Читать книгу Лабиринты Миров – 2. Мир, в котором меня ждут - Виктория Короткова - Страница 1

Путешествие в параллельный мир напоминает катание на американских горках. Долго ждешь, а потом страх смешивается с восторгом, и все происходит так быстро, что не успеваешь насладиться моментом. Настоящий полет длится от ста восемнадцати до ста двадцати двух секунд – не меньше, не больше. Я запомнила, потому что считала. Каждый раз. Считала, насколько отдалялась от Максима.

Первые секунды после запуска – сверхчеловеческая нагрузка, во время которой кажется, что распадаешься на атомы. Хочется кричать, но ты не в силах управлять телом. Картинка на экране мелькает, усугубляя эффект, и вызывает приступ тошноты – он появляется ощущением и проходит только с практикой.

Первые секунды в потоке тянутся, мелькают помехами в телевизоре, но это временно, пока глаза не привыкнут. Спустя мгновение потихоньку начинаешь различать вихревые потоки и стенки межпространственных коридоров. Космическое метро. Здесь достаточно светло от обгоняющих нас излучающих частиц, напоминающих взлетную полосу из лучей сверхвысоких энергий. Но настолько же темно, чтобы рассмотреть сквозь серебряные нити пролетающий мимо космос. От давления или удивления краски кажутся неземными, они всевозможными оттенками ранее невиданного спектра окутывают звездные системы дымкой, скрывая от внешнего наблюдения.

Мы плыли по течению, не имея представления, куда оно приведет. Нас долго несло вперед, а перед самым выбросом закидывало в боковой тоннель. Налево, направо, наверх, вниз, – раз на раз не приходилось. Это, скорей всего, зависело от уровня частоты, на которой резонировала наша капсула, по отношению к уровню частоты выбранного мира.

Капиллярная сеть доступа к параллельным вселенным. Однако составить карту полетов никогда не удавалось. Компьютер записывал все, что происходило в кабине, но не мог пользоваться внешними средствами навигации. Было ли это волшебство или проведение, но все геолокационные данные либо не записывались из-за неизвестной ошибки, либо по той же причине стирались. Так что мы снова и снова путешествовали вслепую, будто наши компьютеры пока не могли регистрировать координаты в межпространстве.

Какие бы технологии не разрабатывались на Земле, торможение как и полвека назад происходило за счет парашюта. Да, материал изменился, но принцип остался. Это опять же связывало нас с первыми космонавтами и ставило в один ряд с великими именами. Но сидя в капсуле, отсчитывая секунды, мы думали только об успехе миссии.

Параллельные миры на первый взгляд не сильно отличались от нашего: те же люди, те же достижения. Но в каждом были свои нюансы. Кризисы определенных годов по-разному отразились на последующем развитии цивилизации. И это стало отправной точкой главных различий между мирами.

Мы не попали в параллель, где Вторая мировая война закончилась победой Германии, но порой встречались серьезные отклонения от того, что мы помнили. Исторические подробности изучала Оля, а я лишь собирала информацию. Зато мне посчастливилось лицезреть эти миры собственными глазами, приходилось погружаться в их атмосферу и сливаться с их ритмом.

Первый раз…

Мы прилетели как выжатые лимоны. Три минуты в лабиринтах миров, и мы истратили всю дневную норму энергоресурса. Проще говоря, жутко устали. Ощущение тошноты прошло не сразу, поэтому при приземлении мы какое-то время дышали в пакеты. Справившись с дурнотой, Оля поставила чайник, чтобы за привычным делом было легче успокоиться и настроиться на работу.

Когда же я наконец собралась выйти, застыла после первого же шага. Напарница подсматривала за мной по камерам наружного наблюдения и нешуточно испугалась, когда увидела меня, несколько секунд стоящую без движения. Схватив первое попавшееся оружие, коим оказался керамический нож, которым мы только что намазывали сыр на ржаные галеты, последовала за мной. Не уловив ни намека на угрозу, она эмоционально спросила, что случилось. Как сейчас помню, я была настолько охвачена чувствами, что только спустя минуты могла выдавить из себя знаменитые слова американского астронавта Нила Армстронга, оставившего след на Луне: «Маленький шаг для меня – огромный шаг для человечества». Оля опустила «оружие», обозвала меня тупицей, но улыбнулась, и как мне показалось, ее глаза заблестели.

Нам повезло, что вместо космодрома, с которого мы отправлялись, во всех мирах было огромное незадействованное поле, в отдалении от города и посторонних взглядов. Хоть капсула и имела камуфляжный режим, позволяющий приспосабливаться к любому окружению, было важно скрыть не только наше присутствие, но и существование продвинутой технологии, особенно в случае попадания в деградированную реальность.

Однако чистое поле значило, что в непогоду я часами месила грязь, чтобы добраться до асфальтированных или вымощенных дорожек. Один раз меня чуть не арестовали за неопрятный вид в элитном районе, но я удачно сообразила встать под струю, льющуюся с крыши ближайшего дома, и быстро смыла слой земли, знатно повеселив представителей закона. После этого я скрылась в соседнем переулке, чтобы отдышаться и успокоить обостренные нервы.

Но первый раз стояла сухая погода, я не встретила патруля, и все нужные материалы оказались в шаговой доступности. Помню, мне было так страшно, что я передвигалась со скоростью света, лавируя между людьми и их детьми и питомцами. Больше всего я боялась увидеть знакомое лицо. Много раз представляла, как встречаюсь взглядом и паникую, не зная, что говорить и надо ли. Но и этого я избежала.

Оля долго меня осматривала, сканировала, изучала и делала замеры, когда я вернулась вся мокрая от стресса. Почувствовав себя в безопасности, быстро пришла в себя, и в норму вернулись все показатели, кроме одного. За несколько часов бега и нервного перенапряжения я резко сбросила вес. В обычной жизни это принесло бы восторг, но во враждебных условиях резкое ухудшение здоровья могло поставить под удар всю миссию. Оля ввела данные в бортовой компьютер, и он тут же скорректировал мой рацион, увеличив порцию.

Я не зря вспомнила о еде, ведь благодаря ей я быстро адаптировалась к незнакомой среде и выходила из стрессовой ситуации. Когда чувствовала усталость, страх или неопределенность, я вспоминала о белой плоской тарелочке с закругленными краями и разноцветной едой, появлявшейся на ней каждый день, и сосредотачивалась на быстром разрешении задачи, чтобы вернуться в безопасность и получить порцию эндорфинов.

Удовольствие также приносило сравнение красок наших миров. Выйдя из ступора «первого шага», я сразу обратила внимание на цвета. У них были необычные оттенки, но нарушение восприятия я скинула на побочный эффект после перемещения между мирами. Однако с каждый новым миром, я убеждалась, что нюансы цветов меняются, и мы стали более подробно фиксировать и эти данные, проводя дополнительные спектральные анализы всего, что попадалось на глаза.

Рутина наладилась с первой же миссии. Согласованная и эффективная работа не сбоила девять раз. Мы слишком быстро расслабились и последний вылет пошел не по плану с самого начала…