Читать книгу Мечта в чемодане - Виктория Дубчан - Страница 2

Быстро бегать Алена научилась еще в раннем возрасте. Даже разработала собственную методику. Главное, не думать о ногах. Иначе обязательно запнешься, запутаешься в поступательной очередности левой, правой и окажешься в лежачем положении. Бежать надо, легко пружиня шаг с пятки на носок, и обратно, чувствуя, как за спиной вырастают крылья.

Ей было обидно до слез. Найти свой идеал и тут же потерять его. И надо же в лице кого… Того самого, ненавистного ей с детства. С первого момента их знакомства, Алена смутно припоминала в его четах кого – то, кого никак не могла вспомнить. Или не хотела вспоминать. Имя поставило жирную точку в их, так и не начавшихся отношениях. Артур! Того самого тоже звали Артур. Нечего сказать, преподнесла судьба подарочек. Сначала преподнесла, а потом отобрала. Яблоко от яблони, говорят, недалеко падает… Так что, не бывать, тебе, Артур, сказочным принцем для прекрасной Аленушки.

И она побежала. Вскочила как ошпаренная с лавочки, смерила напоследок убийственным взглядом и понеслась что есть мочи. Куда уж ему ее догнать, да еще на костылях. Напрасно Артур кричал ей в след:

– Алена, что с вами? Вы куда? Я вас чем-то обидел? Аленаааа, остановитесь…– последнее, что она услышала, скрываясь за углом Дома Культуры, было просительное – Может, оставите свой номер телефона?

– Ага, разбежалась…Вернее, разбежалась, да не в твою сторону – думала Алена Дмитриевна, сбавляя скорость и восстанавливая сбившееся дыхание – Так, дышим по индийской методике… Раз, два, три…успокаиваемся…вот черт…не к добру к ночи черта упомянула…тьфу, тьфу, тьфу…сумку забыла…на скамейке…. Так, что у нас в ней? Кошелек с несколькими сотнями, диктофон, помада и ключи. Сумку не жалко, давно собиралась купить новую. Вот диктофон жалко, хороший цифровой Панасоник и на работе без него как без рук. Помада Люськина. А вот потеря ключей настоящая трагедия. Где ж ей теперь ночевать? На улице, прямо тут, на лавочке у подъезда? К Люське, пардон, к Люсьене пешком далеко, на такси денег нет, да и ее скорее всего дома не застать. Уехала, небось, после концерта со своим патлатым байкером тусить в бар. А что если позвонить, жалобно так ночлега испросить? Не берет трубочку подружка, занятая она обустройством собственной личной жизни. Не до сказочной Аленушки.

Вернуться обратно смерти подобно. Ни за что и никогда!

– Ничего, на улице не так уж и холодно, всего-то сентябрь на дворе. Бабье лето как- никак, – уговаривала себя Алена, мрачно разглядывая скамейки во дворе родного дома, выбирая себе ту, что покомфортнее будет. – У подъезда соседи с утра увидят. Дядя Миша с пятого этажа в пять Гарика выводит гулять, – рассуждала она вслух, ежась от зябкого по-осеннему уже прохладного ветра, – Эта, без доски посередине, под деревом свежевыкрашенная… – размышляла Алена, подкрадываясь к очередному варианту ночного прибежища, – А вот эта самое оно. И от дождика спасет и от утренних солнечных лучей убережет и от чужих глаз.

Скамейка, вернее, ее уменьшенная копия, располагалась под грибом над детской песочницей. Почему ее установили в таком странном месте, было непонятно, но Алене Дмитриевне на руку. Точнее сказать, на мягкое место, кое она тут же ввиду сильной усталости на скамеечку и опустила.

– Мяуууу….ууууаааа….– душераздирающий крик, или, как его, у кошачьих, мявк, разнесся по всей улице.

– Чтоб тебя, окаянный, черт унес! – хрипло заорали из окна первого этажа и в Алену упал метко запущенный соседской рукой бумажный пакет от сока.

– Да что за черт с этими чертями сегодня? – от души чертыхнулась девушка и подняла на руки черного как смоль котенка-подростка. Цвет зверя определила лишь потому, что в темноте его практически не было видно. Одни глаза горели из-под лавки желтыми фонариками.

– Худенький-то какой! Несчастный! Сиротинушка! – запричитала она, пряча дрожащую как осиновый лист находку за пазуху куртки. – Голодный, наверное? Прости, угостить нечем, сама бомжую. Ну, ничего, Артурчик, завтра мы с тобой обязательно попадем домой, я тебе самого жирного молока налью, и корма специального кошачьего куплю с витаминами. А пока терпи, Артурчик. Одни мы с тобой остались, никому не нужные. Спи, поздно уже, – подоткнув урчащего от удовольствия котенка поближе к теплой подмышке, Алена поудобнее устроилась на жесткой скамейке и закрыла глаза. Воспоминания унесли ее в далекое прошлое…

– Мамочка, а Машка сказала, что ты меня в детском доме подобрала, – симпатичная девчонка, с длинными, туго заплетенными в толстые косы волосами и неестественными ярко-зелеными глазами шмыгнула носом, потом еще раз и, наконец, разревелась в голос.

– Аленушка, доченька, глупости все это. Врет твоя Машка и не краснеет. Ты ж моя кровиночка, моя самая родненькая, самая любименькая! – Зинаида Абрамовна вытерла руки о передник, сгребла рыдающего ребенка в охапку, прижала к груди, так, что той стало тесно дышать – И чего она удумала?

– Она…онааа, говорит, что всех, у кого нет пап, взяли из детского дома. Потому-что ребенок не может родиться только у одной мамы, ей для этого муж нужен, – обхватив мать тонкими цыплячьими ручонками, Аленка повернула к ней заплаканное бледное личико и заглянула в глаза. Материнское сердце защемило от негодования. Это ж надо, какие злые люди на свете бывают. Не иначе как Олька постаралась, мать Машкина.

– Муж? Как же так? А мне вот тебя ангелочек принес. Красивый такой, с белыми крыльями за спиной.

– Как принес? Прямо с небес на землю? Расскажи, мам, – девочка перестала плакать, изумрудные глазки засветились любопытством.

– Ну, раз просишь, расскажу, конечно. Только это большая тайна и никто о ней кроме нас с тобой знать не должен. – Зинаида Абрамовна ласково провела по голове дочки, шумно чмокнула в серединку макушки, – Слушай, значит. Проснулась я как-то ночью от шороха. Открыла глаза, а посередине комнаты вроде и человек стоит, а вроде и не человек. Лицо крааасивое, одухотворенное,-

– Как у икон в церкви?

– Как у ликов святых, дочка. Гляжу, а сзади у него крылья белые, будто бы из облаков сделанные.

– Они пушистые, мам? Ты их руками трогала?

– Что ты, дочка! Как можно ангела, посланца небесного руками трогать? Ты не перебивай, слушай…Гляжу, а в руках у него корзинка из солнечных лучей сплетенная. А в ней…

– Из лууучей…ух ты…наверное, красотища…

– А в корзинке ребеночек лежит и ко мне ручки тянет. На, мол, возьми меня.

– И ты взяла? – от нетерпения Аленушку аж в дрожь бросило. Значит, и правда, врет все противная Машка Казанцева, а другие за ней из вредности повторяют. Чтобы ребеночка завести, никакой муж не нужен. Стоит только очень сильно захотеть, и ангел с небес спустится, и кого хочешь, в корзинке солнечной принесет. Хочешь мальчика, а хочешь девочку.

– Мамочка, а ты меня сразу полюбила или потом, когда я подросла?

– Конечно сразу. Все, Аленушка, зубки чистить и баиньки. Завтра рано в садик вставать. И про наш с тобой секрет никому.

– Никогда в жизни, мамочка!

Суровая Зинаида Абрамовна отвернулась и украдкой смахнула кончиком передника слезу. Первую за последние пять лет.

– А кто это на моем месте спит? – услышала сквозь сон, в прошлом Алена Дмитриевна, а в настоящем временно бездомная Аленка, и нехотя вынырнула из приятных оков Морфея. Не жизнь у нее, а сборник народных сказок. Сама Аленушка, правда, без братца, принц оказался жабой растреклятой, избушка на клюшке, а тут еще голос медвежий мерещится вопрошающий:

– Кто, спрашиваю, спит на моем месте? А ну, брысь, отсюдова, мымра!

На слово «брысь» остро отреагировал усатый найденыш. Встрепенулся под курткой, вонзил когти в теплую подмышку и угрожающе зашипел.

– Вы кто? – Алена помотала головой из стороны в сторону, разгоняя остатки сна и не сдержавшись, протянула:

– Вот и Кощей Бессмертный пожаловал.

А иначе и не скажешь. Вылитый Кощеюшка собственной скелетообразной персоной. Длинный, худющий, с вытянутым лошадиным лицом и совершенно лысый. Бррр…Щеки и подбородок прищельца покрывала неопрятная щетина.

– Чеего? Слышь, ты, Василиса Прекрасная, вали, говорю с моего места! Я спать хочу! – грубо оттеснив онемевшую от такого нахальства Алену Дмитриевну на самый коней скамейки, он вытащил из запазухи заскорузлой куртешки стеклянный флакон. Девушка смотрела на него во все глаза. Деловито открутив крышку, жадно потянул носом в нее, добродушно смилостивился:

– Ладно, сиди уж. В тесноте, да не в обиде. Звать-то как?

– Алена…Алена Дмитриевна, – представилась она, отчаянно перебирая в голове пути отступления.

– Я Бэтмэн, – в свою очередь представился он и хлебнул из бутылочки. Пахнуло дешевым одеколоном. – За знакомство, Митривна!– он протянул флакон Алене.

Бэтмэн стал последней каплей. Хорошо, допустим, «коновала» мы пережили, хоть и с трудом, от будущего мэра – жабы сбежали, котенка Артурчика пригрели, но…бомж Бэтмэн…это явный перебор.

– Это меня так внучок прозвал, после того, как я пьяный с пятого по первый этаж все ступени кувырком пересчитал. Сказал, что я, мол, прям как Бэтмэн летаю, – похвастался он. – Ты, Митривна, не думай, что я алкоголик. Раз в месяц дня три гульну, потом снова как огурчик. Я ж не от хорошей жизни. Вот вчера по телевизору нового мэра показывали. Молодой, а уже большой начальник. А что он нам, простому народу, хорошего сделает? А, Митривна?

Алена поправила под мышкой вновь уснувшего котенка, поплотнее закуталась в куртку. И только собралась ответить увлекшемуся содержимым стеклянной тары Бэтмэну , что она думает о новой городской власти, как увидела ковыляющего на костылях, к их с Бэтмэном скамейке, Артура.

– Чур меня!– выдохнул Кощей, он же Бэтмэн, и перекрестился бутылкой.

– Что б тебя!– вздохнула Алена и приняла воинственную позу.

– Мяууу! – пискнул Артурчик-младший и глубже закопался в Аленину подмышку.

– Бывает же такое, едрить твою налево! Только про нее заговорили, а она уже тут, как тут. Здрастьте, – буркнул Бэтмэн, приподнимаясь с лавочки. Аккуратно поставил флакон на землю, обтер руку о штаны и протянул мужчине. Тот не стушевался. Оперся о костыли, высвободил руку, крепко пожал в ответ кощееву. Бэтмен обернулся к ничего не понимающей Алене:

– А ты чего сидишь? Не признала что – ли? Это ж она и есть. Будущая власть. Вот, знакомся, кандидат в мэры, а пока временно исполняющий обязанности, Артур Романец. Извините, по батюшке запамятовал.

– Эдуардович. Можно? – спросил будущий мэр у Алены Дмитриевны, взглядом указывая на свободное место на скамейке. Она вопрошающий взгляд проигнорировала, отвернулась и принялась самозабвенно считать звезды на небе. Раз звезда, два звезда, три звезда…на восемнадцатой ее прервали.

– Что ж вы, Аленушка, так стремительно убежали? Золушка бы вам позавидовала. Туфельки я вижу на обе на месте.

Алена опустила глаза вниз. Полусапожки плотно сидели на ногах. А будущий глава у нас с чувством юмора. И начитанный к тому же. Но нас этим не купишь. Она презрительно хмыкнула и царственным жестом приняла от него сумку.

Все, как она и предполагала. Это яблоко совсем недалеко от яблони укатилось. Катилось, катилось и в наш красивый, чистый и уютный городок прикатилось. Да не куда – нибудь, а на самые верха угораздило. От этого она его еще больше невзлюбила.

– А вы чего это к нам во двор-то? Посреди ночи? – отмер Кощей, он же Бэтмэн, он же временно ушедший в запой дедушка смышленого внука.

– Проверяю обстановку в ночное время суток на предмет преступности, – не моргнув глазом, отрапортовал будущий мэр.

– Это хорошо, – обрадовался представитель простого люда, – Это правильно. А то сидят там на своих местах, сроду не знают, чем народ дышит. Это по-нашему, – он посмотрел на него с уважением.

Выпендрежник. Баллы дополнительные зарабатывает. Знаем мы таких. Этим нас тоже не подкупишь.

– Алена Дмитриевна, на улице конечно погода хорошая, но, я все-таки настоятельно вам рекомендую провести остаток ночи дома. – Артур протянул ей сумку. Надо же, еще и паспорт, оказывается, в ней был. Алена раскрыла сумку, тщательно перебрала содержимое. Все на месте. Жаль, а то бы предъявила.

– Как ревизия? Ничего не пропало? – прищурив глаза, власть внимательно наблюдала за ее инсинуациями.

Алена вскинулась.

– Удостоверение журналиста. Ан нет, вот оно, – она добыла из под обложки паспорта корочки и помахала перед лицом Артура Эдуардовича. – Статью про вас напишу, о том, как вы героически спасли бедную девушку от грехопадения. На первой полосе.

–Каким грехом падать собрались?

Девушка поддела носком ноги флакончик.

– Жаль, Бэтмэн все выпил.

– Кто? – Артур оглянулся по сторонам в поисках мультяшного героя. Не найдя такового уставился на Алену Дмитриевну. Вот так ему. Мы тоже не лыком шиты, удивлять умеем.

– Бэтмэн это я, – Кощей принялся популярно объяснять мэру историю возникновения своего столь импозантного прозвища.

– А так я просто Гнездо Парфирий Пормидонтович, – закончил он.

У власти отпала челюсть. Ну, или почти отпала. По крайней мере, эффект получился колоссальный. Алену так и подмывало взять камеру и сделать снимок, на котором будущий выдвиженец на пост сидит посреди ночи на лавочке с костылями под мышками и дурацким выражением лица.

– Аленка, дурында! Ты куда запропастилась? Специально с концерта свистнула? – громогласно прозвучало в ночи и на сцену выкатилась грозная Люсьэна. За ней, тяжело ступая огромными ножищами в кожаных сапогах с металлическими заклепками, шагал патлатый рокер. Тот самый, что сжимал кинологиню в крепких мужских объятьях у «кулька».

– Хай, – пробасил он и уставился на мэра ошалелым взглядом. – Это чего тут, а, Люсек?

Алена прыснула в кулак. Сейчас ему Люсьена выдаст по самое не хочу. Люсьену Люськом назвать. Но, видимо, не так хорошо Алена Дмитриевна изучила свою подругу за двадцать лет дружбы. Люсьена – Люсек – Люська оборотилась на ухажера, по-хозяйски подхватила под обтянутую свиной кожей ручищу и проворковала:

– А и правда, что тут происходит, Алена? Это кто будет? – она пренебрежительно указала на Артура пальцем, – Где подцепить инвалида успела?

– Разрешите представить, Артур Романец, временно исполняющий обязанности мэра нашего города, – церемонно ответила Алена. – Кстати, а это, Бэтмэн.

Кощей кивнул головой и протянул патлатому руку.

– Это моя подруга детства, отрочества и юности – Люсьена, а это…– Алена вопрошающе взглянула на рокера.

– Ромашка я, – переминаясь с ноги на ногу, тихо произнес тот.

Нелепость сложившейся ситуации заняла десятую позицию из десяти. Неудержавшись, Алена расхохоталась. Так, что ночной двор вздрогнул. Остальные четверо с недоумением переглядывались друг с другом. Чего это с девушкой творится? Может неотложку?

– Ой, не могу….– захлебывалась Алена, согнувшись по полам, отчего котенок внутри нее слабо пискнул и полез в рукав, – Коновал. Сэр Артур, тьфу ты, мэр Артур. Мадемуазель Люсьена. Кощей, ой, Бэтмэн. И Ромашка-лепесток.

В это время на свет, то есть на тьму тьмущую из рукава Алениной куртки вылез котенок.

– Мама, – вскрикнула Люсьена и спряталась за могучую спину Ромашки.

– Бл…– перекрестился Бэтмэн.

– Артурчик, фу, на место, – прикрикнула Алена, и чернявая мордочка задвинулась обратно.

Артур Эдуардович от неожиданности подпрыгнул на месте, отчего костыль тоже подпрыгнул и, упав вниз, покатился по земле.

– Алена, объясни, что здесь происходит! – надвинулась на нее Люсьена.

– Да, что? – поддакнул патлатый.

Почуяв недоброе, Бэтмэн засобирался домой.

– Ну, я пошел, что-ли. Вы тут, смотрите, не поубивайте друг-друга. – пожелал он, соскакивая со скамейки, – За тебя точно голосовать буду. И всем расскажу, нормальный мужик, только со странностями немного. – на прощанье выкрикнул он и пошел вон быстрым шагом. Мало ли чего от ненормальных можно ожидать.

– Подайте, костыль, пожалуйста, – попросил мэр патлатого.

– Всем пока и приятных сновидений! – Алена подхватила сумочку, махнула ручкой и кинулась к подъезду.

– Алена, стойте, я хотел пригласить вас в ресторан, – неслось ей вдогонку.

– Парень, пошли в с нами в бар, не видишь, чокнутая она! – пробасил Ромашка.

– Не смей называть мою лучшую подругу сумасшедшей, – это уже Люська подключилась.

– Алена…– опять временно исполняющий.

С лязгом распахнулось окно на первом этаже.

– Да что же это такое! Щас полицию на вас вызову, алкоголики проклятые! Ни днем ни ночью от вас покоя нет!

Алена пикнула ключом от домофона, распахнула дверь, взнеслась на второй этаж, отворила еще одну дверь, скинула куртку, выпростала из нее Артурчика-младшего, прямо в полусапожках рухнула на диван и провалилась в предутренний сон.