Читать книгу Те и эти - Виктор Рябинин - Страница 3

На мосту было тоскливо и холодно. Редкие льдины нехотя скользили внизу по тёмной воде и были неприветливы и жалки в своём истлевающем одиночестве. Тощий свет фонарей едва пробивался сквозь вязкую темень сумерек и, скользнув по ноздристым останкам замёрзшей воды, с настойчивостью самоубийцы заканчивал свой никчемный путь в стылых и медленных струях реки, с безумной решительностью маня за собою в бездну последующие потоки неверного света. Окрест были мрак и тягостная тишь. Ни клёкота перелётной птицы над мрачной водой, ни посвиста свиристели над головой, ни всплеска леща на нересте у плёса. И лишь редкий камень, низвергнутый в пучину неловким порывом ветра, утробно ухает, скрываясь под водой и оставляя после себя на поверхности торопливо разбегающиеся круги, кои едва зародившись тут же гаснут, навеки исчезая в мрачном потоке.

«Вот так и мы, умрём, и никто не узнает», – почему-то во множественном числе подумал о себе человек и перебросил левую ногу через перила моста. Вокруг ничего не изменилось, то есть природа немедленно не возмутилась поступком венца своего творения, у которого в коротко стриженой голове в истерике билась мысль об ответе за базар и содеянное ранее. Вот если бы не деньги, включенный по ним счётчик да две параллельные беременности подруг, то жить бы да жить! А теперь, как карта ляжет под густой хмель в голове. Может и козырем, если выловят или по той же льдине не промазать, пока основной ориентир в голове не замёрз. А сейчас главное – это по-мужски собой распорядиться, с твёрдостью в слове и деле. А там может всё и рассосётся. И долги, и беременности. Правда, лишь в том случае, если на берегу хоть один случайный зритель, так как на досужего рыболова в эту пору надежды никакой. При купании с целью суицида всякое может случиться, хотя тут особой точности и расчёта, как, скажем, у висельника, не требуется. Главное – со всего маха в илистые наслоения по самые ноздри не вписаться. Тогда откачивай не откачивай, но навеки к жизненным передрягам останешься равнодушным.

А вообще-то, вода – это тебе не верёвка или пуля. Чтобы самоутопиться не холодный расчёт нужен, а железная воля! Ведь изначально жидкая среда жизнь породила, поэтому сразу отнимать её у любого млекопитающего стесняется. Тем более, если индивид в сознании и какой-никакой опыт существования имеет. Поэтому топиться всегда легче в подпитии, причём, чем в большем, тем с меньшими проволочками, если сам в состоянии добраться до уреза воды. Или когда ты женского звания, то есть сначала дело делаешь, а уж потом хоть потоп. И ещё – при утоплении не следует оглядываться назад на свой пройденный ненароком путь. Воспоминания отвлекают от задуманного, нагнетают тоску по неправильно содеянному и будят желания по исправлению прошлых ошибок. Поэтому многие уже готовые ко всему утопленники решаются на последний шаг в омут со второй, а то и с третьей попытки, что, естественно, не идёт в полноценный зачёт, а лишь фиксируется на скрижалях больниц особого толка. Да и к чему поминки откладывать, когда собственную правоту доказать хочешь любым способом, а то и просто оставить светлую память о себе? Но вот что нужно учитывать при мокром суициде, так это скорость течения и наличие придонной фауны. Если взять море, так там местный подводный житель сожрёт тебя всего без остатка, не оставив и следов. А возьми реку или другой сухопутный водоём! Тут хоть плач навзрыд, хоть смейся безутешно. Ежели течение не рассчитать, то под любой корягой застрянешь надолго и так видоизменишься, что даже в гроб не впихнуть, если не по частям. Да и вид благородный потеряешь. Нахлебаешься воды как пожарная кишка, так что никто не осмелится не то что в лоб поцеловать, а даже и рядом на карточку сняться. Но это ещё полбеды! Полный кирдык, если в рыбном месте под себя черту подведёшь. Вот тогда и вовсе никакого покоя не будет. Любой сомёнок не только усом пощекотать поднырнёт, но и откусить кой чего от тебя для собственного пропитания постарается. А ежели ещё и рак? Тут они тебе никакого спуску не дадут. Обглодают как собаки, считай, до голой скелетной кости, так что и мама не узнает. В рыбных местах только одна надежда на добросовестного водолаза и наличие слабой бюрократии при спасении на водах. Так что самоутопление это целая наука, если хочешь о себе оставить добротные воспоминания и сносный материал для захоронения вдали от оградки погоста. Словом, везде голый расчёт и понимание момента нужны. Хочешь жить, умей вертеться, как шутят опытные висельники со стажем.

– Мужчина, – вдруг услышал человек с ногой на перилах лёгкий голос, но не с небес, а прямо у себя за спиной:– Мужчина, что тормозите? Не тяните время, другие тоже хотят.

Утопленник снял ногу с перил и обернулся на голос. Перед ним, как и угадывалось, в неяркой ауре придорожных фонарей стояла молоденькая девушка вся в чёрных потёках от слёз на розовых щёчках. Хоть юное создание было довольно привлекательным, но материализовалось оно явно не ко времени.

– А в чём собственно дело? – рыкнул мужчина так не вовремя согнанный с насеста. – Тебе что, места мало?

– Вы заняли самое удобное для суицида место, – просто объяснила неожиданно бойкая девица. – Я эту наиболее высокую точку ещё вчера выбрала. К тому же, здесь самая подходящая глубина, – в голосе чувствовались решительность и непреклонность.

– Ах, да! Тут ведь книга записи очередников завалялась, – съязвил парень.

– Лично для вас книга отзывов на берегу приготовлена, – не осталась в долгу девушка. – Хватит препираться. Приступайте к делу или отойдите в сторону. За фонарями ещё один бездельник очереди дожидается. А ещё мужики! – закончила она с сердцем.

– Возможно, моё промедление в падении возвысит ваш шанс в процессе естественного отбора, – умно ответил мужик и неожиданно предложил:– Но если вы так торопитесь, то я готов уступить вам место как женщине, что, в общем-то, уже значения не имеет. Там, – и он указал пальцем под мост, – вода всех уровняет. А, собственно, с кем имею честь, – внезапно ожил мужчина, на смерть идущий, и по-гусарски вытянулся во фрунт.

– Ксения, – в ответ старорежимно присела девица, как в светских фильмах ещё без звукового сопровождения. – Гимназистка четвёртой ступени.

– Константин, – тут же отозвался парень, благородно роняя голову на собственную грудь. – Банкир, совладелец и прочая, и прочая.

– А я Вася, – встрял доселе незамеченный третий, вступая под свет фонаря.

Долго молчали, разглядывая друг друга. Оказалось, что Василий не придавлен бременем истёртых лет, хотя и пьян, как не всякий ветеран пивной бочки.

– А вы какими судьбами? – первым опомнился Константин.

– Топиться пришёл, как человек, – внятно ответил Василий. – И не отговаривайте. Я всегда топлюсь под 8 марта. И не холодно, и жене подарок. Всегда вылавливают, как огурец в банке.

– А если нет? – спросили дуэтом первые в очереди.

– А на нет и суда нет, – вполне трезво отчеканил новый знакомый. – Только я уже предупредил кого надо. Они меня давно знают, – и Вася буром полез к перилам.

Это уже была наглая выходка пьяного человека и вызов трезвой общественности. Поэтому Костя резко одёрнул пришлого:

– Не лезь поперед батьки в пекло. Пусть дама первой ко дну отправится. Надо же и приличия соблюдать, не в трамвай лезете.

– Спасибо, Константин, – благодарно отозвалась Ксения и неожиданно, чисто по-женски сгладила все углы:– А давайте все разом, места хватит для всего общества. Да и веселее.

– Дело говорит, – почти весело согласился Василий, – пойдём ко дну как три топора, если без спасателей. Я всегда за душевное понимание, – и он хватил шапкой о решётку перил.

– Нельзя так, – вдруг возвысил голос Константин. – Наложение рук – дело интимное, а не групповое сектантство. Поэтому предлагаю в порядке живой очереди.

– Но вы же сами себе противоречите, – вспыхнула Ксюша, – ведь только что утверждали, что дамам везде первоочередная дорога, даже к смертному одру. Доведите же своё благородство до логического конца.

– Я не согласен, – встрял Вася, – раз собрались все вместе, то и общий знаменатель совместно подведём. А кого первого выловят, тот и победил.

– Вот что, – рассудительно начал итожить Константин, – надобно отрешение от этого мира проводить по значимости и тяжести содеянного. Мне, например, так и этак, но всё равно кранты. Если сам не утоплюсь, то непременно пристрелят. Столько денег хапнул у друзей-приятелей, что и на том свете достать могут. Поэтому я и начну. А вы ещё и передумать сможете.

– Я уже лет пять не передумываю, так что могу и подождать, – неожиданно согласился Василий, – всё равно выловят и по обыкновению ещё и штраф впаяют. Разбаловал я их.

– Так не пойдёт! – в полный голос въехала Ксения. – Вы, Константин, очередь пропустили. Я же видела, как вы долго с жизнью прощались. И очень нехотя. А вот мне нельзя передумывать. Моя любовная лодка навсегда разбилась о быт, как говорил поэт. У меня вся любовь рухнула под откос измены. Мир померк и жизнь потеряла смысл. Немедленно пропустите к перилам, – и она зарыдала высокой нотой.

– А что, Костян? – спохватился Вася. – Нехай первой сигает. Она лёгкая, далеко унесёт. Никакие спасатели с неделю не догонят.

– Нет, – упёрся первоочередник, – здесь у нас полное равноправие и никакой демократии. Да в целом, мне без разницы в компании ко дну пойти или индивидуальным манером, – и он заспешил с проезжей части к перилам.

За Константином тут же потянулись и Ксения с Василием, не желая, видимо, оставаться наедине с мыслями. То есть, если не удалось соло, тогда уже в три голоса последний аккорд взять можно. Но не успели. Человек предполагает лучшее, а судьба располагает, чем придётся, как говорит всезнающий народ. Решительную и готовую на последний шаг троицу подмял под себя гружёный щебнем самосвал с лихим водителем, вольной птицей летящим сквозь глухую ночь к родному очагу.

Было море крови и слёз безутешных родственников. Однако, обошлись без цветов скорби на свежих могилках. Потому, как и водитель трусливо не сбежал, будучи трезвым, так и медики не сплоховали. Да о чём тут говорить! Подтвердилась старая истина о том, что кому быть повешенным, тот не утонет. И наоборот, если даже брать в расчёт транспортные средства передвижения грузов. Так что Костик, по прошествию некоторого времени благополучно и надолго сел, хотя и без ноги. Ксюха недавно родила двойню от женатого соседа. А Василий… Да что Василий! Он ещё тот крепкий орешек! Просто перенёс суицид с Мартовских праздников на День собственного бракосочетания.