Читать книгу Мертвое поле - Виктор Ягольник - Страница 5

Все! Кончились леса! Спереди, сзади и по бокам везде была степь. Сухая, знойная, почти безводная и опасная. Во все стороны были разосланы конные дозоры. Вдоль пешей колонны с телегами постоянно разъезжали наблюдатели и вглядывались в степь. Не промелькнет ли где какая-нибудь тень среди бескрайнего моря разнотравья.

Все напряженно вглядываются вперед, а вдруг сейчас за следующим поворотом утонувшей в травах дороги, петляющей по степи, замаячит разъезд степняков, или из ближайшей балки выскочит засада, засвистят стрелы, и застучат мечи. Но никто не нападает, и скрипят телеги, топают десятки ног по дороге и идет за нами облако пыли.

Да, это не лес! Высоко в синем небе плывут белоснежные облака, изредка закрывая от нас солнце. Пока колонна пылит по дороге, я с Бару и десятком лучников поскакал вперед. Мы ехали и переговаривались, когда Бару показал на холм в стороне от дороги. Я согласно кивнул головой и мы, пробиваясь сквозь густую траву, поехали туда. И вот мы на верху холма.

Перед нами раскинулась бескрайними просторами с загадочно синеющими далями и курганами на горизонте, степь. Степь, над которой висел купол неба со звенящими в выси песнями ликующих жаворонков. Это было время, когда ковыли приобретают серебристо-голубую окраску, и тогда на этом фоне выразительно выделяются белые шапки катрана и синие кисти шалфея. Многоцветная была в это время степь. И все это разогретое зноем источает неповторимые запахи. Ковыль и катран поднимаются до пояса, а бобовник, вишенник и дереза, не высокие, но густые, образовывали непролазные места. Дико и одиноко вокруг. Здесь никто не живет, кроме зверей и птиц. Тишина и покой вместе со зноем струится над степью.

Но вот подул ветерок и чуткие к ветру, к малейшему его дуновению стебли ковыля начинают клониться и перекатываться седыми волнами, а все необъятное разноцветье сразу заблестело и заискрилось.

А еще красива степь в середине весны, когда цветет дикий пион. Кажется, что море огня разлилось на зеленом степном ковре. Все это рассказал нам Бару. Ведь он был лучшим охотником в племени дириков, живущим на стыке леса и степи далеко за Синими горами.

И я дышал этой степью, вдыхал аромат ее трав, а высоко, высоко в небе плыли белые облака, и в том же небе мелькали беспокойными точками и надрывались многочисленные жаворонки, прославляя эту жизнь. Я посмотрел на дорогу. Наш Экипаж медленно пропылил мимо нас. Я еще раз оглянул все вокруг, и мы поскакали к своим. Степь цвела, и ветер разносил запахи трав и цветочную пыльцу, наполняя воздух своими ароматами.

Уже через три часа нашего движения по степи мне доложили, что видели всадников, которые при малейшем движении наших конных дозоров в их сторону исчезали.

Вечером стали лагерем, удвоили караулы и стали ждать. Но ничего особенного не произошло. Если не считать, что на перекличке не досчитались двоих. Пропали боец-меченосец и возничий. Искать, глядя на ночь, не было смысла. Если заблудились, то выйдут на огонь костров.

Утром командиры доложили, что пропавшие не нашлись. Не вышли! Ну, вот и ответ на вопрос! Да, они о нас скоро будут знать все, а мы о них – ничего. Но как говорится: предупрежден – значит вооружен. И никакой паники, господа присяжные заседатели! Все Окей!

Уже часа два как пылит наша колонна по степной дороге. Начало припекать солнце и темп движения несколько снизился. Надо искать место для привала.

Ко мне прискакал командир группы сопровождения. Вместо доклада он воскликнул:

– Смотри, командир! – и показал рукой направление.

Там было видно, как вверх поднялись три дымовых шлейфа. Так! Нас заметили и предупредили. Да и как было не заметить, когда над нами стояло большое облако пыли, и оно все время отмечало наш путь.

– Значит, мы правильно рассуждали. Ждем следующий ваш ход, господа разбойники! – сказал я сам себе.

Одно мне не нравится. Вроде и ночи теплые, и дождей не было, а солнце печет так, что воздух как в духовке, но почему-то кое-кто уже кашляет и чихает. Когда подбирал бойцов, вроде хиляков не видел. С чего бы это? Терап тоже только руками разводит.

Поручил Бару завтра с утра выехать в степь и попытаться поймать языка. Должны же они бегать где-то вокруг нас. Должны!

БАРУ

Я решил, что нужно организовать поиск по обеим сторонам дороги. В каждой группе было по 8 наездников, хорошо владеющих стрельбой из лука и арканом. Выехали рано. До общего подъема было еще часа полтора, когда мы выехали из лагеря и поскакали вперед по дороге. Вот сейчас в лагере уже проснулись. Вскоре мы разделились: одна группа поехала налево, а другая – направо. Помахали друг другу «на удачу» и скрылись в густой траве.

Мы заранее договорились о порядке движения и общения между собой в поиске. Ехали, пригнувшись к гривам лошадей, стараясь слиться с высокой травой или прижиматься к кустарникам. Ехали, чуть ли не след в след на расстоянии 20–25 шагов друг от друга. Объяснялись только жестами.

Вот впереди ехавший боец, поднял правую руку вверх – «Внимание! Вижу!» Через некоторое время он махнул рукой вниз, слез с лошади и скрылся за кустами. Мы подтянулись к нему и затаились. Я показал жестом отвести лошадей в сторону за кусты, а сам подошел к бойцу – наблюдателю. Он показал рукой в сторону, откуда к нам ехали два всадника. Лица у них до глаз были закрыты повязками. Они о чем-то говорили. Причем, тот, который ехал слева, размахивая руками, энергично убеждал второго. Было видно, что они чувствовали себя здесь, как дома, и никого не опасались. Я жестом дал команду, и наши бойцы поползли вперед. Вот всадники почти поравнялись с ними. На ближайшего к нам всадника накинулись двое наших бойцов, свалили его, сразу связали и засунули в рот кляп. Кто-то схватил его лошадь за уздечку и отвел в кусты. А второй всадник выскользнул из захвата и попытался ускакать, но петля аркана скинула его с седла. Потом пленников связали по рукам и ногам и с кляпами во рту привязали к седлам их же лошадей. Стараясь сильно не шуметь, мы быстро покинули это место, выехали на дорогу и поскакали к своим.