Читать книгу Чужой среди своих - Виктор Тюрин - Страница 4

Жизнь шла своим чередом. Ходил на лекции. Тренировался. Вот только возможностей заработать деньги, кроме как на разгрузке вагонов, не подворачивалось. Как ни странно, помог мне в этом деле, сам того не желая, Мишка.

Воспитанников младших отрядов из детдома отпускали только в том случае, когда за ними приходили родственники, но у Мишки был лучший друг, Тима-Тимофей, которого раз в две недели забирала бабушка. Вместе с ним она иногда забирала и Мишку.

Когда я пришел в очередной раз навестить паренька, то вдруг узнал, что тот лежит в медпункте детдома. Быстро сделав выводы, я уже начал искать Змея, как увидел, что навстречу мне летит Тима, лучший приятель Миши. Мы с ним были хорошо знакомы, да и историю со Змеем он хорошо знал.

– Дядя Костя! Дядя Костя! Мне с вами поговорить надо!

– Погоди! Сначала я кое с кем поговорю, а уже…

– Да не он это, дядя Костя! Не Змей!

– А кто тогда?

Мальчишка хоть сбивчиво, но вполне понятно разъяснил, что случилось на самом деле. Оказалось, что в прошлое воскресенье они с Мишкой гостили у его бабушки Авдотьи. Придя, неожиданно увидели во дворе ее дома молодого мужчину, мывшегося во дворе над тазом. Середина октября месяца, а он моется и довольно улыбается. Увидев мальчишек, подмигнул и насмешливо спросил:

– Чего уставились, парни?

– Не холодно вам? – спросил его Мишка.

– Нет. Отец с детства приучил. В гости к бабушке?

– Ага, – оба закивали головами.

– Это хорошо, что я еще не ушел.

Он вылил воду, потом насухо вытерся и ушел в дом. Бабка, до этого молча стоявшая, неожиданно сказала:

– Это мой новый постоялец, мальцы, а теперь идите в дом. Кормить вас буду.

Мальчишки, гадая, что могут значить слова мужчины, пошли вслед за бабушкой Авдотьей. Только успели раздеться, как квартирант, уже одетый, вышел из своей комнаты. В одной руке он держал чемоданчик, а в другой – бумажный кулек.

– Это вам, пацаны.

В кульке были леденцы, которые парнишки тут же по-братски разделили. После обеда они отправились гулять и, как обычно, зашли на маленький рынок, где продавалась всякая всячина. Походили какое-то время, а затем остановились около женщины, которая продавала фарфоровых собачек. Мишке они так сильно нравились, что он никак не мог от них оторваться, а Тимофей, стоя рядом с приятелем, крутил головой и вдруг неожиданно заметил бабкиного постояльца. Тот остановился, поставил чемоданчик на землю и о чем-то начал оживленно разговаривать с мужчиной, который чем-то торговал. Вдруг Тимка увидел, как торговец откуда-то из-под прилавка достал такой же чемоданчик, что был у квартиранта, и стал его расхваливать. Дескать, купи, не пожалеешь! Тот достал деньги, протянул продавцу и забрал чемоданчик, а тот, что принес с собой, так и остался у продавца. Тимофей попытался объяснить Мишке, что случилось, но пока до того дошло, постоялец уже ушел с рынка. Они несколько раз прошлись мимо продавца, но чемоданчика так и не увидели. Решили, что тот его спрятал. После чего еще немного погуляли и уже собирались идти домой, как по дороге встретили Степку, приятеля Тимофея, жившего через дом от его бабушки. Разговорились, затем стали играть в ножики. В это время на улице появился квартирант. Проходя мимо, он улыбнулся, кивнул головой ребятам и пошел дальше. Чемоданчика в его руках не было.

– Я его у чертовых развалин вчера видел, – вдруг неожиданно сказал приятель Тимофея.

– Чертовых? Это где? – спросил Мишка.

– Да есть тут такие, – ответил ему Тимофей. – Дом большой каменный стоял, а потом взял и сгорел. Бабушка говорит, что хозяин дома был очень богатый, но богатство получил от черта, а когда тот пришел за ним, тот не захотел идти. Черт тогда разозлился и сжег его вместе с домом.

– Люди туда не ходят. Боятся, – подтвердил эти слова его приятель. – Говорят, что там иногда по ночам огоньки горят. Мать говорит, что это души незахороненных мертвецов.

– Далеко… развалины? – заинтересовался Мишка. – Сейчас светло. Давайте сходим, посмотрим!

– Не, не пойду, – сразу отказался Степка. – Мать узнала, что я вчера туда ходил, уши надрала.

– Если только посмотреть, – нехотя согласился с другом Тимофей.

Развалины подтвердили свое название. Мишка хотел забраться на стену, чтобы рассмотреть все сверху, но, забравшись до половины, сорвался. Просто чудо, что ничего себе не сломал, но сильно расшибся.

– Значит, живой?

– Живой, дядя Костя. Наш врач сказал, что через пару дней его выпишет.

– Веди, посмотрим на больного.

Посидел у его кровати, передал друзьям два небольших кулька. Один с повидлом, другой с конфетами-подушечками. Немного поговорили, и я ушел. Идя в общежитие, стал в уме прокручивать рассказы мальчишек.

«Прямо шпионская история. Если все так, то это работа для госбезопасности, а не для меня. Им за это деньги платят. Гм. Деньги… Интересный момент. Насколько я могу судить, то заброшенных агентов всегда снабжали большими суммами денег. То, что мне и нужно. Теперь надо продумать, как к нему половчее подобраться. Опыта подобной слежки у меня нет, и если он профи, то вычислит меня на раз. К тому же частный сектор, где все друг друга знают, и я буду здесь, как на ладони. К тому же в лицо его не знаю. М-м-м… Если только пойти в этом деле… не от шпиона, а от его чемоданчика. Ведь судя по словам мальчишек, можно предположить, что чемоданчик спрятан где-то в развалинах. Шпион сначала их осмотрел, нашел место для тайника, а на следующий день принес и спрятал чемоданчик там. Вот только будут ли там деньги? Найду, а там вместо денег динамит или радиостанция. Хотя нет, радиостанции сейчас большие, а чемоданчик, по словам ребят, небольшой. Может, оружие? Тоже неплохо. А что дальше? М-м-м… Шпиона – в расход, а остальное меня не волнует. Решено. Начинаем с чемоданчика».

На следующий день я отправился на рекогносцировку местности. Обойдя жилые дома стороной, осторожно подобрался к развалинам. Несколько минут понаблюдал за местом и решил, что это пепелище когда-то было усадьбой, окруженной парком. Дом сгорел и развалился, а парк со временем зарос, превратившись в лес. Осмотрев развалины более внимательно, решил, что лучшее место для тайника – это чудом сохранившийся кусок второго этажа в левом углу здания, ближе всего расположенного к деревьям. Вот только как на него забраться? С моего места забраться на него было нереально, поэтому решил сменить пункт наблюдения. Обойдя по широкой дуге, зашел с другой стороны и, став за деревом, стал наблюдать уже со стороны парка.

«Забраться можно. Вот только какой смысл в таком тайнике? Быстро не достанешь. Если только положить на длительное хранение? Хм. А почему я решил, что чемоданчик там? Может, он его здесь, в лесу, закопал или в россыпи кирпичей запрятал. Хотя… может, подвал тут есть?»

Разгоряченный подобными мыслями, я невольно поддался авантюрному желанию найти чемоданчик прямо сейчас, хотя для первого раза планировал просто осмотреться на местности.

Подобравшись к развалинам, замер на какое-то время и стал прислушиваться. Окружающая тишина успокоила меня, после чего я стал взбираться по стене. Один раз нога сорвалась, и я с трудом удержался на стене, повиснув на руках.

Добравшись до площадки, я был мокрый от пота, хоть выжимай. Но интуиция не подвела. Чемоданчик оказался здесь, как я и предположил. Внимательно осмотрел его на предмет возможной ловушки, после чего взялся его открывать. Замки щелкнули. Откинул крышку, и мое лицо расплылось в довольной улыбке. Мечта сбылась! Оружие, деньги, документы, карты, как чистые, так и с пометками. На самом дне, в углу, лежал продолговатый бумажный сверток. Осторожно его развернул. Золотые царские десятки. Пересчитал: семнадцать штук. Вот это улов! Взялся за деньги. Четыре пачки номиналом пять рублей и две пачки номиналом три рубля. Пересчитал и принялся изучать оружие. Пистолет с глушителем немецкого производства. Несколько пачек патронов. Стоило мне взять в руку рубчатую рукоять, как у меня словно кровь по венам быстрее побежала. Усмехнулся про себя.

«Черного кобеля не отмоешь добела».

Последними я осмотрел две запечатанные пачки папирос «Беломорканал».

«Яд или наркотик. Все в цвет, только монеты никак не вписываются в набор шпиона. Нет, это хорошо, что я сюда зашел».

Искать новый тайник долго не стал. Нашел раскидистое дерево в гуще парка, забрался на него и повесил чемоданчик на одном из верхних суков. Спустился. Посмотрел. Скрытый за только начавшей желтеть листвой, чемоданчик был незаметен. В кармане лежала пачка пятирублевок, грея душу. Шел через рынок. Сначала приценился к сапогам. У следующего торговца спросил цену на табак-самосад. Немецкий агент стоял на своем месте, торгуя овощами. Картошка, капуста, свекла. Посмотрел на его руки. Пальцы грубые, крестьянские. С заусеницами и черными ободками грязи на ногтях.

«Крестьянин. Причем овощи явно с его огорода. Значит, местный, – тут у меня возникла новая мысль. – Смотрится как настоящий колхозник. Неужели так в образ вошел? Как-то не так я представлял себе шпионов. А так мужик сам по себе крепкий. В лоб даст, мало не покажется».

С этими мыслями я прошел мимо него и направился к выходу из рынка.

Спустя день я снова приехал, но уже под сумерки. Рынок сворачивался. Покупателей не было. Торговцы складывали свои товары и поодиночке разбредались в разные стороны. Дождался, когда шпион выкатит свою тележку с нагруженными на нее мешками, и последовал за ним. Спустя пятнадцать минут мне стало известно, где он живет. Собаки не было, но тут было все понятно. Зачем ему пес, который своим лаем перебудит всех соседей, когда к нему наведается ночной гость. Выждал еще какое-то время, потом зашел к дому сзади. Забор был ветхий, того и гляди, что рухнет подо мной. Но обошлось без шума. Осторожно подкрался к светящемуся окну и заглянул в щелку между занавесками. Хозяин закусывал. На столе была миска, из которой тот пальцами доставал капусту и кидал ее в рот. Рядом стояла открытая банка тушенки и лежал нарезанный ломтями хлеб. Довершала этот натюрморт бутылка водки со стаканом. Шпион прекратил жевать, налил полстакана водки и махом влил в себя, после чего взял ломоть хлеба с намазанной на него тушенкой и стал жадно, откусывая большими кусками, пожирать бутерброд. Я проглотил накатившую слюну и продолжил наблюдение. Торговец, пока я за ним наблюдал, словно завороженный, смотрел в одну точку. Лицо не выражало ни одной мысли, а взгляд был словно стеклянный. Судя по тому, что я сейчас наблюдал, он никак не тянул на резидента шпионской сети.

«Нет не он. Даже на полноценного шпиона не тянет. Скорее всего, это мальчик на посылках у немецких агентов».

Наблюдал за ним, до тех пор, пока хозяин дома не допил бутылку и не встал из-за стола. Вскоре погас свет. Вернувшись тем же путем, я пошел к трамвайной остановке. Несмотря на то, что промерз, что ехать мне, по меньшей мере, час, а там еще идти пешком, настроение было бодрым. Спокойная жизнь – это, конечно, хорошо, но когда начинает кипеть адреналин и кровь быстрее бежит по жилам, мне нравилось больше. Несмотря на то, что трамвай дрожал, дребезжал и звенел, сев, я полностью ушел в обдумывание плана. Решать все надо было быстро, пока они не хватились чемоданчика. Тогда их ищи-свищи.

«Отловить агента-квартиранта и провести допрос или понаблюдать за торговцем?»

Прикидывал, пытался анализировать, но ни к какому решению так и не пришел. Устал, да и мало было исходных данных.

Утром сходил на лекции, потом забежал на фабрику-кухню пообедать, просидел несколько часов в библиотеке и снова отправился ловить шпионов. Потратил почти два часа, наблюдая издали за торговцем. Никто из подозрительных типов к нему так и не подошел. Проводил его домой, затем подобрался прежним путем к окну и стал снова наблюдать, как тот пьет и закусывает.

«Алкаш поганый. Ублюдок хренов, – ругал я его всяческими словами, сглатывая очередной раз слюну. – Чего я здесь забыл? Лучше бы на тренировку поехал, вместо того чтобы здесь…»

Додумать мне не дало рычание двигателя грузовика. Я прислушался. Машина ехала сюда. Как только грузовик, последний раз рыкнув двигателем, затормозил напротив дома торговца, хозяин сразу сорвался с места и бросился в глубь дома, к входной двери. Стараясь как можно тише ступать, я обогнул дом и услышал, как заскрипела дверь, затем затопали его тяжелые сапоги по лестнице. Осторожно выглянул из-за угла дома, но, к своему сожалению, смог только рассмотреть темные фигуры у забора. Перебросившись несколькими словами, они втроем пошли к машине. Сгрузив с кузова ящик и два мешка, потащили их в дом. Им явно было тяжело. Это было видно по согнувшимся фигурам и кряхтению, когда они взбирались по отчаянно скрипевшим ступеням.

«Вот агенты обнаглели. На машине приехали. Динамит мешками носят. Ни бога, ни госбезопасности не боятся», – но с минуту подумав, решил, что у них наверняка есть какое-нибудь официальное прикрытие. Например, приехали представители какого-нибудь торга закупать овощи.

Я угадал. Спустя какое-то время гости вышли с двумя мешками, которые были небрежно закинуты в кузов. Шофер остался у машины, а второй гость вернулся в дом. Я вернулся на место наблюдения, но что они делают, подсмотреть не удалось, так как занавески были плотно задернуты. Что делать? Не успел я задаться этим вопросом, как из-за дома послышались шаги. Заметили? Можно было махнуть через забор, но без шума это быстро не сделаешь. Присел, прижавшись спиной к стене дома. Рука сама собой выхватила нож. Фигура вышла из-за угла и, вместо того чтобы шарить по двору, целенаправленно двинулась в дальний угол. Только спустя несколько секунд я сообразил, что шофер шел к деревянному туалету, стоящему в дальнем углу двора. Скользнул в противоположный угол двора и затаился. Спустя какое-то время двигатель взревел и машина уехала.

Несколько минут я обдумывал ситуацию, а потом решил, что такого момента мне может больше не представиться. Они привезли много всего, а значит, есть вероятность того, что в этих мешках могут оказаться денежные знаки, причем в большом количестве. Теперь осталось решить, как взять хозяина дома без шума. Судя по его крепкому сложению и толстым запястьям, он обладает немалой силой, поэтому в прямой контакт вступать с ним рискованно, а ударить со спины самое то! Достал из кармана кастет, который отобрал у хулигана из детдома. Место для засады определил быстро – сзади дворового туалета. Настроился на долгое ожидание, но просидел относительно недолго. Не больше часа. Сначала услышал, как заскрипела входная дверь, потом ступени крыльца, потом раздались приближающиеся тяжелые шаги.

Скрип закрываемой двери туалета дал мне возможность неслышно оказаться за спиной торговца, когда он разворачивался, чтобы вернуться в дом. Рука с кастетом резко взметнулась вверх и почти в то же самое мгновение рухнула вниз. Шпион упал как подкошенный.

Пока я его тащил по двору, а затем в дом, то проклял все на свете. Закрыл дверь, после чего нашел веревку и связал хозяина дома. Быстро осмотрелся. По внешнему виду это было словно не жилое помещение, а временное убежище. Везде грязь, с потолка свисает паутина. Рядом со столом стояло с десяток пустых водочных бутылок. Прошелся по дому. Скоро нашел люк, ведущий в погреб. Откинул его. Пахнуло плесенью и холодом. Снова прислушался. Тишина. Бросил быстрый взгляд на хозяина квартиры и успел заметить, как у него дрогнули веки. Очнулся, голубчик. Подошел к нему.

– Очухался. Это хорошо. Значит, поговорим.

Подтащил стул. Сел.

– Глаза открывай. Говорить будем, – несколько секунд подождал, потом резко пнул его ногой в бок. Раз. Второй.

Тот выдержал минуту, затем открыл глаза и заерзал по полу, пытаясь освободиться.

– Ты кто?

– Конь в пальто! И запомни. Вопросы здесь задаю я! Ты только отвечаешь! Понял?

– Да.

Кричать и звать на помощь он не стал, но честно говорить отказался, врал и изворачивался, поэтому, чтобы не тратить время, мне пришлось вспомнить кое-какие методы, широко практикуемые при допросах в полевых условиях. Осознав свою ошибку, хозяин дома сразу стал отвечать быстро и без запинок.

Назвался Мефодием Архиповым, но было ли это его настоящее имя, меня абсолютно не волновало. Бывший кулак, который отсидел свои пять лет. Когда возвращался после отсидки, то случайно познакомился с человеком, который предложил ему помощь, но не безвозмездно. Бывший кулак, злой на Советскую власть, не раздумывая, дал согласие, а спустя какое-то время получил новые документы, прописку в Москве и деньги на покупку дома. Это было почти два года тому назад. Долгое время к нему никто не приходил, и он почти успокоился, вот только зря. Три месяца тому назад к нему пришел человек и назвал пароль. С этого дня его дом стал шпионской явкой. Передает, что ему поручено, держит у себя различные грузы, иногда у него день-два живут незнакомцы.

Он чуть ли не со слезами на глазах рассказывал мне, как ему страшно, и сообщил, что даже решился сбежать куда глаза глядят, но от страха перед своими хозяевами не решился этого сделать. Да и вообще, он хороший и пушистый, как маленький беленький кролик, вот только если судить по тем яростным огонькам, которые горели у него в самой глубине глаз, было видно, что стоит развязать ему руки, как он тут же попытается меня убить.

– Сочувствую. Так что тебе на этот раз привезли?

– Не знаю. Ей-богу не знаю.

– Я не гордый. Сам посмотрю.

Спустился в подвал. Нашел в углу мешки и ящик. Раскрыл первый мешок, потом второй. Вскрыл ящик.

«Что мы имеем? Рация. Несколько комплектов батарей. Три офицерские формы. Одна железнодорожника. Документы. Бланки. Динамит. Капсюли. Оружие. Боеприпасы. Ракетницы. Два финских ножа. Добра много, а толку мало. Где деньги, мать вашу?»

Прихватив пистолет, несколько коробок патронов и ножи, я, сильно разочарованный, вылез из подпола. Теперь оставалась только надежда, что удастся что-нибудь вытрясти у хозяина дома.

– Где деньги храните? Только не говори, что в сберегательной кассе.

Тот, уже придя в себя, нагло рассмеялся:

– А если и так?

– Зря ты это… – сказал я укоризненно, затыкая ему рот. – Я же по-хорошему хотел.

Спустя десять минут его тело непроизвольно затряслось мелкой дрожью, а в широко открытых от боли глазах застыл ужас. Я поинтересовался:

– Еще?

Он закрутил головой. Я вытащил кляп. Чередуя стоны и слова, он выложил мне, где хранит свои личные сокровища.

– Речь не б этом! Меня интересует место, где ваш главный хранит деньги. Адрес. Понял? Если прямо сейчас не скажешь, возьмусь за тебя по-настоящему.

При моей угрозе его лицо прямо посерело от страха.

– Не знаю! Христом Богом клянусь, не знаю! Человек время от времени приходит, передает для меня деньги и «посылки», как он их называет. Чемоданчик-посылку я должен передать человеку, назвавшему пароль. Это все, что знаю! Поверьте мне! Чем хотите поклянусь!

Я задумался. В его словах была логика. Деньги, как основной инструмент управления, действительно должны быть только у резидента.

– А кто ваш главный?

– Не знаю. Истинный крест, не знаю!

– Знаешь, я тебе начинаю верить.

Найдя его тайник, выудил оттуда четыре пачки пятирублевок и около десятка царских золотых монет. Вернувшись к пленнику, спросил:

– Золото откуда?

Что-то мелькнуло в его глазах, но после моего покачивания головой, означающего, что если соврет, только хуже будет, он быстро ответил:

– Мне месяца два тому назад приказали найти человека, через которого можно будет доставать золото и драгоценности. У Соньки Завирухиной, из шестого дома, есть брат. У него есть двое сыновей. Один из них работает в комиссионном магазине. Она сама хвасталась своим племянником. Тот, говорила, живет, словно сыр в масле катается. Про золото она, конечно, не говорила, но догадаться можно было. Идти мне к нему было не с руки, поэтому я просто передал адрес комиссионки, а также имя и фамилию племянника.

– Почему не с руки? Ты же честный советский труженик. М-м-м… «Денег я накопил – мешок золота купил». Как тебе?

– Теряюсь я в этом проклятом городе. Улица на улице, где что – не поймешь. Люди непонятные. Бога забыли! Тьфу, нехристи!

– Адрес и фамилия продавца!

Он сказал.

– Ручка и бумага есть?

Нашелся чистый лист и карандаш. Четкими, почти печатными буквами я вкратце изложил на бумаге все то, что мне рассказал Архипов. Практически он мало что знал. Дописал адрес второго агента, квартирующего у бабушки Тимофея. Отложив листок, встал из-за стола, подошел к Архипову. Достал нож.

– Ты чего, паря?! Я тебе все как на духу рассказал! Не бери грех на…

Я проехал несколько остановок, пока не увидел на углу деревянную будку телефона. Спрыгнул. Набрал номер. Сонный голос дежурного произнес:

– Милиция. Дежурный…

Не дав договорить, перебил его:

– Дом двенадцать по Домогаровскому переулку! Там человека хотят убить! Срочно езжайте! Дом двенадцать! Домогаровский переулок!

Вернулся в общежитие уже за полночь. Дежурный вахтер, тетя Клава, перед тем как меня впустить, целую лекцию прочла о шалавах. Дескать, пока еще молодой, сначала жизнь свою правильно выстрой, специальностью обзаведись, а вот когда выучишься, человеком станешь, тогда и по девкам можно шастать. Как можно вежливее поблагодарил ее за наставления и отправился в свою комнату. Ребята уже спали. В темноте осторожно подобрался к своей кровати и вдруг увидел, что какая-то наглая свинья на ней спит! Резко схватил за плечо и развернул лицом к себе.

«Так это Костик! Чего он тут? А запашок… Перегар на гектар!»

Присел на край кровати, потряс за плечо. Тот чего-то буркнул, не открывая глаз, и опять повернулся на бок. Выхода не было, и я лег рядом. Как лег, так и уснул. Разбудил меня Сашка Воровский.

– Идешь на лекции?

Я помотал головой, просыпаясь. Тот стоял у моей кровати уже одетый. Смотрел с усмешкой.

– Что уже? – тупо спросил я.

– Уже. Так идешь?

– Позже.

– Как знаешь.

Когда ребята ушли, я растолкал Костю.

– Вставай, пьянчуга!

Тот приоткрыл один глаз и какое-то время смотрел на меня. Потом подскочил на кровати и оглянулся по сторонам. Я с интересом наблюдал за ним.

– Это что? Я в общаге?

– Ты с чего так нализался? С радости или с горя?

– Ох! Голова как болит.

– Пить надо меньше!

– Тебя бы из дому выгнали, ты бы еще не так запил!

– Не понял. Тебя из дому выгнали?

– Не тебя же, – буркнул тезка, морщась и потирая виски. – Сколько времени?

– Время в институте на лекциях сидеть.

– Сам чего там не сидишь?

– Ну ты и нахал. Сначала узурпировал мою кровать, а сейчас на лекции гонишь!

– Извини. Просто поздно было, и я не знал, куда ехать.

– У тебя что, подруг мало?

– Так мне посоветоваться надо было! Черт! Как в горле пересохло! У тебя попить ничего нет?

– Водка.

Костю передернуло.

– Ну и шутки у тебя. И так тошно, а…

Я достал задвинутую под кровать сумку и вытащил оттуда буханку хлеба, три банки тушенки, сало, завернутое в тряпицу, и бутылку водки. Все эти продукты я реквизировал у немецкого шпиона, полагая, что мертвецу они не понадобятся.

– Верю. Не шутишь, – скривился Костя. – А чай есть?

– Все есть. И даже какао с коньяком, – я на секунду задумался. – Черт с тобой! Заодно и сам поем. Одевайся, умывайся и пойдем.

Пока тезка приводил себя в порядок, я думал, что делать с оружием. Расставаться с ним не хотелось, словно ребенку с любимой игрушкой.

«Возьму с собой».

К удивлению Кости, я повел его не в студенческую столовую, а в кафе. Тот сначала залпом выпил два стакана яблочного сока и только потом принялся есть омлет, запивая горячим чаем. Свою порцию я съел быстро и теперь смотрел, как тот нехотя доедал омлет.

– Рассказывай, что ты там натворил.

Оказалось, что вчера вечером его отец пришел злой и совершенно неожиданно приревновал сына к своей молодой жене. Оленька и Костик клялись и божились, что ничего между ними не было и быть не может. Папа Костика выслушал их, потом заперся в своем кабинете и, как истинный интеллигент, начал пить горькую. Оленька все это время плакала навзрыд под его дверями, а Костик сидел в своей комнате тихо-тихо, изображая мышь под веником. Ближе к ночи папа вывалился из кабинета, затем пришел в комнату сына и патетически заявил, что змея, которую он согрел на своей груди, больше не может жить в его доме.

– Так и сказал? Змея?

– Да. Так и сказал. А что?

– Ты же он, змей…

– Змей! Змея! Какая разница! Главное, что он выставил меня за дверь!

Правда, сын ушел не просто так, а сумел прихватить с собой бутылку вина, выдержанного марочного портвейна. Половину бутылки выпил на улице, а с остатком приехал в общежитие и стал меня ждать, а так как ребята от вина отказались, он и прикончил бутылку в одиночку.

– И что дальше будет? – поинтересовался я.

– Может, он так спьяна зверствовал, – предположил Костик.

– Считаешь, передумает?

– Не знаю, – помрачнел тезка.

– А причина есть?

– Поверь! Мне-то тебе зачем врать! Не было у нас с ней ничего! Не было!

– Чего ты кричишь? Не было так не было. В общем так. Тебе надо выяснить свои отношения с отцом сегодня. Сегодня! Койка одна, и я не собираюсь ее с кем-либо делить. Встретимся часов… В четыре. В общаге. Позже не получится. У меня сегодня тренировка. Деньги есть?

– Ну…

– Держи, – я отсчитал ему несколько бумажек. – Здесь двадцать рублей.

– Спасибо. Не знаю, как тебя…

– Обойдусь. В институт идешь?

Он покачал головой:

– Настроения нет. Обдумать все это надо.

– Тогда в четыре.

Комната была почти пустая, не считая Костика, сидевшего на моей кровати с гитарой в руках. На грифе инструмента был повязан шикарный красный бант. Он что-то негромко напевал, аккомпанируя себе. Причем, судя по его физиономии, похоже, не грустил. Увидев меня, выдал замысловатый аккорд и запел во весь голос:

– Это что за бред?

– Сам ты бред. Это Вертинский. «Желтый ангел».

– А гитару где взял?

– Девочки дали.

Я сел на соседнюю кровать. Открыл тумбочку.

– Есть будешь?

– У девчонок перекусил.

– Ну-ну.

Я достал тушенку и хлеб. Вскрыл банку. Намазал тушеное мясо на ломоть хлеба. Не успел я это сделать, как Костик схватил мой бутерброд и откусил большой кусок.

– Это как понимать?

– Вкусно пахнет.

– Вот бы и нюхал, а чего в рот тянешь.

Сделал второй бутерброд. Откусил один раз. Второй раз. Прожевал и спросил:

– Чего молчишь? Рассказывай.

– Это все случилось из-за этой дуры. Оказывается, Олька вчера приходила к отцу в институт за деньгами. Присмотрела что-то в магазине, хотела купить, а тот ей отказал, в ответ она решила сцену ему устроить. Дескать, сидит она целыми днями одна-одинешенька и тоскует, только с Костиком и может тоску развеять. Она хотела сказать, что ей одиноко и скучно, в гости и театры не ходим, а папаша понял по-своему. Я ему поклялся, что между нами ничего не было, он мне вроде поверил…

– Слушай, а чего ты его папашей зовешь?

– Ты знаешь, сколько он баб к себе перетаскал, пока мы вместе с ним жили? И после этого я его уважать должен?!

– Понял. Рассказывай дальше.

– В общем, он предлагает мне переехать в двухкомнатную квартиру одного его коллеги по работе. Тот женился и переехал к супруге, а квартиру сдает. Я так понимаю, до этого мой папаша использовал ее для своих любовных утех. Предлагаю поселиться там вдвоем. Ты как?

Предложение меня больше чем устраивало. Еще неделю тому назад я бы не подумал об этом варианте, но теперь у меня были деньги.

– Сколько платить надо будет?

Лицо Костика приняло задумчивое выражение.

– Папаша сказал, что платить будет только половину. То есть за меня. Поэтому мне надо найти интеллигентного мальчика, который мог бы оплачивать вторую половину суммы.

– Почему ты решил, что у меня есть деньги?

– Ничего я не решил. Просто подумал и предложил тебе первому.

– Потому что я интеллигентный мальчик? – усмехнулся я.

Костя засмеялся.

– И это тоже. Так как?

– Согласен.

Спустя две недели. Где-то на Лубянке.

Кабинет комиссара государственной безопасности третьего ранга

– Что ты мне принес, майор? – Хозяин кабинета ожег подчиненного злым взглядом. – Решил красиво расписать о своей выполненной работе?! А может, уже дырку в кителе для ордена проколол?!

Майор никак не ожидал гневной вспышки от начальства. Довольное выражение лица мгновенно увяло, в глазах притаился страх. Неужели узнал?!

– Дугин, ты где был три месяца тому назад?! Я тебя спрашиваю! Где был, когда они начали работать! Тут под боком у тебя окопались! Ты думал, я не узнаю! Праздничную рапортичку он мне написал! Раскрыта и арестована шпионская сеть! – Хозяин кабинета перевел взгляд на лежавшие перед ним бумаги. – Как ты тут пишешь?.. Ага! «Благодаря тщательно скоординированной и проведенной операции под кодовым названием „Ответный удар” нам удалось выявить и пресечь подрывную деятельность шпионской группы в составе шести немецких агентов!» Захвачено то-то и то-то! Только где тут у тебя написано, что они уже три месяца вели свою подрывную деятельность?! Почему об этом ты забыл упомянуть! Забыл?! Отвечай!

– Виноват, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга! – вытянулся в струнку майор.

– Виноват! Тебе, наверное, майор, надоело в Москве служить! Так выбирай! Урал или Средняя Азия?! Там постоянно работников не хватает! Будешь радовать своими рапортами местное начальство! Что молчишь?! Язык проглотил?!

– Виноват…

– Знаю, что виноват! Тебе просто повезло, что я уже начальству доложил и что операцию вы провели чисто, никого не упустили! – Комиссар сбавил тон. – М-м-м… Как там с убийством Архипова? Ты обещал разобраться с этим еще три дня назад!

– Не Архипов он, а Иван Сенин. Бывший кулак. Получил пять лет. После отсидки исчез и вот выплыл уже в Москве с поддельными документами. Только вчера получили на него данные. Теперь об убийстве. Взятые нами агенты утверждают, что к его смерти отношения не имеют. Заварзин и Клямов подтверждают, что привозили к нему в тот вечер груз, но при этом в один голос говорят, что почти сразу уехали. Исходя из показаний арестованных агентов, ни у одного из них не было никаких разногласий с убитым. Да они с ним особо и не общались, считая темным, забитым крестьянином. Таким образом, у нас осталась только одна версия. Убийцей является тот мужчина, который звонил дежурному. Вот только его никто не видел.

– Прямо невидимка какой-то! Кто он, майор, как ты думаешь?

– Не знаю, что и думать, товарищ комиссар. С одной стороны, он выдал нам шпионскую сеть, оставив письмо, содержащее сведения, полученные им после допроса Сенина. С другой стороны, найдены следы пыток на теле убитого, и кроме того, сам факт убийства… Исходя из этого, можно сказать, что это хладнокровный, опытный, не боящийся крови человек, при этом обладающий специальными навыками. К нам, в госбезопасность, не обратился. Боится… или не доверяет. Склоняюсь к последнему варианту. Мне лично кажется, что убийца, ранее осужденный как «враг народа», вышел на свободу и случайно наткнулся на немецких агентов. Если это так, то с его подготовкой вся эта история легко объясняется. Да и то, что он взял, говорит о его опытности. Ничего лишнего, только деньги и часть оружия.

– Что именно?

– Из чемоданчика – браунинг с глушителем и три пачки патронов. Из подвала дома Сенина – пистолет ТТ. Три пачки патронов. Два финских ножа.

– Хм. Из бывших, говоришь, а теперь еще и с оружием…