Читать книгу Звезда, не знающая заката. Дальше, чем последний Рай - Viktoria Pressman - Страница 4

Мы были в открытом море. На палубе сидели и сновали люди – кто-то рисовал, кто-то читал, кто-то мыл палубу, были на палубе и музыканты, сильный ветер заглушал музыку, но иногда доносились звуки – как пунктирная линия, звуки пробивались сквозь налетающие порывы ветра. Жизнь кипела и неспешно текла и стояла на месте. Слоёный пирог бытия. Я выбрала место и села лицом к морю. Ко мне подсел высокий красивый мужчина с грустными глазами и бутылкой коньяка в руке. Завязалась ненавязчивая беседа. Корабль направлялся куда-то на север, но сначала нас ждал круиз по Средиземному морю. Плыть предстояло долго. Мужчина был философом, и в основном изучал понятие одиночества, во всем его многообразии и развитии: одиночество экзистенциалистов, проклятых поэтов, членов клуба опиоманов и метросексуалов, одиночество как осознанный выбор мистика и неосознанное и бессмысленное одиночество человека, живущего в цифровую эпоху. «Homo Solitude». Философ говорил страстно: «Новый человеческий вид. Человек Одинокий. На протяжении всего 20 века этот вид отшлифовывался, зрел, от Ницше, Кафки, философии экзистенциализма, пройдя сквозь тоталитарные эпохи, расцвет либерализма, сексуальную революцию, психоделические 60-е, образовался вполне самодостаточный вид человека, живущего в нескольких виртуальных реальностях одновременно. Человек цифровой эпохи.»

Мы пили коньяк и спорили. За бортом было безмятежное море. А что если наш корабль – это новый Ноев Ковчег? И мы единственные кто остался в живых после очередного потопа? Безбрежность и неизменность моря вокруг навевали апокалипсические мысли.

«Одиночество – это удел сильных духом, и оно не имеет ничего общего с современным человеком из масс, одержимым потребительской гонкой, с всё возрастающей покупательской способностью. Человек современный – это подопытный кролик, управляемый с помощью рекламы, масс-медиа, все направлено на то, чтобы человек потреблял – больше, бессознательнее, становясь все более слепым, это скорее Homo Consumer, человек потребляющий. Он просто не может оставаться один, лицом к лицу со своим внутренним Я, потерянным, забитым, т.к. в одиночестве ему в лицо начинает смотреть правда, которую он боится и которую всячески забивает всеми возможными способами».

Коньяк был хороший, он расслаблял, и по телу растекалась мудрость, старая как этот мир. Я долго смотрела в море, пока не почувствовала прилив сил и спокойствия, а ещё пока не почувствовала безбрежность мирового океана. Если долго смотреть на волны – точечно и в тоже время объёмно, в определённый момент происходит стыковка, и по телу электрическим током бежит новая энергия извне. Так можно стать частью мирового океана. Если долго и всеобъемлюще смотреть на звездное небо – оно вдруг становится Единым – целым, необъятным, куполообразным, искрящимся.

День прошёл незаметно, пейзаж не менялся, менялись только основные цвета. После беседы с грустным философом, я долго сидела и смотрела в море, до тех пор, пока не осталось только оно, а я не растворилась в нём почти бесповоротно. Когда я вернулась в своё тело, опустились нежные сумерки, на палубе зажглись уютные фонари, настроение было какое-то предновогоднее, как будто всё замерло в ожидании праздника, и надо сдерживать переполняющие чувства, когда, наконец, с последним ударом часов, это безбрежное счастье не вырвется наружу вместе со слезами и не начнётся новый отсчёт.

Через какое-то время я примкнула к музыкантам, села за клавиши и заиграла – как всегда спонтанно, не зная, куда приведёт меня музыка. Из пальцев полилось что-то грустное, но за чертой этой грусти слышались проблески надежды. Как лучи солнца из-за тучи – прямыми стрелами. И грусть и радость и покой. Мне принесли бокал с коктейлем и конверт на подносе. Кто-то из музыкантов протянул мне joint, я сделала глубокую затяжку, и через какое-то время музыка стала более динамичной, невыносимая скорость бытия проносилась сквозь пальцы и ложилась на клавиши рваными ритмами и сменяющими друг друга гармониями. Поднялся ветер, корабль стало качать, чем быстрее я играла, тем сильнее дул ветер. Кто-то шепнул мне на ушко, что надо остановиться, иначе поднимется страшный шторм, и ничто не спасёт нас от гибели.

Я встала, взяла конверт с подноса и пошла в бар, который находился неподалёку под навесом. Заказала ром с колой и стала по старой доброй привычке болтать с барменом. Бармены – замечательные собеседники, потому что они умеют слушать, им правда ничего другого не остается, как только слушать, наливать и радоваться. «Скажите, кто все эти люди вокруг и зачем я здесь? Вы наверняка должны знать». «Вы слишком много хотите знать сразу, сеньорита. Расслабьтесь и получайте удовольствие, все вопросы отпадут один за другим как сухие осенние листья. Я всегда буду рад налить вам рюмочку и поболтать о том о сём. Кстати, меня зовут Гарри. Бармен Гарри. Вообще-то я не совсем бармен, в прошлой жизни на суше я был вышибалой, потом пытался ограбить банк, чтобы вырастить свой виноградник и производить вино, но судьба занесла меня в море, и суша уже не так важна для меня. Здесь, в этом постоянно меняющемся, но всё же остающемся неизменном море, начинаешь учиться видеть своё сердце и вся жизнь, которая была до этой встречи с морем, не так уж важна. Суета сует. Всё суета.» А кем была я в прошлой жизни? Об этом ещё будет время подумать. Судя по всему, мне не скоро удастся почувствовать ногами твёрдую землю. Да и не так уж она и нужна мне, эта земля. Я всегда больше любила небо. И море. «Спасибо, Гарри».

Я пошла в каюту. Сбросила одежду, набрала ванну. В ванной тоже был иллюминатор. Можно было погрузиться в тёплую воду и смотреть в окно иллюминатора на тёмное ночное море и небо. С собой в ванну я захватила конверт. Достала письмо – приглашение вечером прийти в 77 каюту на ночной разговор с неким мистером В., якобы моим старым знакомым. В ванной я заснула, когда открыла глаза, я лежала в кровати под тёплым одеялом из верблюжьей шерсти, за окном небо готовилось к рассвету. Нельзя было пропустить это предрассветное время. Я тепло оделась и вышла на палубу. Волшебное время – самое насыщенное, пронизанное энергией нового дня, готового вот-вот вступить в свои права. Как будто перед своим началом вся сила неба и земли концентрируется, прежде чем равномерно распределиться по секундам и мгновениям наступающего дня. Бутон вот-вот раскроется, разомкнутся глаза спящих, время потечёт чуть быстрее под натиском наших мыслей и планов на будущее.

С первыми лучами солнца, открыв своё сердце навстречу новому дню, я погрузилась в новый сон на палубе, сидя в шезлонге и укрывшись шерстяным одеялом. Периодически я просыпалась, но не до конца и сквозь сон видела людей, которые делали гимнастику на палубе или бегали или пускали воздушных змеев. Где-то над нами пролетел дирижабль, значит где-то недалеко суша, с дирижабля к нам прилетели белые голуби и принесли почту.…

И снилось ей море, синий простор, и флаги, развевающиеся на ветру, и снился ей вечер, и незнакомый герой, его широкие плечи заслоняли её от ветра.

Я проснулась, потому что солнце светило очень ярко.