Читать книгу Полозов. Мёртвый сезон. Том 2 - Виктор Викторов - Страница 4

От размышлений Полозова оторвал звонок, который свидетельствовал о том, что отведённые полтора часа на самокопание у него, увы, закончились. И когда столовая начала заполняться студиозами, которые тоже решили перекусить, Петя подхватил ранец и поспешил покинуть помещение, пока сюда не набилась толпа.

Следующей лекцией значилось магическое конструирование, одна из немногих дисциплин, к которой парень испытывал неподдельный интерес, стараясь не пропускать ни единого занятия. Не всегда это получалось, но, тем не менее, Полозов старался.

Вела предмет профессионал своего дела – Скуратова Ангелина Феликсовна. Её подход к изложению материала весьма Петру импонировал, как и сама эта женщина.

У Скуратовой на лекциях можно было делать всё, что только душа пожелает.

Студиозы могли вообще не слушать то, что тихо, старательно и терпеливо объясняет преподаватель с кафедры. Лузгать семечки, рисовать, обмениваться последними новостями, спать, в конце-концов… Это был далеко не полный перечень того, что позволяла Скуратова.

Единственной реакцией на творящийся бардак в аудитории мог быть только внимательный взгляд этой сухонькой чудной женщины, которая словно запоминала всех тех, кто слушал её недостаточно внимательно.

Скуратова никогда не задавала домашних заданий, никогда не требовала показывать собственноручно написанные конспекты или ещё что-то. Она поступала гораздо мудрее. Коварнее, на Петин взгляд.

В те дни, когда она проводила обязательный срез полученных знаний, явка на её лекцию являлась обязательной. Это знали все. В отличие от других преподавателей, Феликсовна всегда объявляла, когда намерена проводить это весёлое мероприятие.

Всю соль студиозы понимали уже во время первого среза.

Бывшая на лекциях совершенно спокойной и неконфликтной, Скуратова преображалась во время подобных мини-экзаменов, становясь едкой, придирчивой и педантичной. А её лексикон и перечень именований студентов в эти моменты просто блистал разнообразием.

Сегодня был именно такой день.

Когда очередь подошла к нему, Полозов поднялся и прошествовал к огромной доске, на которой кто-то небрежно начертил совершенно незнакомый конструкт. Видимо, не вытерли с предыдущей лекции.

– Полозов, лапочка моя, – задумалась Скуратова, пожевав нижнюю губу, что-то высматривая в своих записях. – Я надеюсь, что на меня ты не держишь зла ни за что?

В её голосе послышалась тщательно упрятанная насмешка, но парень совершенно не обиделся, понимая, чем вызвана её реплика, на которую вовсе не обязательно было отвечать.

– Я попрошу тебя сформировать четыре конструкта, из которых два ты должен держать в энергетическом каркасе, а остальные связать между собой с интервалом в три секунды, – наконец, произнесла она. – Четыре основных стихии. Земля, Воздух, Огонь и Вода. Землю и Воду ты завязываешь на каркас, после чего формируешь конструкт Огня, а через три секунды – Воздух. Задание понятно?

– Время? – сосредоточенно осведомился Полозов, понимая, что в этом задании что-то было не так.

Мало того, что они ещё не проходили одновременное создание всех четырёх стихий, поскольку для этого нужна, как минимум, третья ступень низшего ранга, так ещё и Воздух с Огнём с отсечкой в три секунды.

– Время на создание и воплощение – пятнадцать секунд. Готов, мой хороший?

– Не совсем, – осторожно возразил парень. – А ничего, что после активации конструкта с воздушным аспектом, наложенным на огненный конструкт, получится сложный конструкт с двойной стихией?

– Тебя что-то смущает, Полозов? – удивилась Скуратова. – Или ты хочешь поставить под сомнение задание преподавателя?

В этот самый момент Пётр понял, что именно ему показалось странным. Одно из того, что он крайне не любил, это знакомиться и заучивать правила безопасности. Причём, для каждой дисциплины они были сугубо индивидуальными. Всё довольно сложно упомнить. Но именно это он, каким-то чудом, когда-то читал.

– Нет, Ангелина Феликсовна, – твёрдо сказал Полозов. – Задание мне понятно, но выполнять я его не имею права. Согласно общему уложению по правилам безопасности, а конкретно тринадцатому пункту, студиозам первого года обучения запрещено создание сложных конструктов, от первой ступени и бесконечности. Данное задание нужно выполнять только непосредственно под присмотром преподавателя и обязательно на учебном полигоне. А если учесть, что Огонь и Воздух являются взаимосочетаемыми аспектами, то ваше задание, как раз, попадает под действие этого пункта.

– Вот, – подняла палец Феликсовна. – Вот, что значит качественное домашнее образование. Молодец, Петя. Можешь присаживаться. Сегодня ты пока лучший.

– А что, так можно было? – возмутился с первых рядов недовольный голос. – Кому-то нужно полностью истощить энергетический каркас, а кто-то просто вышел, поумничал, и ему всё зачлось? Это несправедливо!

Петя был с этим абсолютно не согласен, поскольку тот же Роман Ратищев, который сейчас возмущался несправедливостью, запросто мог создать четыре конструкта, вдбухав туда немереное количество силы, после чего активировать их по команде преподавателя. Сила есть – ума не нужно.

Так и получилось, в результате чего, Петя, тихо посмеиваясь, наблюдал вместе со всей аудиторией за разворачивающимся представлением.

– Ай мой сладкий, – воскликнула Скуратова, под негромкий смех студиузов. – Какой же ты молодец, Ромка. Напомни мне, пожалуйста, когда это я говорила, что спуская с поводка «водянку», нужно придерживать конструкт с Землёй? Или резонанс схожих структур тебя не касается, Ратищев?

Выговаривая это сконфуженному Роману, который сейчас стоял и тряс ладонями, пытаясь хоть что-то сделать с судорогой, которая свела его кисти, Скуратова обвела глазами аудиторию.

– А вы бы не смеялись, а думали. Я сколько раз вам говорила, что «Основные правила построения конструктов» не дураками писан? Для дураков – да, безусловно. Но, не дураками!

В такой весёлой атмосфере и проходила сдвоенная лекция Скуратовой. Естественно, сдали не все, а лишь треть группы, в которую попал и Полозов.

После того, как гневом Феликсовны были обласканы все, она в очередной раз прошлась «ласковым словом» по особо отличившимся, после чего отпустила группу, строго наказав «набираться котикам знаний и ума».

Полозову показалось странным, что на него сегодня в колледже практически никто не обращал внимания. Никто не цеплял, никто не придирался… Даже девичий батальон во главе с Ириной Некрасовой предпочёл держаться от него сегодня подальше, шушукаясь о чём-то издали.

«Заболели, что ли?» – хмыкнул Петя, но в душе был рад этому обстоятельству.

После окончания занятий, Петя направился в центр города.

До встречи с отцом оставалось полтора часа.

* * *

– Что будешь заказывать? – Петру показалось, что Полозов-старший чем-то сильно озадачен, хотя старается этого не показывать. – Здесь очень хороший…

– Послушай, – не выдержал Петя. – Я здесь только потому, что ты захотел со мной поговорить. Подумал, что у тебя действительно что-то важное.

– Да, так и есть, – кивнул Захар Андреевич. – Только я тебя очень попрошу. Пожалуйста. Дай мне полчаса, в течение которых ты не будешь показывать свой гонор, искрить злым сарказмом или пытаться побольнее уколоть за свои надуманные детские обиды. Ты уже достаточно взрослый, чтобы я мог говорить с тобой напрямую.

Слова были произнесены спокойным тоном.

Сказанные настолько искренне, что Пете на несколько мгновений стало неловко. Только в это же время его распирало от вопросов, которые он может задать отцу, но боялся признаться сам себе, что не готов слышать некоторые ответы.

Петя боялся.

И для себя не мог понять, чего именно: ответов, которые докажут его правоту, или ответов, полностью оправдывающих Полозова-старшего.

– Хорошо, – кивнул Пётр, поворачивая голову в сторону официанта. – Мне, пожалуйста, чай с чабрецом и мятой, три булочки с маком, масло и что-либо из ягодного варенья.

Если официант и удивился такому неожиданному заказу в ресторации, то виду не подал. Скрупулёзно записав всё это в блокнотик он вопросительно глянул на Захара Андреевича, видимо надеясь, что заказ от него будет больше похож на те, которые делают в мясной ресторации «Шницель».

Полозов-старший оправдал его ожидания и не стал ограничиваться перекусом, заказав полноценный обед из первого, второго и десерта, хотя время уже близилось к ужину.

Заверив их, что всё будет подано по готовности и в кратчайшие сроки, официант оставил их наедине.

– Я тебя слушаю, – сделав несколько глотков воды, Пётр вернул стакан на белоснежную скатерть.

– Даже не знаю с чего начать, – неожиданно смутился Захар Андреевич, чего за ним, на Петиной памяти, не водилось. – Ты не представляешь, сколько раз я прокручивал этот разговор, но так и не мог подобрать нужных слов, которые смягчат текущее положение дела.

– Говори, как есть, – равнодушно произнёс Петя, смотря в сторону. – Ты же всегда был любитель говорить прямо. Вот и сейчас не стесняйся.

Тяжёлый вздох Полозова-старшего свидетельствовал о том, что он предпочёл пропустить явную поддёвке сына мимо ушей.

– Наверняка, ты много думал, почему я тебя отправил в Светлореченск, – осторожно начал князь. – Стоп, это риторический вопрос. То, как ты считаешь, я прекрасно знаю, хотя это ничего общего с действительностью не имеет. Если ты мне скажешь, что я тебя услал сюда потому, что ты мне оказался не нужен – я отвечу, что наоборот.

– Да ну?

– Да. Ты здесь только потому, что я тобой очень дорожу, люблю и не хочу, чтобы ты повторял мою судьбу. Мою, своего деда, прадеда…

– Вот это меня всегда и бесило, – процедил парень. – Даже после того, как ты избавился от меня, отправив к Державиным, ты всё равно всё пытался решать за меня. Петя обязан поступить в колледж, Петя должен дополнительно изучать кучу дисциплин на домашнем обучении, Петя должен стать лучшим фехтовальщиком, Петя должен то, должен это… Или ты считаешь, что я не знаю, с чьей подачи я это всё делаю? Вот только ты наверное забыл, что я уже перешагнул порог первого совершеннолетия. И ключевые решения могу теперь принимать сам. Да, с некоторыми ограничениями, но всё же, Захар Андреевич.

– Рад, что ты так серьёзно относишься к своей жизни, – едко заметил Полозов-старший. – Но ответь мне честно, что из того, что ты только что мне перечислил, пошло тебе во вред? Может фехтование? То самое, чем обязан владеть каждый аристократ. Или учёба в колледже? Или этикет? Риторика? По-моему, в риторике ты очень поднаторел, слова лишнего теперь не скажешь.

– Дело не в этом, – возмутился Пётр. – А в том, что ты даже со мной не посоветовался! Абсолютно не зная, что умеет твой сын, к чему он стремится, что ему нравится…

– Как интересно, – усмехнулся Захар Андреевич, сложив руки в замок. – А чего я именно не знаю? Может того, что ты в девять лет мучился кошмарами, когда почувствовал биение силы в энергетическом каркасе? Или то, что ты по-прежнему продолжаешь проваливаться на верхнем контр-выпаде, в результате чего рискуешь в какой-то дуэли схлопотать дагой в брюхо? Или то, что ты терпеть не можешь овсянку? А может то, что научился ездить на пароцикле в одиннадцать лет? Я даже могу тебе сказать сумму, которую ты истратил за всё время на аренду пароцикла.

– Это только доказывает то, что ты всё стараешься держать под контролем. И собственный сын не является исключением, – стоял на своём Пётр.

– Тогда почему ты продолжал кататься на пароцикле, и тебе никто ничего не сказал, когда ты выдумал совершенно идиотское оправдание тому, каким образом ты сломал себе ногу? Тебе сказать, кто оплатил целителя, который поставил тебя на ноги, и тот ущерб, который ты героически нанёс клумбе и забору достопочтенного горожанина Коромыслова?

Парень шумно выдохнул, непроизвольно сжав кулаки, но крыть было нечем.

– И мне тебе теперь нужно спасибо сказать, наверное?

– Не мешало бы, сын, – кивнул Полозов-старший. – Но лучше отложи своё спасибо до того момента, когда сам будешь готов поблагодарить. Я твоего сарказма не заслужил. Благодарю, – кивнул он официанту, который прибыл с подносом, принявшись выставлять тарелки, исходящие густым ароматным паром.

– Хорошо, пусть так, – хмуро согласился Пётр, непроизвольно сглотнув слюну, глядя на тарелки. Он уже успел пожалеть, что ограничился чаем с выпечкой. – Тогда ответь мне на один вопрос. Зачем ты меня собрался забрать в столицу? Десять лет прошло, от тебя ни слуху ни духу, а сейчас я вдруг понадобилось?

– Да, – подтвердил Полозов. – Именно через десять лет. Это тот возраст, когда я, как твой отец и глава рода Полозовых, должен представить тебя государю.

– Ч-чего? – растерялся парень. – К-какому государю?

– Ну конечно же немецкому, – удивился Захар Андреевич. – У нас же в Российской империи, обычно, немецкому представляют?

– Очень смешно! – поморщился Петя.

– Тогда думай, прежде чем задавать глупые вопросы, – последовал спокойный ответ. – Ты же уже совершеннолетний почти, так что и вес твоему слову отныне другой. – Привыкай, раз взрослым себя назвал.

– А зачем меня нужно представлять государю?

– Вот это очень хороший вопрос, сын, – поморщился Захар Андреевич. – Государю это нужно, чтобы принять у тебя клятву на крови на пожизненное служение Романовым. Мне это нужно, чтобы Романов убедился, что ты первый Полозов, который лишён родового дара. А тебе… А тебе это даже не нужно.

– Пожизненное служение? – фыркнул Петя. – Да зачем мне это нужно? Я не хочу никому служить. И что? Я буду, как ты? Как дед? Да и с Тайным приказом я никогда свою будущую жизнь не связывал.

– Ни тебя ни меня никто спрашивать не будет, – слабо улыбнулся князь. – Полозовы всегда служили Романовым. Нам так на роду написано. И если потребуется, я силой доставлю тебя в столицу. Тихо, – негромко хлопнул он рукой по столешнице, видя, как Пётр готов вскинуться после его слов. – Не потому, что мне плевать на тебя, а потому, что я не смогу обойти прямой приказ императора. Клятва на крови, забыл?

– Погоди, а зачем тебе нужно, чтобы у меня не оказалось дара? – растерялся Пётр. – Мне казалось…

– Что казалось? – усмехнулся Полозов-старший. – Что мне нужно, чтобы ты не посрамил род Полозовых и тоже унаследовал родовой дар?

Сконфуженное лицо Петра ответило Захару Андреевичу само за себя.

– Мне нужно, чтобы проверка тебя на родовой дар показала полное его отсутствие! – наклонившись к нему максимально близко, произнёс Полозов-старший. – Я не хочу, чтобы мой сын служил Романовым! Понимаешь?

– Пока нет, – задумался Петя. – Зачем это тебе?

– А вот этого я пока тебе не могу сказать, – отрезал князь. – Просто прошу мне довериться, поскольку если об этом разговоре узнает кто-то, это всё закончится очень скверно и очень быстро.

– Что закончится?

– Твоя спокойная жизнь и моя служба, – мрачно подытожил Полозов-старший. – И это не шутки.

Сказанное отцом было слишком серьёзно, чтобы проигнорировать это. Это Петя прекрасно понимал. Не клеилось только одно.

– Если всё так, как ты мне только что рассказал, тогда зачем ты мне сделал такой подарок в мой день рождения? Ты же соврал, что не знаешь, что именно там находится.

– Не соврал, а не сказал всей правды, – вздохнул Захар Андреевич. – И сейчас у меня только один вопрос: ты откуда знаешь, что я тебе подарил? Сущность прорыва – это тебе не мои следящие конструкты с пароциклов снимать, умник!

На этот вопрос у Петра был давно заготовлен ответ, который было ни проверить, ни опровергнуть.

– Здесь тоже бывают авантюристы из Мертвого, – пожал плечами Пётр.

– Как интересно, – едва не всплеснул руками Захар Андреевич. – Ну хорошо, допустим, что тебе могли сказать, что это такое. Могли описать ощущения, которые сущность вызывает при контакте с энергетическим каркасом одарённого. Это я всё допускаю. Мне непонятно только одно, Петя!

– Что же именно? – насторожился парень.

Полозов отложил ложку, после чего, не спеша протёр руки салфеткой, внимательно смотря на сына.

– Мне непонятно, откуда у тебя информация о том, что я служу в Тайном приказе? – сверкнул глазами Полозов-старший. – Но, думаю, ты мне сейчас всё объяснишь, правда?