Читать книгу Горизонт событий длиною в сон - Виктория Ки-ма - Страница 3

Нет тяжести. Анастасия уже и не вспомнит была ли она до этого момента, да и если подумать – до какого момента?

Само определение «я» утратило смысл, потому что, открыв глаза, девушка ощутила себя… Нет, не подобрать слова к таким ощущениям. Скорее, она поняла, что является «пассажиром» или «гостьей» в чём-то сознании. Смотря на себя в зеркало, девушка поняла, что она в мужском теле… Но ещё более жуткое ощущение было в том, что она слышит его мысли, словно их читает диктор.

Можно потратить всю жизнь на поиски особенного человека, дела, не таких, как у всех эмоций. Весь секрет в том, что всё самое необычное всегда у нас под носом. Дело лишь в том, как мы это воспринимаем. Нет ничего хуже, когда-то, что раньше наполняло и дарило радость, стало привычным. Но это мои мысли на данный момент, они могут поменяться. Ведь сейчас восемь утра, и в этот прекрасный понедельник я ненавижу всё.

Голова немного раскалывается… Вру, много, да так, что я бы хотел попросить своего соседа по комнате расколоть её на части чем угодно, лишь бы пульсирующая боль прошла.

Обидно, что вчера у меня был обычный тихий вечерок, без вечеринок и прочих занятий, где я мог бы выпить. Вот тогда вообще бы не возмущался на головную боль, а так… Ну, что поделаешь, обезболивающее уже во мне, хотя и помочь убрать боль не спешит.

Радует одно: работа сегодня в ночную смену, можно расслабиться.

Правда, всё удовольствие от покоя ломает эта чертова боль! Мне всего двадцать один год, а я чувствую себя старым пнём! Мой бы дед от такой боли лишь бы посмеялся и пошёл улаживать дела в хозяйстве. Суровый и добрый, я его таким всю жизнь помню.

На меня напала ностальгия по моей семье. Сколько я их уже не видел? Пять, семь лет? Да, примерно столько. Я даже не уверен, что увижу их.

Попав в другую точку страны на товарном поезде, я бежал от тирании моей родной страны за более легкой жизнью в процветающее США. Я сокрушался от голода и усталости, но всё же теперь выбрался. Да, образования у меня нет, потому что с самого начала я начал работать, да и документы украл… Так что теперь даже мое имя не мое.

Уже 5 год меня зовут Чезом, а фамилия, на мой взгляд, дурацкая – Кирк. Но мне нужны были документы для нормальной жизни, хотя, если бы не мои способности, я давно бы умер. Иногда думаю, как бы пошла моя жизнь, если бы я остался на родине? Не сбежал в 16, чтобы сейчас выживать? Уже отучился в школе, пошёл бы в институт, влюбился…

А что в реальности? Сижу в аварийном здании, куда меня временно поселил прораб, как и других рабочих. Перебиваюсь с одной временной работы на другую, общаюсь только с теми, кто никак не связан ни с властями, ни с тем миром, от которого я сбежал».

Еле оторвавшись от этих мыслей, Настя наконец-то почувствовала себя. Чужое сознание так легко завладевает её собственным, что она почти забыла, что происходящее не сон. Да и голова у неё болит, благо потихоньку успокаивается. Встав с дивана, Чез направился к старому и грязному холодильнику, с трудом открывая его. Сказать, что там повесилась мышь, ничего не сказать. Хотя разве будет уважающая себя мышь заканчивать существование в таком месте? Это место напоминало заброшку, а не помещение, где живут люди.

Требующий еды желудок начал урчать, раздражая парня и Настю. Терпеть голод и боль в висках, это перебор, поэтому он (а точнее они) направились к хлипкой двери, парень ещё раз взглянул на себя в зеркало из дали.

Привычная одежда – рубище. Загоревшее и высохшее лицо и мешки под глазами, черные волосы в жутком беспорядке, не говоря о четырёхдневной щетине. Мачо, одним словом.

«Как шутит один из ребят бригаде, – подумалось Чезу. – Тебе бы бабла, и любая бы баба дала. Рифмоплет долбанный, аж в голову стрельнуло…».

С такими оптимистичными мыслями он накинул на себя куртку и вышел из помещения, повозившись с замком. Если бы не очередной переезд через неделю, починил бы, а так… Какой смысл?

Чез кварталами шёл к самому дешевому магазину этого района, по его наблюдениям, дабы «шиковать» на тот мизер, что сжимает в кармане куртки. Размышляя об аппетитных обжаренных ножках курицы или свежеиспечённых пирогах, парень уже чувствовал, как потекли у него слюнки и нагло заурчал голодный живот.

Настя же через него оглядывалась во все стороны. Улицы выглядели более чистыми, хотя данные районы явно считались не элитными. Сама атмосфера всего этого окружения вызывала у неё большой интерес. Однако какие-либо жизнерадостные мысли Насти прерывались пессимистичным потоком мыслей молодого мужчины:

«Сколько так будет ещё продолжаться? Меня хотели депортировать, а по итогу я украл документы, не получив местного гражданства для пособия по безработице. Тогда бы зажил, а так… А так, вернусь и ничего, кроме дела сапожника, что ведет моя семья поколениями, мне и не останется».

Он сильнее натягивает ворот серого свитера на горло. Взгляд карих глаз блуждает по всему, пытаясь уловить любое странное и нарушающее покой движение. Паранойя ли это? Возможно. Но, даже следуя этой настороженной привычке, его душа не ощущает покой. Может, в этом виновен усиливающийся холодный ветер.

«За что мне такая доля? Почему у гребанного Бени все так гладко получилось? Мы с ним вроде дружили, вместе шабашили, а сейчас он бармен, а я по-прежнему на шабашке. При том, что он младше меня!»

Повернув за угол очередного многоэтажного дома, брюнет так бы и продолжал бесцельно бродить в лабиринте мыслей, как раздался звук автоматной очереди. От этого звука у Насти всё упало в душе, однако интуитивно она ринулась спрятаться. Укрытием оказался ближайший угол магазина одежды.

Перестрелка продолжалась, её вели люди из машины, за которыми следом ехала полиция. Этот неблагополучный район полностью оправдывает свое название. Они проехали, но все тело Чеза сжалось. Этот страх не отпускал его до самого магазина, а мысли становились все мрачнее.

«А если однажды я умру в такой вот перестрелке? Скоро переезд, но лишь в другое здание. Смогу ли я когда-нибудь добиться успеха и спокойно покупать себе то, что хочу, и жить там, где через крышу не капает дождь?»

Купив в магазине быстро завариваемою лапшу, мужчина прикарманил пару мороженных сосисок и отправился к кассе самообслуживания. Настя поняла, что этот трюк с воровством он проворачивает уже не первый раз. Да и видимо она попала на самую мелкую кражу из тех, что могли быть.

Невольно она задалась вопросом, но почему он не может вернуться назад? У него нет денег? Он в рабстве? Словно бы услышав её мысли, мужчина, выходя из магазина, ответил на них своими.

«Чтобы стать позором семьи? Чтобы все тыкали меня тем, что я ничего не добился? Чтобы до конца жизни остаться сапожником?! Так они не знают, что со мной, может для них я уважаемый парень из США, а так…».

– А так ты бомжуешь и воруешь, каждую секунду жизни жалуясь на тяжёлую судьбу, – со скрежетом произнесла она, вновь ответ ей дал мужчина.

«А разве не тяжелая? Я возлагал такие надежды на эту «волшебную» страну свободы, и как она меня встретила?»

– А почему бы тебе не развить свое дело в своей стране? Поговорить с родителями и открыть то, чего у тебя нет, но хотелось бы? Стать «большим человеком», как ты говоришь.

«Это невозможно, чтобы открыть свое дело, я должен иметь деньги и хотя бы окончить школу».

–Так вернись и окончи школу!

«В моем возрасте? Чтобы над мною все ржали?»

– Да какая разница, если тебе это надо?! Ты всю жизнь так прожить хочешь?

«Нет! Я вырвусь… Рано или поздно они захотят дать мне документы…»

– Как ты себе это представляешь?! Ты нелегал, у тебя даже нет отметок, что ты тут живешь уже столько лет!

«Как-нибудь… Будет шанс! И я получу пособие!»

– Ты думаешь на пособие, сможешь жить так, как хочешь?

«Я не хочу больше работать вообще! Я хочу покупать хорошую еду, одежду и…»

Этот диалог продолжался и когда парень вернулся в свой «дом», и когда ел, и когда пошел на смену и вымотал Насте все силы. Этот человек находил 1001 причину, почему он не может пойти туда-то, сделать то-то. От слова «опозорюсь» у девушки уже начинала закипать вся нервная система. А на любые доводы, что бездействие сделает только хуже, ответ «судьба злая».

Самое обидное лично для Насти было то, что она не понимала, а что собственно должна была сделать с таким клиническим случаем? В чем тут её выбор или помощь?

Когда же сосед по комнате этого персонажа явился с другого места стройки, он радостно поставил на стол пепси и заявил:

– Отлично! Меня взяли на курсы сварки! Попробую на настоящую стройку попасть, а не это дерьмо! Колу будешь?

В этот момент, Анастасия была готова вскрикнуть от обжигающей боли в её грудной клетке. Но когда она поняла, что именно её обожгло, ей стало не по себе. Зависть человека, в котором она находилась, пылала как пожар, гранича с ненавистью.

– Как это у тебя получилось? – произнес он спокойным голосом, хотя внутри уже обливал грязью систему и всё, что с ней связано.

– Ну, как… Я долго проходил восстановление личности и вот получил, накопил с нашей крохотной ЗП на курсы при одном колледже, буду вечером ходить.

– Вот оно что… – прошипел Чез, Анастасию снова обожгло. – Я рад за тебя.

– Спасибо, дружище! Бери пей, по скидосу была, – стал переодеваться его сосед. В это время Настя буквально заткнула уши от внутренней ругани её подопечного:

«Почему одним всё, а другим ничего?! Почему?! ПОЧЕМУ?! ЧЕМ Я ХУЖЕ НЕГО?!»

– Тем, что ничего не делаешь, осел!

Девушка вылетела из тела и устремилась ввысь, чувствуя себя максимально противно и грязно. Её тянуло отсюда, хотелось помыться и изгнать эту тонну жалоб.

Тут она замерла очень высоко над землей и весь континент начал покрываться черными пятнами, соединяясь и горя, создавая по истине ужасный вид.

– Что это…

– Зависть, сомнения, ненависть, страх, разочарование, – раздался голос девушки в черном платье. Анастасия начала крутиться вокруг своей оси, но так и не увидела её. – Ты бы не помогла ему, даже если бы осталась на год в теле этого мужчины. Я решила показать тебе в начале крайность, чтобы доходчиво объяснить, во что превратились люди. Нытики, не способные признать свою ошибку, оскорбляющиеся от любой критики и чужого успеха. Благо Чез завидует молча. Но сколько злобы, убийств и драк происходит каждый день!

– Но не все такие, как этот… – сдержалась от ругательств Настя, невидимая незнакомка помолчала.

– Да, не все, – наконец-то согласилась она.

Тут Анастасию вновь начало сильнейшим притяжением тянуть куда-то с яростной силой.