Читать книгу Против всех - Виктор Суворов - Страница 6

1

7 июня 1940 года командующим войсками Киевского особого военного округа был назначен генерал армии Жуков Георгий Константинович. Назначили его неспроста: планировалось очередное освобождение. Товарищ Сталин решил оторвать от Румынии Бессарабию и превратить ее в Молдавскую Советскую Социалистическую Республику.

Молдаване и румыны – близнецы-братья. А с русскими их ничего не объединяло – ни язык, ни уклад жизни. Но советских вождей это не смущало. Бессарабия когда-то входила в состав Российской империи. Потому следовало ее вернуть под родную крышу, исправив историческую несправедливость. А заодно вернуть и Северную Буковину, которая никогда в состав Российской империи не входила.

9 июня 1940 года приказом Жукова войска Одесского и Киевского военных округов были подняты по боевой тревоге, и немедленно началось их сосредоточение и развертывание на границе с Румынией.

20 июня 1940 года был тайно сформирован Южный фронт; командующим фронтом стал генерал армии Жуков. В состав Южного фронта вошли:

• управления трех армий (5-й, 9-й и 12-й);

• управления 13 корпусов (10 стрелковых, 3 кавалерийских);

• 40 дивизий (32 стрелковые, 2 мотострелковые, 6 кавалерийских);

• 14 бригад (11 танковых, 3 воздушно-десантных);

• 96 артиллерийских полков (66 полков в составе дивизий, 14 – корпусных, 16 – резерва Главного Командования);

• 45 истребительных и бомбардировочных авиационных полков.

Южный фронт – это 460 тысяч бойцов и командиров, 12 тысяч орудий и минометов, 3 112 танков, 2 168 боевых самолетов. Для обеспечения действий приморского фланга Южного фронта привлекалась часть сил Черноморского флота и корабли Днепровской флотилии, переброшенные в устье Дуная. Позади войск Южного фронта разворачивались части НКВД. Всего в операции участвовало более полумиллиона бойцов и командиров.

Войска Южного фронта получили приказ Жукова разгромить армию Румынии, если она будет сопротивляться. После сосредоточения войск на границе товарищ Молотов потребовал у правительства Румынии вернуть Бессарабию и Северную Буковину. Правительство Румынии, понимая, что сопротивление бесполезно, отдало своим войскам приказ на отход.

2

Зачем же Сталину и Жукову потребовались Бессарабия и Северная Буковина? Вот официальный ответ советской исторической науки. Его дал академик РАЕН, доктор исторических наук, профессор полковник А. С. Орлов:

С территории Бессарабии советская авиация могла держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, которая была главным поставщиком нефти для Германии. Северная Буковина нужна была потому, что через ее территорию проходила рокадная железная дорога стратегического значения от Одессы через Кишинёв, Черновцы на Львов, имеющая европейскую колею и позволявшая использовать подвижной состав по железным дорогам Европы (Военно-исторический журнал. 1991. № 10. С. 17).

Я ничего не понимаю! В сентябре 1939 года между Советским Союзом и Германией был подписан договор «О дружбе и границе». Повторяю: о дружбе! В июне 1940 года никаких военных планов нападения на Советский Союз в Германии не было. А вой-ска Южного фронта под командованием генерала армии Жукова двинулись в Бессарабию, чтобы «держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, которая была главным поставщиком нефти для Германии».

Что же это за дружба такая? Гитлер Советскому Союзу тогда не угрожал. Наоборот! В июне 1940 года Гитлер воевал против Франции и Британии, тыл Германии был ничем не защищен. Не Гитлер угрожал Советскому Союзу – это Сталин и Жуков были готовы отрезать Германию от источников нефти. Производство синтетического топлива в Германии в достойных упоминания объемах было налажено только в 1943 году. В июне 1940 года Германия, блокированная на морях британским флотом, получала нефть только из Румынии и Советского Союза.

Таким образом, вторжение Красной Армии в Румынию с одновременным прекращением поставок нефти из Советского Союза могло в один момент остановить на всех фронтах сразу все германские танки и бронетранспортеры, артиллерийские тягачи и автомашины, истребители и бомбардировщики, крейсера и линкоры, эсминцы и подводные лодки.

Проще говоря, Южный фронт под командованием Жукова не просто оторвал от Румынии какие-то земли, но создал угрозу существованию Германии в момент, когда Германия вела войну против Франции и Великобритании. Даст товарищ Сталин приказ – ударит Красная Армия по Плоешти, и на том Вторая мировая война завершится победой Советского Союза.

Наши академики обзывают меня всякими нехорошими словами, но открыто признают, что действия Красной Армии против Румынии в июне 1940 года имели основной целью создание угрозы нефтеносным районам Румынии, которая являлась главным поставщиком нефти для Германии. А в этом вся суть «Ледокола». Граждане академики, благодарю за поддержку!

Сталину и Жукову было мало создать угрозу Германии. Им зачем-то еще потребовались Северная Буковина, паровозы и вагоны с европейской колеей. Зачем же «использовать подвижной состав по железным дорогам Европы», если Красная Армия на эту самую Европу нападать не собиралась?

3

Самое жуткое и самое позорное военное поражение во всей мировой истории – это разгром Красной Армии в 1941 году. Ни одна армия мира никогда не оставляла противнику столько танков, пушек и самолетов, столько винтовок и пулеметов, столько патронов и снарядов, таких обширных территорий и такое количество пленных.

Планировал боевые действия Красной Армии Генеральный штаб, которым с января 1941 года руководил генерал армии Жуков. И вот находятся люди, которые утверждают, что Жуков не проиграл ни одного сражения. А разве Генеральный штаб и его «гениальный» начальник за позор 1941 года ответственности не несут?

Вина Жукова в разгроме 1941 года не исчерпывается преступной халатностью при планировании боевых действий и самоустранением от руководства войсками в момент начала вой-ны. Разгром 1941 года стал возможен потому, что годом раньше Южный фронт Жукова создал угрозу безопасности Германии. Бессарабию и Северную Буковину Жуков оторвал от Румынии без боя. Но эта бескровная победа имела кровавые последствия: Гитлер вдруг сообразил, что вовсе не он хозяин Европы, что Германия находится в полной зависимости от дальнейших действий Советского Союза.

Действия Красной Армии в июне 1940 года потребовали от Гитлера оценить стратегическую ситуацию совсем с другой точки зрения: Германия ведет войну против Великобритании, но в любой момент армия, авиация и флот Германии, а так же промышленность и транспорт могут быть парализованы, если так решит Сталин.

Великий теоретик стратегии Б. Лиддел Гарт считал, что зловещие действия Красной Армии летом 1940 года были тем толчком, который заставил Гитлера задуматься о дальнейших планах Сталина и сделать единственно возможный вывод:

Гитлер имел серьезный разговор с генерал-полковником А. Йодлем о возможности войны против Советского Союза в случае, если Красная Армия попытается захватить нефтеносные районы Румынии (Liddel Hart B. History of the Second World War. London: Cassell, 1970. С. 150).

Это событие стало первым шагом к разработке плана нападения на Советский Союз – не ради завоевания какого-то «жизненного пространства», а ради спасения Германии. Летом 1940 года у Гитлера было столько жизненного пространства, что он его уже с трудом контролировал: от Нарвика до Лиона, от Копенгагена до Праги и Вены, от Варшавы до Парижа.

4

В 1976 году Воениздат выпустил упомянутую выше книгу Лиддела Гарта в переводе на русский язык под названием «Вторая мировая война». Редактором и автором предисловия был известный борец за историческую правду полковник О. А. Ржешевский.

Видимо, по недосмотру из текста книги выпал приведенный выше фрагмент о причинах, которые заставили Гитлера начать подготовку к войне против Советского Союза. Возможно, именно за это и подобные ему мелкие упущения при подготовке к изданию иностранных книг, когда пропускалось самое важное, из-за чего смысл терялся или менялся на противоположный, Олег Александрович Ржешевский был удостоен орденов, должностей, ученых степеней и званий, стал президентом Ассоциации историков Второй мировой войны, заслуженным деятелем науки РСФСР, профессором, доктором наук и прочая и прочая.

Но Ржешевский – всего лишь боец идеологического фронта. А как сам Жуков оценивал свои действия в июне 1940 года, которые подтолкнули Гитлера к тому, чтобы начать подготовку к нападению на Советский Союз?

Жуков свои действия не оценивал никак.

«Красная звезда» (15 декабря 2009 г.) называет мемуары Жукова «бесценной книгой». Но в этой «бесценной книге» великий полководец забыл сообщить своим восторженным читателям о том, чем он занимался в мае 1940 года. В это время Гитлер громил Францию, а Жуков находился в Москве и не занимал никаких должностей. Якобы сидел без всякого дела.

Но дело у него было. В это время Жуков готовил войну против Румынии. Недавний опыт войны в Финляндии показал, что к малым войнам надо готовиться так же серьезно, как и к большим. 7 июня 1940 года Жуков прибыл в Киев не с пустыми руками, а с уже готовым планом разгрома Румынии в случае, если Бессарабия и Северная Буковина не будут отданы без боя. Создание Южного фронта и сосредоточение войск не требовали новых встреч со Сталиным для уточнения деталей. Все уже было решено и отработано – оставалось только готовить войска.

Но Жуков обо всем этом в своих мемуарах не вспоминал и не размышлял. В первом издании о Румынии и Южном фронте не сказано ни слова! Второе издание вышло уже после смерти Жукова, но и в нем нет никаких упоминаний о Южном фронте.

С начала 1980-х годов я на протяжении двух десятков лет часто выступал на британском радио, в основном в программе Севы Новгородцева. И упорно долбил в одну точку: Жуков не помнит, что в июне 1940 года существовал Южный фронт, что сам Жуков был командующим Южным фронтом, что действия этого фронта сыграли роковую роль в судьбе нашего народа, нашей Родины!

Не знаю, мои ли вопли подействовали, или сказалось влияние какого-то иного фактора, но постепенно память покойного стратега прояснилась, и через 20 лет после своей смерти он, наконец, «вспомнил» о том, что Южный фронт существовал и что сам он этим фронтом командовал. Соответствующий фрагмент был вписан в мемуары, правда, с упором на какие-то комичные моменты и без углубления в серьезные вопросы.

Жаль, что вспомнив о Южном фронте, стратег не стал размышлять о последствиях своих действий.

5

В своих мемуарах, многочисленных интервью и выступлениях Жуков представлял себя стратегом, а Сталина – трусливым человечком, который в военных вопросах не разбирался – по крайней мере в первой половине войны. Жуков заявил режиссеру Григорию Чухраю: «Сталин боялся войны. А страх – плохой советчик» (Красная звезда. 19 сентября 1995 г.).

Восхитительно! Если Сталин боялся войны, то великому стратегу Жукову следовало в мае 1940 года сказать: товарищ Сталин, затея с освобождением Бессарабии и Северной Буковины предельно опасна. Особенно сейчас, когда все танки, все самолеты, весь флот, все толковые генералы и почти все дивизии Гитлера воюют во Франции. Мы же Гитлера напугаем! Ему Румынию защищать нечем. Зачем нам Бессарабия, да еще в такой момент? Разве нам с тобой земли в Советском Союзе не хватает? Прикинь, товарищ Сталин, что мы ведем полномасштабную войну против Японии, что у нас своей нефти нет, что мы ее покупаем в независимом Азербайджане, который себя от мощного противника защитить не может. И вот рядом с этими жизненно важными для нас районами добычи нефти кто-то сосредоточил полумиллионную армию с тремя тысячами танков, двумя тысячами самолетов, с десятком тысяч орудий. Нам же с тобой, товарищ Сталин, будет нехорошо. Так прикинь же, каково сейчас Гитлеру. Ведь он же на нашу угрозу должен как-то реагировать. Какие у него варианты? Отвести угрозу от Румынии Гитлер может только разгромом Советского Союза. Мы же своими действиями провоцируем Гитлера на ответный удар! Мы же нарываемся на германское нападение! Ведь Гитлер ради обороны Германии будет вынужден начать войну против нас!

Сталин, по словам Жукова, был глуп и труслив, а сам Жуков был мудрым и храбрым стратегом. Отчего же мудрый и храбрый Жуков не удержал Сталина от роковой ошибки?

6

Советским Союзом правили три силы: партия, армия и органы Государственной безопасности.

Когда мы говорим о партии, то подразумеваем смежные и родственные ей структуры: государственный аппарат, включая суды и прокуратуру, коммунистический союз молодежи, прессу (а она вся была партийной), профсоюзы.

Когда мы говорим об армии, то имеем в виду еще и военную промышленность, военизированные организации, десятки миллионов резервистов.

Когда вспоминаем органы Государственной безопасности, то принимаем во внимание весь карательный аппарат пролетарской диктатуры: легионы стукачей, милицию, пограничные и внутренние войска, тюрьмы, лагеря.

Так вот, в июне 1940 года в Киеве встретились три деятеля:

1. Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Украины Хрущёв – это партия;

2. командующий войсками Киевского особого военного округа (и Южного фронта) генерал армии Жуков – это армия;

3. народный комиссар внутренних дел Украины комиссар Государственной безопасности 3-го ранга Серов – это ГБ.

Украина была как бы уменьшенной копией, моделью всего Советского Союза.

Хрущёв, Жуков, Серов – три борца за народное счастье. Один за светлое будущее боролся в Москве, перестреляв десятки тысяч людей, и никак не меньше – в Украине, второй освобождал Польшу, третий – Румынию.

Хрущёв, Жуков, Серов – триумвират, три богатыря, три мушкетера, три танкиста – три веселых друга, по-братски разливающих на троих русский народный напиток.

Они поняли друг друга.

В великом и могучем, правдивом и свободном русском языке так много красивых слов, ярких и образных выражений, но для описания этого случая можно подобрать лишь одно точное слово: снюхались. Вскоре война разбросала их по бескрайним просторам Советского Союза, но они не забывали друг о друге и помогали друг другу, чем могли, – на протяжении всей войны и после нее. Фронтовые дороги то сводили их вместе, то раскидывали на тысячи верст.

7

7 ноября 1943 г. член Политбюро Центрального Комитета ВКП(б), Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Украины генерал-лейтенант Хрущёв и заместитель Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков доложили Сталину: Киев взят! Взят прямо в день годовщины Октябрьской революции! О таких победах через много лет напишет поэт Юрий Леонидович Нестеренко:

Киев тому блистательный пример. К великой дате! За ценой не постоим!

Впереди их еще много будет – городов, взятых к юбилеям.

И венцом всему – Берлин. Его надо будет взять к 1 мая 1945 года, к празднику солидарности всех пролетариев мира.

В ноябре 1943 года Никита Хрущёв остался в Киеве восстанавливать Украину, а Жуков пошел на Берлин. Следом за ним – Серов. После войны судьба поднимала то одного, то другого. То вдруг швыряла в опалу. В марте 1947 года Сталин снял Хрущёва с должности хозяина Украины, но в декабре того же года снова вернул на место. Затем, в декабре 1949 года, Сталин поставил Хрущёва уже во второй раз править Москвой.

Весной 1945 года заместителем Жуков по делам гражданской администрации в Германии был назначен комиссар Государственной безопасности 2-го ранга Серов. В распоряжении Жукова и Серова оказались несметные богатства. Развернулись оба. Речь шла не только о сокровищах германских банков, не только о захваченных мешках никем не учтенных денег, которые все еще находились в обращении, не только о километрах дорогих тканей, о вагонах драгоценной мебели, но и о картинах Дрезденской галереи, о золоте и бриллиантах, о короне супруги германского кайзера.

Сталин узнал о широком разгуле распоясавшихся мародеров. Серов испугом отделался, а вскоре даже и повышение получил. Отделался бы и Жуков, но у него кроме мародерства, воровства в особо крупных размерах, незаконной раздачи орденов и других уголовных преступлений высветилось и еще одно пятнышко – безудержное хвастовство: Жуков приписывал себе победы в сражениях, в которых на самом деле участия не принимал. Сталин снял Жукова с высоких постов и отправил командовать Одесским военным округом, а через два года – Уральским.

Жуков не терял надежды. Его друг Хрущёв был членом Политбюро, то есть входил в состав первой десятки вождей, которые управляли Советским Союзом. Его друг Герой Советского Союза генерал-полковник Серов был первым заместителем министра внутренних дел СССР. Жуков мог рассчитывать на то, что однажды Хрущёв вернет его на вершины власти. А Серов подсобит.

Такая возможность возникла летом 1952 года.

Ключевой момент

Открываем книгу «История пограничной службы Беларуси», которую выпустил в свет Государственный пограничный комитет Республики Беларусь (Минск: ИВЦ Минфина, 2011). На странице 251 читаем:

После выхода советских и фашистских войск на линию разграничения, 28 сентября 1939 года между СССР и Германией был подписан договор о границе.

Вот как! 23 августа 1939 года в Кремле между Советским Союзом и Германией был подписан договор о ненападении. Подписали товарищ Молотов и герр Риббентроп. Договор вошел в историю с их именами в названии.

Договор предельно странный. Между Советским Союзом и Германией не было общей границы. Между ними была Польша. Потому Германия не могла напасть на Советский Союз, Советский Союз – на Германию.

Но позвольте! Зачем подписывать договор о ненападении, если нападение физически невозможно?

Ларчик просто открывался: договор о ненападении был на самом деле договором о нападении на Польшу. Договоренность о разделе Польши была закреплена в дополнительном секретном протоколе. Если разделить Польшу, то возникнет общая граница между Советским Союзом и Германией. Именно на этот случай и нужен был договор о ненападении между Советским Союзом и Германией.

Раздел Польши означал, что Великобритания и Франция объявят войну Германии, то есть возникнет европейская, и, следовательно, мировая война. Это понимал Сталин. Этого не понимал Гитлер.

Договор подписали, Гитлер напал на Польшу и получил вой-ну против Великобритании и Франции, потенциально – против США и всего мира. Так товарищ Сталин толкнул Гитлера во Вторую мировую войну, оставшись в стороне, выжидая удобного момента.

Вожди Советского Союза десятилетиями отрицали наличие дополнительного секретного протокола о разделе Польши. Мол, мы Польшу с Гитлером не делили, следовательно, Вторую мировую войну развязал кто угодно, только не Сталин. Сам Молотов категорически отрицал наличие дополнительного секретного протокола. Писатель Феликс Чуев, который провел с Молотовым десятки бесед, свидетельствует об этом: «Несколько раз я спрашивал об этом Молотова – ответ один»