Читать книгу Он и она - Виктор Трынкин - Страница 3

Они стали встречаться, но не так часто, как хотелось. Этому мешали разные обстоятельства, независящие от них. Встречаясь, они часто ходили в кино, с интересом смотрели фильмы о лётчиках: «Истребители», «Пятый океан», – затем горячо их обсуждали. Особенно любили гулять в парке, где, наслаждаясь вкусным мороженым, беспричинно смеялись, где на эстраде с начищенными до блеска трубами играл духовой оркестр пожарников, а мелодии в мягком тёплом вечернем воздухе разносились по тенистым аллеям. В тире азартно стрелял только Алексей, а Аня, весело смеясь, категорически отказывалась, говорила, что не умеет и не хочет. Вообще, молодость влекла к молодости, и в откровенных беседах они находили друг у друга много интересного. Это были радостные и одурманивающие минуты встреч, от которых оба получали удовольствие. В такие вечера им казалось, что этот праздник у них будет продолжаться вечно, а мир, с верой и надеждой, принадлежит только им двоим.

Алексею нравился характер Анны – загадочно-улыбчивый, нежно порхающий беззаботной бабочкой, на первый взгляд даже легкомысленный. Но при каждой встрече со смутным наслаждением чувствовал, что у неё какой-то свой омут притяжения, а он стоит на краю этого омута. В Анне горел огонёк, который потихоньку разгорался в яркое пламя. Обладая живым умом и лёгкой восприимчивостью, она намёками делилась с ним некоторыми соображениями о том, о чём скрытно говорили врачи на скорой помощи, где она работала. В её голосе слышалось смятение и тревога, когда речь заходила о войне. Но Алексей не разделял её, как ему казалось, необоснованного мнения. И всё же немного поколебавшись, со спокойной иронией не возражал.

Время шло незаметно и быстро. День проходил один за другим. Алексей в свободное время продолжал готовиться к экзаменам. В назначенный срок, перед отъездом в училище, Ольга Филипповна обняла сына, а он почувствовал родной запах материнского хлеба. Она незаметно перекрестила его и тихо сказала:

– С богом, сынок, – и промокнула мокрые глаза кончиком фартука.

Он уехал сдавать документы в Армавирское лётное училище, не успев предупредить об этом Аню.

Экзамены и нормативы в этот раз он сдал на отлично и увидел свою фамилию в списке принятых. Его просто распирало изнутри от гордости и счастья от того, что Серов Алексей Иванович красуется в общем списке на доске объявлений. Наконец-то мечта его начинает осуществляться. Год упорной подготовки не прошел зря. Он будет лётчиком.

В гулком коридоре училища случайно встретился с Новиковым – председателем врачебно-лётной экспертной комиссии. Узнав Серова в общей толкотне курсантов, он строго и невозмутимо поздравил его с поступлением.

– Ты, Серов, молодец! Проявил характер, – одобрительно сказал председатель. – На протяжении всех экзаменов я следил за тобой, как ты сдаёшь. Теперь тебе надо хорошо учиться, чтобы стать отличным лётчиком.

Он залился краской и неуклюже ответил:

– Буду стараться.

Общежитие Серову предоставили сразу. Но у него было ещё десять дней до начала занятий. Он решил побывать дома, чтобы увидеться с мамой, и, конечно, повидать Анну, которую часто вспоминал даже во время экзаменов. А когда он с праздничным настроением вернулся домой, то оба были неслыханно рады встрече.

В депо Алексей пришел увольняться на другой день после приезда. Там отнеслись к поступлению в училище прохладно. Один Конрад Петрович горячо поздравил его, обнял как сына и хрипло сказал:

– Правильно сделал, сынок, что не дал слабину! Держи, Алёшка, крепко свою судьбу за хвост.

Аня искренне была рада за Алёшку и одновременно огорчена предстоящей скорой разлукой. Но не желая расстраивать себя и его, вида не показывала. При каждой встрече они наслаждались простотой отношений. Он взахлёб рассказывал, как проходили экзамены в училище, как волновался, как вспоминал её – Аню. В ответ её глаза говорили то же самое. И неосознанно обоих охватило трепетное предчувствие чего-то счастливого и большого. Такие чувства, наверное, дремлют в сердце каждого человека. Она улыбалась, слушала его со святой доверчивостью, верила каждому его слову. Глаза её были распахнуты и блестели. Ничего не мешало им верить в то, что впереди у них счастливая, бесконечная жизнь.

Но последний день перед отъездом Алексея в училище выдался грустным. Поздним вечером они прощались у дома, где жила Аня. Их окружало тёмно-сиреневое пространство двора, теплая тишина, звёзды скатывались за крыши домов, и только любопытная луна лукаво подглядывала за ними – единственная свидетельница их прощания. Она то пряталась за прозрачное облачко, то выглядывала. Алёшке почудилось, что перед ним, окутанная лунным бледно-голубым светом, стоит не белокурая Аня с вьющимися на висках кудряшками, с фарфоровой нежной кожей лица, со вздернутым носиком, а сказочная фея, от которой пахло душистой земляникой. Он с восхищением смотрел на неё и ощущал какое-то смутное беспокойство. У него сильно забилось сердце, наполненное ожиданием чего-то неизвестного. Тёплая волна нежности захлестнула его. Он невольно, словно на него нашло наваждение, мягко взял ее за плечи с чувственным возбуждением привлёк к себе, приблизился и… потянулся к ней. Аня вспыхнула, стыдливо легким движением, не сердясь, освободилась из его рук, отстранилась, а лицо ее покрылось румянцем.

После этого они оба притихли одинаково смущённые. Алексей испытывал непривычную виноватость, им овладело неловкое волнение, мысли разбежались куда-то, спутались. Он с трудом прятал чувство нежного естественного порыва. Так они, некоторое время не роняя слов, неподвижно продолжали стоять, не глядя друг на друга. У него не хватало духу посмотреть ей в глаза. Затем он упавшим голосом, опустив голову, примирительно произнёс:

– До свидания, – ему показалось, что он не слышит своих слов.

Ответом был слабый укоризненный вздох.