Читать книгу Проныра. Охотник-2 - Виктория Хорошилова - Страница 8

Первого сентября в воскресенье, состоялся праздник начала учебного года. Все участники немного переживали. Но на удивление все прошло гладко и практически без запинок. Мы с братом и подругами участвовали в нескольких танцах. Мама помогала по магической безопасности, так как некоторые номера были немного опасными.

– Вроде бы все идет не плохо, – сказала мама моему отцу, когда очередной раз подошла к нему.

Папе сегодня приходилось нянчиться с младшими сыновьями, и он чувствовал себя немного неуверенно.

– Ты шутишь? Все идет замечательно! Намного интересней, чем предыдущие года. Кстати Лили с Сашкой уже оттанцевали?

– Да, я просила их подойти к тебе.

Как раз только мама это сказала, отец заметил нас.

– А вон они идут. Лили с Никитой, его брат с ними, ага, а вот и Сашка тоже с девушкой. Постройка, он что с дочкой шефа встречается?! – удивился отец.

– А что здесь плохого? – спросила мама.

– Ничего, просто неожиданно.

Все подошедшие поздоровались с моими родителями.

– Лили, поможешь отцу присмотреть за братьями. А то он сильно нервничает, когда я оставляю их с ним.

– Не думал, что вы переживаете из-за этого, – удивленно сказал Никита – у вас ведь уже есть взрослые дети.

– И что с того, я и раньше переживал, когда они были такие маленькие. Чувствую себя неловко, скоро сам это поймешь. Когда тебе Лили вручит маленький сверточек с ребенком и куда-то убежит. А он начнет плакать и капризничать и попробуй пойми, что ему не так.

– А телепатически общаться с ними не пробовали? – спросил Никита.

– Они же не умеют говорить!

– А эмоции, тогда ведь можно понять, что не так.

– Это тот случай, когда папа начинает настолько нервничать, что никакая телепатия ему не помогает. За то мама этим пользуется вовсю и когда мы были маленькие и сейчас с ними. Это как то, что ты мне показывал, читать мысли при прикосновении, мама так с нами общалась. Я потом вспомнила это ощущение. Это, наверное, единственные что я запомнила из столь раннего детства, много разных воспоминаний именно через ощущения.

– Вау, – только и сказал папа, – нужно будет попробовать, может у меня получиться.

Мама только улыбнулась.

– Мне пора, сейчас номер с огненными жезлами будет. Нужно чтобы ребята в этот раз никого не подпалили и сами не пострадали, по возможности.

Малыши проснулись, как только мама отошла и начали плакать.

– И что теперь не так.

– Возьми одного из них на руки, а я второго, – сказала я отцу.

Мы это сделали, и дети сразу перестали плакать, а стали рассматривать происходящее вокруг.

– Все-таки у вас это интуитивно, – сказал отец, целуя сына.

– А кто из них, кто? – спросила Кити.

– Это Никита, – сказал папа про малыша у себя на руках, – а у Лили Кирилл.

Джек весело улыбнулся и сказал брату.

– Маленький Никита.

– А можно мне тезку подержать?

– Конечно, знаешь как правильно.

– Да, головку поддерживать.

Он взял ребенка и аккуратно прижал к себе.

– Вы хорошо смотритесь, – сказал отец, – не узнавали, сколько у вас будет малышей, один два?

– Еще нет.

После концерта моя группа собиралась гулять в одном из кафе на окраине города. Нам хотелось, чтобы и природа была, и кафе и это был лучший вариант. Мы принципиально не пили спиртного, обходились виноградным соком и шутками. Это веселило нас не хуже вина.

– У меня такое ощущение, что не сок пью, а вино, – весело сказала я друзьям.

– Но-но тебе нельзя алкоголь, – сказал Павлик – А пойдемте в лес фотографироваться, пока тут некоторые соком не упились, – сказал он шутя и быстро увернулся от дружеского тычка в бок.

Группа зашла недалеко в лес и разделилась на группы мы стали фотографироваться и по одному и компаниями и всей группой. Потом когда все стали возвращаться, я сказала подругам:

– Девочки, я отойду на пару минут в дальние кустики.

– Тебя подождать? – спросила Таня.

– Нет, я быстро.

Я была на столько увлечена, тем, что мене нужно побыстрей дойти до примеченных кустиков, что даже не ощутила, что за мной следят.

– Это наш шанс, – сказал первый второму.

– Я знаю, никуда она от нас не уйдет, пусть сделает свое дело, и мы ее усыпим. Доставай снотворное.

Я вышла из кустиков отошла немного и остановилась чтобы поправить футболку и отряхнуть брюки. Меня резко обхватили одной рукой за талию, другой рукой закрыли рот и нос. Я попыталась вырваться, сделала несколько вдохов и отключилась. Потом все было как в тумане, глаза полностью небыли закрыты, и я все видела, ощущения были приглушенными. Словно я была под сильным успокоительным. По идеи снотворное должно было меня усыпить, а не просто обездвижить и ввести в такое странное состояние. Не было не паники, ни страха, не было никаких эмоций и это было странно. Но возможно это было для меня и спасением.

– Серж долго мне ее еще тащить?

– Братишка ты ведь не хочешь, чтобы нас нашли вместе с ней. Не маленький уже чтобы я тебе рассказывал, столь простые истины. Пройдем еще минут тридцать в глубь леса, а там уже сможем насладиться ею.

– Мне кажется она в сознании.

– Не может быть, это была лошадиная доза, что она вдохнула.

Меня встряхнули и попытались поставить на ноги, но не руки, не ноги не слушались меня.

– Странно, она должна была полностью отключиться, а она как будто в полудреме. Ну это и неважно, хотя бы не сможет сбежать до завтрашнего вечера.

На какое-то время сознание покинуло меня, и я провалилась в темноту. Все происходящее было похоже на страшный сон, в котором я была лишь сторонним наблюдателем. Я все видела, ощущала, но не могла пошевелиться. Страшный сон, в котором меня похитили два каких-то парня, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности. Я пыталась пошевелиться, но ни один мускул не слушался меня. Через какое-то время я опять провалилась в спасительную темноту.

Когда очередной раз очнулась была ночь. Я все еще не могла пошевелиться. И, к моему огромному счастью, сейчас я была одна и похитителей рядом не было. Мне повезло что ночь была теплая. Только странно что меня оставили одну в лесу. Может они таким образом хотели избавиться от меня? И рассчитывали, что меня дикие животные съедят. Больше я не проваливалась в темноту и просто смотрела на звезды, что было видно через крону деревьев. Ночь сменил день, солнце взошло в зенит, когда руках и ногах стало сильно покалывать, как после онемения. И я наконец смогла пошевелиться. Мне даже удалось сесть и осмотреться.

Посмотрев на себя, я немного скривилась, вся пыльная и в иголках и листьях. Состояние было еще странное, чувства приторможенные. И я не ощущала, что обычно должна ощущать девушка пережившая насилие. Встав на ноги, я осмотрелась и нашла свою одежду, точнее то что от нее осталось. Было ощущение, что ее просто сорвали с меня.

– Ну в таком виде только по лесу шастать, – сказала я и немного отряхнулась от песка и хвойных иголок.

О том, что случилось задумываться совершенно не хотелось иначе могу впасть в депрессию, а мне это не нужно. Телепортироваться мне удалось без проблем. Я переместилась сразу к нам с Никитой в комнату. Его конечно в ней уже не было, он должен быть на работе.

«Интересно, он пережевал из-за меня? Наверное да, еще друзья и брат. Нужно сообщить, что со мной все в порядке. Только приведу себя в порядок, сначала» – размышляла я.

Я приняла душ, тщательно смывая с себя все воспоминания и ощущения. Уже вытираясь в комнату, постучались и не дожидаясь ответа вошел Сашка, он заглянул в ванную комнату.

– Сашка выйди, пожалуйста, – попросила я.

Он вышел за дверь и спросил:

– Ты где была всю ночь?! Тебя все искали, уже даже хотели с собаками искать.

– Можно я сначала оденусь, а потом мы поговорим, – спокойно сказала я брату.

Я замоталась в полотенце и вышла в комнату. Братишка тактично отвернулся, пока я одевалась. Потом мы сели на кровать, и я рассказала то ему как меня похитили и для чего.

– Все это время я была в таком странно заторможенном состоянии. Словно под сильнейшим успокоительным. Я почти все видела, понимала, ощущала. Но не могла пошевелиться. Не хочу думать и вспоминать об этом. Не хочу скатиться в истерику и депресию.

Брат аккуратно дотронулся до меня, а потом просто обнял, сильно прижав к себя.

– Не задуши.

– Что ты будешь делать? Нужно сообщить Никите, что ты уже дома.

– Ты можешь это сделать?

– Хорошо, только я не смогу ему сказала.

Я только кивнула. Сашка телепатически связался с Никитой и сказал, что со мной уже все в порядке и я дома.

– Он будет через несколько минут. Отменит твои поиски.

Я легла на кровать и укрылась покрывалом, закрыла глаза. И практически мгновенно уснула. Никита появился через несколько минут после того, как я заснула. Брат сидел рядом со мной на кровати и не собирался уходить.

– Как она? – сразу же спросил Никита.

– Не знаю, она старается выглядеть бодрой.

– Она сказала, что произошло?

– Да, – Никита посмотрел на него и ждал продолжения – я не могу, это сказать, – сказал Сашка и выбежал из комнаты.

Никита сел рядом со мной на кровати и ласково провел рукой по щеке.

– Привет, – сказал он мне, когда я открыла глаза, – ты как?

– Сначала было нормально, а теперь плохо. Это, наверное, из-за той гадости что я вдохнула тогда.

– Я отнесу тебя к лекарю, – сказал Никита и взял меня на руки, – ты мне расскажешь, что произошло.

– Да, только чуть позже, когда мне станет, хотя бы немного лучше. Хотя ты можешь и сам посмотреть последние события, но тебе это не понравиться.

Я закрыла глаза и снова провалилась в спасительную темноту. Когда очнулась, то услышала знакомый голос лекаря, который говорил с Никитой.

– Я провел очистку крови, ей уже стало лучше, и она должна скоро очнуться. Ее накачали сильным снотворным. Не знаю, каким образом ей вообще удалось очнуться, а не умереть от передозировки. Видимо, ее организм не настолько восприимчив к этой гадости, но это и к лучшему. Сейчас ей и ребенку ничего не угрожает. О, вы уже проснулись? Как вы себя чувствуете мамочка? – шутя спросил лекарь.

– Нормально.

– Тогда можете забирать ее домой.

– Ты не против, если я посмотрю, что произошло? – спросил Никита.

– Хорошо.

По окончанию Никита был красный и злой, но быстро взял в себя в руки и успокоился.

– Убью гадов.

– Я не против, пошли домой. Я хочу кушать, – сказала я тихо, сама старалась о случившемся не думать.

Никита помог мне встать и одеться, после чего мы телепортировались домой.

– Никита, у меня к тебе просьба, – сказала я дома. – Я хочу, чтобы мы жили, так как будто бы этого не произошло и мне не приходилось лишний раз вспоминать об этом, без крайней на это необходимости. Я просто не хочу впадать из-за этого в депрессию и тому подобное.

– Хорошо. Но заявление на этих гадов ты все равно напишешь.

– Под диктовку? – спросила со слабой улыбкой.

– Почти.

На следующий день после пар я сидела в кабинете Никиты и Сергея Игоревича. Сергей Игоревич внимательно читал заявление, которое мне помог написать Никита.

– Грамотно написали, – сказал он.

– Там еще их портреты, я попросил Лили нарисовать их.

Мне было немного неловко, так понимала, что все равно придется говорить об этом хотя бы в стенах этого кабинета.

– Это упрости работу.

– Так я могу идти?! – с надеждой спросила я.

– Нет, – немного резко ответил Никита, Сергей Игоревич только усмехнулся – посидишь здесь, домой вместе пойдем.

Я достала альбом и начала рисовать. Так идей особых не было, я рисовала Сергея Игоревича и Никиту, как они сидят и что то заполняют.

– А вы все время в кабинете сидите?! – с подковыркой спросила я.

– Ты же знаешь, что нет, – ласково ответил Никита – просто у нас тоже есть бумажная работа. Что ты рисуешь?

– Вас, – честно призналась я и показала наброски.

– Хорошо, очень даже хорошо, даже лучше, чем наш штатный художник. Если захочешь, можешь подрабатывать здесь художником. Работы не много, рисуешь ты хорошо. И тем более он собрался уходить на пенсию, – сказал Сергей Игоревич.

– Я подумаю, – немного смущенно ответила я.

В кабинет постучался и вошел оперативник.

– Ребята вы не видели, наш художник появлялся сегодня на работе?

– Не было его сегодня, – сказал Никита. – А что случилось, что-то срочное?

– Да, нужно зарисовку одну сделать, одну дамочку ограбили, – оперативник искоса посмотрел на меня и поправился – одну женщину ограбили сегодня. Хотел по горячим следам его найти.

– Веди ее сюда, думаю Лили не откажется нам помочь. Будет тебе тестовое задание, – сказал Сергей Игоревич. – За одно отвлечешься от неприятных мыслей.

– Вы так говорите, как будто бы я согласилась, – немного смущенно сказала я.

Оперативник быстро вышел из кабинета и уже через минуту вернулся с женщиной, она была немного заплакана и очень в расстроенных чувствах.

– Присаживайтесь, – сказал оперативник и указал на стул рядом со мной. – Нужно нарисовать его портрет, – сказал он мне. – Представьте его очень четко, – сказал он женщине.

– Просто вспомните его, – мягко попросила ее я.

Она всхлипнула, вспоминая случившееся с ней. А я увидела молодого человека, который напал на нее и отобрал сумку. Я выделила для себя только образ грабителя и начала его рисовать. Через десять минут портрет был полностью готов, и я заметила, что женщина перестала всхлипывать и внимательно смотрела на лицо, которое я нарисовала.

– Это он. Как вам удалось так четко нарисовать его? Вплоть до это еле заметного шрама.

Я просто пожала плечами, вырвала листок и отдала оперативнику.

– Действительно очень четко, такое впечатление, что это фотография, а не рисунок.

Никита, с Сергеем Игоревичем тоже посмотрели рисунок, а потом на меня. Меня слегка бросило в краску.

– Может ты все-таки поработаешь на этой должности, – сказал Никита.

– Может и поработаю, я должна нормально подумать. Мне кажется, я его тоже где-то видела, – немного неуверенно сказала я.

– Где? – тут же насторожился оперативник, он был похож на гончую собаку, взявшую след.

Я прикрыла глаза вспоминая и вспомнила ночь, когда я столкнулась со Стасом и его компанией, этот парень был в ней.

– В компании со Стасом.

– Интересно бы еще знать, где они ошиваются… – сказал оперативник.

– На пустыре, там у них и сходки и разборки, – как бы невзначай сказала я. – А вы разве не знали? Ну мне ребята с факультета рассказывали, они их видят там постоянно.

– Проверим, – коротко сказал оперативник и ушел вместе с женщиной.

– Мне домой надо, еще домашку делать.

– Так кто тебе мешает? – спросил Никита.

– Я ноутбук с собой не брала.

– Ну компьютер я могу тебе дать на время свой, если ты пообещаешь в моих документах не лазить.

– Вот еще, больно надо – фыркнула я.

Никита дал мне ноутбук. В течение следующих полутора часов я написала два эссе и отправила их преподавателю на почту. После чего зашла в интернет и проверила почту «Проныры». Было несколько писем из управления с просьбой разместить объявления. Я их сразу же разместила и отписалась об этом. Потом просмотрела другие письма. И еще немного поработала над газетой. Друзья прислали несколько интересных статей, которые я с удовольствием разместила.

– Разместила объявления, которые тебе прислали из управления, – с улыбкой сказал Сергей Игоревич, просматривая газету.

– Не только, еще несколько интересных статей.

Потом еще переписывалась с подругами с факультета и почитала информацию о беременности.

– Что-то интересное читаешь? – спросил Никита.

– Да. О беременности и о том, что происходит с малышом на этом сроке, тут даже картинки есть.

– Покажи.

– Ты ведь работаешь!

– Я уже завершил.

Я подошла к нему с ноутбуком и поставила его на стол, показала картинку. Никита с интересом просмотрел статью. Одной рукой обнял меня и положил вторую руку мне на живот.

– Шевелиться?

– Я еще не ощущаю, – немного смущенно сказала я.

– Идите вы домой влюбленная парочка.

Никита выключил компьютер и убрал все со стола в сейф.

– До свидания, – сказали мы разнобой и Никита телепортировал нас домой.

Сашка с Джеком уже были дома и о чем-то общались на кухне. Мы не обратили на них никакого внимания обнялись и поцеловались. Я потянула его за руку, Никита подхватил меня на руки, и мы отправились в спальню.

– Они ведут себя так, словно ничего не произошло… – растерянно сказал Сашка.

– Может оно и к лучшему, – сказал Джек.

Если в первый же день ребята из группы не решились расспрашивать, что со мной произошло и куда я пропала. То на второй день они перед началом последней пары окружили меня и спросили:

– Лили, что с тобой произошло, куда ты тогда исчезла?

– Мы переживали, за тебя и искали.

– Ты могла бы просто сказать, что уходишь!

Заговорили ребята.

– Так народ не нападайте на нее, – сказала староста – Лил, что все-таки произошло?

– Меня похитили, – коротко сказала я.

Говорить о случившемся не хотелось. Но сказать, что случилось придаться. Мне повезло что из-за действия сильного снотворного у меня было приторможенным восприятие. А потом мне лекарь помог полностью восстановиться, и я уже совсем ничего не ощущала. Иначе я боюсь представить свое состояние, в особенности душевное.

– Что им было нужно от тебя? Они требовали выкуп?

– Нет, не требовали они никакого выкупа, – тихо сказала я.

– А что тогда им было нужно от тебя?

– Мое тело.

– Я чего-то не понял?! – сказал Павлик.

– Тебя изнасиловали?! – сказала одна из девочек.

– Да.

– Но ты же беременна… – сказала Таня.

– У меня на лбу это не написано, а живот не большой, чтобы это было видно.

В кабинет вошел преподаватель и похлопал в ладоши, привлекая наше внимание.

– Прошу всех садиться на свои места.

После пары позвонил Никита и попросил зайти к ним в управление, чтобы нарисовать еще несколько портретов. Прежде чем я ушла моя группа опять окружила меня.

– Ты заявление написала? – спросила староста.

– Да, и портреты тоже нарисовала.

– Мы можем тебе чем-то помочь? – спросила она.

– Очень поможете если не будете это обсуждать с кем либо, и со мной тоже. Я просто живу дальше, как будто бы ничего не произошло. Просто ближайшее время я не готова это обсуждать с кем-либо вообще.

– Хорошо, – сказала староста. – Но, если вдруг чего обращайся, мы поможем.

– Спасибо ребята, я это очень ценю, – честно сказала я.

После этого мы стали расходиться, а я телепортировалась к Никите в кабинет. Сейчас он был один в нем.

– Хорошо, что ты пришла, наш штатный художник приболел, а сейчас нужно нарисовать несколько портретов. Сейчас приведут одного задержанного, я буду вести допрос. Твоя задача в это время смотреть, какие образы людей возникают у него в голове и рисовать. И я тебя очень прошу то, что ты услышишь сегодня не публиковать в «Проныре».

– Хорошо. Только я не представляю, как я буду успевать рисовать.

– Делай наброски, такие как ты делала, когда нас с Сергеем Игоревичем рисовала.

Я кивнула. В кабинет привели мужчину, я сильно не рассматривала его, но внешность у него была очень неприятная. Я сидела за столом Сергея Игоревича и искоса смотрела на заключенного.

– Какая куколка, – сипло сказал мужчина – сладенькая хочешь, я с тобой поиграю.

– Подавишься, – огрызнулась я.

Никита, только усмехнулся моему ответу и начал допрос, мужчина говорил не торопливо все время смотря на меня. Я ощущала, что ему любопытно, что я рисую.

– Куколка что ты рисуешь?

– Как лучше тебя четвертовать и с какой части тела это лучше начать делать, – спокойно ответила я.

Никита с интересом заглянул ко мне в блокнот и улыбнулся. Я посмотрела спокойно на задержанного, увидела, что он был немного удивлен моим ответом, и сейчас соображал я пошутила или в серьез это сказала. Допрос продлился примерно час. Никита еще раз заглянул ко мне в блокнот и попросил увести задержанного.

– Ты справилась даже лучше, чем я тебя просил!

– Правда? – игриво спросила я.

– Да.

Никита стал рассматривать рисунки людей, которые я сделала, я подписала каждого человека, которого увидела в голове у этого мужчины. Он был для меня как открытая книга. Мне не составляло труда посмотреть имена и лица его сообщников, то где они собирались и где их можно найти. Посмотрев на портреты этих людей, мне стало дурно.

– Никит, мне нужно в дамскую комнату.

– Давай я проведу тебя, у нас просто нет женского туалета, так как в управлении работают одни мужчины. Я постою, чтобы никто не вошел пока ты там.

Он привел меня к туалету и первым зашел, потом быстро вышел и сказал.

– Сейчас там выйдут двое, и ты сможешь зайти.

Я только кивнула, Никита обнял меня и поцеловал в макушку. Потом из туалета вышло двое мужчин и я спокойно смогла зайти. Меня сильно тошнило, так что не могла разогнуться и уйти от унитаза. Через пять минут Никита приоткрыл дверь и спросил:

– У тебя все в порядке?

– Нет, мне плохо.

Муж зашел и увидел, что я сижу на полу. Он быстро поднял меня и подвел к умывальнику, помог умыться. Меня опять начало тошнить.

– Ты что-то ела сегодня днем?

– Нет, некогда было.

– Оно и заметно.

В туалет зашел парень немного замер в нерешительности, не понимая идти ему дальше или лучше выйти и подождать за дверью.

– Славик, принеси не газированной воды в бутылке.

Парень быстро вышел и уже через минуту принес воду.

– Выпей, – сказал мне Никита и помог разогнуться.

Я выпила воды, на несколько секунд стало легче, я уже начала думать, что все прошло. А потом все снова повторилось.

– Позови лекаря, – спокойно сказал Никита парню.

Тот снова выбежал з туалета. Через пару минут пришел лекарь. Он положил одну руку мне на живот другую на спину, от него пошло такое тепло и мне стало действительно легче. Он помог мне выровняться и успокоил боль, которая была внутри.

– Теперь все будет хорошо, – сказал он нам.

Этой ночью мне снился кошмар, мне казалось, что это снова происходит и, что я пытаюсь вырваться, но у меня ничего не выходит.

– Нет, ненужно, отпустите меня, – бормотала я во сне, чем и разбудила Никиту.

Я все время повторяла одно и тоже. Он аккуратно разбудил меня.

– Лили проснись, это всего лишь сон, – сказал он и потряс легонько за плече.

Я проснулась и сначала с непониманием посмотрела на него.

– Что случилось?

– Тебе приснился кошмар.

– Я, – я задумалась, а потом продолжила – я забыла уже что мне снилось. Спасибо что разбудил. Ой, мне надо в туалет.

Я выскочила из кровати и пошла в ванную комнату. Вернувшись, легла рядом с ним и поцеловала. Потом ощутила, как внутри что-то шевелиться так легонько. Отстранилась от Никиты и положила руку на живот.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил любимый.

– Малыш начал шевелиться, дай руку.

Я легла на спину и положила руку мужа себе на живот. Я ощутила, его смятение, которое сменилось интересом и нежностью ко мне и ребенку. Никита обнял меня ласково и поцеловал. Я перевернулась на другой бок и быстро уснула. Перед этим ощутила, что он обнял меня так что его рука лежала у меня на животе. Утром я проснулась под нежный поцелуй мужа.