Читать книгу Любовь, как птицу, приручила - Виктория Левина - Страница 4

– Самое главное – это спокойствие и уверенность в себе, – так наставлял меня психолог в социальном центре занятости на очередных курсах по поиску работы. Легко сказать – спокойствие! Да я уже несколько месяцев сижу на пособии по безработице! Я, трудоголик, которому только и радости в жизни, что вкалывать, как ломовая лошадь! Ну присмотритесь же ко мне, работодатели всех мастей и рангов – неужели вы не видите, что перед вами – чистой воды бриллиант?

Психолог – молоденький парнишка, новоиспечённый специалист по трудоустройству моих бывших соотечественников – врачей, адвокатов, учителей, инженеров – на хоть какие бы то ни было работы, считающиеся по иерархии трудовой занятости чуть более весомыми, чем уборщицы (женщины) и грузчики (мужчины). Перед ним стоит задача не из простых, а уж перед нами!..

У меня есть одно очень полезное качество – я неистребимая оптимистка и вдобавок – несусветная фантазёрша! Трудно себе представить, что бы со мной было, не будь этих двух отклонений природы.

– Ты опять отсылаешь факсы сотнями? – допытывается подруга из моей группы. Не жалко денег? Их же никто не читает! Прямиком в мусорную корзину. Сколько ты уже послала? Четыреста? Ненормальная! На весь Израиль не наберётся четыреста фирм со ставками для директора по стандартизации! Ну где твой здравый смысл?

Стоп! Вот тут ты абсолютно права – здравого смысла у меня нет и никогда, собственно, и не было, а есть вера в этого психолога-мальчика, который так старается на своей первой после университета работе. Который считает за дело чести «продать» какому-нибудь хозяинчику своих рабочих лошадок – не очень-то удачливых тёток из бывшего Союза, которые с интеллигентной самоотверженностью возят по полу тряпки в ожидании Её Величества Удачи.

– Виктория, к психологу! – Весь класс с интересом наблюдает, как я вскакиваю и бегу к двери. А вдруг повезёт на этот раз? Ну, на кого клёв сегодня? Инспектор по качеству? Контролёр? У психолога глаз горит огнём – хороший знак!

– Послушайте, госпожа! Есть место начальника отдела по качеству на авиазаводе. Завод очень далеко, у «зелёной черты» (то есть возле границы с арабами). Сможете ездить через пять городов? Это действительно очень далеко.

«Да хоть у чёрта на куличках! Лишь бы взяли», – думаю про себя.

А вслух говорю:

– Нужно подумать, поговорить, посмотреть. А какая оплата?

Психолог смотрит на меня с удивлением: я что – с неба свалилась? Конечно, минимум, как у уборщицы. Только должность уже определяется несколько иначе, и когда-нибудь в далёком прекрасном будущем… тра-ля-ля… тра-ля-ля-ля…

– Тогда я звоню? Будем назначать дату собеседования. На другом конце провода с психологом разговаривал приятный мужской голос. Вкрадчивые мягкие интонации, заявка на интеллигентность. Здесь это крайне важно. Ну что ж, хорошее начало. А это уже ко мне:

– Когда сможете приехать для прохождения собеседования? Желательно сегодня. Завтра я улетаю в Америку на два месяца. Да. Придётся подождать. Если вы мне подойдёте – мне придётся вначале рассчитать человека, который сегодня работает на этой должности.

Ну и наворочено делов! Америка, рассчитать человека, интервью… Но ехать надо.

Чёрт же меня дёрнул надеть сегодня эти высоченные шпильки, достаточно открытое сверху макси и эти пошлые пластиковые бусы! Определённо не мой день! Что обо мне подумают? Так является на интервью директор по качеству авиационного завода?

После двух пересадок на автобусах и пробежечке в три километра по производственным территориям по сорокаградусной жаре я, в образе обваренного рака, со струями пота, стекающего вместе с косметикой по бордовому лицу, вваливаюсь в офис директора.

Глаза застилает потом, я тяжело дышу после кросса по пересечённой местности, ещё не догоняю, who is who.

Прямо передо мной – рыжий двухметровый великан с голубыми глазами. Смотрит ошеломлённо. Не ожидал увидеть ТАКОЕ. Протягивает стакан холодной воды. Второй. Третий. Я пытаюсь прийти в себя, успокоиться, перевести дух. Не получается. От жары, от волнения, от страха меня всю трясёт.

Видя, что у него ничего не получается, и что интервьюируемая сейчас попросту грохнется в обморок, рыжий великан подходит ко мне, осторожно берёт за плечи, бережно подталкивает к стулу и почти силой усаживает меня.

– Как дела?

Более дурацкого вопроса ты не мог бы придумать? Я сейчас попросту упаду, потеряю сознание, умру!

И не спрашивай меня не о чём! Ты что, не видишь, что весь иврит вылетел у меня из головы, что я не помню ничего из советов психолога и что все заготовленные впрок фразы о предыдущем опыте работы, о моём блестящем образовании, о жгучем желании работать и продвигаться вверх по карьерной лестнице, – всё испарилось из головы, как эфирная жидкость!

Кое-что я, правда, всё-таки умудрилась выдавить из себя с большим трудом. Он начинает понимать, что первоначальный диагноз – дебилизм, – который он поставил мне, может быть, не совсем правилен.

И вдруг меня понесло! Всё моё существо сконцентрировалось на одном огромном желании – я хочу здесь работать! Я хочу быть одной из этих людей, я хочу, чтобы у меня был такой рыжий великан-директор, я хочу им всем доказать, что я сумею, смогу, подхожу! Ну и что, что у меня ещё слабенький иврит – зато отличный английский! Эй, вы, слышите? В жизни вам больше не выпадет такая счастливая случайность – принять на работу такое чудесное создание, как я!

Директор уже давно и почти молча рассматривал меня. Потом мы будем самыми большими друзьями на свете! Мы будем долгие годы работать вместе бок о бок на этом заводе, в этих офисах, я буду его правой рукой. А тогда ему нужно было решить очень непростую задачу – что со мной делать?

– Смотри, давай договоримся так. Я хочу, чтобы ты у нас работала. Но тебе нужно будет ждать, пока я не вернусь из Америки. Я возвращаюсь 8 сентября в шесть часов вечера. Жди звонка. Я позвоню из аэропорта. А 9 я рассчитаю прежнего работника и ты начнёшь работать.

Надо мной смеялись все, включая собственных дочерей:

– Мать, ну нельзя же быть такой наивной! Ну кто же тебе позвонит через два месяца? Мать, это же Израиль – говорят одно, думают другое, а делают то, что выгоднее, то есть третье.

А я верила и ждала. Я больше не искала работу. Я была принята. Нужно было только дождаться 8 сентября шести часов вечера.

В тот день я уселась возле телефона ещё с пяти. Боялась пропустить. Смеху надо мной не было предела! Дорогие мои дочурки издевались, как хотели. Нет, они у меня хорошие – просто они боялись, что со мной будет, если телефон не зазвонит. А так они каким-то образом «гасили» ситуацию.

И телефон зазвонил! Правда, не в шесть, а в восемь.

Мой рыжий великан кричал в трубку в аэропорту:

– Аллё! Это я – твой директор! Ты помнишь, что завтра на работу? Выезжай пораньше, чтобы приехать вовремя – я не люблю, когда опаздывают!

Я не опоздаю! Я приеду вовремя! Я верю людям! Я буду работать лучше всех на свете!