Читать книгу Свободный охотник - Виктор Степанычев - Страница 7

Политический расклад был ни простым, ни сложным, скорее – обычным для центральноафриканского государства. Президент Дуанга Магонго, правивший страной, генерал, бывший начальник Генштаба вооруженных сил республики, а ныне – верховный главнокомандующий, несколько лет назад в результате вооруженного переворота пришел к власти. Скоренько истребив оппозицию в столице и ее окрестностях, найдя определенную поддержку у Великобритании и США путем допуска компаний этих держав к нефтедобыче в стране, он на белую нитку сшил «демократические» выборы и уже вполне законно уселся в президентское кресло.

Вот только реально генерал Магонго контролировал максимум треть территории государства, включая столицу Луавиль. На юге, в джунглях, орудовали отряды «диких» повстанцев. Они не признавали никакой власти. Воевали со всеми, кто правил страной, а также с соседями. Диктаторы и демократы, либералы и социалисты – все были им не по душе. А еще периодически повстанцы затевали междоусобные свары, переходящие в кровавые вооруженные конфликты. В основном это происходило на межэтнической почве. На южных лесистых территориях проживали несколько племен, издревле враждовавших между собой.

На востоке же, там, где джунгли переходили в саванну, располагалась область Нангва. В отличие от партизанского юга здесь было относительно спокойно. Стабильность восточной провинции обуславливалась, во-первых, тем, что там проживала одна народность. Эти земли с незапамятных времен заселяло кочевое воинственное племя дубу, не пускавшее на свою территорию чужаков. А во-вторых, уже около двадцати лет у руководства восточной областью стоял Нганга Миери. Правил он жестко, если не сказать – жестоко, но справедливо. Вероятно, поэтому потомки суровых кочевников уже пять раз выбирали его на пост верховного вождя. Правда, как таковой должности вождя в реестре государственных должностей не числилось, поэтому господин Нганга Миери занимал кресло председателя парламентской ассамблеи восточных территорий.

Миери признавал территориальную целостность государства, однако вел независимую политику, тем более что имел на это все основания. Автономия области Нангва была прописана в конституции страны. Более того, она была реально независима от государства и правительства как в политическом, так и в материальном плане. Скорее федеральный центр нуждался в экономической поддержке Нангвы, на территории которой располагались основные запасы полезных ископаемых, и в первую очередь нефти. Помимо «черного золота» недра восточных территорий были богаты углем, марганцем, медью, никелем, а по последним данным геологоразведки еще и золотом.

Компании из США и Соединенного королевства, которым генерал Магонго открыл доступ к разработке нефтяных месторождений, не имели права заниматься разведкой и добычей углеводородов и прочих ископаемых на землях дубу. Разрешить этот вопрос мог только Нганга Миери, руководивший областью Нангва. А он, предвидя, во что могут белые, гонясь за прибылью, превратить земли предков, не спешил этого делать. Более того, данной ему выборной властью он установил монополию на разработку полезных ископаемых. Так как своими силами и средствами поднять эту отрасль было тяжеловато, было принято решение допустить к эксплуатации недр иностранцев, но только на паритетных началах. Производить разведку и добычу полезных ископаемых могли лишь совместные компании, блокирующий пакет акций в которых принадлежал правительству области Нангва – и под его строгим контролем. Естественно, американцам и англичанам, которых не устраивали небогатые залежи нефти севера страны, куда они с подачи президента Магонго получили доступ, подобные условия никак не подходили.

Многочисленные попытки как центральной власти, так и некоторых особо шустрых руководителей южных повстанцев подмять под себя восточные территории и добраться до их подземных богатств заканчивались безуспешно, едва начавшись.

Как только федеральный центр начинал проявлять активность, на партизанском юге неожиданно вспыхивали кровопролитные междоусобные бои и правительству приходилось бросать все и заниматься урегулированием обстановки в проблемных районах. Когда же повстанцы пытались силовым путем, так как других рычагов воздействия на Нганга Миери у них не было, подчинить своему влиянию богатую область, они встречали не только яростное сопротивление воинственных потомков кочевников, но и противодействие сильно встревожившейся по этому поводу центральной власти. Согласно договору о разделении полномочий регулярные войска не имели права вторгаться на восточные территории, однако они приступали к массовой «зачистке» джунглей, и повстанцы были вынуждены возвращаться на защиту своих владений. Ходили разговоры, что это дело рук и ума вождя-председателя Миери, искусно применявшего на практике закон дедушки Ньютона, гласивший, что сила действия равна силе противодействия…

Президент Магонго долго не мог подобрать ключи к решению проблемы, то есть конкретно к Нганга Миери. Нефтяные компании торопили президента, обещая неслыханные бонусы. Наконец Магонго, аппетит которого разыгрался не на шутку, решился на крайние меры. Заинтересованность господина президента в устранении руководителя восточных территорий была более чем очевидна, и он попытался отвести от себя подозрения, предложив Миери пост председателя правительства. Магонго аргументировал это тем, что экономика государства находится на спаде, с кадрами проблемы, и только такой опытный человек, как бессменный лидер передовой области Нангвы, имеющий богатый опыт руководства, может вывести страну из кризиса. Миери категорически отказался от предложенного ему поста, но Магонго был настойчив. Он сам несколько раз посещал восточные территории, приглашал Миери в столицу на различные официальные и неофициальные мероприятия и каждый визит обставлял в духе выражения искреннего почтения к столь значимой политической фигуре, коей являлся председатель парламентской ассамблеи области Нангва.

Постепенно Миери стал поддаваться на уговоры президента Магонго. Он был трезвым политиком и видел, что экономика страны действительно находится в упадке и нужны серьезные усилия, чтобы не дать упасть ей в бездну кризиса. Единственное условие, которое Миери, принимая предложение президента возглавить правительство, поставил перед генералом, было то, что выборы его преемника на восточных территориях будут свободными и открытыми. Магонго торжественно поклялся, что все именно так и будет, и немедленно объявил по всем местным СМИ о согласии Миери занять пост премьер-министра. Одновременно с этим в «Синдикат» пришел заказ на вождя-председателя народа дубу.

Нганга Миери требовалось «обнулить» немедленно после утверждения его в должности премьер-министра на сессии государственной парламентской ассамблеи на выходе из здания заседаний дворцового комплекса Луавиля. Почему это было необходимо совершить именно в данный момент, а не раньше, не позже, объяснению не поддавалось. Оставалось лишь пожать плечами и признать, что воля заказчика – закон для исполнителей, тем более что сумма оплаты за проделанную работу впечатляла многочисленными нулями после двузначной цифры.

После совершения столь гнусного преступления президент должен был объявить в стране чрезвычайное положение. Так как восточные территории дубу оставались без руководства, генерал Магонго совершенно законно, на основании конституции, имел право ввести в области Нангва президентское правление, которое, по его плану, могло продлиться бесконечно долго. По крайней мере до тех пор, пока не решится вопрос с передачей прав на разработку нефтяных месторождений на восточных территориях нужным ему компаниям. А уж после этого можно было и пойти на выборы нового председателя-вождя народа дубу.

Правда, возникал естественный вопрос: кто все-таки организовал покушение на Нганга Миери? Ответ заготовили заранее, и он был гневно озвучен президентом Магонго сразу после поимки негодяя, лишившего жизни одного из самых уважаемых людей страны…

Все эти подробности – внутриполитические и частные – до Стаса довели уже после того, как дело было сделано.

Подготовка и проведение операции руководством «Синдиката» были поручены боевому тандему Алан-Гордеев и Форман. Основным исполнителем являлся Форман, Станиславу на этот раз отводилась роль его дублера и помощника. Они прибыли в Луавиль под серьезным прикрытием, с документами французов-экологов из организации, действующей под эгидой ЮНЕСКО.

Стас едва не сбился на пограничном контроле, произнося цель, ради которой он, эколог, прибыл в страну: «мониторинг биосферных резерваторов тропической зоны Центральной Африки».

Заказчиком, а точнее – его особо доверенными людьми, Форману и Алану заранее были предоставлены карты, планы и фотографии места проведения акции, а также расположение позиций, откуда стрелок мог наблюдать двери дворца заседаний и, соответственно, вести огонь. Ну и, конечно, в достатке имелись фото самого объекта в различных ракурсах и интерьерах, чтобы исполнители случайно не перепутали его с кем-нибудь другим.

Выбирать не приходилось, задача была поставлена конкретная. Точнее, выбор был – одной из двух позиций. Только с них можно было поразить объект на выходе из Дворца заседаний. Перед комплексом правительственных зданий располагалась площадь, на которой по торжественным датам проводились военные парады. В будни неподалеку от входа, справа, располагалась охраняемая стоянка машин для высших государственных чинов. Нганга Миери от дверей Дворца заседаний должен был пройти порядка сорока метров до ограды, опоясывающей по периметру правительственную резиденцию, выйти на площадь и прошагать еще около семидесяти шагов до своей машины. Ширина площади сто восемьдесят метров. Максимальная дальность стрельбы с обеих огневых позиций не более трехсот метров, для снайпера особой сложности не представляет.

Все вроде просто, если бы не было так сложно. Позиции, предложенные Форману и Станиславу, для работы не годились.

Одна предполагалась на минарете мечети, расположенном как раз напротив выхода из дворцового комплекса, вторая – на крыше здания министерства иностранных дел, стоявшего за площадью левее мечети отдельно от остальных зданий правительства. Местность совершенно открытая, народу не слишком много, полиции – пруд пруди, а еще, без сомнения, куча филеров в штатском…

Стас-Алан и Форман долго ломали голову над проблемой ухода по окончании акции. Проникнуть в мечеть и в министерство особого труда не составляло, планы помещений, распорядок работы обоих заведений были им любезно предоставлены. Оружие по выбору исполнителей представители заказчика доставили в Луавиль, и оно ждало своего часа в тайнике.

Если выбирать из двух зол, то есть из позиций, худшим был минарет. Во-первых, днем в мечети всегда были люди, а во-вторых, с минарета пять раз в день призывали к молитве, и не было никакого желания столкнуться на башне нос к носу с муллой, при этом ненароком сорвав или задержав религиозное мероприятие. Это не считая того, что появление белого в африканской мечети – событие явно неординарное.

Крыша министерства иностранных дел смотрелась куда более привлекательно. Хотя и здесь имелись свои недостатки. И охрана, и камеры видеонаблюдения, и коридоры, полные служащих, среди которых белокожему особенно не затеряться. Но если выбраться из здания, то до оживленного торгового квартала, где можно попытаться слиться с толпой, – рукой подать.

Выбрали минарет. И вовсе не из соображений мазохизма, а по чисто прагматическим соображениям. Изучили расписание призывов правоверных к молитве и сверили его с повесткой дня предстоящего заседания ассамблеи, на котором собирались утверждать кандидатуру объекта; под полной луной осмотрели площадку башни, внимательно изучили окрестности, а в завершение подготовки к операции приобрели в охотничьем магазине пару полезных для дела вещей.

Ночью, вскрыв замки мечети, Станислав доставил на минарет снайперскую винтовку в разобранном виде и нужную экипировку и спрятал ее в нише под крышей. Сделать это было нелегко, площадь и сама мечеть хорошо освещались. Но вылазка прошла успешно, его не заметили. После утреннего намаза, когда служители и верующие разошлись, а на площади появились люди, в том числе и туристы, среди которых немало было белых, Форман сумел незамеченным войти в мечеть и добраться до стрелковой позиции на верхушке башни.

Примерно минут за тридцать до того, как объект должен был выйти из дворца заседаний, Станислав занял свою позицию. В отличие от Формана, прятавшегося за перилами площадки на башне минарета, он сидел в открытом кафе, расположенном метрах в ста позади мечети. Справа от него высилась триумфальная арка, поставленная в честь некоей важной победы местных воинов над злобными поработителями. Стас не вникал в суть надписи на табличке, хотя арка ему и была интересна. Но интерес этот лежал не в плоскости истории, а в другом учебном предмете с названием «физика», а если конкретнее – в ее разделе «статика». Слева от кафе высилась белокаменная стела. В честь чего или кого поставлен данный памятник, Гордеева волновало еще меньше. Главное, это было одно из мест, где шаталось немало иностранных туристов с белым цветом лица. Поэтому его присутствие не вызывало особого интереса у окружающих, за исключением попрошаек и торговцев сувенирами. Арендованный старенький «Форд» Стас припарковал в квартале от площади на торговой улице. От кафе до автомобиля можно было добраться минуты за четыре-пять, а если постараться, то и еще быстрее.

Гордеев сидел, откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу, попивая при этом кофе. Надо отметить, готовили данный напиток здесь великолепно. Вид Станислав имел праздный, вальяжный, хотя внутри был напряжен, словно сжатая пружина. С его позиции открывался прекрасный обзор и на минарет, и на Дворец заседаний, из которого вот-вот должен был появиться объект. Связь с Форманом работала без сбоев.

Сессия ассамблеи законодательного собрания работала точно по регламенту. С опозданием всего на полторы минуты от ожидаемого времени Нганга Миери появился на ступеньках Дворца заседаний. Немедленно замигали вспышки фотоаппаратов столпившихся у входа корреспондентов, к политику потянулись штанги с микрофонами.

– Объект вижу хорошо, – послышался в таблетке крохотного динамика, покоящегося в ухе Станислава, спокойный голос Формана. – Начинаю работать.

Гордеев подозвал к себе официанта и расплатился за кофе.

Нганга Миери остановился на нижней ступеньке и, активно жестикулируя, порядка двух минут произносил речь, вероятно программную, перед встречающими его представителями СМИ. Наконец он поклонился и шагнул с лестницы на брусчатку, ведущую к воротам.

Станиславу не было видно со своего места, что произошло. Практически не слышал он и выстрела. Негромкий хлопок, возможно, не привлек бы особого внимания, если бы не его последствия. Истошные крики от дворца в мгновение долетели до кафе.

– Работу закончил, – прошел доклад от Формана. – Встречай посылку.

Гордеев допил последний глоток кофе, встал из-за столика и зашагал к выходу. Он, как и многие вокруг, смотрел в сторону Дворца заседаний и площади, откуда слышались крики. Не выпускал Станислав из виду и верхушку минарета. Судя по тому, что от ворот правительственного комплекса и с площади к мечети кинулись полицейские, Формана засекли. Некоторые из них махали руками, указывая на верхушку минарета.

Станислав спокойно дошел до триумфальной арки и остановился в тени колонны. На него никто не смотрел, внимание всех окружающих было приковано к суматохе, начавшейся у комплекса правительственных зданий. Дождавшись, когда на площадке минарета из-за перил показалась фигура Формана, Стас вытащил из кармана брюк темную маску с прорезями для глаз из тонкой эластичной ткани и быстро напялил ее на голову, а полы рубашки заправил в брюки. Этих манипуляций никто не заметил, все смотрели в сторону площади. Даже после столь нехитрой маскировки идентифицировать его с белым туристом, сидевшим в кафе, будет весьма затруднительно.

Он поднял голову на минарет как раз в тот момент, когда Форман выстрелил из арбалета, который «гвардейцы» приобрели накануне в охотничьем магазине. Стрела прыснула в сторону триумфальной арки, волоча за собой тонкую капроновую веревку. Она не долетела до Станислава метров двадцать. Гордеев выскочил из тени колонны и, рявкнув на стоящих на пути зевак, подхватил стрелу и метнулся обратно к арке. Еще несколько мгновений ушло на фиксирование конца веревки к лепнине колонны.

Закончив работу, Стас взметнул вверх руку, давая сигнал напарнику. Веревка немедленно натянулась. Форман, перебравшись через перила минарета, накинул брючный ремень на фал и на вытянутых руках, набирая скорость, поехал вниз по воздушному мосту. Веревка начала резко проседать под тяжестью его тела, однако выдержала, не оборвалась. У самой мостовой Форман притормозил, перехлестнув ремень руками, и мягко приземлился на ноги. Не останавливаясь, он рванул что есть мочи за Станиславом, который, разглядев, что эвакуация напарника с минарета прошла успешно, побежал в сторону жилых домов.