Читать книгу Что видишь? - Виктор Овчинников - Страница 7

И опять архивариусу следует перебираться к другим стеллажам, где в алфавитном порядке хранятся книги тех и о тех, кто в те июньские дни 1880 года оставил свои гениальные «мазки-слова» о Пушкине, которые, как отправные точки попытаемся использовать для картины «О нас и России».

В первую голову перелистываем книги, которые можно рассматривать как Житие митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова), (1816-1882 гг.).

Митрополит Макарий приехал в древнюю столицу России 7 мая 1879 года. Духовенство встречало архипастыря в Чудовом монастыре.

У Ф. Титова ( Титов Ф. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский: историко-биографический очерк. Т. 1. К., 1895) находим следующие сведения…

…Высокопреосвященный Макарий прибыл в единственный в Москве монастырь, освященный во имя праздника Чуда св. Архистратига Михаила в Хонех, и самый известный из разрушенных церковных памятников, (до революции находился в Кремле на Ивановской площади) – теперь на его месте мостовая перед Успенской звонницей и правительственное здание рядом с Сенатом (ныне начат снос сталинских построек и положено начало восстановления Чудова Монастыря).

В старину этот грандиозный московский монастырь даже назывался «Великой Лаврой». Был основан в 1358 году Святителем Алексием, Митрополитом Московским, в ознаменование благодарности за помощь и чудесное исцеление жены татарского хана Джанибека Тайдулы.

Некоторые исследователи, однако, считают, что Тайдула была не женой, а матерью хана Джанибека, и «любимейшей женою» знаменитого хана Узбека, устроителя Золотой Орды.

Тайдула потеряла зрение и тогда потребовала пригласить московского митрополита – о нем прослышали в Орде как о русском священнике, которому Бог не отказывает в молитвах.

Перед отъездом святитель Алексий отслужил молебен с водосвятием в кремлевском Успенском соборе перед гробом святителя Петра, митрополита Московского, при жизни почтившего Москву как духовную столицу России – и во время богослужения чудесно сама возгорелась свеча. Это сочли за доброе предзнаменование – святитель раздробил свечу на части, роздал людям и взял с собой в Орду вместе со святой водой.

Он отправился в путь 18 августа 1358 года – за месяц до праздника Чуда св. Михаила Архангела.

По преданию, ожидая святителя, Тайдула увидела сон – как он приближался к ней в торжественном облачении и с ним священники в таких же одеждах… Пробудившись, она повелела изготовить такие же облачения, как она видела во сне, – и потом это облачение, подаренное Тайдулой святителю, хранилось у раки святого в Чудовой обители.

Путь в Орду по подсчетам ученых тогда занимал около месяца, так что святитель прибыл туда в середине сентября. Он зажег чудесную свечу с молитвой, окропил больную святой водой – и Тайдула прозрела.

Святитель, воспользовавшись удобным случаем, сам попросил у хана в благодарность территорию и сам определил ее для строительства мужского монастыря с соборным храмом во имя Чуда святого Архистратига Михаила…

… Возвратимся же к повествованию о Владыке Макрии. Через три дня после приезда в Москву в 1879 г. митрополит Московский и Коломенский Макарий отслужил литургию в Успенском соборе Кремля.

Как священноархимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, владыка Макарий в первые же дни служения на Московской кафедре приехал в обитель преподобного Сергия. Множество народа собралось под стены древнего монастыря, чтобы увидеть прославленного митрополита, знаменитого не только своими научно-богословскими трудами, но и справедливым и ревностным отношением к своей пастве.

Положение дел в Московской епархии было непростым и новому Митрополиту пришлось трудно. Строго наказывая провинившихся, Владыка вновь подвергся незаслуженным упрёкам, так что последние годы его жизни современники нередко уподобляли мученичеству. Н.С.Лесков писал: «И сейчас бессильная злоба низких людей не устает работать в том недостойном направлении – что и понятно: такое умное и характерное лицо, как митрополит Макарий, не может всем одинаково нравиться…».

Москва никого не оставляла равнодушным к себе. Она оставила глубокий след и в сердце митрополита Макария. Своё служение на Московской кафедре владыка Макарий считал великой милостью Божией. Он полюбил её не только любовью архипастыря к своей пастве, не только любовью гражданина российского к первопрестольной столице своего государства, но и любовью русского историка к самому истоку русской национальной и духовной жизни.

Отмечая особое благочестие москвичей, владыка Макарий говорил, что видит «в России, и особенно в сердце её в Москве, такой неистощимый родник благочестия, что его, без сомнения, на многие века хватит не только для внутренней жизни России, но и для просвещения языческих народов».

Через всю его догматику проходит мысль, что если бы мы на самом деле вникали в догматы, то многое бы вошло в умы христианского общества такого, что с трудом пытаются вкоренить проповедники с церковной кафедры, что тогда и учительная деятельность облегчилась бы, и цели её достигались более успешно.

Митрополит Макарий писал: «Много для нашей нравственности могла бы сделать одна мысль о том, что Бог бесконечно правосуден, если бы мы живо и глубоко содержали её в своем уме и сердце» (Д.Б., т. 1, пар.23,3,6).

История распорядилась справедливо. В верхней церкви панихиду по Александру Сергеевичу Пушкину служил именно митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков). Многие из тех, кто присутствовал на панихиде были тронуты прекрасной службой, дивным пением певчих.

Один из очевидцев вспоминал: «Служение митрополита Макария было истинным духовным торжеством. Служил Владыка скоро, но возгласы его были так выразительны и настолько задушевны, что невольно располагали к молитве, а изящество и красота его движений дополняли и усиливали впечатление. С наперсным крестом и дикирием в руках он со свойственным ему изяществом осенял народ. Своим несильным голосом он нараспев и очень искусно возглашал слова молитв. Он был весь возвышен и вдохновен. В конце литургии он наизусть сказал глубоко назидательное слово. Это была живая, блестящая и увлекательная беседа-импровизация, не нуждающаяся ни в каких тетрадях и записях, при том образцовая по своей дикции. Сколько было простоты и изящества в словах архипастыря, как сильна и убедительна его мысль, и наконец, сколько свободы, одушевления и выразительности в его произношении – об этом мог судить только тот, кто имел счастье слушать его самого».

Торжественная речь действительного члена Императорской академии Наук по кафедре русского языка и словесности митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) произвела огромное впечатление и на западников, и на славянофилов.

Речь на открытии памятника А.С. Пушкина, сказанная после панихиды о нем Высокопреосвященным Макарием (Булгаковым), митрополитом Московским и Коломенским, в главной церкви Страстного монастыря 6 июня 1880 г.

И сотвори ему вечную память.

Ныне светлый праздник русской поэзии и русского слова. Россия чествует торжественно знаменитейшего из своих поэтов открытием ему памятника. А Церковь отечественная, освящая это торжество особым священнослужением и молитвами о вечном упокоении души чествуемого поэта, возглашает ему вечную память. Все, кому дорого родное слово и родная поэзия, на всех пространствах России, без сомнения, участвуют сердцем в настоящем торжестве и как бы присутствуют здесь в лице вас, достопочтенные представители и любители отечественной словесности, науки и искусства! А тебе, Москва, град первопрестольный; естественно ликовать ныне более всех: ты была родиною нашего славного поэта. На одной из твоих возвышенностей воздвигнут в честь его достойного памятника, и под твоим гостеприимным кровом совершается ныне сынами России, стекшимися к тебе со всех сторон, настоящее торжество.

Мы чествуем человека-избранника, которого Сам Творец отличил и возвысил посреди нас необыкновенными талантами и которому указал этими самыми талантами особенное призвание в области русской поэзии. Чествуем нашего величайшего поэта, который понял и вполне сознал свое призвание; не зарыл в землю талантов, данных ему от Бога, а употребил их на то самое дело, на которое был избран и послан, и совершил для русской поэзии столько, сколько не совершил никто. Он поставил ее на такую высоту, на которой она никогда не стояла и над которою не поднялась доселе. Он сообщил русскому слову в своих творениях такую естественность, простоту и вместе такую обаятельную художественность, каких мы напрасно стали бы искать у прежних наших писателей. Он создал для русских такой стих, какого до того времени не слыхала Россия, стих в высшей степени гармонический, который поражал, изумлял, восхищал современников и доставлял им невыразимое эстетическое наслаждение и который надолго останется образцовым для русских поэтов. Мы чествуем не только величайшего нашего поэта, но и поэта нашего народного, каким явился он если не во всех, то в лучших своих произведениях. Он отозвался своею чуткою думой на все предания русской старины, и русской истории, на все своеобразные проявления русской жизни. Он глубоко проникся русским духом и все, воспринятое им от русского народа, перетворив своим гениальным умом, воплотил и передал тому же народу в сладкозвучных песнях своей лиры, которыми и услаждал соотечественников и незаметно укреплял в чувствах патриотизма и любви ко всему родному. Мы воздвигли памятник нашему великому народному поэту потому, что еще прежде он сам воздвиг себе "памятник нерукотворный" в своих бессмертных созданиях, в этом памятнике воздвиг памятник и для нас, для всей России, который никогда не потеряет для нее своей цены и к которому потому "не зарастет народная тропа". К нему будут приходить и отдаленные потомки, как приходим мы и как приходили современники.

Сыны России! Посвящая ныне памятник знаменитейшему из наших поэтов как дань признательности к его необыкновенным талантам и необыкновенным творениям, которые он нам оставил, можем ли удержаться, чтобы не вознести живейшей всенародной благодарности к Тому, Кто даровал нам такого поэта, Кто наделил его такими талантами, Кто помог ему исполнить свое призвание? А с этою, столько естественною для нас в настоящие минуты, благодарностию можем ли не соединить теплой молитвы от лица всей Земли Русской, да посылает ей Господь еще и еще гениальных людей, и великих деятелей, не на литературном только, но и на всех поприщах общественного и государственного служения! Да украсится она, наша родная, во всех краях своих достойными памятниками в честь достойнейших сынов своих.

Аминь!

Так рассудил не только знаменитый на всю Россию митрополит Макарий, священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры, но и смиренный глубокомудрый монах, возросший в духовном мире в пограничье русского и украинского народов, на земле Слобожанщины, Белоградской (Белгородской) епархии, в семье сначала родного отца – священника Новооскольского благочиния Петра Булгакова, а затем приемного – священника Александра Солнцева, настоятеля Флоровской церкви Новооскольского уезда Курской губернии.

Ему было у кого учиться на просторах обширной Святой Белгородской земли и, прежде всего у Небесного покровителя Белгородчины – Святителя Иоасафа Белгородского, чудотворца.

Заметим, что иночество и в те времена явило много образцов святости и совершенства. Одним из них был святой Иоасаф (Горленко), в 1745-1748 гг. являвшийся наместником Троице-Сергиевой Лавры.

17 мая 1746 г. в стенах обители случился большой пожар, в котором сгорели все деревянные постройки, а в каменных храмах все деревянные перегородки и перекрытия. По указу священноархимандрита Лавры архиепископа Тверского Арсения отец Иоасаф (Горленко) предпринял энергичные труды по восстановлению обители. Под его непосредственным руководством также построены Смоленская церковь, здание семинарской библиотеки, восстановлены монастырские стены и перестроено Троицкое подворье в Москве. В 1748 г. архимандрита Иаосафа посвятили в сан епископа Белгородского, в этом сане он нес подвиг архипастырского служения до самой своей кончины в 1754 г.

Связующая нить иночества жива. И митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков), чье 200-летие со дня рождения в 2016 году отметила Русская Православная Церковь, православные люди России яркое подтверждение высокого призвания Белгородской земли, Белгородской митрополии Русской Православной церкви перед Россией.

За почти четверть века, возглавляемая ныне Высокопреосвященнейшим Иоанном, митрополитом Белгородским и Старооскольским Белгородская митрополия, в состав которой входят три епархии Белгородская и Старооскольская, Губкинская и Грайворонская, Валуйская и Алексеевская чудесным образом преобразилась. Возрождены и построены храмы, их ныне на просторах Святого Белогорья – 350 и несколько монастырей. При поддержке администрации Белгородской области, возглавляемой почти четверть века Губернатором области Евгением Степановичем Савченко, не только преображается Белгородская земля исторической Слобожанщины Святой Руси, но и формируется соборное сообщество православных белгородцев-патриотов.