Читать книгу Собрание сочинений. Т. 1 Революция - Виктор Шкловский - Страница 8

На Врангелевском фронте я был в самом начале его появления – в июне, начале июля.

Самое характерное в нашем днепровском участке фронта было то, что он появился внезапно, среди поля.

И штаб, и обоз, и инженерные части – все это организовывалось в боях на скорую руку. Поэтому многое, что я напишу, относится не к Красной армии вообще, а к Красной армии на нашем участке фронта.

Часть, в которой я находился, была из войск внутренней охраны. Состав солдат – питерцы, псковичи, новгородцы. Несмотря на то что мы стояли в богатой деревне, где было много молока и сала, солдаты тосковали по северу и говорили: «В Питере лучше». Солдаты были все больше старослужащие, многие из военнопленных, почти те же солдаты, которых я видел в ту, прошлую войну.

Но люди изменились, – они как-то истолковывали все к лучшему, старались извинить недостатки положения, не винили никого, не озлоблялись на командиров.

Особенно это меня поразило во время разведки. Мы должны были ночью плыть через Днепр в составе приблизительно 30 человек. Для переправы в стороне от деревни, в которой мы стояли, были, как нам сказали, приготовлены лодки.

Приехали туда на подводах, сошли с высокого берега к тихой воде Днепра… Лодок нет.

Приехал какой-то кавалерист в черной бурке. Это ему было приказано приготовить все для переправы.

Сказал: «Сейчас все будет». Ускакал. Опять приехал и сказал с сильным кавказским акцентом: «Лодки есть близко». Пошли, приходим – есть три лодки, а весел нет. Достали какие-то обломки весел у изб рыбаков, по паре на лодку.

Нужно торопиться, нужно вернуться до рассвета.

Поехали.

На середине Днепра вода, бывшая в лодке, поднялась почти до скамеек, в то же время к нам подплыла другая лодка; в ней были мобилизованные коммунисты, пошедшие с нами на разведку. С этой лодки тихо говорят нам (неприятель на том берегу, а на воде слышно далеко): «Тонем». И действительно тонут. Поехали они обратно и еле доехали, отчерпались шапками и переправились на тот берег. Вылезли. Разведка наша кончилась тем, что мы заблудились.

Я оттого так длинно рассказываю про эту неудачную разведку, что в таких случаях, когда каждый чувствует, что нас путают, ничего не идет толком, происходит проверка доброй воли солдат.

Я видел сейчас только маленький кусок фронта и притом фронта, составленного из наспех развернутых частей, и не могу сказать, хорошая ли армия Красная армия, но знаю одно, что она очень хочет быть хорошей армией.

Вот почему она выдерживает ошибки и поражения.

Я не могу сказать, что отношение между нашими солдатами и крестьянами деревень, в которых мы стояли, были хорошие, но отношения красноармейцев к крестьянам были хорошие.

За время революции крестьянство Новороссии сильно поправилось и подравнялось. Бедняки разбогатели, кулаки превратились в помещиков. И если деревня и нуждалась в чем, так это в рабочем скоте.

Мы били деревню по больному месту. Передвигались войска, и нам приходилось брать подводы, а шла косовица – уборка хлеба.

Деревня давно ничего не видала от города и уже научилась обходиться без него. Мы были ей в тягость.

В деревне, в которой мы стояли, в первую же ночь прихода на нашу часть напали переправившиеся белые, которых, как мы узнали, местные жители подвезли с лодок на подводах. Мы случайно отбились, благодаря тому что вовремя подошла одна наша маленькая команда, которую белые приняли за подкрепление.

А у Врангеля в тылу шли тоже восстания крестьян. Крестьяне и мобилизованные бежали.

Десятки властей, прошедших через Украину, приучили крестьянина к недоверчивому отношению ко всякой власти. Когда мы переправились через Днепр в казачьи лагеря, оттуда по песчаным буграм наступали на Алешки[26], то навстречу к нам выходили из изб и спрашивали: «Когда же вы кончите?»

Это настроение значительной части крестьянства есть нечто гораздо более серьезное, чем выступления Врангеля.

Войска Врангеля очень хорошо вооружены, у них изобилие пулеметов и автоматических ружей, много броневиков, но как это ни странно, на нашем фронте не чувствовалось у них изобилия артиллерии, – скорее мы подавляли их количеством выпускаемых снарядов.

Войска его состояли из офицерских отрядов, приходили к нам перебежчики унтер-офицеры и говорили, что солдат у Врангеля мало. Есть кавалерия, мы видели кавалеристов с черными погонами, с белыми просветами – по всей вероятности, это были остатки дикой дивизии[27]. Эта дивизия когда-то была в составе 3-го кавалерийского корпуса, которым командовал генерал Врангель во время корниловщины. Эти отряды в высокой степени способны к маневренной войне и обладают тем качеством, которого так не хватает нам: умением поддерживать связь. О выдержке их можно составить себе представление по тому, что они допускают наши части к своим пулеметам на 2–3 десятка шагов, не открывая огня.

Но эта армия имеет все отрицательные стороны армии специалистов. Это наемники. Война их занятие, занятая земля для них земля завоевания, и они быстро приучают население жалеть об ушедших красных войсках.

Белые войска возят с собой залог своего поражения.