуществления похода в Индию их главные силы будут выдвинуты через памирские перевалы в Кашмир, что не только вынудило бы нас отказаться от мысли воспользоваться кашмирскими войсками для борьбы с Россией, но в силу недовольства кашмирцев действиями там наших войск заставило бы нас выделить часть войск из Внутренней Индии для наблюдения за Кашмиром. Таким образом, заключил русский офицер, появление даже небольшого отряда со стороны Памира отвлечет достаточно много наших войск и в значительной степени облегчит задачу главного операционного корпуса, которому предстояло бы действовать уже с территории Туркестана…

– Вот видите, эти русские никогда не отказывались от похода на Индию, – удовлетворенно произнес Черчилль, попыхивая сигарой, – и эта идея еще недавно как никогда была близка к осуществлению. Русские промышленники решили построить железную дорогу из Персии в Индию. Вот текст секретной телеграммы нашего посла в Петербурге Джорджа Уильяма Бьюкенена:

«Крупные российские промышленники, возглавляемые бывшим председателем Государственной думы Хомяковым, подали в правительство прошение с просьбой о государственной поддержке проекта строительства железной дороги, проходящей в пределах России через Ростов и Баку и далее следующей на Тегеран и Керман до станции Нушки индийских железных дорог, заверяя председателя правительства Столыпина в том, что теперь русские и британцы – близкие союзники, а потому никаких препятствий для строительства железной дороги в Индию через Персию не предвидится. Премьер-министр склоняется к тому, чтобы поддержать эту идею промышленников. А наш верный друг статс-секретарь Коковцев выступает против. Пользуясь своим влиянием на ряд высокопоставленных чиновников российского правительства, я предпринимаю все возможные шаги для того, чтобы этот проект так и остался на бумаге…»

– Вы прекрасно понимаете, что по такой железной дороге можно перевозить не только товары, но и войска. А это значит, что над самой большой жемчужиной британской короны нависла смертельная опасность. И только благодаря активным и результативным шагам Бьюкенена проект строительства этой железной дороги до сих пор находится под сукном. Но это временная отсрочка. Это видно потому, как широко русские осваивают северную Персию…

– Я слышал, сэр, от российских офицеров, когда был на приеме у генерал-губернатора Туркестана Самсонова, – решил вызвать лорда на откровение Джилрой, – что в деле устранения Столыпина прослеживается и британский след.

Черчилль, изучающе взглянув на капитана, скривил свою толстую губу и неопределенно буркнул:

– Об этом история умалчивает… – И тут же резко перешел на другую тему: – Вы лично знакомы с генералом Самсоновым?

– Да, сэр. В некоторых конфликтных ситуациях, которые периодически возникают на границах, я представлял интересы колониального командования в Туркестане.

– Это хорошо! А вы знаете, что он командует Варшавским военным округом?

– Да, сэр. Я был приглашен на прощальный ужин, который устраивали офицеры Туркестанского военного округа по случаю отъезда генерала Самсонова в Варшаву.

– Вы приобретаете в моих глазах все большую и большую ценность, – хитро прищурил глаза Первый лорд Адмиралтейства, – но возвращаемся к нашей главной теме. Ведь вы понимаете, что я вызвал вас не только затем, чтобы прочитать лекцию по истории взаимоотношений Великобритании и России.

– Да, сэр.

– Я хочу, чтобы вы уяснили главное, то, что на протяжении столетий благодаря влиянию на отдельных сановников и политических деятелей при российском дворе нам без особых затрат и кровопролития удавалось ограждать границы Британской империи от захватнических посягательств русских. Все это мы могли осуществить лишь благодаря хорошему знанию людей, окружающих царствующих особ, противоречий, которые существовали между ними. Благодаря плодотворной деятельности нашего посла и военного агента нам известно, что при дворе российского императора существует несколько антагонистических групп, которые оказывают свое влияние на царя. Вы должны знать, что нам откровенно симпатизируют прежде всего великий князь Николай Михайлович и его окружение, а также министр иностранных дел Сазонов, бывший премьер Коковцев и многие другие. Но особо не обольщайтесь, у русских сегодняшние партнеры зачастую быстро становятся врагами, все зависит от того, кого царь милует в настоящий момент, а кого не жалует. Поэтому всегда и везде, а в России особенно, «держи порох сухим». Только личное расположение царя уберегло однажды нашего Джорджа Бьюкенена от грандиозного скандала, связанного с кражей секретнейших документов русского Генерального штаба. А дело было так, наш морской атташе сумел соблазнить изрядной суммой одного из штабных чиновников и чуть ли не стал обладателем книги морских сигналов русского флота. Операция сорвалась из-за своей излишней самоуверенности морского агента, который, понадеявшись на нерадивость русской контрразведки, не предпринял необходимых мер безопасности и попался в момент передачи денег и документов. Только покровительство царя помогло замять скандал «малой кровью»…

– Я слышал, сэр, что морского агента лишь выслали из России, – показал свою осведомленность капитан, – а вы не знаете, что стало с русским чиновником?

– Его осудили на двенадцать лет каторжных работ!

– Не может быть! – искренне удивился Джилрой. – Значит, если бы не заступничество Бьюкенена, то и нашему моряку грозила бы такая же кара?

– Возможно. Вполне возможно, – выдавил из себя лорд, – а что, это вас пугает?

– Нет, сэр! Я просто должен знать, с чем мне придется столкнуться в случае неудачи.

– Вы правы, сэр. В случае вашей неудачи посол, так же как раньше, уже не сможет прийти к вам на помощь, потому что вы направляетесь в Россию на свой страх и риск. В нынешних, таких непростых для Британии условиях, правительство вынуждено будет отказаться от своих проваленных агентов. Об этом я вас и предупреждаю! – Черчилль налил в рюмки херес и торжественно произнес: – За бойцов невидимого фронта!

Опустошив бокалы, хозяин кабинета и гость помолчали, глядя на язычки пламени, разгорающиеся в камине, после того как Первый лорд Адмиралтейства подкинул туда несколько брикетов спрессованного угля.

– Вот так будет разгораться и война, – многозначительно взглянув на капитана, промолвил лорд, – только топлива побольше подкидывай! Именно поэтому я должен знать, что предпримут наши враги, много раньше, чтобы вовремя подкинуть в прожорливое жерло Ареса очередную порцию. Несмотря ни на что, Россия должна завязнуть в этой войне. А значит, мы должны знать об этой стране все! Для того чтобы можно было свободно ориентироваться в довольно сложном механизме императорского двора, вы должны знать не только наших друзей, но и наших злейших врагов. Это прежде всего бывший премьер Витте, который, как я недавно узнал, пытается установить прочные отношения с «царским другом» Григорием Распутиным. Это они пока что поодиночке всячески пытались склонить императора к миру с Германией. Скажу больше, этот необычайно живучий «старец», чуть оправившись от тяжелого ранения, слал царю телеграмму за телеграммой с призывом к миру. Нами перехвачено несколько таких депеш. Я вам прочту только одну из них: «Грозна туча над Россией: беда, горя много, просвету нет, слез-то море, и меры нет, а крови? Слов нет, а неописуемый ужас. Знаю, все хотят от тебя войны. Ты царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Григорий». Представляете, подобные телеграммы чуть было не остановили всеобщую мобилизацию в России. И только личное вмешательство министра Сазонова заставило царя подписать указ о всеобщей мобилизации. Этот мужик оказывает на супругу императора, а через нее и на самого Николая II прямо-таки магическое воздействие. И Бьюкенену сегодня с большим трудом удается сдерживать от пацифистских настроений царя и его семью, в которой главенствующее положение занимает отнюдь не император, а его самонадеянная и эксцентричная истеричка-супруга. Именно поэтому, пока эти два «миротворца», Витте и Распутин, не объединили свои усилия, необходимо их во что бы то ни стало остановить!

– Но это будет нелегко сделать, – задумчиво сказал Джилрой, – как я понял из ваших слов, на очередной заговор надежды мало.

– Да! У нас слишком мало времени.

– Может быть, тогда использовать тактику, которую мы с успехом использовали в ходе «Большой игры»?

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался лорд.

– Когда какой-нибудь князек горского племени противился британскому влиянию и намеревался стать под руку «Белого царя», наши люди под видом ученых брахманов и дервишей рассказывали на всех перекрестках, базарах и в караван-сараях о таком строптивце разные басни, распространяли нелицеприятные картинки с правителем, которые подрывали устои ислама…

– Ну что же, в этом есть резон, – поддержал капитана лорд, задумчиво глядя на разгоревшийся в камине огонь. – Я попрошу моего лучшего друга редактора журнала «Панч» помочь мне в этом деле. У него наверняка есть карикатуристы, которые за деньги и мать свою в объятиях с любовником нарисуют. Я думаю, неплохо бы было запустить серию листовок, в которых царица была бы представлена в объятиях Распутина, а император освещал бы эту оргию свечой…

– Прекрасный сюжет, сэр, – воскликнул Джилрой, – это же просто гениально! Только необходимо завуалировать эти действия так, чтобы прослеживался не британский, а германский след.

– Вот этим вы и займетесь в Петербурге, – заключил Первый лорд Адмиралтейства.

– Но, сэр, а если нам не удастся скомпрометировать бывшего премьера и «друга» царской семьи до такой степени, что они сгинут с политической арены. Что делать тогда?

– Тогда остается последнее средство, – многозначительно взглянул на офицера Первый лорд Адмиралтейства. – Именно поэтому я и выбрал вас, сэр. И знайте, что Британия ждет от вас самых решительных действий для достижения главной задачи – подвигнуть Россию к войне с Германией и Австро-Венгрией и далее делать все от вас зависящее, чтобы русские из этой войны не вышли победителями…

– Но тогда победят боши, – недоуменно произнес Джилрой.

– За годы войны боши потеряют столько людей и материальных ресурсов, что нам останется только протянуть руку, чтобы схватить их за горло. Ослабленные войной Франция, Австро-Венгрия и Турция, не говоря уже об остальных европейских странах, тоже будут для нас легкой добычей, и тогда над всем миром будет гордо реять один-единственный «Юнион Джек»![10]