Читать книгу Венчая путь своих атак - Виктор Сапов - Страница 2

В большой каменной станичной церкви Трёх Святителей, где проходило венчание Петра и Надежды, каждое слово молитвы, произнесённой дородным, обладающим густым басом, священником, было слышно и было услышано. Петру казалось, что все святые и ангелы, изображенные на иконах и росписях, внимают этой молитве, смотрят на них, венчающихся, стоящих на белом плате и держащих в руках свечи, и благословляют. Впервые в жизни Петра всё, эту самую жизнь составляющее – походы и битвы, мучительные раздумья о будущем, сожаления о прошлом – отступило перед всепроникающей силой любви. Она, до того робко тлевшая, смутная, неясная, метавшаяся в последнее время от Ксении к Наде и обратно, теперь вдруг вспыхнула в нём ярким пламенем от поднесённого факела. И факелом этим была Наденька, с её невероятным жизнелюбием, щедро расточаемой теплотой, искренностью и радостью. Последнюю неделю, от встречи Нового года до венчания, которое было назначено сразу после Праздника Крещения4, они были рядом, погруженные в приятные хлопоты приготовлений к свадьбе, и не было такого предмета, в коем они могли обнаружить несогласие.

Многие однополчане Петра приняли в этих хлопотах живейшее участие, и в их числе полковник Блейш, любимый отец-командир ещё со второго Кубанского похода. Марковцы, находившиеся в станице на восстановлении, были рады хорошему поводу как следует отвлечься от грустных дум и погулять на свадьбе у молодого, но уже столь много прошедшего, пользующегося уважением прапорщика Теплова.

Местные, станичники, конечно же, сразу разузнали о свадьбе. Отношение к вновь прибывшим беженцам и марковцам у местных было поначалу не слишком радушным, и причиной тому были, как узнал Пётр, какие-то политические дрязги, существовавшие между Кубанской Радой и генералом Деникиным. Однако лёд быстро растаял, так как не в обычаях было у гостеприимных кубанцев сердиться на пришлых, особенно на нуждающихся. Общая борьба, общий враг и общая судьба примирили стремящихся восстановить «Единую и Неделимую Россию» добровольцев и казаков, охочих жить вольно, по своим обычаям.

Пётр знал, что Кубанское казачье войско родилось из Запорожцев, утеснённых полтора века назад правительством Екатерины Великой и поставленных перед выбором: служить России на новых южных рубежах или уходить к туркам. Верные запорожцы и стали кубанским казачеством, с честью служа Российской Империи, но вольный дух и кровь предков вновь взыграли в них, когда империя пала. К сожалению, разногласия эти только вредили делу борьбы с большевиками, и многие кубанские части самовольно покинули фронт, не желая сражаться под началом Деникина, что осложнило и без того бедственное положение белых армий. Сейчас же станичный атаман держал венец над головой Петра, а атаманша – над головой Нади, и это всеми воспринималось как должное.

Но в час таинств обручения и венчания всё это совершенно не волновало Петра. Вот они испили вина из чаши, и вино тотчас заставило забурлить молодую кровь Петра, вот священник соединил их с Надей руки, повязав их вышитым рушником, и они стали обходить аналой, а Пете показалось – что целая вечность прошла, прежде чем их руки разъединились, а уста соединились.

Надя, в белом платье до пят и в сатиновом кружевном платке, пунцовая от счастья, смотрела на него, как на бога, а он смущался и не знал куда девать глаз, будучи ослеплён её неожиданно явленной грацией, которую ещё полгода назад не мог разглядеть, словно подслеповатый крот. Выходя из храма, они прошли под скрещёнными саблями боевых товарищей Петра, он услышал восклицания «Любо!» и недоуменно посмотрел на собравшуюся толпу. И если бы он пригляделся, то увидел бы в их глазах многое: и восхищение, и зависть. Но его это совершенно не волновало. Любовь полностью ослепила его, и он видел лишь Надину руку, чистый снег под ногами и синее, бескрайнее небо.