Читать книгу Девушка-загадка. Моя сокурсница Лена - Виктор Улин - Страница 3

1

Трудно сказать, как нашей старосте, моей бывшей подружке Ирине пришла в голову эта идея.

Сама по себе дикая, но оказавшаяся гениальной.

В свои двадцать лет я видел суть вещей. Впрочем, я учился на менеджера отельного бизнеса и был обязан кое в чем разбираться.

Тянулась обычная студенческая вечеринка, посвященная концу летней сессии и предваряющая расставание до сентября.

С чипсами, купленными по акции, поддельной кока-колой и прочей дрянью – атрибутами молодежного отдыха.

Эта вечеринка могла только тянуться. Всем было скучно до выпадения челюстей.

С отцом мы не разговаривали на отвлеченные темы: он был занят работой, то есть выживанием.

А дед, когда у него бывало хорошее настроение, рассказывал, что они в компаниях пели под гитару и танцевали.

Мы тоже изредка танцевали – прыгали и тряслись, как объевшиеся мухоморами дикари.

В старые времена существовали медленные танцы: тихая музыка, под которую парни и девушки топтались в обнимку.

Когда дед о том рассказал, я не сразу понял, зачем обниматься под музыку, если можно просто перепихнуться. Потом сообразил, что в СССР не было секса. Танцевальные обжимания заменяли все прочее.

Несмотря на убогость мировоззрений, я деду завидовал. В их сборищах имелась попытка познать женщину – тайная и от того более острая.

Над нами витала скука. Мы не знали как убить время, поскольку все удовольствия были испробованы и давно надоели.

И вот тогда начитанный Никита сказал с ленцой в голосе:

– Прикиньте, в шестидесятые годы в Европе начался порнографический бум. Одна французская радиостанция дала в прямом эфире репортаж о половом акте.

– Как – «о половом акте»? – встрепенулась Оля, самая приличная из девчонок нашей группы.

– Так. Пригласили в студию парочку, те трахались, комментатор с подробностями описывал.

– Ты этот репортаж слышал? – спросила Ирина.

– Нет, откуда, – Никита усмехнулся. – В ту пору еще моих родителей на свете не было. А слышать не мог никто, потому что в СССР все западные передачи насмерть глушили. Это я прочитал не помню где цитату из старой советской газеты, там писали со страшным возмущением – типа как прогнил Запад, клоака мирового империализма, и все такое прочее. Но мне понравился конец: «после свершившегося непотребства потные любовники наперебой делились впечатлениями».

– Круто, – сказал Стас.

– А почему по радио, а не по телевизору? – спросила глупая, как пробка, Анжелика.

– Потому что тогда телевидение еще не сильно развилось. А радио имелось в каждом доме, – за Никиту ответил Игорь. – И вообще все это вчерашний день. Зайди на чешский порносайт…

– Какой? – перебил пухлый белотелый Рома.

– Порнокастинг, я тебе ссылку кину.

– А что там? на чешском?

– Приходят супруги и трахаются перед камерой. То есть сначала у них берут интервью, выясняют предпочтения. А потом они делают все, что хотят.

– Круть, – Рома с чувством кивнул.

– Не то слово. Реальные люди – это тебе не порноактеры с силиконовыми сиськами.

Почему-то слова про реальных людей всколыхнули.

Несколько минут все обсуждали, что да как, да смогли бы сами так, и если смогли, то с кем, и так далее.

– Игорешка, а покажи этот кастинг на телефоне! – канючил Рома так, будто никогда не видел ничего подобного.

– А нафига тебе какие-то чехи? – подала голос Ирина.

И произнесла сакраментальную фразу:

– Народ! Давайте сделаем свое порно! Лучше французского и даже чешского!

2

На секунду стало тихо.

– А вот на другом порносайте, тоже чешском, я однажды видел… – обстоятельно продолжил Игорь.

Но его никто не слушал, все смотрели на Ирину, ждали, что она скажет еще.

Я тоже ждал, хотя догадывался.

В прошлом году мы встречались с Ириной и я прекрасно знал ее привычки и приоритеты.

Она встала с дивана и повторила предложение:

– Видеорепортаж о половом акте.

Ответом было нервное молчание.

– Эдик!

Парень, в чьей квартире мы умирали от скуки, делая вид, что оттягиваемся, поднял голову от планшета.

– Эдик, у тебя девайс хорошо пишет видео?

– Хреново, как и все это говно. Если уж писать, у отца есть камера с нормальным объективом, пишет на Дивиди в «фулл эйч ди», причем…

– Болванки есть? – перебил Никита.

– Вроде валялись где-то.

– Тогда заряжай и снимаем репортаж!

– Это что, – раздался неуверенный голос Тани, обладавшей самыми длинными ногами. – Будете снимать… как кто-то трахается?

– Как кто-то кого-то трахает, – безапелляционно уточнила Ирина.

После этого поднялся гвалт, в сравнении с которым птичий базар показался бы тишиной в студии.

Сонное царство разделилось на две группы.

Девицы кричали, что никогда в жизни не будут заниматься сексом при свидетелях, тем более перед камерой, чтоб потом это растиражировали по всему миру.

Парни – за исключением интеллигентного Ивана, который покраснел и забился в угол – возражали, что идея замечательная, и почему бы ее не воплотить, а зрители только увеличат удовольствие.

Я молчал.

Не будучи монахом, до такой радикальности я не доходил.

Страсти бушевали минут пять.

Потом утихли неконструктивно: обе стороны остались при своем.

Получалось, что мужская половина за, а женская против.

– А ты сама-то согласна сняться в таком сюжете? – спросила Ирину прыщавая Вероника, на которую не позарился бы даже пиздострадалец Рома.

– А ты как думаешь?

– Я никак не думаю.

– Оно и видно. В общем, никого не неволю. Поднимите руки, кто согласен сниматься.

Первой подняла руку Лена Ерунова.

Эта девушка, с которой мы почти не общались, была самой грудастой в нашей группе, но на всем курсе и во всем университете.

Да и вообще, второй такой груди я не знал в реальной жизни.

Впрочем, Лениной я тоже не знал, только любовался ею издали.

Вслед за Леной подняли руки еще пять девчонок.

– Желание публики радует, – сказала Ирина. – Парней даже не спрашиваю. Уверена, не откажется никто.

Девственник Ваня ничего не сказал.

Мне идея не очень понравилась, но я сидел, не уходил.

Вечеринка вышла из ступора.

Наконец выработалось мнение, которое удовлетворило всех: отснятый диск будет передан исполнительнице, то есть о тиражировании речи не идет.

Вопрос об исполнителе не поднимался; парней такие вещи не волновали, каждый был готов сотворить что угодно и выложить видео в ютюб.

– Сюжету надо сразу название, – подытожила Ирина. – Ваши предложения.

Посыпались варианты, один глупее, другой похабнее.

Мне было тошно слушать, но я не уходил.

– «Самка человека», – неожиданно изрек Никита.

– «Самка человека»?.. – воскликнула Ирина. – Отлично! Теперь осталось ее выбрать.

– А к ней самца!!! – заржал кто-то из парней.

– Разумеется, а как иначе, – спокойно ответила она.

3

Даже в нашей пещерной стане обычные люди уже снимали свой секс на видео.

Мой одноклассник, не поступив в институт, стал видеографом.

То есть занялся съемкой свадеб и выносов тел из моргов и роддомов. И, кроме того, оказывал «услуги по оцифровке видеоматериала».

Однажды пара молодоженов принесла кассету со свадьбы и попросила нарезать диск.

Приятель настроил аппаратуру, включил видеоконвертер, запустил процесс, а сам пошел на кухню пить пиво. В отличие от копирования файлов, перенос видео с пленки занимал столько же времени, сколько длится запись, и ему было нечего делать.

Время от времени он поднимался и шел в комнату, опасаясь пропустить сбой сигнала и потом все переделывать заново. После пятой или шестой бутылки приятель решил, что у него пошли глюки.

Телевизор – включенный для контроля – показывал не свадьбу, а половой акт двух взрослых любовников, причем женщина была копией невесты, заказавшей видеодиск.

Родители молодых, как видно, когда-то снимали свои упражнения, потом забыли, на ту же кассету записали свадьбу, но она оказалась короткой и на пленке остался хвост.

Моему приятелю зрелище понравилось, он нарезал свадебный диск заново, конец кассеты затер, а домашнее порно перезаписал для себя.

Но несмотря на появление автопорнографии, секс при зрителях еще не вошел в привычку.

В цивилизованных странах – например, в Америке – многие колледжи имели сайты «Факфестов», то есть «Праздников потраха».

Там собирались скопом негры и белые, пили колу, грызли чипсы, любая пара могла заняться сексом под камерой, а потом вывесить видео в Интернете.

У нас девственность до сих пор имела цену, а целомудрие осталось возведенным в абсолют.

Вот поэтому я думал, что сейчас все поболтают обо всем, а в итоге все заглохнет на корню.

И мне хотелось узнать, как далеко все зайдет – чисто из спортивного интереса.

4

Следующим этапом Ирина назначила кастинг.

Слово пришло из рассказа Игоря о чешском порносайте.

Согласно названию, сначала стоило выбрать самку.

Всего у Эдика собралось человек двадцать, по обыкновению две трети составляли девицы.

Прежде всего староста выгнала в соседнюю комнату отказавшихся от участия.

Покраснев и фырча, как кошки на пылесос, они удалились, но дверь не закрыли. Бес похоти томил всех, только они стеснялись в том признаться.

Претенденток на роль самки осталось шесть.

Грудь Лены Еруновой казалась еще чудовищней, чем всегда.

– Вопрос! – Ирина хранила видимость коллегиальности. – По какому признаку выбираем исполнительницу?

– Самую красивую! – выкрикнула из дверного проема Юля, одна из отмежевавшихся девиц.

– Во-первых, вы не имеете права голоса, – отрезала Ирина. – Сидите и делайте вид, что вас нет. А во-вторых, красота понятие относительное и не имеет отношения к теме сюжета.

– А какова, кстати, тема сюжета? – уточнил Эдик.

– Процесс совокупления самки человека с самцом. Жду предложений.

Актрисы молчали.

Выступали только парни.

– У кого самые длинные ноги!

– Самые толстые ляжки!

– Самая сладкая киска!

– Задница! Задница самая круглая!

– Надо клитор измерить!

– В длину и в толщину!

– И в глубину!..

Поток не воспринимался непристойностью. Речь шла о серьезном.

– Стоп! – крикнула Ирина. – Поболтали и будет. Человек относится к разряду млекопитающих. Следовательно, главным органом самки является…

– Гру-ууууудь!!! – дружно заревели самцы.

– Правильно. Выбираем девушку с самой большой грудью.

Кого следует выбрать, не понял бы лишь слепец.

Поэтому поняли все.

Лену Ерунову я приметил еще в абитуре, но сблизиться с нею за три года не решился.

Мне казалось, что таким девушкам уготовано стать женами миллионеров, а не наслаждать парня типа меня.

– Возражения есть? – для порядка спросила Ирина, положив руку Лене на плечо.

– Возражений нет, – за всех ответила Оля.

– Тогда выбираем самца.

– По самым большим яйцам, – продолжил Рома.

Староста помолчала, затем спросила с усмешкой:

– Какова его функция?

– Оберегать потомство, – сказал спортсмен Коля.

– Я не о том спрашиваю.

– Ну, это…

– Функция самца – осеменить самку. Для этого ввести совокупительный орган как можно глубже.

– Глубже… – эхом отозвалась Лена.

– Самца выбираем по длине члена. Это элементарно.

Игорь вскочил с готовностью.

– Сядь, придурок, – староста махнула рукой. – В этом у тебя шансов нет, мне ли не знать.

Я подумал, что в таком деле мои шансы тоже нулевые.

К себе я относился трезво и знал, что особыми качествами не обладаю. Зато много раз слышал хвастовство друзей, приятелей и просто знакомых парней – и почему-то безоговорочно верил.

В данный момент факт радовал: несмотря на свободу взглядов, заниматься сексом при людях я не собирался.

Ни с кем, даже при условии, что это мой единственный шанс пощупать грудь Леной Еруновой.

– Я долго буду вас ждать, задроты? мне что, самой вам штаны расстегивать?! – бушевала Ирина.

Вздохнув, я встал, раздернул молнию и спустил джинсы до колен.

– Эдик, у тебя есть сантиметр?

– Рулетка, – ответил хозяин квартиры.

– Пойдет, – староста взглянула на остальных. – А вы чего сидите? Быстро встали и сняли штаны.

Вокруг меня затрещало и зашуршало.

Никто из парней не произнес ни звука.

Очень бойкие на словах, все стушевались в реале, едва поняли, что кому-то одному предстоит соединиться с Леной напоказ, а перед этим себя продемонстрировать.

Мы не смотрели друг на друга, я ощущал неловкость, которая слоилась в жарком воздухе между нами.

Я закрыл глаза.

Происходящее шокировало.

Я слышал девчоночьи смешки, ощущал на себе Иринины пальцы и холодный металл рулетки, но отключился от происходящего

И не сразу понял, к кому относится очередной возглас:

– Самцом будет Сергей!

Меня окатило ледяной водой.

– Сергей, оглох, что ли? Двадцать два с половиной сантиметра.

Со всех сторон посыпались аплодисменты.

Я такого не ожидал.

И не верил.

И, уж точно, не хотел.

Но игра шла не по моим правилам.

А я хорошо знал нравы компании, где все казались друзьями, но были готовы удавить друг друга издевательствами.

Я знал, что откажись сейчас от съемок – и на меня обрушится шквал эпитетов, из которых «имик» окажется самым безобидным.

И ко мне приклеится ярлык, который не удастся смыть до конца университета.

Ситуация решала за меня.

Поэтому я вышел на середину комнаты и с деланной радостью помахал руками.

– А можно я вместо Ленки? – пропищала крошечная Маша. – Титьки у меня не такие, зато…