Читать книгу Цесаревич и балерина: роман - Виктор Соколов - Страница 2

Роман о Матильде Кшесинской должен по-новому открыть имя известного отечественного кинорежиссера Виктора Соколова (1928–2015). Автор тринадцати фильмов, даже среди профессионалов он известен главным образом благодаря лестному отклику Алексея Германа на главную свою картину – «Друзья и годы». Перефразировав расхожее высказывание о гоголевской «Шинели», Герман как-то сказал, что из этой картины вышел весь «Ленфильм»…

Завершив кинокарьеру на сломе исторических эпох, в начале 1990-х, Виктор Соколов много лет, практически до самой смерти, работал над романом о знаменитой русской балерине Матильде Кшесинской.

С миром балета Соколов был связан множеством уз – творческих, дружеских, наконец, семейных. В молодости – дружба с начинающим ленинградским балетмейстером Юрием Григоровичем, затем – сочинение либретто к нескольким балетам, в том числе и к поставленной Григоровичем в Большом театре «Ангаре», женитьба на балерине Кировского театра, а впоследствии выдающемся педагоге Вагановской академии Людмиле Ковалевой, многолетняя дружба с ее воспитанницей Дианой Вишневой. На сцене Мариинского театра танцует и старшая дочь Виктора Соколова Алиса. Но, пожалуй, важнее всего – настоящая страсть к балету и глубокое понимание этого искусства.

Но – по порядку.

Виктор Соколов родился в Москве в 1928 году. Как и многим в его поколении, Соколову пришлось рано повзрослеть. В 1937-м умерла мать, в 1941-м ушел на фронт отец. В годы войны подростком Соколов работал на московском заводе № 30, выпускавшем штурмовые самолеты Ил-2.

Сразу после войны поступил на актерский факультет ГИТИСа, который окончил в 1951 году. Служил актером в Центральном театре транспорта (ныне – Гоголь-центр) и в театре им. Маяковского, но вскоре разочаровался в театральной стезе, на которой актер может годами ждать ролей, и отправился во ВГИК – к уже именитому режиссеру, трижды сталинскому лауреату Сергею Герасимову. Герасимов вел студентов второго курса, но все же взял молодого актера в свою мастерскую – для этого Соколов сдал три сессии экстерном.

Из ВГИКа москвича Соколова распределили на «Ленфильм». В 1960 году – режиссерский дебют – «До будущей весны». Сделанная в «оттепельном» настроении наивная история о юной учительнице, сбежавшей от несчастной городской любви в деревенскую школу, отмечена актерскими работами молодых «звезд» – снявшейся в главных ролях у Пырьева («Белые ночи») и Кулиджанова («Отчий дом») Людмилы Марченко и только что прогремевшего в БДТ ролью князя Мышкина Иннокентия Смоктуновского. На съемочной площадке Соколов и Смоктуновский больше не встретятся, но останутся друзьями на долгие годы.

Настоящим событием становится уже третий фильм Соколова – вышедшие в 1965 году «Друзья и годы» по пьесе Леонида Зорина. Но событие оказалось вовсе не тем, на которое рассчитывало кинематографическое руководство.

«Ленфильм» делал ставку на этот фильм, рассчитывая, что он станет своего рода ответом «из жизни интеллигенции» вышедшему годом раньше на «Мосфильме» «Председателю». Действие фильма происходит на протяжении жизни поколения – с 1930-х по 1960-е, прослеживая судьбы героев, переживших и годы репрессий, и войну, и закат сталинского режима. Исторические события словно проходят фоном – Соколов исследует прежде всего человеческую породу. Кто-то из «друзей», делая карьеру в прокуратуре, превращается в циничных подлецов, кто-то – сохраняет себя, теряя близких, свободу, мечты.

Фильм не получился «оттепельной» агиткой. Как жаловались впоследствии социально активные кинозрители, он «удручал безысходностью и пессимизмом».

Тематика фильма сочеталась с эстетикой «новой волны». В интервью журналу «Смена» после выхода фильма Соколов говорил: «В наши дни кинематограф стремится передать на экране не только поступки, но и мысли человека, его ощущения, а также то, что о нем думают другие. Кинематограф сближается с литературой. Мне думается, что наивысший образец такого реализма – фильмы Феллини».

Киновед Олег Ковалов видит в «Друзьях и годах» влияние другого итальянца – Микеланджело Антониони: «…интонации Антониони просто облучили и лучшее отечественное кино шестидесятых. Немудрено – надежды первых лет оттепели развеивались, и советская современность часто изображалась экраном как время тоскливой неопределенности, духовных утрат и разочарований. Антониони задал точную тональность для изображения интеллектуалов, однако у Соколова ею парадоксальным образом окрашено изображение убогой нечисти номенклатурного разлива и всякой “примкнувшей к ней” слизи. Убогая вечеринка этих верных сынов отечества саркастически снята им в тех же тягучих ритмах, что вялые и тоскливые “оргии”, в которых растрачивают себя холеные и праздные персонажи итальянского кино, собирающиеся на фешенебельных виллах» (Seance.ru).

Никто не ожидал скандала. Не ожидал его и сам Соколов. Пьеса Зорина шла в театрах, ничто не указывало на то, что ветер начал меняться. Просмотр в Смольном, у первого секретаря Ленинградского обкома Василия Толстикова, закончился плохо. «Я думал, что доживаю последние часы. По окончании демонстрации меня прямо обвинили в антисоветчине, а один из генералов так в сердцах пнул коробки с пленкой, что они покатились по коридору», – вспоминал впоследствии режиссер (Seance.ru).

На свой страх и риск Соколов ночью уехал в Москву и утром показал фильм в Госкино. Там картину приняли на ура. Но и мнение Ленинградского обкома нельзя было игнорировать. Картину не отправили на «полку». Ее цензурировали и выпустили в прокат малым тиражом.

Виктор Соколов снял еще десять фильмов, среди которых были и выдающиеся (как, например, «День солнца и дождя», 1967, «Я – актриса», 1980), и добротные, и слабые работы. Бурный показ в Смольном, цензорские ножницы (которые поработали и над «Днем солнца и дождя») словно бы нависли над его дальнейшей карьерой, испортив характер и отношения на «Ленфильме».

Зато в его жизни появилась Матильда Кшесинская.

Первые наброски романа о легендарной балерине были сделаны еще в конце 1980-х. По воспоминаниям близких, первоначально Соколов собирал материалы о царской семье. Кшесинская интересовала его скорее как героиня второго плана – постольку, поскольку попала в «круг» последнего русского императора. Но вскоре он увлекся и ее историей.

Невероятная судьба, неординарный характер, выдающийся женский темперамент – все это, помещенное в контекст балетного искусства, поглотило режиссера. История Кшесинской приманила к себе Соколова так же, как сама Кшесинская приковывала внимание членов императорской фамилии и многих-многих других своих современников.

Балерина, скончавшаяся в 1971 году в возрасте 99 лет, оставила воспоминания, много говорящие о ней самой, о ее уме и нраве, цепкой памяти. Кшесинская с удовольствием описывает мельчайшие детали своей долгой жизни, будь то детали репетиций в балетном классе или выступлений на сцене, подробности о жалованье артистов императорских театров и своей «профсоюзной» деятельности, о цвете и фасоне собственного платья при встрече с мимолетным поклонником или о количестве драгоценных камней на очередном великокняжеском подарке. Интонация Кшесинской, покровительственная к коллегам, бескомпромиссно-царственная к противоположному полу, прямодушно-искренняя к родным – несет в себе какое-то обезоруживающее обаяние.

Изобилующая головокружительными поворотами, история жизни Матильды будила фантазию Соколова, насыщая повествование не только теми невероятными событиями, которые действительно произошли, но и теми невероятными событиями, которые вполне могли бы произойти. Легенды и мифы, более века окружавшие имя Кшесинской, плодили новые мифы. Так в романе появился сочиненный Соколовым «дневник» Кшесинской и некоторые эпизоды, которые не имеют исторической основы – в частности, описание визита к папе римскому. В этом смысле жанр романа наследует произведениям Дюма и Пикуля.

Первоначально казалось, что замысел может найти свое киновоплощение. Но Соколов увлекался все больше и больше, вокруг главной героини появлялись все новые и новые персонажи, множились ответвления сюжета. Труд разрастался, превращаясь в масштабное полотно. А время шло. Мир кино изменился до неузнаваемости, и в нем уже не находилось места Виктору Соколову. Теперь, после его кончины, роман о Матильде и ее мужчинах достиг своего читателя.

Андрей Денисов