Читать книгу Бессмертие. Проверка на прочность. Книга 1 - Виктория Хорошилова - Страница 4

Священник стал учить меня медитации. Я обалдела, когда он сказал мне об этом.

– Отче, но этому учат только магов, а у меня нет магического дара.

– Ерунда это все. А дар есть у всех, просто кто-то его развивает, а кто-то нет.

На освоение медитации у меня ушла неделя с перерывами на пытки. Я перестала их бояться, перестала кричать, чем неимоверно бесила ката, и он становился еще более жестоким.

И сразу после начала изучения медитации стала делать физические упражнения. Начала с самых простых. Парни смотрели на меня с одобрение и иногда подсказывали. Узнала, как зовут парня, что заговорил со мной, Генри. Он помогал мне учиться подтягиваться. Придерживал за ноги, а я подтягивалась до тех пор, пока не начинала падать с турникета. Потом делала еще приседания и пресс, до конкретного больше не могу двигаться. Только после этого уползала к себе в камеру.

Да на следующее утро у меня дико все болело, но и ката с его вопросами и избиением было проще не воспринимать. Ох как он бесился. А я кажется уже просто привыкла к боли. И теперь когда меня отпускали избитую и едва живая уходила с улыбкой непобежденного. Шла в душ, на обед и молиться в храм. После этого снова упражнения до практически полной не способности двигаться. Тело болело неимоверно, но только от упражнений. Все синяки и раны исчезали в течение двух часов.

Через неделю я начала видеть как что-то светиться во круг людей. Отче этому очень обрадовался. И стал рассказывать, что это аура и вижу я тонкие тела существ. И по характеру того что я вижу можно читать окружающих. Как оказалось магов этому учат, и они еще в добавок видят магические потоки. Но отче называл это просто энергетические каналы.

– Отче, а вы это тоже видите?

– Конечно.

– А что тогда значит энергетика Генри?

– То что ты ему нравишься как женщина. Ты этого разве не замечала?

– Замечала. То есть симпатия выглядит так?

– Скорей влюбленность и чувства, а не влечение.

– А что тогда значит этот темный силуэт возле вас?

Священник улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Отдал в руки свою книгу с учением. А потом сказал:

– Так выглядит смерть. Раз ты ее видишь, значит моя случиться совсем скоро.

– Но у вас в теле не видно болезни.

– А кто говорил, что она будет от болезни. Будь сильной Ники, я верю в тебя. Запомни смерть это только начало. Душа бессмертна, потому не стоит бояться смерти. Потому что за смертью следует рождение, но уже в другом теле. Просто после следующего рождения мы не помним своей прошлой жизни, – хотела его перебить, что-то сказать, он не дал мне этого. – Не торопи свою смерть. Твоя жизнь будет очень длинной и в ней будет много испытаний. В ней будет счастье любовь. Ты будешь счастлива. Когда будет особенно тяжело, молись. Запомнила?

– Да.

Сегодня мы со священником медитацией занимались в общем зале на полу. И я увидела, как к нам приближается кат. Он схватил священника за рясу и тряхнул. Я быстро встала на ноги.

– Ну что Ники ты скажешь, где храм?

– Нет.

– Даже в обмен на его жизнь.

– Да, – сказал священник – она ни тебе, ни кому другому не скажет.

Кат взял священника за шею. Его рука изменилась, на ней появились когти.

– Последний раз спрашиваю, где храм бессмертия?

– Не знаю.

Кат разодрал священнику горло и бросил его к моим ногам. Я упала на колени и бережно взяла голову умирающего мужчины. Он смотрел на меня своими небесно-голубыми глазами.

– Простите меня отче.

Он положил руку мне на лоб и тихо сказал:

– Благословляю.

А потом умер. Он умер, а я заплакала, тихо без всхлипов. Тело унесли, а меня взял в охапку Генри. Помню только, как он обнял меня и прижал к себе, позволяя мне дальше плакать.

– Тише родня, его не вернуть.

– Ты понимаешь, что тебя может постигнуть такая же участь? – спрашиваю у него прямо.

Он улыбнулся и поцеловал меня. Слышу аплодисменты от его товарищей, и они же свистят.

– Генри я серьезно. Ему ни чего не стоит убить и тебя. А я не смогу ни чего сделать.

– Знаешь, только ради знакомства с тобой стоило оказать здесь и если нужно то и умереть.

Только покачала головой, а он обнял меня.

Следующую неделю мне не таскали в пыточную. Да, так я называю комнату для допросов. За то со мной стали общаться многие из заключенных и так мило все начинается. Но смысл всегда один и тот же что за храм, о котором у меня спрашивают. И обязательно просят рассказать о нем. Ведь они ни за что и ни кому не расскажут. Сначала старалась вежливо не отвечать. Когда попыталась послать лесом, меня попытались побить. Генри с друзьями заступились за меня. Так что я просто перестала реагировать на такие вопросы. А потом у некоторых просто поинтересовалась.

– Вам что жить надоело? Вас убьют за это, а перед этим либо мозг спалят, пытаясь достать из него наш разговор. А если ментально не смогут просканировать, то переломают все кости. А теперь подумайте оно вам надо? И не факт что когда вы все им расскажете, ваша сделка состоится. Вас скорей всего просто убьют за ненадобностью.

Для особо дотошных сказала, что храм в горах. Наплела про несуществующие приметы. Вскоре эти люди просто не вернулись. А меня забрали на допрос и задали снова те же вопросы, а когда получили те же ответы, снова избили и переломали много костей. Помню только, как еще в сознании закинули в общий зал на первом этаже.

Генри подбежал ко мне, у него глаза светились желтым. Он осторожно взял меня на руки и унес в камеру. Судя по тому, что шли не долго, это его. Помню, как он вытирал кровь мокрой тряпкой.

– Не волнуйся, скоро все срастется, – говорю едва слышно, зная что он меня услышит, а сил пока на более нет.

– Я не волнуюсь, я в бешенстве. Я уже готов порвать его на кусочки.

– И тебя самого потом убьют.

– Ники ты себя со стороны не видишь. Люди с такими травмами не живут.

– Я немного посплю, – расслабилась и провалилась в темноту без сновидений.

Утром проснулась, поняла, что лежу как бы, не на жесткой кушетке, а на чем-то живом и теплом. Открыв глаза увидела Генри.

– Ты бы могла не ворочаться, а то кое что мне травмируешь. Полежи еще немного, я поздно уснул.

Легла рядом, моя голова лежала у него на плече. Он бережно обнимал меня и сейчас уже просто поглаживал по плечу.

– Ты заставила меня понервничать малышка. Ты вчера отключилась, а я дурак подумал ты концы отдала. А потом смотрю ужасные синяки переломы, просто у меня на глазах исчезают. Пришлось дождаться пока они полностью пройдут. Только после этого смог лечь спать, и не боясь что травмирую тебя.

– Ты мог отнести меня в мою камеру.

– Не хочу оставлять тебя одну. За что он тебя так бьет? Оно того стоит?

– А ты бы хотел чтобы такие люди как кат жили вечно?

– Для начала он оборотень. И нет, я в своем уме и такого не хочу. А ты знаешь как жить вечно?

– То как они это понимают, не знаю. Знаю, что душа бессмертна, а тело смертно. Мне просто не понятно как я так быстро восстанавливаюсь.

– Может ты все же оборотень. Правда ты бы пахла по другому. А ты пахнешь человеком, такой вкусный запах.

Меня нежно поцеловали скользнув рукой по боку. Только сейчас поняла, что спала я без комбинезона. И на мне только белье.

– А где комбинезон?

– В прачечной, я тебе чистый взял и белье. Очень тебя хочу.

– Мм, – протянула я – ты понимаешь, что это может привести к деткам?

– И что в этом плохого? Это будет мой ребенок.

– Генри я не хочу, чтобы твой ребенок родился в тюрьме. Тем более мало вероятно, что ему дадут родиться с тем как меня бьют. А даже если он родиться он не будет знать своих родителей и попадет в детский дом.

– Он будет воспитываться моими родными.

Я едва сдерживала слезы.

– Родная не плачь.

– Я хочу сама воспитывать своих детей и точно не в тюрьме.

– Я тебя понял, достану для тебя капли. Тем более ребенка могут убить, попытавшись надавить на тебя.

– Ты понимаешь, что я его не могу защитить….

Генри обнял меня.

– Тихо родня, тихо. Наши дети родятся на воли. Меня освободят через 10 лет. Думаю тебя тоже скоро.

Я горько усмехнулась.

– Меня приговорили к 1000 годам заключения. И обжалование я смогу подать только через 150 лет.

Генри побледнел.

– Но люди столько не живут. Это по суди пожизненный приговор.

Я быстро встала стала одеваться. Генри поймал меня в объятья.

– Пусть я буду здесь только 10 лет, но эти года я хочу провести с тобой! Я убью за тебя любого и буду защищать от всех.

– Лучше научи меня быть сильной и самой защищаться. Потому что когда-то тебя освободят, а я останусь. Научи, меня, пожалуйста.

– Хорошо родная.

– Подъем! – довольный голос ката – Смотрю, голубки спали вместе. Что же ты не воспользовался моментом Генри, и не поимел ее, пока она спала.

Генри зарычал.

– Тихо, не злись, – попросила парня.

А сама быстро одела комбинезон. Меня взяли крепко за руку и потащили на первый этаж в пыточную.

На этот раз очнулась я не в камере, а в мед блоке. Странно однако. Повернув голову увидела мужчину в белом халате с короткой стрижкой. Когда он повернулся поняла, вампир.

– Почему я здесь?

– Я изучал твою регенерацию. Для человека это очень не типично, если не сказать больше – просто не возможно! Так как вампиров тут раньше не было, помощь от них я исключаю. Так что скажи как давно у тебя такое восстановление?

– Как избивать начали так и проявилось.

– Ясно. А раньше было?

– Нет. Раньше меня ни кто и не бил.

– У тебя в деле указано огнестрельное ранение в грудь. А у тебя даже шрама не осталось.

– Что вы от меня хотите? Я не знаю ни чего о регенерации и как она у меня появилась, а может и раньше была.

– Все можно выяснить очень легко. Ты дашь мне себя укусить и я все узнаю.

– Нет.

– Почему же? – удивился вампир.

– Я попаду в зависимость от вас, и буду похожа на наркоманшу. А я этого не хочу.

Он усмехнулся мне:

– Лучше пусть тебя и дальше избивают до потери сознания. Может ты стала зависима от боли?

– Не городите чушь. Если у вас все, я пошла.

– Ты подумай о моем предложении.

– Обойдусь без вас.

До «зоны отдыха» дошла спокойно. Генри сам меня нашел, отвел в душевую и стал осматривать.

– Не переживай все целое.

– Ага, посмотри в зеркало и сама все поймешь.

Я кивнула и стала раздеваться. Парень подождал пока я помоюсь и подал чистый комбинезон и белье.

– Генри, я переживаю, что скоро придут за тобой, – сказала еще в душевой.

– Придут, так придут, – сказал он равнодушно.

Я удивленно уставилась на него.

– Генри, я не хочу, чтобы ты умирал из-за меня и не могу им ни чего сказать.

Он меня обнял, а я расплакалась. Не помню, как мы оказались за столиком, и как перед нами оказалась еда.

– Ешь, и тебе пора в храм. После этих пыток ты нервная и только храм тебе помогает.

– Я вообще в шоке как она еще остается адекватна, – сказал его друг – любой бы уже спятил.

А сегодня я молила о помощи не для себя, а для Генри. Очень хотелось, чтобы он остался жив и невредим. После храма нашла Генри и попросила позаниматься со мной. Он заставил меня сначала побегать и размяться. Потом подвел к большой боксерской груше. Я удивленно посмотрела на нее, да она же с меня размером, если не больше. Парень довольно усмехнулся и взял эластичные бинты. Стал обматывать мне запястья и пальцы.

– Запоминай, следующий раз сама будешь делать. Начнем тренироваться на груше, тебе удар нужно поставить и кулаки набить. А то пока твои удары будут ласковыми толчками.

Меня шлепнули по филейной части и попросили ударить грушу.

– Ники сильней и жестче. Представь, – он посмотрел по сторонам, потом сказал тихо мне на ухо – представь что это кат стоит и ты можешь его отлупить, а он не сопротивляется.

– Это не правильно!

– Святоша блин, – выругался Генри – ладно можешь ни кого из существ не приставлять. Просто обычно это помогает более уверенно бить.

Все же представила ката и как я бью его. Потом прогнала это видение и просто выплескивала через удары боль и обиду на то, что меня тут закрыли и пытают. Выплеснула через удары обиду за то, что больше не увижу родных. Потом пришло понимание, что моих родителей не тронули, меня ими не шантажировали. Почему? Они вообще живы?

– Ники, ты чего? – Генри обнял меня со спины – Наверное, на первый раз хватит. Устала?

Я посмотрела на Генри глазами полными слез.

– Где болит? – парень испугался.

– Я только сейчас поняла, что они не разу не упоминали моих родителей. Я даже не знаю, живы ли они.

– Хм, давай если получиться узнаю через родных. Если доживу до следующего свидания с ними.

Генри снял бинты, пальцы были синюшного цвета. Парень тихо застонал.

– Скоро пройдет, я не ощутила боли.

Он увел меня в свою камеру. Спать легли вместе. Утром за мной не пришли, и это было странно. Утром все разошлись на работу – женщины ткать ковры. Мужчины в шахту добывать магические кристаллы. Я осталась одна. Помогла вытереть столы после завтрака и ушла в храм. Нового священнослужителя не прислали. Так что найдя в подсобке тряпки и ведро неспешно навела порядок в храме. Пару раз ловила себя на том, что ощущаю, что за мной следят. Правда, когда оглядывалась ни кого не видела. После уборки осталась в храме. Немного помедитировала и, не выходя из медитации стала молиться. Очень хотелось защитить своих родных и защитить Генри. Очень хотелось, чтобы он не пострадал из-за меня.

Все вернулись во второй половине дня. Генри нашел меня в общем зале, когда я расставляла тарелки с хлебом. Увидела вздох облегчения. Видимо из-за того что я здесь и не в крови. Трудно представить какой меня видели эти существа. Но большинство смотрели на меня с сочувствием. Я после пыток старалась на себя вообще не смотреть. Да и думать сложно было, могла только лежать. А потом либо все повторялось, либо как последние дни я могла добраться до душа.

Правильно говорят затишье перед бурей. Пообедали мы спокойно. Потом Генри сидел обнимал меня и перебирал мои волосы. Завидев, на подходе к общему залу ката я напряглась. А он был зол и при этом примерзко улыбался. Генри заметив мою реакцию, потом увидел ката, чуть сильней сжал меня.

Я не ошиблась кат шел к нам. Он схватил меня, а двое других охранников Генри. Его друзья зарычали. Нас отвели в сторону. Кат на них рыкнул.

– Если кто либо дернется, умрет. А нам с Никой нужно всего лишь поговорить. Ты же не хочешь, чтобы с этим милым волчонком что-то случилось?

Я посмотрела на Генри, и подняла глаза к небу. Над «кратером» не было потолка. А было чистое небо. Дождь сюда не пускал магический купол.

– Нет.

– Тогда просто скажи приметы, чтобы найти храм. Разве я много прошу.

– Слишком много, – тихо сказала я – вы прости то, чего я не знаю, – и это была чистая правда.

Кат сильно сдавил мою левую руку, потом послышался хруст костей.

– Пути ее, – начал рычать Генри.

Кат только усмехнулся сильней сжал руку доламывая кости. Я не выдала ни звука просто плакала.

– Как ты хорошо сегодня держишься. Обычно скулишь как последняя шавка. Повторяю вопрос, как найти храм?

– Не знаю.

За мой ответ он дал отмашку и Генри несколько раз ударили в живот. Я попыталась вырваться. Он сильней перехватил меня и сказал на ухо.

– Будешь и дальше упираться он будет страдать.

– Но я не знаю!

– А я тебе не верю, маленькая шлюшка. Начинайте.

Генри начали избивать, а он не мог дать сдачи. Кат сильно прижимал меня к себя, так что у меня хрустнуло несколько ребер. По взгляду Генри он прекрасно слышал этот хруст, и видел мои слезы отчаяния.

– Убейте его, – сказал с усмешкой кат.

– Нет!

– Ты готова сказать?

– Мой ответ ни когда не измениться. Я не могу сказать того чего не знаю.

Меня схватили за волосы на затылке и сильно тряхнули. Потом поставили на колени, так чтобы я видела Генри. А один из охранников взял его за горло.

– Пожалуйста, не нужно, не трогайте его.

Генри тоже стоял на коленях и с вызовом смотрел на ката. Когда охранник занес руку с когтями для удара. Мы услышали.

– Прекратить немедленно! – голос властный и ледяной.

Охранник опустил руку, я заметила, как они побледнели и отшатнулись от парня. Кат отпустил меня и пошел к появившемуся мужчине. Стоило ему подойти, я поняла, что это холеный мужчина в сером костюме вампир.

– Директор? – удивленный вопрос ката.

– Да, я вернулся, как видишь. Вы трое уволены и идете под суд. Думаю, тут вас встретят с распростертыми объятиями.

– Первую ночь они не переживут, – пообещал Генри и подхватил меня на руки – маленькая моя.

– Отпусти, пожалуйста, ребра болят.

– Извини.

– Как вы можете покрывать это отребья?

– Я в отличие от вас выполняю свои обязанности. А вы взяли на себя роль ката, хотя не имели ни малейшего права мучать эту девушку.

– Вы не сможете упечь меня за решетку.

– Надеетесь на своих влиятельных покровителей, – сказал он с усмешкой.

А мне очень сильно захотелось, чтобы этот гад получил по заслугам. Потому что его откупят, он не понесет наказания. В небе загрохотал гром, стало быстро темнеть из-за туч. А потом ударила молния. В меня ударила молния и в это мгновение время словно замерло. Я ощутила жжение электричества, смотрела на него в своих руках. Здоровую руку направила на своего ката, моего мучителя и убийцу священника, добрейшего человека. Молния прошла через мое тело и попала в ката. За считаные секунды он обуглился и упал горелым трупом. А я просто упала на пол. Остаток электричества остался во мне и причинял сильную боль. Директор кинул цепь и сказал:

– Берись за нее, она заземлена и остаток электричества уйдет в землю.

С трудом дотянулась до цепи. Электричество ушло. Генри осторожно приблизился ко мне.

– У тебя замечательная прическа.

Я осторожно дотронулась до него. У него мигом волосы стали дыбом и его отросшие волосы теперь так мило топорщились.

– Хорошее чувство юмора, – усмехнулся парень и бережно взял меня на руки.

– Ники, как придешь в себя. Зайди ко мне в кабинет.

Генри унес в свою камеру. Бережно уложил на кушетку.

– Не нервничай, за пару часов все пройдет, даже перелом. Как ты?

– На мне быстро все заживает. Это было конечно больно, но тоже быстро пройдет. Еще посмотрим кто быстрей регенерирует.

К нам заглянули его друзья.

– Эй ежики вы так забавно смотритесь с такими прическами.

– Спасибо Кайл.

– Эм, Ники что за храм они имели введу?

– Какой-то храм дарующий бессмертие. С чего-то решили, что я в нем была и знаю где он.

– Ну судя по тому как регенерируешь, то ты в нем таки была, – видя мое хмурое лицо продолжил. – С этим глупо спорить. Ты сто процентный челок и не можешь так быстро восстанавливаться. Не злись, я просто рассуждаю. И они видимо пришли к тем же выводам что и я. Раз ты выжила там, а я слышал, в тебя стреляли, и ты вроде как должна была умереть, но ты выжила и продолжаешь выживать дальше после этих ужасных пыток. Значит, что-то тебя изменило. Другой вопрос, что ты не помнишь что, и не помнишь где. Либо как они думают, просто не хочешь говорить об этом. Хотя я сомневаюсь, что после всех пыток ты бы не сказала им все, что они хотели знать.

А я задумалась. Приметы, где я уснула и увидела храм, я прекрасно помню. Только вот на утро, ни какого храма не было и это вводит меня в замешательство. Словно то был просто сон. Кайл видя мою задумчивость сказал:

– Ты раньше об этом не думала?

– Нет.

– Но что-то ты помнишь.

– Это не важно, что я помню. Они те горы облазили уже вдоль и поперек. И меня радует, что они ни чего не нашли.

– Значит, ты не отрицаешь, что была в храме, – с улыбкой сказал парень – вот только любопытно, почему ты смогла найти его, а они нет.

– Чего не знаю того не знаю. Но меня радует, что они его не нашли.

– Меня тоже, – сказал Кайл – как представлю, что такие придурки, как тот гад будут жить вечно, бр. А здорово ты его молнией. Как тебе это удалось.

– Очень сильно захотела, чтобы он не ушел без наказанным. Его же откупят от тюрьмы.

– Теперь он точно не куда не уйдет, – парни усмехнулись – больно было?

– Очень, даже больней чем когда кости ломают. Если не против, я немного посплю.

Генри жестами показал чтобы парни исчезли.

– Ложись рядом.

– Ага, с твоими поломанными ребрами и на этой узкой кровати. Я вторую полку открою и на ней полежу.

Он бережно меня укрыл. И я практически сразу уснула. Проснулась через два часа. Генри как раз убирал вторую полку. Заметила рядом на табуретке тарелку с кашей и узвар.

– Проснулась?

– Угу.

– Принес тебе ужен. Кушай, тебе еще к директору идти.

Быстро поела, переплела косу. Волосы уже не торчали, это не могло не радовать. Подошла к выходу из общего зала. Охранник услышав кто меня вызывал быстро открыл двери и проводил до дверей кабинета директора. Постучал.

– Ники заходи, Алекс ты свободен.

Я зашла. Немного неуверенно посмотрела на мужчину. Он сидел за столом смотрел в бумаги и хмурился.

– Не стой у дверей, проходи присаживайся. Как самочувствие?

– Нормально.

– Уже все зажило?

– Да.

– Хорошо. Мне жаль, что с тобой так случилось и тебе пришлось пережить весь этот ужас и не справедливость.

– Меня выпустят от сюда?

– К сожалению на данный момент времени теперь здесь для тебя безопасней находиться чем за стенами тюрьмы. Понимаю, звучит неприятно. Но здесь я могу тебя защитить тебя и пресечь беспредел, – он поморщился. – Жалею, что поддался на уговоры и взял отпуск. В общем, приговор хоть и сфабриковали, но документы по которым тебя здесь закрыли самые что ни есть настоящие. И раз те, кто заказал твои пытки еще живы, предлагаю тебе пожить здесь и подождать пока они отправятся в мир иной.

До этого момента я все еще стояла. После этих слов присел на стул, уставилась на директора.

– В общем, ты можешь ощущать себя невинно осужденной и страдать тут. Или посмотреть на эту ситуацию под другим углом. Скажем так на ближайшие минимум 150 лет у тебя может появиться хорошо оплачиваемая работа.

– Простите, а вы уверены, что я проживу эти 150 лет?

– Скажем больше, я поспорил с главой своего ковена, что ты прекрасно проживешь всю 1000 лет, и потом уйдешь от сюда, послав всех к чертям собачим.

– Вы оптимист.

– Знаю, для человека 1000 лет это неимоверно долгий срок жизни и не вообразимый. Но поверь древнему вампиру, который уже прожил 1500 тысячи лет можно прожить тысячу. Главное как ты хочешь ее прожить, страдая или обучаясь чему-то новому.

– Это я через тысячу лет буду древней бабкой?

– Сомневаюсь, что ты постареешь, – он усмехнулся – как ты хочешь прожить это тысячелетие?

– А раньше мне, что не светит от сюда свалить?

– Посмотрим через полтора века. И так на ближайшие 150 лет, чем ты хочешь заниматься ковры ткать или бухгалтерия и мой личный помощник, плюс плюшки в виде свободного доступа к моей библиотеке.

Судя по тому как изменилось мое лицо он правильно понял, что бухгалтерия и секретарь.

– Значит точно не ковры, – он усмехнулся – на словах о книгах ты так изменилась. Учти я требовательный руководитель.

– Вы меня кусать не будете?

– Нет, правда если сама попросишь, могу не устоять, – по глазам вижу что шутит – не буду конечно. Это будет не правильно. И для этого есть другие добровольцы которые хотят скоротать свою короткую жизнь более весело.

– А меня бить больше не будут? – осторожно спросила я.

Он фыркнул как кот.

– Нет. Тебя больше не будут пытать. Правда, за ребят в общем зале ручаться не буду. Но там у тебя уже есть защитник. Учти, он тут пробудет 10 лет. И у таких как он жизнь конечно дольше человеческой, каких то лет 400—500. А у тебя примерно как у вампира теперь. Господи у меня такое ощущение, что я не женившись обзавелся дочерью. Не вздумай об этом кому-то сказать. А то с тобой я излишне откровенен. И так, тебя охранник будет выпускать из общего зала и дальше, сама будешь приходить ко мне в кабинет. Тот стол, – он указал на него – будет твоим рабочим местом. Придется терпеть меня большую часть дня. Иногда я сильно несносный, – хотелось сказать что у него характер, поди получше покойного ката. – За ближайшую неделю бывший бухгалтер передаст тебе свои дела. Я при этом буду обязательно присутствовать. Я это дело тоже понимаю, но делать все это уже слишком. Если что я проконтролирую и помогу. Кроме бухгалтерии будешь выполнять мои мелкие поручения. Завтра приходи к девяти. Ах да чуть не забыл. У тебя будет своя комната. На верхнем уровне. Вот ключи. Если что-то не понравиться приходи с вопросами. Пока иди осматривай новое жилье.

Мне отдали ключи и махнули на дверь. Новую комнату пошла смотреть с Генри. Стоило мне подняться на верхний уровень и посмотреть вниз. Голова закружилась, я по стеночке сползла на пол.

– Я тут жить не буду.

– Ты высоты боишься? – удивился Генри.

Сам то он с удовольствие опирался на прутья и смотрел вниз.

– Как на меня тут шикарный вид и вокруг почти ни кто не живет.

– Забери меня от сюда, я разве что смогу уползти от сюда.

Парень с улыбкой посмотрел на меня. Правда, сразу стал серьезным увидев панику в моих глазах.

– Закрой глаза, я возьму тебя на руки. Все можешь обнять меня.

На первом этаже нас окликнул директор:

– Чем комната не понравилась?

– Оказывается, я высоты боюсь, – сказала виновато.

– Хм, тогда занимай вон ту. В ней раньше отец Федор жил, думаю он был бы не против.

Я отдала директору ключи от предыдущей комнаты. И мы с Генри сразу пошли в комнату. Она находилась так уединенно, и дверь сливалась со стеной. Оказалась не заперта. Комнатка, по сравнению с камерой оказалась просторной метра четыре в длину и три в ширину. Половину комнаты занимала кровать, матрас был из соломы и без белья. Тут даже оказался платяной шкаф, естественно пустой. Как на меня самым главным достоинством комнаты оказалось туалетная комната. В которой стоял чистенький унитаз, и душевая кабинка метр на метр, отгороженная шторками. Еще тут был небольшой умывальник и полочка под мыльные пренадлежности.

– Уютно. В некоторых гостиницах и подобного нет.

– А я в гостиницах не была, но тут есть эта комната и меня это безумно радует. Это не унитаз в углу камеры.

В двери постучались. Мы быстро вышли в комнату. На пороге стоял охранник со стопкой свертков.

– Держите, директор передал.

Взяла стопку чего-то в бумажной упаковке. Охранник быстро что-то отметил у себя на листочке.

– Сейчас еще принесу. Ах, да директор вам ключ передал и посоветовал комнату закрывать на ночь и вообще закрывать.

– Спасибо.

Он ушел, а я положила свертки на кровать и стала быстро распаковывать. Бумагу аккуратно сняла, убрала в сторонку. В одном свертке оказалось постельные принадлежности, в другом банные. В третьем нижнее белье и сменная одежа, в виде простых темных брюк на резинке и пары гольфов с короткими рукавами черного цвета и пары теплых кофт. Через некоторое время мне еще принести две пары обуви, одеяло, покрывало на матрас, чтобы сено не кололось и подушку. Потом принесли мыльные средства и даже тапки. После последних свертков Генри сам раскладывал, а я сидела обалдевшая от такого счастья.

– Кис, а что он тебе предложил? Донором быть?

– Нет, просто работу бухгалтера и его секретаря. Ну еще смогу пользоваться его библиотекой. Мне на выбор предлагали еще ковры делать. Но я решила лучше бухгалтерия.

– Правильно решила. А кровь он не предлагал тебе давать ему?

– Нет. Это в мед блоке предлагали.

– Пусть он у меня попадется, упырь. А что по поводу твоего заключения?

– Ближайшие 150 лет мне все равно придеться провести здесь. Типа тут для меня пока самое безлопастное место, пока живы те, кто заказал меня. И директор предложил мне не кукситься это время, а провести его с пользой. Работать. Типа еще что-то даже зарабатывать буду.

– Если бы ты еще пережила эти 150 лет.

– Он уверен, что переживу и даже не постарею. Говорит я ближе к вампирам, чем к оборотням.

– Кстати да, на кровушку не тянет?

Запустила в парня подушкой.

Он подхватил меня на руки и поцеловал. Потом поставил на пол и стал расстегивать комбинезон.

– Ты обещал капли.

– Завтра будут.

– Тогда тебе придется еще потерпеть.

Меня еще раз поцеловали.

– Ладно. Но спать я с тобой останусь.

– Буду только рада, кровать то теперь большая.

Мы быстро расстелили на матрас покрывало, оно было достаточно плотным, и сверху постелили простынь. Подушка, правда, была одна, но нам ее хватило, учитывая, что мы уснули в обнимку. А вот душ меня немного разочаровал, вода была очень прохладной. Благо я спать ложилась с горячим оборотнем и быстро согрелась.

Утром холодная вода как раз взбодрила и я переодевшись в темные брючки и гольф пошла к директору, а Генри в шахту.

– Как комната?

– Хорошая. Вода только холодная.

– Да, но теплая у нас только в общей душевой, уж извини.

– Спасибо за комнату.

– Ладно, хватит расшаркиваться, сейчас придет Норман.

С Генри встретилась уже после своего обеда, во второй половине дня. Подсел ко мне и обнял.

– Привет, что случилось?

– Голова болит, мозг пухнет от количества информации. И ощущение что цифры летают перед глазами.

– Ты уже поела?

– Угу, только что.

– Тогда через часик пойдем грушу мучать. Вот забрал в медблоке капельки. Три капли на язык, один раз в неделю.

– Не в день?

– Нет, ты что! – сказала одна из женщин, что села не далеко от нас. – Раз в неделю это просто, чтобы не залететь. А если каждый день будешь пить, то вообще бесплодна будешь. Так что осторожно принимай. Но действуют отлично, я уже не один год принимаю. На вкус гадость редкая.

– Спасибо. Отнесу в комнату.

Меня поцеловали в щеку и отпустили. В комнате капнула три капли, проглотила их с большим трудом. Меня чуть не вывернуло от этого гадкого вкуса. Пришлось запить проточной водой. После чего пошла в храм. Генри через пол часа присел рядом со мной.

– О чем молишь? – спросил тихо.

– Благодарила за то, что вчера директор очень вовремя вернулся и спас тебя. Еще благодарила за его заботу и работу, за новую комнату и даже за гадостные на вкус капли. А еще благодарила, что ты есть в моей жизни и заботишься обо мне.

Поцеловала парня в губы. Он меня пересадил к себе на колени.

– Сначала бьем грушу. Потом будем придаваться плотским утехам.

– Посиди еще со мной здесь, в храме так спокойно и ощущение полной безопасности.

Я села рядом с ним и взяла за руку, наши пальцы переплелись. Мы помолчали некоторое время. Потом Генри спросил:

– У тебя был кто-то?

– Нет.

Он резко повернулся и быстро поцеловал.

– Я люблю тебя Ники.

– Я тебя тоже. Уже прошел час, прошли бить грушу.

Как-то сегодня в действиях Генри было столько нежности. Он и раньше бережно со мной возился, сегодня было что-то особенное. Тяжело передать словами, это нужно ощутить. Но такой приятно тренировки у меня еще не было. Хотя тренировалась я до сильной усталости.

– По моему ты уже готова, – сказал довольный парень – ходить еще можешь?

– С трудом, – сказала я согнувшись по полам и пытаясь отдышаться. Последнюю часть тренировки пришлось не боксировать, а бегать и приседать.

Меня подхватили на руки и унесли в мою комнату. Даже помогли снять комбинезон, в котором я тренировалась. А потом наглым образом голую запихнули под холодный душ. Я только и смогла что пискнуть.

– Ну, держись, вот научусь и уложу тебя еще на лопатки!

– Буду ждать с огромным удовольствием этого дня. Даже поддаваться буду, правда, совсем немного.

– Ген, не хочешь присоединиться ко мне в душе? – спросила весело.

– С удовольствием котеночек. Мне холодная вода не почем. А тебя я быстро согрею.

Выключила воду и отшторила смотрела, как он скинул с себя комбинезон и белье. Парень был уже во всеоружии, и даже холодная вода не сбила с него возбуждение. Оказывается, мыть друг друга очень приятно. А когда кое кто горячий прижимает меня к себе, то температура воды вообще перестает ощущаться. Я даже не обратила внимание когда Генри прижал меня спиной к стене и взяв под попу прижал к себе. Он страстно и глубоко поцеловал. В этот момент на краткий миг боли, даже не обратила внимание. Куда важнее были его губы, которые целовали меня и шептали нежные слова. А все происходящее казалось таким правильным и естественным. Генри бережно поддерживал под бедра и неспешно двигался.

– Тебе хорошо?

– Да, – сказала тихо, обнимая за шею и зарываясь пальцами в волосы.

Он стал двигаться чуть быстрее и подарил незабываемые ощущения. А потом зарычал и сам достиг финала. Прижал меня к себе посильнее. Стал целовать и гладить все еще не снимая с себя. А я позволила себе сильней обнять его ногами за торс.

– Может, продолжим в кровати?

Посмотрела ему в глаза и поцеловала в губы. Он сам меня вымыл повторно везде и вытер пушистым полотенцем. После чего вытерся сам, подхватив на руки, унес в кровать. Там продолжили целоваться, потом он показал еще одну позу, в которой довел меня до предела, а потому еще одну.

– Такое ощущение, что я могу любить тебя всю ночь.

– Мм, это заманчиво. Но нам завтра понадобятся силы. Лучше завтра покажешь, что ты еще умеешь.

– С удовольствием, я научу тебя всему что умею. Главное чтобы ты не испугалась.

На последних его словах я уже спала. Генри укрыл нас одеялом и тоже уснул. Утром я проснулась от того, что мужчина посасывал мой сосок, а второй рукой мял вторую грудь. Заметив, что я проснулась, он поцеловал меня и стал спускаться ниже. Когда добрался до заветного местечка, с центром удовольствия я вздрогнула и плотно сжала ноги.

– Доверься, тебе безумно понравиться.

Доверилась и ни капельки не пожалела. Ласки языка сменил его младший друг и он стал двигаться во мне. Обняла его ногами, и с удовольствием зарываясь руками в волосах. Сегодня он двигался резче и быстрей, но от этого ощущения были еще более сладостные и приятные.

– Мне очень нравиться, – сказала, целуя его.

Он резко соскочил с меня и поставил на колени, продолжил уже в его любимой позе, двигаясь быстро и резко.

– Тебе хорошо?

– Безумно.

Движения стали еще сильнее, сладкая судорога скрутила тело. Я тихонько простонала. Генри зарычал и излился мне на спину.

– Пора в душ, – сказал довольный мужчина хриплым голосом. Еще разок в душе и на работу.

Я что-то говорила, что не люблю холодную воду, можно забыть по это. Когда Генри меня обнимает, забываю про холод. К девяти часам едва успела зайти на завтрак и добежать до кабинета.

– Смотрю, ночь была плодотворная, – сказал директор не глядя на меня. Я принюхалась к себе – волосы мокрые, – подсказал он. – И я сомневаюсь, что твой парень упустил бы такую возможность. Вы позаботились о предохранении?

– Да.

– Понятно. Значит, решила не рожать ребенка, – что-то отобразилось у меня на лице он сразу сказа – прости. Я не подумав сказал. Мы еще не знаем, сколько ты проживешь. А если дольше чем обычный человек, то не известно, какими будут твои дети.

Бухгалтерию я хорошо освоила за месяц. Притом что Ричард помогал и подсказывал. Оказывается у директора тюрьмы такое вот красивое имя. Генри меня тренировал каждый день и практически переселился ко мне в комнату. Директор не возражал, видя, что я прихожу утром с довольной улыбкой.

– Я рад конечно за вас, но ты должна помнить вместе вы сможете быть только недолгих десять лет.

– Знаете Ричард, это для вас 10 лет всего лишь миг, а для меня это будет треть жизни.

– Это сейчас тебе кажется 10 лет так много, потом будет другое восприятие времени.

– Я просто хочу сказать, что даже эти года безмерно ценные для меня. Он для меня первая любовь. И будет идеально, если все 10 лет мы будем вместе. Я понимаю, что потом мы будем вынуждены расстаться. И потом я хочу, чтобы он даже не пытался ждать еще 140 лет, а женился и завел кучу детишек.

– Ты это ему говорила?

– Ему нет.

– Значит, просила Бога об этом, – спокойно сказала Ричард.

Первое время он скептически относился, что я каждый день молюсь. Я ему рассказала, что молилась на кануне, его возвращения из отпуска и он спас Генри, как я об этом и молила.

– А я то думаю, что мне тогда за навязчивая мысль засела срочно вернуться на работу, – усмехнулся мужчина. – Тогда помолись еще и за меня. Я начинаю звереть тут, из-за того что не могу понять кто ворует. Бухгалтера я уже заменил он, между прочим, воровал. Ты чиста аки слеза младенца. А вот кто еще тырит? Найду, шею сверну, – проговорил он сердито.

На следующий день к нам пришел маг, который проверял меня ментально. Я сразу напряглась.

– Ники расслабься, Армон работает у нас. Армон знакомься еще раз Ники наш бухгалтер и мой секретарь.

– Ты ее пьешь? – вампир поморщился от этого вопроса.

– Нет.

– Сделаешь мне чай красавица?

Ричард кивнул мне. Пошла делать чай. Вернувшись отметила что, чего-то у меня на столе не хватает. Перестроила зрение на видение энергии.

– Знаете Армон, воровать плохо.

Оба мужчины удивленно посмотрели на меня.

– Положите на место то, что взяли у меня со стола.

– Не знаю о чем ты дорогуша.

Преклонилась через стол и достала документы. Сейчас я их видела в виде энергии и было ощущение словно бы достала их из темного кармана.

– Зачем вам накладные?

– Как ты это сделала? Они были в подпространственном кармане, – вампир рассмеялся.

– Ники, если не хочешь ночью кошмаров брысь от сюда. Приходи утром.

Быстро ушла и прикрыла за собой двери. Через пару минут услышала вопль Армона. В общей комнате были только работники кухни. А в обед Генри спросил:

– Что за вопли были? Мы даже в шахте их услышали.

– Армона на воровстве поймали, – сказала я немного виновата – я заметила, что он документы у меня со стола стащил. Точнее я увидела их отсутствие и достала их у него из подпространственного кармана. Директор быстро выставил меня из кабинета после этого, кажется он его съел.

– Выпил, родня. Он его выпил.

– А мене сказали прийти только утром. Так что позанимаемся? Ты обещал приемы показать уже в живую.

– Обязательно покажу. А потом еще кое что покажу. Или может поменяем местами, любовью можно и сразу после еды заняться.

– Может и можно, но я потом не захочу тренироваться.

– Ну нет тренировки мы не можем пропустить.

После обеда охранник передал мне очень толстую тетрадку. Оказалось что это календарь на ближайшие десять лет. После каждого календаря, который помещался на одну страницу, шло примерно 60 страниц под записи. Внутри нашла записку:

«Чтобы ты ни чего важного не забыла и записывала важные моменты. И начни отмечать женские дни и во время них не приходи на работу».

Чуть позже охранник передал мне еще один объемный пакет. Хорошо, что распечатывала в комнате, а то бы сгорело от стыда. Генри видя мою посылку, почесал затылок.

– Как-то я забыл про такие дни. Видимо из-за их приближения у тебя запах поменялся. Знаешь в такие дни тебе лучше сидеть в комнате, а то оборотни ведут себя не адекватно.

– А как же кушать?

– Сможешь выйти когда все будут на работе. В остальное время лучше тут сиди. Чтобы не очень скучно было можешь читать. Я буду заходить, охранять тебя. Правда, пока не уверен, что смогу быть адекватным. Может, придется быть отдельно, не стесняйся выставлять меня за дверь.

Фыркнула и убрала гигиенические средства в шкаф.

– Пошли тренироваться.

На следующий день у директора попросила в комнату несколько книг и предупредила, что завтра скорей всего не приду. То, что начала ощущать еще вечера началось утром. Желание куда либо идти отсутствовало напрочь. Я даже на завтрак не пошла. А обед принес Генри. Позже заходил вампир медик. Дал какую-то отвратительную настойку и ушел. Благо у меня в комнате есть окно, хоть оно маленькое и под потолком но зато есть. Генри открыл его еще с утра, чтобы мне поступал свежий воздух.

– Как ты малышка?

– Сил нет вообще, в придачу болит живот. Еду толком воспринимать не могу. Такое ощущение, что от меня воняет.

– Не воняет, просто специфический запах. Немного будоражит меня, правда другие инстинкты не те, что думал. Хочется тебя оберегать, а не заниматься любовью.