Читать книгу 36, или Нет никого, кроме Него - Виктор Пикар - Страница 15

Мальчик говорит нам:

– Меня зовут Гоша. А это – Аня и Вика.

Девочки кивают головами. Аня, которая Ниагара, просит:

– Не обижайте нас, пожалуйста, ведь мы еще дети. Мы с Викой сестры, а Гоша – наш братик.

Вика, которая Монтана, показывает нам три желтых свертка с волнистыми линиями. Такие же, как и у нас. Она открывает их, достает из каждого по два конверта – красный и синий. И продолжает:

– Эти свертки дал нам дедушка. Это случилось месяц назад, в больнице, за день до его смерти. В синем конверте написано то, что нужно сказать каждому из вас. Про три линии, про людей прямого и отраженного цвета, про людей скрытия и раскрытия, про тех, кто видит мир внутри, и тех, кто видит мир снаружи. Про тридцать шесть праведников, из которых остался тридцать один. Про то, что мир остановится, если не найти замену. В красном конверте – ваши имена и точное указание места, даты и времени встречи с вами. Там же были билеты на самолет и на поезд, куда нужно – туда и обратно.

Она кладет свертки и конверты на наш стол, перед Петром и Костиком.

Петр берет конверты, открывает их, достает оттуда тексты на иврите, листочки с переводами, и внимательно изучает. Костик присоединяется к нему. Гертруда протягивает руку и тоже берет один листок. Она громко и с выражением читает там с того места, куда падает ее взгляд:

– У них особая миссия на Земле. Представьте себе обычный автомобиль. В нем есть генератор энергии, ее вырабатывающий, и аккумулятор, ее сохраняющий. Если последний ломается в машине, ее не завести, она не поедет. Так вот. Сила, пронизывающая миры, – это генератор любви, управляющей всем. Они – ее аккумулятор. Их всегда должно быть тридцать шесть, и не одним меньше. В противном случае в один прекрасный день машина этого мира заглохнет.

Ого! Это, кажется, мой листочек!

Петр вежливо пожимает руку Гертруды.

– Потом почитаете.

Он спрашивает Гошу:

– А кто был ваш дедушка?

Мальчик отвечает:

– Он работал на заводе пластиковых изделий.

– С меня довольно.

Какой приятный баритон!

Это говорит мрачноватый и тучный в генеральских лампасах. Он встает и идет к двери, он явно намерен уйти. Аня срывается с места, бежит, становится между ним и дверью, говорит ему, глядя снизу вверх:

– Пожалуйста, не уходите. Потерпите еще несколько минут. Не обижайте нас, мы же еще дети. Задайте нам какие-нибудь вопросы.

Она спрашивает его:

– Как вас зовут?

– Генерал Рогов.

Похоже, генерал немного опешил. Он пятится назад, садится на свое место.

Мы спрашиваем:

– Детишки, скажите нам, зачем это все?

Этот вопрос задает дядя Миша.

– Кто организовал это чудесное и странное представление? Вы сами или взрослые дяди и тети? И кто написал эти удивительные тексты, от которых так симпатично веет старинной мудростью?

Эти вопросы задает Гертруда.

– И как объяснить то задание, что прописано в наших черных и белых конвертах? Про царя любви, про «нет никого, кроме Него», про «если не я, то кто»? И почему праведников именно тридцать шесть? И куда делись пять из них? И почему свертки передали именно нам, а не кому-то другому? И почему это доверено именно вам?

Эти вопросы задает Петр – строгим голосом.

– Скажите честно – нас снимают скрытой камерой? По какому каналу это покажут?

Эти вопросы задает Ася, с трудом сдерживая смех.

– Левесый недек!

Это говорит Костик.

– Мы не знаем! – громко, в один голос, отвечают сестры.

Гоша добавляет:

– Мы честно не знаем. Дедушка ничего такого нам не говорил. Он сказал нам, что скоро умрет, и это поручение – его последняя просьба. Он сказал, что это очень важно для него, и чтобы мы в точности выполнили инструкции. Он сказал, что их фабрика выпускает одинаковые кнопки для звонков, но одни используют как дверные звонки, другие – как пусковые кнопки для ракет. Он сказал, что так же и люди: есть обычные люди, есть праведники, есть те, кто ищет праведников, а есть те, кто находит тех, кто ищет праведников.

– Почему вы одеты в морскую форму?

Этот вопрос задает генерал Рогов.

Дети пожимают плечами. Аня отвечает:

– Когда умерла наша мама, а потом умер наш папа, а дедушку забрали в больницу, нас отвезли в детский дом. Эту одежду нам выдали там.

– А кто такие эти человек-коза и человек-грач? И кто летал с вами в Индию и в Англию?

Этот вопрос задаю я.

Вика отвечает:

– Это брат и сестра нашего дедушки. Они бывшие артисты, они старенькие уже. Это он попросил их помочь. Они летали с нами в самолете, ездили в поезде. Одних бы нас не отпустили.

Генерал Рогов тяжело вздыхает.

Ася начинает испытывать раздражение:

– Но ведь это – полный бред! Чего мы тут сидим и слушаем – взрослые люди, называется!

Петр хмурится, берет ее за руку:

– Асенька, не обижай детей, пожалуйста. Вот выйдем на улицу и поговорим.

Гертруда спрашивает:

– И все-таки, детишки, уточните, пожалуйста, как же мы выполним столь невероятную задачу – найдем этих самых волшебных праведников?

Гоша берет со стола один из листков, читает:

– Пусть русские ищут праведника, чье число тринадцать, который живет в России. Пусть французы ищут праведника, чье число три, который живет во Франции. Пусть австралийцы ищут праведника, чье число двадцать, который живет в Австралии. Пусть американцы ищут праведника, чье число восемь, который живет в Америке. Пусть китайцы ищут праведника, чье число тридцать шесть, который живет в Китае. Пусть они найдут его по знакам цифр. Пусть они пробудят его к работе на Царя любви. Пусть они сделают это любым из двух возможных способов. Пусть первый способ будет таков: они в совершенстве исполнят упражнение «нет никого кроме Него», или «если не я, то кто», и тогда сам Царь любви, которого они в результате раскроют, укажет им на праведника. Пусть второй способ будет таков: они пробудят его сердце тем, что тронут его любовью. Пусть они веселятся и радуются, когда выполнят это задание, потому что Царь любви не медлит с вознаграждением. И пусть они даже не смеют подумать о том, что можно не выполнить его поручение.

Мы молчим, переглядываемся. Даже генерал Рогов немного напуган и удивлен.

Я спрашиваю:

– Там написано еще что-нибудь, о чем нам надо знать?

Вика говорит:

– Нет.

Аня говорит:

– Это все.

Петр спрашивает:

– Нам можно взять себе ваши конвертики и листочки?

Аня говорит:

– Да.

Вика говорит:

– Пожалуйста.

Ася нетерпеливо интересуется:

– Мы можем идти?

Гоша говорит:

– Конечно. Это – все.

Генерал Рогов встает и выходит, не прощаясь.

Петр кричит ему вслед:

– Всех, кто хочет узнать кое-что очень интересное, я прошу задержаться на пять минут на площади, перед цирком.

Генерал хлопает дверью.

Петр обижается:

– Мудила.

И извиняется:

– Простите, дети.

В этот момент у меня появляется стойкое ощущение, что я живу не своей жизнью.

Дядя Миша, судя по его растерянному виду, тоже чувствует себя не в своей тарелке. Костик что-то бормочет себе под нос. Ася нервно теребит кончики воротников своего странного пальто. Гертруда мнет руками тонкую сигарету.

И только дети спокойны и невозмутимы.

В дверном проеме появляется голова грача.

– Идемте, я провожу вас.

Дети говорят нам хором:

– До свиданья!

Мы встаем.

Петр собирает конверты, спрашивает:

– Гоша, можно взять ваш телефончик? Или, там, заведующей вашей, воспитательницы?

Мальчик отвечает:

– У нас нет мобильных. Да и звонить нам незачем – мы вам рассказали все, что знаем.

Петр явно расстроен.

Мы идем по темному коридору, за человеком-грачом.

Гертруда спрашивает его:

– Как вас зовут?

Грач отвечает старческим голосом:

– Виталий Петрович.

Гертруда спрашивает его:

– Скажите, Виталий Петрович, почему внуки вашего брата никогда не улыбаются, не смеются? Также я не видела на их лицах ни капли смущения и даже тени расстройства. Они не пугаются и не злятся. У меня такое ощущение, что они надели взрослые маски. Спокойные, уверенные, беспристрастные. И манера говорить у них не детская. Что за трогательная метаморфоза случилась с этими прекрасными малышами?

Виталий Петрович кряхтит из-под грачиной головы:

– Действительно, они никогда не плачут, не смеются. У них почти нет эмоций. Это странное, редкое психическое расстройство. Врачи и психотерапевты ничем не могут им помочь.

Гертруда интересуется:

– Отчего же произошло столь горестное событие?

Мы подходим к парадным дверям цирка.

На улице все еще темно. Отчего-то мне не хочется уходить.

Появляется бабушка-козел.

Она говорит нам:

– До свидания, люди добрые!

И часто-часто машет копытом. Дедушка-грач тоже машет нам ободранным крылом.

На улице темно и зябко. Ася зевает, ежится. Дядя Миша тут как тут – вежливо приобнимает ее, ластится. Старый кобель! Что они делали, пока я спал?

Что теперь?

Мы все смотрим на Петра.

Он загадочно улыбается.

И только сейчас я замечаю, что его уши смешно и нелепо оттопыриваются на лысой голове.