Читать книгу Проект «Реактор Жизни». Фантастическая наука - Виктор Вялков - Страница 4

В конце шестидесятых на орбиту Земли был выведен аппарат с формулировкой для метеорологических и геодезических исследований. На орбите он работал длительное время, но, в принципе, никто не знал его истинного предназначения. На самом деле это был грандиозный сверхсекретный проект Советского ВПК дальней лазерной локации. Тогда с помощью этого спутника сильнейшая лазерная установка импульсной накачки начала визирование орбитальных объектов, по сути, обстреливая их монохроматическими пучками высокоэнергетических квантов. Обстрел вёлся с земли, спутник корректировал направление. Параллельно велось исследование ионосферы Земли, как универсального проводника статического электричества.

Проект Гранит был предназначен, в первую очередь, для выявления спутников шпионов, которые в семидесятые годы стаями носились на низких орбитах вокруг Земного шара и вывода их из рабочего состояния над территорией Советского Союза. Сначала стали выходить из строя большие плёночные интегральные схемы и спутники шпионы оглохли, ослепли, онемели, но и на этом всё не закончилось, так как выходила из строя вся электроника и фотосенсорные множители «звёздной привязки». Больше сотни спутников за короткое время превратились в космический мусор.

Разумеется, в то время американцы приняли меры и запустили пилотируемый шатл, напичканный электроникой, чтобы найти причину и источник секретного оружия на территории СССР, но у шатла отказала не только электроника, оказалась бесполезна, но и пилоты вошли в состояние сна, граничащего с обмороком.

Ещё раньше в малых масштабах аппарат был использован в 1969 году во время Советско-Китайского конфликта в Казахстане. Было уничтожено большое количество военных, вторгшихся на территорию Советского Союза. Возможно, что применение этого секретного оружия остановило большую войну между двумя огромными государствами.

После успешных испытаний на орбите, в условиях холодной войны, объект был выведен из эксплаотации и законсервирован. Но было развёрнуто строительство ещё двух объектов – второго и третьего. Считалось, что запуск трёх объектов на территории Советского Союза, который планировался на 1987 год, полностью прикроет территорию СССР от любых космических и земных вторжений, некое универсальное ПРО визирования всех зон риска, как на земле, любой её точки, так и в космосе.

Нина в проект попала по направлению после окончания Медицинского института и не за хорошее поведение, а за особый склад ума, ума исследователя и творческого подхода к любому действию или событию. Виктор попал в проект чуть позже так же по рекомендации Университетского руководства, так считал. В работу более плотно включились в начале восьмидесятых. К тому времени достижения в секретных научных лабораториях были весьма существенны и проект «Гранит-3М» постоянно совершенствовался и развивался. Параллельно велись и другие разработки лазерных и квантовых технологий.

Тогда не они, не многие другие молодые специалисты не понимали такого пристального к ним внимания. Они просто не понимали, что разработки кандидатов велись буквально с первого курса всех ВУЗов. Проводились тайные психологические проверки на устойчивость, патриотизм, нравственность, мышление. Учитывались любые мелочи, умение, способность к действиям, самостоятельность, готовность к жертве, нестандартные способности.

Виктора все называли ходячей энциклопедией безумных идей, хоть он часто получал отказ от проверки той или иной версии своих замыслов, которые, конечно же, были грандиозны. По натуре внешне, он был ленив в науке, не любил доказывать, был практиком, а не теоретиком. Уверенный всегда до абсурда в своих идеях, пытался доказать практически, но не теоретически, поэтому для доказательства, зачастую, сам становился подопытным экспонатом, готов был идти на любые риски во имя доказательства своей очередной безумной идеи, даже если она противоречила всем законам фундаментальной науки. И даже тогда, когда он практически доказывал, теоретически не мог выразить в формулах, достижение отвергалось или шло в разработку теоретикам, которые по крупицам создавали себе лавры первооткрывателя. Но Виктора это мало смущало, ведь ещё так много непознанного и непонятного, успеет и он себе лавры ещё наработать.

Его любили, но и боялись – это смертник науки, просто ценили за нестандартность мышления. Чтобы хоть немного уменьшить риск смертника, Нина, как врач, добровольно и незаметно для себя стала гарантом и наблюдателем его здоровья и психологического состояния. Таким образом, они неотвратимо оказались в проекте рядом. Он для неё стал самым эффективным лабораторным экспонатом, прекрасным подопытным для уникальных исследований возможностей человеческого организма. Что ей нравилось, так это его буйная непредсказуемость и, как сначала казалось, хаос мышления, который на поверку оказывался уникальным порядком взаимодействия квантовых запутанностей моментов времени в системе – информация-энергия. Он не строил логическую цепочку, а будто разгадывал кроссворд и там не важно, какое слово разгадать сначала, какое в конце, важен был общий и конечный результат.

Особенно Виктору не давали спокойствия идеи, не принимаемые наукой. В таких случаях он под разными предлогами набирал группу энтузиастов теоретиков и сам становился подопытным экспонатом. Совсем недавно он вел исследование воздействия на человека сверхнизких частот колебаний, вдруг забросил без всякого объяснения и начал исследование импульсной лазерной накачки высокоэнергетических квантов в момент времени и воздействия на организм человека. И только Нина знала, что исследования воздействия сверхнизких частот колебаний Виктор не забросил, а приостановил, как слово, разгаданное в кроссворде, не требует к себе внимания, но служит хорошим вариантом для выявления слов в пересечении.

Эту идею ему подсказала Нина, как врач, рассказывая про зарождение и развитие плода во чреве матери. Понимая, что природа универсальна, по своей сути, Виктор перечитал массу литературы по этой тематике, беседовал с Ниной, спрашивая подробности и мельчайшие детали. При этом пришёл к выводу, что всё окружающее не существует, а проявляется, как картинка на экране фильма в виде пульсации некой универсальной субстанции (ткани) под воздействием силы импульсной лазерной накачки образа информации, различного качества по наполнению. Откуда берёт начало импульс силы в отношении объективного мира, он не знал, понятие бога-творца в Советские времена в науке не существовало.

Пока же он видел, что импульс, а не последовательность, производит всё, что есть, как управляемая цепная реакция распада и синтеза первичной субстанции. Если всё Сущее проявляется, как импульс, то всё в Сущем и форма жизни зависит только от скорости импульсной накачки и информационного наполнения, как в передатчике азбука Морзе. Импульсы – «точка», «тире», всего два, создают любые тексты передачи. Чтобы допустить существование объективного мира, надо допустить и существование субъективного, как азбука Морзе, только со скоростью проявления близкой к бесконечности в момент времени импульсов взаимодействия. В этом случае объективный мир играет роль готового текста из составляющих субъективного мира (тире, точка). В жизни Виктор хотел понять, именно, это и зрела мысль, но ещё не сформировалась чётко. «Точка», «тире» должны иметь математические, физические параметры. Каковы они и что это?..

В институте, скорее это была научно-исследовательская лаборатория при проекте – «Гранит-3М», предназначенная для совершенствования и модернизации самого проекта, каждый день с утра проводились планёрки, на которых определяли контур грядущего дня. С набором молодых специалистов по принципу – «то, чего не может быть», работа кипела. Планёрки создавали хоть какой-то порядок действий и укрепляли дисциплину. Не трудовую дисциплину, с этим всё было в порядке, а дисциплину категоричности, организации, направления, и самой молодости.

Небольшой сибирский город закрытого типа был обеспечен всем необходимым. Это решало все бытовые проблемы и раскрепощало от многих ненужных забот. Был прекрасно устроен досуг, как в спорте, в искусстве, творчестве, хотя творчества хватало и на работе, но это было творчество особого типа. Разумеется, они могли выехать из города, но только по пропускам, и со всех в городе была взята расписка о неразглашении того даже, что происходит не только в лабораториях, но и в городе. Так же пользовались отпусками и льготами, например, путёвка бесплатная в Черноморский санаторий или дом отдыха.

В коридоре Виктор столкнулся с Ниной, и не просто столкнулся, а налетел на неё скалой, чуть с ног не сбил.

– Витя, ты чего?..

Очнувшись, он дико на неё смотрел, не понимая, что произошло, увидел Нину, улыбнулся, будто только что проснулся и увидел знакомое лицо…

– Доброе утро, Нина Михайловна!

– Доброе, если ты только что проснулся…

Виктор улыбнулся вновь, немного глупо, будто и вправду только что понял, что, действительно, не спит.

– Да-а… – бессвязно произнёс, – ты на планёрку?

– Какая планёрка?.. мне на планёрку не надо, а вот тебе обследование необходимо – она, как врач увидела в нём изменения после вчерашнего выхода в квантовое состояние. Такое ощущение, что нет его с ней рядом, он будто-о… не нашла определения, как лампочка мерцает, то исчезает, то появляется мгновенно.

– Ладно, зайду после планёрки.

– Нет уж – взяла его за руку, как малое дитя, – пошли, я отпрошу тебя с планёрки у Александра Николаевича.

Нина поняла, что Виктор всё ещё пребывает в состоянии – «ни то, не сё», как он выражался после выхода из капсулы, в которой погружался в квантовое состояние сознания. Он не сопротивлялся и, действительно, шёл, как обречённый, будто боялся, что она его отпустит, и он потеряется совсем. Александр Николаевич был руководителем их научной лаборатории. Увидев у себя в кабинете их вместе, понял всё, сразу, не дожидаясь Нины, принял решение:

– Идите, идите, после осмотра оба ко мне.

– Хорошо – ответила Нина и вышла, уводя Виктора опять держа за руку, за собой, который безропотно следовал за ней.

В кабинете врача, Виктор окончательно пришёл в себя, как ему казалось…

– Ты чего меня таскаешь, как мешок?..

Но Нина не отреагировала, только отпустила руку, не оборачиваясь, подошла к шкафу, достала белый халат, одела ловко сверху платья.

– Проходи в лаборантскую и раздевайся, – подошла к столу, взяла необходимую карточку, всё это делала на автомате.

Виктор не сдвинулся с места, он, как зачарованный стоял и наблюдал за ней.

– Ну ты чего?.. – смутилась Нина чуть.

– Ни чего-о – всё ещё растерянно смотрел, – думал, что врачи халат на тело одевают, а не сверху платья.

Нина осмотрела себя, не понимая, к чему он клонит.

– А какая разница для пациента?

– Никакой, но я то думал с детства так…

Засмеялась тихо Нина:

– Всё, иди и раздевайся, до пояса. Ты сегодня какой-то интересный, а халат я на тело одеваю, но не при пациенте.

– Я не пациент, я лабораторный кролик…

– И считаешь, что тебя я не должна стесняться?

– Ну да, считаю.

Нина зашла в лаборантскую:

– Ложись на кушетку, послушаю тебя – посмотрела пристально и чуть тревожно, – наглый ты, но теоретически, и потому прощаю твою наглость.

Виктор лёг на спину.

– А надо практически?

– Тише, помолчи – она слушала его дыхание и чем больше слушала, тем становилась всё тревожней.

– Глубокий вдох…

Виктор вдохнул.

– Глубокий выдох, – казалось, она сама дыхание остановила, и Виктор увидел в её глазах тревогу.

– Ты чего?

– Ничего, что-то странное с тобой, я не слышу твоего дыхания.

– Как это, не слышу?.. – он опять вдохнул и выдохнул, – дышу и всё нормально.

Сердце послушала и опять что-то не так. Ритма нет, есть пульс, нет ритма, стукнет пару раз и замирает, опять быстро, быстро три, четыре раза, опять замирает на секунду… что это?.. Измеряла пульс в минуту, всё нормально – семьдесят шесть ударов.

– Тебе надо ложиться на полное обследование, – заключила Нина, произнесла, как приговор.

– Как это, ложиться?.. – Виктор встал, стал спешно одеваться, – не в жизнь не лягу, нашла инвалида, – повернулся к ней и уже категорически – больше не заманишь в кабинет ни под каким предлогом.

Нина вплотную подошла к нему, она была психологом хорошим, на плечи положила руки, и пристально глядя в глаза, тихо произнесла.

– Успокойся, Витя, это же на пользу. Сам же говорил вчера, что что-то изменилось. Разве сам понять не хочешь?

Виктор почувствовал подвох, ответил:

– Не хочу. Это равно, как знать день и час своей смерти… – пояснил, – когда не знаю, что может произойти, опыт проходит безупречно, когда предполагаю просто, помеха возникает, а ты мне сейчас хочешь сомнение впихнуть?.. Не получится, вот и всё, – закончил Виктор категорически, чуть помолчав, добавил: – не мешай мне, Нина, я прошу тебя.

– А если что-нибудь с тобой случится?

– Я один, никто ничего не потеряет.

– А мама, папа, братья, сёстры?

– Я что, ребёнок что ли?.. они живут и пусть живут и будут счастливы.

– А ты жестокий, считаешь, что… – слова не нашла, – отодвинулся от всех, легче жить, считая, что одинок и никому нет дела, придумал, чтобы не грузиться.

– Может и так… – согласился Виктор.

– Ладно, смирилась Нина, – тогда просто расскажи, что вчера происходило, как ночь прошла?..

– Не расскажу, ты же доктор и во всём, что хоть немного от нормы отступает, ищешь болезнь или что похуже.

– Не буду искать – лёгким движением провела по голове чуть волосы взъерошив, – понять хочу уровень риска. Вот что, ты садись, я кое-что тебе сначала расскажу и покажу, а ты подумаешь, надо ли быть со мною откровенным.

Виктор сел. Нина прошлась по кабинету, почему-то в лаборантскую ушла, вернулась, выглянула в коридор и, наконец-то устроилась напротив. Пока он ничего не понимал и главное, что отметил, что и не хотелось понимать, он всё ещё плавал в субстанции первичной полевой, будто купался в океане состояний, ощущений и переживаний квантового состояния сознания. Ему, конечно же, хотелось рассказать, но категоричность Нины его остановила и эта тайна собиралась где-то в груди, как ком горящий, стала давить сердце.

Нина сидела и просто наблюдала. Казалось, она чувствует его всего, его волнение, упорство, и глубокий внутренний покой, который не срывался даже в волнениях рассудка.

– Ты в лаборантскую зачем ходила?

– Просто так.

– Не просто, ты платье сняла… жарко стало?

– Подглядывал?

– Нет, но видел, правда, не чётко, как мелькание моментов.

Нина не смутилась, поняла, что он уже рассказывает о себе, сам того не понимая. Она была врачом прекрасным и в разных направлениях знаний медицины.

– Как видишь?..

– Я просто дышать перестаю – вздохнул глубоко, – и дышу-у, но не понимаю это, наверное, могу и не дышать. Но всё равно, когда дышать перестаю, и сердце замирает, нахожусь там, где желаю, не телом, а сознанием, но как будто телом, потому что сознание так же видит, слышит, осязает, обоняет и всё остальное…

– Стоп, остановись!.. Ты никому не говорил?.. – Нина всё прекрасно поняла и у неё было задание выявлять таких для секретных заданий.

– Нет.

– И не рассказывай, иначе заберут в разведку, и все твои исследования кончатся на этом.

– И тебе не рассказывать?

– Только мне и я сама приду к тебе или ты ко мне домой, чтобы не было прослушки.

– А что, есть в кабинете?

– Нет вроде, верят мне, но… попробуй посмотреть, что у директора в кабинете происходит.

Вспышка и мгновенная «картинка» чётко увидел Виктор всё, будто в мгновенной съёмке, но в подробностях мельчайших, только рассказать хотел, но Нина его остановила…

– Молчи, только скажи, видишь или нет?

– Вижу-у… точнее, видел, как только ты спросила, сразу проявилось.

– Теперь слушай. Помнишь, первый раз предложил о импульсной лазерной накачке чистой энергией человеческого тела?.. – Нина замолчала, о чём-то вспоминая.

– И что?

– Тогда вы разрабатывали устройство капсулы по образу и подобию материнского чрева. Ещё ходили не по разу в день на консультации ко мне. Я тогда сама прочитала много новой литературы, чтобы понять уже на фоне ваших знаний. Тогда вы мне сделали маленький макет, полный аналог капсулы, что ты приготовил для себя.

– Ну и что?.. – Виктор всё ещё не понимал.

– Он ведь был рабочий, и я его использовала в своих интересах.

– Как это?

– Провела опыт. Это было ещё до того, как ты в первый раз лёг в свою капсулу. – Нина встала, протянула ему руку, – пошли, покажу кое-что.

Виктор руку протянул свою, подумал, что она с ним, как с ребёнком, спрятал руку в карман.

– Ты чё, как с ребёнком, я и сам дойду, не сомневайся.

– Да-а?.. ладно – она уверенно в лабарантскую пошла, он следом. Подошла к шкафу и достала из коробки аналог капсулы большой, положила на кушетку.

Увидел Виктор в стеклянной капсуле, которая была открыта, белую крысу. Она была неподвижна, но чувствовалась жизнь, точнее, какие-то невидимые признаки.

– И что это?.. – почему-то шёпотом Виктор спросил.

– Я ввела её в квантовое состояние жизни, как тебя и вот итог, из этого состояния вывести обратно не смогла.

Виктор неуверенно смотрел, то на Нину, то на крысу, которая не шевелилась даже, но была живая.

– Ты её в скафандр одевала что ли?

– Нет, но в этом нет необходимости, дыхание прекращается само собой, тело получает всё необходимое через лазерные лучи импульсной накачки, важно, наверное, информационное наполнение луча.

– Это ты как узнала?

– Вот на крысе и узнала, и ты сейчас это подтвердил, вроде и дышишь, а нет необходимости при этом.

– А сердце?

– Сердце бьётся, но ритм его меняется. Останавливается и начинает биться, когда есть необходимость.

– А когда есть необходимость?

– Я не знаю, но думаю, что перерыв может продолжаться от секунд и до тысячелетий.

Виктор стоял ошарашенный, полностью поражённый увиденным.

– Ты хочешь сказать, что я так же мог зависнуть?

– Да.

– А как ты знаешь, что она живая?

– Много признаков. Она не живая в том виде, как мы понимаем жизнь, как бы в летаргическом сне, но таком глубоком, что будто мертва.

– А это откуда знаешь?..

– Знаю, не дура ведь.

– А-а!.. не дура, точно, раз я всё ещё разговариваю с тобой.

– Теперь понимаешь процент риска?

– Понимаю, но этот процент не меняет ничего – пристально на Нину посмотрел, – теперь жизнь моя никчемная только от тебя зависит.

– А я о чём. Так что слушайся меня во всём, что бы ни сказала.

– Нет.

Нина недоуменно посмотрела на него.

– Не убедила?

– Убедила, но это твои проблемы, раз взялась следить за моим здоровьем.

– Как?.. – Нина начинала злиться.

– Как следила – посмотрел на крысу, – ты её не гладила, не целовала, вот она и обиделась, ушла в кому, а мне просто стыдно после нежности твоей где-то оставаться.

Нина пропустила юмор.

– Я пытаюсь понять, как вывести её из сна, знаний не хватает. Может, поможешь?

– Как и чем?

– Понять, почему так произошло.

Но Виктор не слышал, мысль в сознании взорвалась, будто лучами информации разлеталась по вселенной, а мозг образ понимания формировал.

– Как Египетские мумии!.. – осенило, вдруг заключил её в свои объятия, радостно смеясь.

– Ты чего?.. – стала Нина вырываться.

– Ничего. Ты вот что, крысу береги, она сейчас наш талисман.

– Какой талисман?

– Сколько времени прошло, и как долго продолжался опыт?

– Недолго, минут пятнадцать, как поместила в капсулу, ты иногда дольше пребываешь, а спит уж три месяца почти.

Виктор смотрел на Нину заговорщицки…

– Заколдованная крыса!.. надо найти средство, чтоб расколдовать, тогда нам самый страшный враг не страшен – посмотрел лукаво, – всё просто, Нина, надо с раствором поработать. Что, если его сделать не жидкостью, воздушным, например, или совсем эфирным? Направляем газ на вражье войско, через пятнадцать минут все спят, собрал оружие, проснулись, но в плену, – засмеялся весело, – шучу я, Нина. Ладно, я пошёл к директору, ты не уходи, скоро вернусь.

Нина ещё что-то сказать хотела, но видя, даже физически, как искрами сверкает голова, промолчала. Она понимала, что у него в голове идеи роем вьются, спросила только:

– Ты куда?

– Сказал же, к Александру Николаевичу. Только ты не вздумай меня ложить на обследование, а то усну, как эта крыса. Надо сначала антисон изобрести, потом можно и ложиться.

– Так вроде не уснул ведь.

– Это только потому, что ты меня, как спящего красавца целовала. Ух ты-ы!.. это же, как в сказке, поцелуешь, расколдуешь, только вот вроде, как всё наоборот должно быть…

– В сказке же не просто поцелуй, а поцелуй любимого, это же сама любовь…

– Или любимой, Нина. Вот, опять себя разоблачила. Я пошёл, найдём причину, ты не сомневайся, я же сегодня вышел и хожу, хоть и не совсем, будто сплю и не сплю одновременно. Потом решим, а на мене проверим.

Он уже точно знал, что выводить из такого сна его придётся Нине. Как это будет, он ещё не знал, но определил направление продолжения опыта.