Читать книгу Умерший рай - Виктор Улин, Виктор Викторович Улин - Страница 13

Вообще-то так переводится название фашистской библии – сочиненной Гитлером книги «Mein Kampf».

(В моем сознании перефразируется Маяковский:

«Фюрер и Германия – близнецы-братья;

Кто более матери-истории ценен?..»)

Гитлер для меня есть эквивалент Германии. То есть неотъемлемый ее атрибут. Каким бы чудовищным он ни был.

Вот и пришли эти слова, стоило вспомнить, с каким трудом я добивался возможности съездить туда.

Поскольку тогда я еще был студентом, обычная турпоездка мне не светила.

Зато я мог стать бойцом интернационального студенческого строительного отряда. Тем более, что Ленинград и Дрезден считались городами-побратимами, и каждое лето в Германию выезжал интеротряд.

Существовала еще одна возможность: более простая, более дорогостоящая и, на мой взгляд, менее интересная. Так называемая «обменная группа» по комсомольской линии. Сначала в течение какого-то времени – кажется, двух недель – приходилось принимать в Ленинграде, кормить, поить и возить по экскурсиям группу немцев, потом ту же услугу оказывали нам.

Но мне хотелось именно в интеротряд.

Во-первых, он уезжал на целый месяц.

А во-вторых, уже тогда мне подсознательно хотелось узнать страну не по экскурсиям, а изнутри. Дворцы меня не тянули; я вообще равнодушен к пышным архитектурным памятникам. Меня интересовало, как живут там люди.

Попасть в члены факультетского интеротряда было так же сложно, как в отряд космонавтов: он состоял из двух бригад, то есть со всего университета набиралось не больше двадцати человек. Каждый факультет посылал за границу одного, максимум двух человек в год.

(Я оговариваюсь; меня влекла Германия, но имелись еще Югославия, Польша и, кажется, Болгария. Тоже с неимоверно строгим отбором.)

Поездка в интеротряд расценивалась комитетом комсомола как своего рода поощрение за учебу и общественную работу. Для нее требовалось хорошо учиться и побывать в двух местных студенческих строительных отрядах.

Поэтому после первого своего стройотряда я за границу не попал.

Заветные двери открылись в аспирантуре. Тогда я побывал даже не бойцом, а командиром одного локального отряда. Возглавлял общественную приемную комиссию факультета – проделал адскую работу технического обеспечения летней вступительной кампании.

После этого я мог претендовать на поездку в Рейх.

Впрочем, тогда я уже был большим человеком: занимал пост заместителя секретаря комитета комсомола факультета, имея в подчинении более тысячи членов ВЛКСМ – больше, чем в ином райкоме маленького городка.

Чувствую, как вытянулись лица у некоторых читателей – видящих во всем, отдаленно связанным с коммунизмом, отрыжку прошлого, в принадлежности к которому стыдно признаваться.

Но я не стыжусь.

Наоборот, хочу сказать о комсомоле несколько слов.