Читать книгу Марко Поло - Виктор Шкловский - Страница 3

Через степи, с края земли, оттуда, откуда не приходили никакие вести, двигались татары. Они шли из глубины материка к морю.

Говорили о татарах, что они не похожи на остальных людей ни скулами, ни глазами, ни одеждой, что у них нет закона о справедливых деяниях и им не запрещен никакой грех.

Грехом считалось у них только прикоснуться к огню ножом, или извлекать ножом мясо из котла, или рубить топором около костра и этим ранить пламя; грехом у них считалось также опираться на плеть, ударять лошадь уздою и мочиться в пределах ханской ставки, выплевывать пищу, стирать платье и собирать грибы.

Говорили, что все остальное у татар считается безразличным и позволенным.

Они шли на запад, увлекая за собой народы.

Первая четверть XIII века окрашена пожаром.

Содрогались все люди, и в Англии рыбаки жаловались на то, что некому продавать сельди: не приехали купцы с материка покупать рыбу – умирать можно и голодным.

Шли татары. Они ели все, что можно разжевать, они убивали всех, кто им сопротивлялся. Они были неутомимы, потому что всегда имели при себе запасных коней. Во время верховой езды способны они были переносить великую стужу.

Во главе их шел некто, которого называли Чингиз. Он завоевал народ, называемый «китаи».

Земля горела, и в пожарах, которые зажгли татары, стали видны границы мира.

Рассказывают, что собирались татары пройти правым берегом Каспийского моря, но услыхали про Магнитную гору, находящуюся на степной реке к северу от Каспия, и побоялись, что эта гора притянет их оружие. Они предпочли потому прорваться через Кавказ.

Так в смутных рассказах, при свете пожара, зажженного татарами, появились впервые в истории те места, которым суждено было семь веков спустя решать исход новых, еще более грозных войн. Первую весть о горе Магнитной находим мы в записях итальянского монаха Джозанни Плано Карпини[4], ходившего на разведку, навстречу татарским ордам.

Шли татары.

Сперва они были далеко – там, в Азии. В 1224 году они прорвались через Северную Персию и Кавказ в Европу. Русские князья вышли навстречу врагу в степь. Бой произошел на речке Калке.

Русские сражались храбро и недружно, соперничая в славе. Татары напали единым строем, разбили русских, взяли князей в плен, положили на пленных доски и на досках тех сели пировать…

Движение татар на запад не было безостановочным. После больших боев и крупных потерь, опустошив захваченную область, они откатывались назад, а несколько лет спустя появлялись снова, и новая волна захлестывала еще дальше.

Так было и после битвы при Калке. Задавивши пленных князей, повернули тогда татары назад и скрылись.

Татарских предводителей влекла не только добыча, ожидавшая впереди, – они помнили и о том, что происходило в степях, оставшихся позади: там соперничали за старшинство, там орда выбирала предводителя из числа ханов. Избранного хана поднимали на войлоке над головами, объявляя его новым вождем.

Важно было сохранить свои войска, для того чтобы не потерять удела в общей добыче.

После битвы при Калке татары появились снова в 1237 году. Их вел Батый. На этот раз он сжег русские города, прошел через Польшу и Силезию в Моравию, дрался с соединенными войсками поляков и чехов, сжег столицу Венгрии Пешт.

Венеция надеялась только на свои лагуны.

Король венгерский Бэла IV, разбитый татарами, бежал к Адриатике, в хорватскую землю. Хорваты вооружились поголовно. Сперва они бились в своих твердынях на берегу Адриатики, потом перешли в наступление, разбили татар под замком Дубровником.

Обессиленные хорватами, татары ушли в Монголию.

Теперь мы знаем, что Батый получил известие о смерти великого хана Угедея и поспешил вернуться со своей армией в Монголию, чтобы участвовать в выборах нового хана.

Гибель была как будто только отсрочена.

Мир узнал о том, как он велик, в содрогании страха.

Опасность почуял даже римский папа Иннокентий IV – жестокий полководец и коварный дипломат, генуэзец, полновластно распоряжавшийся коронами всех европейских держав. Он послал к татарам монахов – посмотреть, разведать: что это за люди?

Со страхом поехали послы. Среди них монах Джованни Плано Карпини. Монах впоследствии донес о многом.

В том месте из книги Карпини, которое я сейчас приведу, правильно рассказано о завоевании татарами Северного Китая и о том сопротивлении, которое оказали им на юге Китая.

Карпини писал про Чингиз-хана:

«И когда он несколько отдохнул, то, созвав всех своих людей, двинулся на войну против Китая, и после долгой борьбы с ними они покорили большую часть земли китаев, императора же их заперли в его главном городе. Они осаждали его так долго, что у войска не хватило съестных припасов, и когда у них не было вовсе что есть, Чингиз-хан приказал им, чтобы они брали для еды одного человека из десяти из числа воинов.

Жители же города мужественно сражались против них при помощи машин и стрел, и когда не стало хватать камней, то они вместо камней бросали серебро и главным образом серебро расплавленное, ибо этот город был полон многими богатствами.

И после долгого сражения, не будучи в состоянии одолеть город войной, татары сделали большую дорогу под землей, от войска до середины города, и, открыв внезапно землю, выскочили без ведома тех в середине города и сразились с людьми того же города; и, разбив ворота, вошли в город; убили императора и многих людей, завладели городом и унесли золото, серебро и все его богатство и, поставив во главе вышеназванной земли китаев своих людей, вернулись в собственную землю.

И тогда впервые после победы над императором китаев вышеназванный Чингиз-хан сделался императором.

Все же некоторую часть земли китаев как расположенную на море они никоим образом не одолели вплоть до нынешнего дня».

Написано это было в 1245 году.

А вот что писал Плано Карпини в той же книге о китайцах:

«Бороды у них нет, и в очертании лица они очень схожи с монголами, однако они не так широки в лице; язык у них особый, в целом мире нельзя найти лучших мастеров во всех тех делах, в которых обычно упражняются люди.

Земля их очень богата хлебом, вином, золотом, серебром и шелком, а также всеми вещами, которые обычно поддерживают природу человеческую».

Рассказывал дальше Плано Карпини о том, сколько народов попали под иго татар-монголов. Разные истории рассказывал монах, чтобы пробудить у европейцев волю к сопротивлению. Ужасна судьба побежденных:

«Совершив это, они вступили затем в землю турков, которые суть язычники; победив ее, они пошли против Руссии и произвели великое избиение в земли Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что; едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве…

Возвратившись оттуда, они пришли в землю Мордванов, которые суть язычники, и победили их войною. Подвинувшись отсюда против Билеров, то есть великой Булгарии, они и ее совершенно разорили. Подвинувшись отсюда еще на север против Баскарт, то есть великой Венгрии, они победили и их».

Дальше монах передает сказки о неведомых народах:

«Выйдя отсюда, они пошли дальше к северу и прибыли к Паросситам, у которых, как нам говорили, небольшие желудки и маленький рот; они не едят мяса, хотя и варят его. Сварив мясо, они ложатся на горшок и впитывают дым и этим только себя поддерживают; но если они что-нибудь едят, то очень мало.

Продвинувшись оттуда, они пришли к Самогедам; а эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки и платье их также сделаны только из шкур зверей».

Кто такие паросситы, разгадать трудно. В книге Карпини они упомянуты были рядом с самоедами.

«Не думайте, что татары далеко, – говорил монах. – Готовьтесь, копайте колодцы в крепостях, запасайтесь провизией на двадцать лет, а лучше выходите сражаться в поле, а не ждите смерти в крепостях, как ждут ножа повара свиньи в хлеву и птицы в птичнике».

Побуждать людей к сопротивлению было нужно, потому что татары были искусными противниками. Против нестройных европейских войск они имели организованную армию. Вот как рассказывал об этой армии тот же Плано Карпини:

«О разделении войск скажем таким образом: Чингиз-хан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (и он по-нашему называется десятником), а во главе десятников был поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма.

Во главе же войска всего ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному».

Оружием татары тоже превосходили европейцев. Каждый из них имел: «два или три лука или по меньшей мере один хороший и три больших колчана, полные стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия».

Татары славились своим умением переходить реки, и вот что об этом рассказывал монах-разведчик:

«Когда же они добираются до воды, то переправляются, даже если реки и велики, следующим образом: более знатные берут круглую и гладкую кожу, на поверхности которой они кругом делают частые ручки, в которые вставляют веревку и завязывают так, что образуют в общем некий круглый мешок, который наполняют платьями и иным имуществом и очень крепко связывают вместе; после этого в середине кладут седла и другие более жесткие предметы; люди также садятся в середине.

Это сооружение они привязывают к хвосту лошади и заставляют плыть впереди человека, который управляет лошадью.

Более бедные имеют кошель из кожи, крепко сшитый. Всякий обязан иметь его. В этот кошель они кладут платье и все свое имущество, очень крепко связывают его вверху, вешают на хвост коня и переплывают с ним».

Татары запасались на поход всем необходимым воину – не забывали даже про иглы, – и перед ними слабы были разрозненные войска феодальной Европы.

В передовые отряды татары посылали пленных, а сами обходили врага с фланга.

Монахи учили, что, для того чтобы воевать с монголами, надо принимать новое устройство войска, подчинить его тысячникам, сотникам. Войско должно вступать в бой одновременно, не надо увлекаться грабежом во время боя.

Но татары были остановлены не переменой военного устройства Европы.

Великое государство татар само было феодально. Оно распадалось на разные государства и области, оно не могло существовать единым вечно и не могло вечно наступать.

Татары остановились, Оказалось, что торговля с ними выгодна, что через весь мир легли дальние дороги, что купцы могут идти до Китая.

Оказалось, что татары не только грабят, но и покупают.

Из дальних стран пришли новые товары. В Венецию привезли материи новых и странных имен. На рынках начали дешевле торговать иноземными материями – китайскими, персидскими, бухарскими, индийскими.

Некоторые из этих материй пришли из Аравии, и самое название их иногда сохраняло память о происхождении. Массулин, например, шел из Моссула. Теперь такую материю называют муслином, делают ее во многих странах, и смысл названия давно позабыт. Бакараном, или букараном, теперь зовется грубая бумажная ткань, но в XIII–XIV веках назвали этим именем совершенно иную, тонкую и легкую ткань, из которой шили белье королевам. Тафта и крепозин пришли с Ближнего Востока, желл – из Индии.

Лев святого Марка посылал разведчиков на дальние пути. Венецианцы вспоминали о том, что статуя Юстиниана, увиденная венецианскими воинами на Константинопольской площади, издавна указывала на восток.

Узнали, что настоящее название татар – монголы.

Монголы стояли там, за спиной у старых недругов Венеции – сарацинов.

Сказав: «Враг врага – друг», – начали думать о дружбе с монголами.

Говорили, что монголы завоевали весь мир и все народы, полагали, что со всеми ими можно было теперь торговать.

Венеция готовила корабли и товары, разведывала, что покупают и что где продают.

Меркурий и Марс – бог торговли и бог войны – старые союзники. Разведывая новые рынки, снаряжая караваны, венецианцы готовились к войне и строили корабли.

Готовилась к торговле и походам соседняя Генуя: валили деревья на склонах гор, распиливали бревна на доски, спускали на воду новые военные корабли. Воевать Генуя и Венеция собирались не с татарами, а между собой.