Читать книгу Любовь вопреки законам - Виктория Чуйкова - Страница 8

Агния влетела к себе в комнату, упала на кровать и уставилась в потолок. В голове был полный вакуум. Все, что она услышала, смешалось и упало в область сердца, давило, словно неподъемный груз, расплющивая ее молодое, еще хрупкое сердечко, не давая дышать и мыслить разумно. Она закрыла глаза, уравновешивая дыхание. Постепенно вернулся слух, и она распознала за стеной бормотание телевизора Славок. Они старательно заглушали его, лепеча то на русском, то на английском, решая свои дела, или споря. Вместе со слухом повторился и рассказ отца, поведанный ей. Этаким комом, перекатываясь от сердца на мозги. Из всего, что бродило и закипало в голове, четким было только одно слово: «БЕСМЕРТНЫЕ»! Такое громкое, сочное, кричащее. Даже орущее, как предвыборный лозунг, многообещающее! Поднялась и пошла к сестрам. Уселась в кресло, придвинулась к самой спинке, задрала ноги и обняла коленки, точно так, как делала ее мама, Евгения. Худенькие коленки острячками торчали, делая ложбинку для головы, куда она ее и уложила.

– Я так понимаю, ее огорошили. – проговорила Мирослава Владе, став перед Нией, взгляд которой полностью отсутствовал.

– Сообщили! – согласилась Владислава и присев, помахала Агнии рукой. Зрачки сестрички дрогнули, и жизнь в глазах ее возобновилась. – Пациент оживает. Агния! Агов! Мы понимаем, что тебе доверили тайну.

– Тайну?! Вы хотите сказать, что прослушанная мной сага – правда?

– Истинная! Ты осознаешь, поймешь всю прелесть, чуть позже, а сейчас, нарисуй на лице улыбку, запоминая: ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА! И, ОНА У НАС, В САМОМ НАЧАЛЕ!

– Девчонки, ну это же абсурд! Такого не бывает!

– Хочешь факты? – Агния махнула рукой, мол, что вы можете предъявить! Славки сели на пол и ей пришлось снова опустить голову, подперев ее коленями. Влада тем временем, достаточно размеренно и доходчиво говорила: – Первый и самый увесистый – иметь такую внешность, как у всех Гаев. Не думала? Даже Николя. А он кто нам, прадед! Соображай! Будет мало, кивни.

– Спорить не буду, давно всех терроризирую этим. – скривилась, но все же кивнула.

– И что говорят?

– Образ жизни!

– Само собой – здоровый, тут бесспорно. А сейчас, попрошу, Ния, пожалуйста, отбрось все недопонимания на два дня. Поверь нашему опыту, все образуется. Все разложится по полочкам.

– Значит правда. И что со всем этим делать?

– Встречать двадцатый день рождения! Это потом они засадят тебя за книги, изучать правила. А сегодня – ты свободна! От всех и всего. Ния! Правда, поверь, не так все страшно, как кажется.

– Ой, не знаю. Просто сказка какая-то. Нет, не смотрите, хорошая! Но вот что я думаю, жить так долго – не скучно ли, прячась от всех?

– Скучно? Скажешь тоже. Все, два дня, дай себе всего два дня!

****

Семейный праздник прошел на славу, впрочем, как и всегда в семействе Гаев. Они были той семьей, которая считала: беды – без паник, жизнь – с весельем. Они не ждали, что им кто-то, что-то устроит на торжество, они его делали сами. Как и сами боролись с любыми трудностями. Всей семьей.

Ближе к вечеру, Жан с сыновьями незаметно исчезли и, чтобы их отсутствие не бросилось в глаза, Николя и остальные мужчины, развлекали женщин как могли.

В скорости в дверях банкетного зала ресторана появились мужчины, одетые в кожу, головы повязанные в банданы, с инструментами на перевес и больших черных очках. Они чем-то напомнили всем присутствующим рокеров и Виен крикнула:

– Простите, у нас закрыто.

– А мы по заказу. Нас, это, типа пригласили, на юбилей! – ответил один, и тут Виен прислушалась, уж больно голос был знакомым, но всеобщий хохот, на очередной анекдот из жизни Михаила, помешал ей, и она махнула рукой. Тут же Славки облепили ее:

– Виен, ну, ты чего! Это музыканты, неужели не видишь? У Агы же днюха, кто-то ей преподнес сюрприз, заметь в духе современных тенденций. Душечка, почему ты во всем видишь угрозу?

– Не во всем, девочки. И потом, я просто спросила, мало ли что, может они, просто поесть заглянули.

– Даже если перехватить, тебе что, жалко?

Ви улыбнулась внучкам, кивнула, но позвала Михаила, попросив проверить пришедших. Тот подошел, поговорил с мужчинами, кивнул ей, во всю улыбаясь. Виен отвернулась и заметила, что одна именинница, так и сидит, присматриваясь ко всем, без единого намека на улыбку. Мужчины настроили аппаратуру, спели пару песен на английском, затем исполнили популярные некогда французские песенки, подходящие к теме их сбора. И вдруг, совершенно неожиданно, самая настоящая, именная песня, про Агнию. И тут Виен поняла, что ее смутило в их приходе – мысли! Она слышала мысли мужа, но не предала этому значения, считая, что он где-то рядом, не в поле ее зрения, но и подумать не могла, что он решится на подобное. Зато у Ники в глазах появился огонек. Она была довольна, и счастье возвращалось в ее душу:

– Ну, папуличьки! Ну, даете! Все, заказываю вас на завтра! – Смеясь, подлетела она к музыкантам, целовала всех подряд, первой, без всякого сомнения, узнав отца, крестного и деда. Тут же Дэн закружил ее в танце, говоря:

– Дорогая, мы хотим еще пожить. Сегодня, пожалуйста, повеселим вас, правда, кроме этих песен, ничего не заучил. Ну, ты же знаешь, у меня к музыке нет тяги. Вот картины – да! Эд продолжит сам, ну может и Жан немного.

– Пап, а картины. Нарисуешь мой портрет? Хочу такой большой, как мамин.

Дэн вздрогнул:

– Прости, мое сокровище, не могу.

– Почему? – искренне удивилась Ния.

– Это не для праздника.

– Пап, ты вкратце и самую суть.

– Хорошо, попробую коротенько. Когда мы с мамой отыграли свадьбу, я подарил ей ее портрет, тот самый, что тебя так восхищает. Что произошло, какие силы вмешались, не могу точно сказать, но у нее появился двойник.

– У мамы?

– Да! Копия долго бродила по дому, путая нас и сбивая с толку. Ах, если бы мы тогда только знали, что за всей растерянностью, с какой иногда показывалась нам Ев, была не она… Ну вот, потом я уехал на несколько дней по работе. – лицо Дэна стало сумрачным, Нийка сжала его руку, поцеловав в щеку, и сказала:

– Если тяжело, не вспоминай, не стоит себя насиловать.

– Да уже вспомнил. Так вот, когда я вернулся, место мамы заняла Лже Ев. А мамочка, твоя мамочка, чуть не погибла в той самой картине, что висит у нас и тебя всю жизнь притягивает.

– Сказка!

– Согласился бы, если бы не видел собственными глазами, не пережил весь этот кошмар, и не спасал нашу мамочку.

– И как, как же вы поняли и ее спасли? – Любопытство в глазах девушки менялось на понимание, затем удивление и восторг. Мысли о том, что ее жизнь будет скучной, полностью улетучились.

– Зеркала помогли. – перехватил ее Эд и увел от Дэна. – Танец подаришь?

– Не откажу! Так что там с зеркалами?

– Они у нас волшебные, показывают истину, а копия Ев этого не учла. Вот мы ее и разоблачили. Ну и придумали заклятье, ты же в курсе, что мы все немного волшебники и пользуемся заклятьями?

– Да, ну тебя, дядюшка! Разыграли, да?

– Нет, Уголек наш, даже не думали. С твоей мамочкой это произошло. Так что возьми на заметку и никогда не мечтай о двойнике. Сказанное, а иногда и придуманное не вовремя, не в том месте и не в тот час, приводит к плачевным последствиям.

– Эд! А у нас много таких приданий?

– Есть, а что?

– Вы мне расскажите?

– Да, думаю я готов повествовать тебе и Славкам все. Виен, правда, грозилась написать, а Вел снять фильм, но все никак не возьмутся.

– Ничего, мы их подтолкнем. Ты же знаешь, если нам со Славками хочется…

– Да, разбаловали мы вас! – заулыбался Эд и быстро закружил ее по залу.

****

Утро. Ния проснулась вместе с солнцем и, от вчерашнего веселья не осталось и следа. Ее переполняло волнение, но не за свое будущее, а за гостей – вдруг не приедут, а если приедут, но никому не понравится? А что, если она не справится с ролью хозяйки? А если кто увидит родителей? Этих «если» набралось столько, что она поднялась и, одевшись, присела на ступеньках, ведущих на верхний этаж так, чтобы видно было комнаты родителей. Прошло минут тридцать, ей не сиделось, отправилась бродить по дому. Открыла двери на лестницу зеркал, но тут же закрыла, под впечатлением вчерашнего рассказа отца и крестного. А вдруг и ее не примут?! Буквально сразу отогнав глупые мысли, зашагала на галерею другим путем. Еще издали увидела окна спален родителей распахнутыми, сделала пару шагов и убежала, устыдившись собственным мыслям. Опять разместилась на ступеньках, постоянно проверяя время на мобильном. До приезда друзей еще не менее четырех часов, но ей уже наскучило ждать.

– Это что за чудо-юдо! – прозвучал над ней голос Жана.

– Деда! – подпрыгнула она и прижалась.

– С добрым утром! – погладив по голове, поцеловав в макушку, Жан, успокаивающе, похлопал ее по спине.

– С добрым! – вздохнула Ния.

– Не спится?

– Ага! Волнуюсь.

– Как не волноваться – это же первый взрослый бал. Даже Толстой не смог бы описать твоих глаз. Балконский полюбил бы тебя, а не Наталью!

– Дед, ну хватит подковыривать. Скажи лучше, Ви спит?

– Нет, ты же так орала, что разбудила нас.

– Я не…

– Милая моя, иногда мысли разлетаются так громко, что и слов не надо. Пойдем к нам, или дождешься родителей?

– Я хотела всего лишь попросить, не бросайте меня, сегодня. Ну, хотя бы встретить помогите.

– Поможем, как ты могла усомниться. И встретить, да и так приглянем, ты не волнуйся, все пройдет хорошо.

– Тогда я к себе.

– Да, иди внучка, часок поспи, а там, как это Виен говорит: «надень самую лучшую мордашку»!

– Обязательно! – с облегчением выдохнула и потопала к себе.

– Копия Ев, копия! – улыбался Жан.

Гости приехали большим автобусом, чуть стрелки коснулись десяти часов утра. Пели в открытые окна так громко, что все местные собаки, подняли вой. Девочки побежали их встречать, а ИВ уже стоял у ворот, готовый разместить всех прибывших по гостевым комнатам. Ния удивилась, предполагаемое число увеличилось вдвое, из них пятеро – друзья Славок.

Крики радости, восторга, немного укора, что она скрывала от всех такое богатство.

– Представляешь, что было бы, пригласи ты их в имение! – шепнула Влада и ущипнула ее за плечико. Ния отмахнулась и смотрела на подруг, не понимая восторга, но впервые гордясь своей семьей. Их управляющий, ИВ, взял гостей на себя, размещая на отдых. Славки не оставляли ее ни на минуту, беря все трудные ответы на себя, а Жан с Виен, показались, почтенно поздоровавшись со всеми и остались в тени, не маяча перед молодежью, прикрывали ее «тыл», готовые по первой просьбе внучки прийти на выручку.

Ев собралась было спуститься, но не смогла поднять голову, смутные видения стаи не то волков, не то диких собак, пригвоздили ее к кровати. Вел, не зная, что творится с сестрой, рассмотрела молодежь из галереи и всунулась в окно ее спальни, с криком:

– Ой, что-то будет! У меня так нос чешется!

– Вот в него ты и получишь, – бросил Дэн, прикладывая компресс ко лбу жены, – если не прекратишь орать как дикая самка.

– Дикие. – схватилась Ев за его слово. – Да, они все дикие!

– Ты чего это?! Вполне воспитанная молодежь.

– Видения у нее, опять видит собак. – пояснил Дэн и Вел, присев на подоконник, задумалась:

– Странно. Я думала, она свыклась с даром.

– Свыклась, если это прошлое. Будущее разрывает ее мозги.

– Дэн, что же ты сегодня такой грубый? – Вел перелезла к ним, давая больше доступа воздуха в комнату, да и собираясь поддержать Евгению.

– Я не грубый, Вел, просто, правда всегда колит уши. – Ев опять застонала и он, сняв полотенце, положил руки ей на виски и прикрыл глаза. Лицо его бледнело, а у Ев начали румяниться щеки. – Ну, вот и все, теперь тебе, мое сокровище, будет легче.

– Господи! Если это все так тяжело, то зачем этот дар? – разволновалась Вел.

– А кто нас спрашивает? – подняла голову Ев.

– Ты в норме. Здорово! Помнишь, что видела?

– Свору собак. Это уже третий раз за несколько дней. Представляешь, я даже ощущаю ветер от их бега. Так реально, словно они несутся мимо меня. Этот запах… – Ев покачала головой, подняла руку и потерла нос. – Запах загнанного пса.

– Так, сестренки! – Дэн уже пришел в норму, от своей помощи жене и опять был весел. – Вам пора заняться кино-романами. «Запах загнанного пса, свора, проносящаяся мимо» … У дочери, между прочим, гости.

– Стоять! – сказала громко Ев. – Мы обещали не мозолить глаза! Пусть развлечется.

– И кто это говорит? Умирающая Мать Тереза? Ненормальные женщины! Я ушел к Эду. – и он нарочно громко закрыл дверь. Вел же пересела к сестре:

– А теперь скажи то, что умолчала перед мужем.

– Ничего, правда, был ускоренный ролик. Псы, псы, псы.

– Да уж, а у меня чешется нос.

– Это же к прибыли. – голос Виен прозвучал неожиданно, и обе вздрогнули.

– Да нет, мама, на этот раз как-то он сверлит иначе.

– Тогда, почему бы вам не присоединиться к молодежи, чтобы незаметно проконтролировать?

– Но…

– Жан согласен. Я тоже чувствую легкий негатив, но понять не могу что это такое. Так что, берите мужей и проведайте детей, взгляните на всех, оцените. Да что я говорю, вы прекрасно сами все знаете!

– Нет, мама, я пообещала Эду иметь терпение и ждать, значит выдержу! – заявила Вел, категорически поставив руки на бока.

За дверью приближались голоса и в комнату влетели Славки:

– О! Штаб в сборе! Так вы с нами?

– И что нам там делать? – осведомилась Вел, совершенно равнодушным видом, но в душе ей так хотелось пойти туда, посмотреть чем живет современная молодежь и сильно ли отличаются от них. – Это ваши гости.

– Как хотите. Жан нас отвезет. – сказала Влада. – Захотите присоединиться, милости просим.

****

И опять подруги Агнии верещали:

– Суперово! И это все ваше?! И ресторан тоже?

– Да. – спокойно ответила Агния. – Родителей Славок. – Девушки носились по залу, всовывая во все носы. После вчерашнего вечера, украшения не разбирали, так что получилось даже прикольно, словно все было сделано специально для друзей.

– Нийка! – оттащила ее от толпы Влада. – Кто этот мальчонка, в стороне.

– Ухажер! Ходит хвостиком за мной, уже полгода. И ни слова!

– Не уж-то так и не заговорил?

– Да я его голоса вообще не слышала. Просто тенью работает!

– Ну, ты и злючка! – ударила ее в плечико Влада и уставилась на паренька. Высокий, с ладным и сильным торсом, футболка былого цвета не только выделяла его смуглую кожу на сегодняшний день весны, но и подчеркивала каждый «кубик» на теле. Джинсы не висели мешком, а облегали, притягивая взоры большей части девушек в этом зале. Черные, горящие как смоль волосы, с модной стрижкой, открывающей его лицо, выбритые виски. Он стоял в стороне ото всех, был немного растерян, держа в руках полупустой стакан с водой, которая уже давно согрелась и болталась от его движений. Он ехал на праздник Агнии с одной мечтой – сделать ей предложение встречаться. А тут глаза разбежались. Он увидел ее сестер, и словно раскололся на три части. Забился подальше от всех и переводил взгляд от одной к другой, пытаясь сделать выбор, но не мог, не находи, пока ни в ком ни лишнего плюса, ни единого минуса. И это его пугало, пугало до такой степени, что кружилась голова, во рту пересыхало, даже глотать воду было больно. В груди горел огонь, а в носу щекотало. Этот запах, как же он был похож на знакомый ему с детства аромат. Он даже подумал, что этот запах был у него в крови, заложен родителями и запрограммирован ими же на поиски именно той девушки, которая пойдет с ним по жизни. Вот только какая из троих?! Вся его уверенность, что Агния его судьба, развеялась в тот самый миг появления этих двух, похожих, но таких разных. О красоте их он даже не думал, его взор, то и дело приковывали их золотые локоны, струящиеся до пояса и как лучи солнца, слепящие глаза. Ходили с легкостью Агнии, смеялись, так же как она – задорно и откровенно. Шутили и парировали на подколки любого, так же как Агния, вводя собеседника в ступор и оставляя последнее слово за собой. А их глаза! Он даже терялся в цвете, тут было все: и зелень, и голубизна и немного серых тонов. Как у моря, в солнечный день. Брови – чайки, парящие над морскими просторами. Ах! Как же ему быть? Эти девочки, утонченные и такие простые в общении, были для него тем самым Эверестом, который он не мог в себе преодолеть. Они во всем выделялись от общего фона, а главное – это полностью совпадало с его внутренним миром, они не курили, не были высокомерны, хотя и богаты. Правда, их статус немного смутил его, приехав сюда, он впервые узнал, что Агния из достаточно зажиточной семьи. А еще они не пили все подряд, затуманивая себе рассудок, словно это было в последний раз. Будто верблюды, перед стартом преодоления пустыни. Сделал глоток, теплая жидкость смочила язык, освежила небо и потекла в горло. Он кашлянул, поставил стакан и подошел к Нии:

– Агния! – произнес с хрипотцой и волнением в голосе. – Это тебе! – На ладони лежала маленькая бархатная коробочка.

– Спасибо! – Смутилась, подарок приняла, но не знала, что с ним делать.

– Чего грустный? – заговорила с ним Мирослава. – Праздник же!

– Есть причина. – бросил на нее взгляд, с трудом оторвав от Нии, из груди рвался вопль, подавив который, парень спросил. – Я пойду?

– Иди! – смеясь, разрешила Владислава. – Найдешь веселинку, возвращайся, поболтаем. Если ты не занят, конечно, можешь и на танец нас пригласить!

– Я не занят! – громко и четко произнес он. – Ни кем и не чем! – Не дожидаясь, пока Агния посмотрит подарок, ушел.

– Ух ты! У него приятный голос! – смотря вслед, произнесла Влада. – А ты говорила он немой.

– Конечно не мой, просто учимся вместе, недавно! А если ты другой смысл имела, так я этого не говорила, обмолвилась лишь тем, что он со мной не разговаривал.

– Да ладно вам, девочки, еще подеретесь. Звать-то, его как?

– Мейсон! – ответила Ния и уставилась на коробочку, потеряв к парню всякий интерес. Сбежал не понятно чего, она что, за ним еще и бегать должна?! Ухажер называется!

– Клевое имя. Да и сам симпотный, дикий! Он кто? – продолжала допрос Мира.

– Не знаю, не вникала. Откуда-то с Юга. Держится отшельником.

– Да открой ты, не мучайся! – направила сестру в нужное русло Влада. И Агния послушалась, приподняла крышку и блеск слезинки, лежащей в ней, осветил ее лицо. – Ни фигулички! Давай приколю, она так подойдет к твоему платьицу.

– И не только! – согласилась Мира. – Сколько же он по тебе страдал, что собрал такое чудо?!

– Славки! Да не страдал он по мне. Он-то и учится с нами только этот год.

– И все время бегает за тобой. – напомнила Влада ее же слова.

– Хвостиком! – Не то – осудив, не то – сожалея, добавила Ния. Влада приколола брошь и Ния опустила голову, рассматривая подарок.

– Классно! Иди, скажи парню спасибо, он в дверях топчется. – подтолкнула Мира сестру, видя, как парень поглядывает на них в дверной проем. Ния пожала плечиком, но пошла:

– Сон! – позвала его придуманным, с первых дней его появления в группе, именем. Она его так называла из-за его молчаливости, а он, только ей одной это позволял. – Спасибо! Это очень красиво. И… – Ния задумалась, сморщив носик, немного сомневалась, стоит ли, но решилась и слегка коснулась его щеки губами. Мейсон вздрогнул, широко открыл глаза, уставившись на нее, а щеки залились румянцем. Зато Ния, не ощутив ничего, кроме благодарности к подарку, смогла закончить фразу. – Это же, наверное, очень дорого!

– Не дороже тебя или жизни! – ответил он, успокоенный ее словами.

– Я не в этом смысле. Просто хотела сказать, что подарок отличный, клевый, изысканный! Я его буду с радостью носить. – И опять чмокнула его, но уже в другую щеку.

Мейсон отпрянул и рукой прижал место поцелуя.

– Носи, мне не жалко. – невпопад ответил и пошел вперед, не выбирая дороги.

– Чудак! – пожала плечами Агния, возвращаясь к сестрам.

– Дай еще раз глянуть, – подвела ее к солнечному свету Влада. – Просто горный хрусталь!

– Алмаз! – возразила Мира. – Сияет.

На воротничке платья Агнии, удобно разместилась «слезинка», белого металла булавочка держала, крохотный «глазик» бирюзы, из которого та вытекала. – А это бирюза, я знаю точно. Нийка, похоже на оберег!

– Зато «оберегатель» сбежал.

– Ну, ты его, небось, так поблагодарила! – не унимались сестры. – Странно, что мы его не помним.

– Он учился где-то за границей, к нам перевелся. Девочки, я не вникала в его историю. Красивый – не спорю, но мне он никак! А ему внимания и без меня хватает, вон, весь универ табуном бегает.

– Тебе все никак! – заметила Влада. – Похоже, это у нас в роду. Вот и жди своего принца. А сейчас, удели внимания подругам, вон как косятся.