Читать книгу Полозов. Дыхание пепла. Том 1 - Виктор Викторов - Страница 6

Быстренько скатав в компактный свёрток защитный чехол, Пётр убрал его в кофр.

Да, при свете дня пароцикл выглядел намного эффектней, сверкая хромированными деталями, нежели вчера вечером.

Никто даже не представлял себе, чего парню стоило не торопиться во время завтрака, а степенно и размеренно поддерживать беседу, постепенно насыщаясь, вместо того, чтобы одним махом вкинуть в себя омлет с салатом и не умчаться ближе знакомиться со своим подарком.

– Я искренне надеюсь, что твоё последнее, признаю – весьма эффектное, посещение города не перерастёт в неприятную традицию, Пётр, – промакнув кончики губ полотняной салфеткой, нейтрально заметил Демьян Остапович. – И ещё я надеюсь, что ты больше не совершишь подобной глупости, как, например, гоняться за какими-то воришками. Не заставляй тётю переживать за тебя.

– Только лишь тётю? – выгнула бровь Ольга Радиславовна, заставив супруга смутиться. – Хорошо, дорогой, пусть будет так.

Петю всегда восхищала её железная выдержка. И не нужно было даже догадываться, чтобы понимать, кто в этой семье держит всё в своих руках.

Это вовсе не означало того, что Демьян Остапович не имел права голоса, скорее наоборот – именно он и заведовал всеми делами. Но когда Державиной что-то было нужно, она это всегда получала, с молчаливого согласия супруга. Причём это всегда выглядело так, как будто решение целиком и полностью принадлежало Демьяну Остаповичу.

Полозов-старший на семейном завтраке не присутствовал, с раннего утра куда-то умотав по своим делам, чему парень был искренне рад. Не хотелось бы омрачать новый день лицезрением надменного лица родителя. Хватит и того, что при его появлении ощущается некая скованность и неловкость.

Вставив ключ в замок зажигания, Петя вдруг замер.

Отступив на шаг, парень ещё раз придирчиво осмотрел «Барс», поскольку он совершенно точно помнил, что ощущал защитные плетения пароцикла немного по-другому. Пробежавшись взглядом по тусклой равномерной вязи, видимую лишь магическим зрением, он заметил то, чего не должно было быть в узоре не запитанного силой кинетического щита, а именно – характерной завитушки, которая применялась не во многих конструктах.

Вернее, чаще всего применялась лишь в одном.

«Это каким нужно быть самоуверенным болваном, чтобы считать, что я этого не замечу? – раздражённо подумалось Пётру. – Хотя…, в чём-то я его понимаю».

Оперирование чужими силовыми линиями магических конструктов даётся далеко не всем, но, в целом, навык не такой уж и редкий.

Вот только Полозов-старший, видимо, не знал, что Пётр давно знаком с простейшими магическими плетениями, иначе не стал бы так топорно цеплять на его пароцикл конструкт, который служил лишь одной цели – определению местонахождения предмета, на который он и подвешивался.

И уж совершенно точно Полозов не мог даже подумать, что его сын уже весьма успешно может подправить некоторые узоры, с которыми был знаком лично.

Пётр усмехнулся, вспомнив об одном из первых опытов, когда он сдуру решился изменить плетение ночника, стоявшего в его комнате. Запитанный магией кристалл, с помощью простого конструкта, давал вполне ровное свечение бирюзового оттенка.

Всё это нехитрое приспособление было облачено в ажурную проволочную вязь, обтянутую материей, образовывая абажур, и покоилось на довольно массивной бронзовой подставке, для устойчивости.

Тогда чуть не случился пожар, поскольку Пётр, решив, что он теперь великий разрушитель плетений, решил слегка изменить угол наклона одной из линий, чтобы заставить ночник светить ярче…

В общем, расплавилась даже бронзовая подставка, а в комнате до сих пор остался кислый привкус гари, несмотря на то, что ремонт пришлось делать заново.

Тогда это списали на техническую неисправность, но новый ночник так и не увидел обновлённой комнаты парня. Во избежание, так сказать.

Сложность заключалась только в том, что для изменения чужого конструкта требовалось примерно столько же энергии, сколько затратил создатель, но накладывать свою энергию нужно было поверх чужой, чтобы равномерно накрыть всю плоскость чужого плетения, что было гораздо труднее.

При этом требовалось точно знать принцип наложения плетения, чтобы повторить всё строго в обратном порядке. Это требовало немалой сосредоточенности и контроля, так как визуальная модель формировалась лишь в мозге мага.

Петру повезло, что он сам активно пользовался следящими плетениями. Только поэтому он рискнул вытравить его с поверхности кинетического щита. Неправильно воспроизведя последовательность действий, Полозов рисковал превратить «Барс» в такой же кусок оплавленного металла, как когда-то ночник.

Так что, не обладай Пётр подобным навыком, ему бы пришлось или обращаться за квалифицированной помощью, чего он, естественно, делать бы ни за что не стал, либо смириться с тем, что кто-то ещё будет осведомлён о всех его маршрутах.

Критически осмотрев себя, Полозов, поморщился. Его одежда явно не была предназначена для поездок на пароцикле. Вернее, на таком пароцикле. Здесь требовалось что-то более плотное, а ещё лучше – с жёсткими наколенниками и налокотниками.

Пётр пока не представлял, как в пароциклетном костюме ему расхаживать по колледжу, но и ездить в повседневной одежде тоже было не дело.

Кинетический щит – штука, конечно, хорошая, но и пренебрегать элементарными методами индивидуальной защиты явно не стоило. Да и для защиты от холода и встречного ветра щит был не предназначен.

Ещё раз представив, как он в таком виде заявится в колледж, Полозов вздохнул. Он явно будет выделяться среди компании местных аристо. А наличие уникального «Барса» не позволит ему избежать повышенного внимания.

«Ладно, с этим я что-то придумаю потом. Решать проблемы нужно по мере их поступления».

«Попробуй теперь за мной последить, – Пётр аккуратно подцепил силовую линию чужого конструкта, одновременно обволакивая её энергией из своего энергетического каркаса. – Думаю, ты удивишься»

Мягким движением сдёрнув конструкт с пароцикла, он направил его на один из камней брусчатки, которой была вымощена дорожка. Конечно, чавкающий звук, с которым полозовский шпион впитался в камень, являлся лишь плодом воображения парня, но дело было сделано.

Усевшись, наконец, на пароцикл, Пётр повернул ключ в замке зажигания. Несколько секунд послушав сыто урчащий движитель, парень плавно тронулся с места.

Несмотря на внушительные размеры, «Барс» великолепно слушался руля, позволив парню вписаться в проход между двумя декоративными клумбами. Поддав газу, он еле успел затормозить перед неспешно открывающимися воротами.

«Да, к тебе дружок, нужно привыкнуть», – удовлетворённо подумал парень, понимая, что тем пароциклам, на которых он учился водить, до «Барса», как до Луны пешком.

Главной площади Светлореченска он достиг меньше, чем за минуту, хотя особо не прибавлял скорость. Направив пароцикл в один из широких переулков, Петя старался держаться середины мостовой, чтобы случайно не зацепить редких прохожих по обеим сторонам.

– А ну пошла вон! – испуганно выкрикнул парень, когда ему наперерез выскочила крупная псина, не испугавшаяся рокота парового движителя, с недвусмысленными намерениями показать, кто главный на этой улице. – Брысь!

Крутанув рукоятку скорости, Полозов попытался предугадать рывок псины, попытавшись её объехать, но вместо того, чтобы обогнуть агрессивное животное, пароцикл вдруг взревел, становясь на дыбы.

С трудом удержав руль, парню всё-таки удался манёвр, вот только он чуть не зацепил прогуливающуюся парочку пожилых дам, которые вместо того, чтобы прижаться ближе к краю мостовой, стояли и глазели на неравное противостояние пароцикла и пса.

Когда яростно лающий пёс и истошный визг дородной барышни остался позади, Пётр облегчённо перевёл дух. Ему не очень улыбалось сейчас объясняться с городовыми, выслушивая при этом проклятья от зевак.

С гордостью ловя завистливые взгляды, Петя прибавил газу, чувствуя, что если он ещё немного увеличит скорость, его необъезженный железный конь, ускачет вперёд без него.

В свой последний выходной ему требовалось ещё раз нанести визит Туману, поскольку последующие три дня на Вторую Базарку он вырваться не сможет. Лето заканчивалось, и сейчас студиозы первого курса Светлореченского Общеобразовательного Колледжа, коим являлся и он, должны были продемонстрировать преподавателям, что они смогли усвоить за год обучения.

Если брать во внимание, что парень только на этой неделе пропустил уже три лекции из-за известных событий, преподаватели явно уделят нездоровое внимание его персоне. А, учитывая на каком счету он у них находится.

Нет, в том, что он сдаст все экзамены без исключения, парень ни капли не сомневался. Предметы он знал на твёрдую четвёрку. Проблем могла доставить лишь одна дисциплина – основы прикладной артефакторики.

Её преподаватель с самого первого дня невзлюбила Полозова. Причём парень так и не мог твёрдо ответить на вопрос: «Была ли это личная неприязнь, либо Анну Сергеевну слишком задела потеря половины горшков с цветами в учебной аудитории?».

Если бы он мог предположить, что вызвавшись ассистентом на первом занятии, он нечаянно перепутает полярность энергетических линий, безнадёжно испортив простейший артефакт, поддерживающий необходимую влажность над любимыми растениями Анны Сергеевны, в жизни бы не поднял руку.

Полозов до сих пор был уверен, что это не его вина, и ему подсунули испорченный артефакт, но вот доказать преподавателю, что это действительно так, было делом таким же безнадёжным, как и объяснить, что он всё делал верно.

В результате ошибки, артефакт выдал хорошую порцию огненного дождя над цветочными горшками, зацепив краем шторы, и навсегда вписал Полозова в список худших учеников с первых дней сотворения колледжа, по версии Анны Сергеевны, которую просто и без затей, все называли за глаза Зелёнкой.

* * *

Слишком приметный пароцикл пришлось оставить неподалёку от уютного кафе, в котором Петя иногда покупал вкусную выпечку. Не то, чтобы он доверял местному контингенту, нет. Он просто рассудил, что напротив жандармерии его железному коню ничего не угрожает. Да и простейшая «сигналка», наброшенная на «Барс» своим воем может отпугнуть кого угодно.

В этот раз пропетляв больше обычного времени по проулкам Второй Базарки, Пётр обошёлся без происшествий. Район жил своей жизнью, если это можно было так назвать. Вот только местных обитателей это полностью устраивало, в отличии от парня.

Притоны различного пошиба, соседствующие с дешёвыми борделями, где за пару медяшек можно купить время любой местной «красавицы», заряженной полным букетом срамных болячек, игорные залы, в которых даже не создавалась видимость честной игры, а залётный катала, вместо выигрыша мог получить только нож в печень, если хоть на секунду решат, что он сжульничал, нищие, гадающие цыганки, наёмники, скупщики краденного, к одному из которых Полозов сейчас и направлялся…

Кого здесь только не было.

Вторая Базарка – мрачный и грязный район, куда в здравом уме не сунется не только полиция но даже местный Корпус жандармов. А если показательные облавы и проводились, то это была игра на публику, для успокоения добропорядочного гражданского населения. Чтобы не роптали, что творящийся беспредел происходит здесь с попустительства местных властей, что тоже было абсолютной правдой.

Пётр не понимал, почему Вторую ещё не вычистили, но подозревал, что это весьма выгодно местным властям. Деньги здесь крутились немалые, и Полозов это точно знал, а вот куда они уходили, если район был в таком плачевном состоянии – неизвестно.

Ощущение пристального взгляда уже несколько минут не отпускало Петю. И появилось оно в аккурат, когда парень прошёл мимо проулка Каретиной, как его здесь называли, несмотря на то, что в городском кадастре он числился, как Гончарный.

Знаменит он был тем, что здесь жила местная сумасшедшая. Имени, как и происхождения, её никто не знал, но скажи любому выходцу: «Анна Каретина» – он понятливо кивнёт и поёжится.

Выжившую из ума старуху здесь знали все.

Ютилась она в старой карете без колёс, где вместо дверцы, с незапамятных времён, висела обветшалая дерюга, закрывающая от любопытных глаз быт этой одиозной личности. Прислонённая к стене одного из домов, карета почти полностью перекрывала проход.

Чтобы протиснуться в Гончарный и срезать путь до нужного «пятака», нужно было ещё постараться не изгваздаться в наваленном здесь мусоре.

– Мальчик, а купи лапсердак, – скрипучий голос застал Полозова врасплох. – Я же вижу, он тебе будет к лицу.

Спутанные редкие седые волосы, впалые щёки, дряблая, в пигментных пятнах, кожа и редкий частокол чёрно-оранжевых прокуренных зубов – первое, что бросилось в глаза. В нос же ударила вонь испражнений и давно не мытого тела.

Взгляд парня невольно скользнул на засаленное тряпьё в бордовых пятнах, которое протягивала ему сумасшедшая. Отодвинув второй рукой дерюгу, она продемонстрировала Пете полное отсутствие одежды на ней.

Подавив рвотный позыв, парень сделал шажок в обратном направлении, чуть не наступив на жирную упитанную крысу.

– Купи, не пожалеешь, – хихикнула она, принюхиваясь к тому месту, где он замер. – Хороший, хранцузский, – белые бельма глаз Каретиной вызывали отвращение, но в то же время Петя не мог отвести взгляд. – Хорониться-то в чём собираешься? А? – сорвалась на визг она. – Ну, постой! Не беги, мальчик!

Выдохнув с облегчением, Пётр, наконец, проскользнул в проулок, но всё же оглянулся. Старуха молча продолжала стоять на том же самом месте, протягивая своё тряпьё. Вот только её слепые глаза продолжали смотреть на парня.

«Мальчик!».

Случайно ли эта выжившая из ума так ляпнула, или её не смогла обмануть личина Петра? Да и как слепая могла понять, что перед ней юноша, если вдобавок к недугу, у неё отсутствовал магический дар. Даже самый слабый он бы смог почувствовать.

– Чертовщина какая-то! – ругнулся Полозов, лихорадочно стараясь понять направление столь пристального внимания. То, что это была не старуха, он уже понял.

Причину взгляда в спину он установил через несколько секунд, когда за спиной раздался дробный топот ножек.

– Дядя, – запыхавшийся малец, хотел уцепиться в полу Петиного сюртука, но предусмотрительно замер, когда парень пригрозил тростью. – Ты Пепел?

– Говори, – моментально насторожился парень. – Кто послал?

– Главная наша, – шмыгнул тот носом. – Велела передать, что это был благародный. Мужик. С тростью. Костюм нашего крою, серый. Имени не знает, здесь никогда не видели. После этого заходил в «Солёного поросёнка». Потом исчез. Задавал много вопросов.

– Всё? – помрачнел парень. – Больше ничего передать не велено?

– Не-а, – пацанёнок снова вытер рукавом грязный нос. – Расплатиться бы надобно!

Вытащив из кошеля несколько монет, Пётр бросил их на землю перед парнем. Передавать деньги в руки подобной публике чревато не только разнообразными болячками и острыми предметами в брюхо, но и потерей личных вещей, которые местный контингент настолько виртуозно снимает, срезает и вытаскивает, что даже смотря во все глаза, ни за что не уследишь за ловкими пальцами.

Вот только малец и не подумал обижаться. Сграбастав с земли мелкие монетки, он моментально запихал их себе в рот, воровато оглядываясь, после чего припустил прочь, сверкая чёрными пятками.

То, что местные оборванцы так быстро разузнали интересующие его сведения, не вызывало у парня удивления, как и то, что его моментально срисовали среди чужаков на Второй Базарке. Этим местные нищие и жили.

В отличие от остального контингента, обретающегося здесь, они прекрасно понимали, что со странным типом, постоянно появляющимся на Второй Базарке, лучше вести дела честно.

Гарантированная плата всегда лучше отнятой жизни. То, что за обманом всегда следует неотвратимое наказание, местное отребье давно убедилось. А уж после личного знакомства с их главной, Петру оказывалось всяческое содействие, которое он, впрочем, всегда честно оплачивал.

– Значит благаро-о-одный, да? – зло прошипел Полозов, повторив интонации мальца, отчего его глаза на миг полыхнули багровыми искрами. – Серый, с тростью. Ну, держись, ублюдок! Сам напросился!