Читать книгу Приключения корейцев в России - Виктория Миш - Страница 2

– Хон Ни, ты можешь сидеть спокойно? – Ю Хва вытащил из уха наушник и уничижительно посмотрел на соседа: – Может, тебе успокоительного вколоть?

Светловолосый парень скорчил недовольно личико и в который раз стукнул ногами по переднему сидению. К счастью, оно было пустым.

Частный самолет компании «Интертеймент Кореас Лайф» перевозил всего лишь четырех пассажиров.

Пятый, можно сказать, самый главный – старший менеджер Ку, почему-то не успел на посадку. Его подопечные могли бы оборвать все телефонные сети Кореи, так настойчиво они пытались дозвониться и узнать, что же происходит, но приветливая стюардесса не вовремя попросила их выключить телефоны и пристегнуться.

А еще она сказала весьма загадочную фразу:

– Менеджер Ку полетит на втором самолете с другими артистами.

Парни переглянулись. Каждый из них подумал, что менеджер Ку обиделся лично на него, и не стали больше поднимать этот вопрос.

Джун Ри, как самый старший из четверых парней, сразу же откинулся на комфортабельное сидение и постарался заснуть. В его 29 такие длинные перелеты всегда оставляют следы на коже. А дряблость и темные круги под глазами – не то, что он мог бы себе позволить. Особенно, когда в его команде юнцы: Хон Ни и Хен Ра.

Раздражают.

Неискушенный зритель со стороны мог бы подумать, что очередные корейские айдолы собираются дать концерт на какой-нибудь окраине мира. Но все обстояло не совсем так.

В этот раз один известный кинорежиссер собрал четырех топовых актеров дорам в полнометражном фильме, и благодаря поистине невероятному стечению обстоятельств эта картина попала на номинацию «Лучший зарубежный фильм» и могла реально получить Оскар.

И вот счастливые директора «Интертеймент Кореас Лайф» как можно скорее решили отправить своих подопечных в Америку, дабы те успели дать интервью перед церемонией и завести полезные контакты.

Кстати, перед этим важным визитом всем парням сменили фамилии на Нус.

– Американцы путаются в наших, поэтому пойдем на встречу. Титры уже поменяли.

Парням только и осталось, что проскрипеть зубами. Самодурству их директоров не было предела, и они, казалось бы, привыкли ко всему: и к жгучим маскам, и к полному табу на спиртные напитки, и даже к душевынимающему массажу, но это… Это было оскорблением памяти их родителей и семей.

Но они промолчали: на кону был Оскар, и некоторые из них также очень надеялись получить награду за лучшую мужскую роль.

– Если кому и давать, то мне, – уверенно заявил Джун Ри и элегантно поправил челку, – моя главная роль покорила сердца всех женщин мира.

– Такому беспардонному нахалу это не грозит, – обронил Ю Хва и поправил свою челку.

Что ж, теперь они в одной лодке. Вернее, в самолете.

Джун Ри все-таки не смог заснуть. Мысли бродили в его голове, и все – неприятные и расчетливые. Он думал о парнях, что сидели рядом в vip классе крутого частного самолета и претендовали на его Оскар.

Самым безопасным для него являлся Хон Ни. Двадцатитрехлетний светловолосый парень был легкомысленным и улыбчивым, причем как с друзьями, так и с врагами. Он любил петь в ванне и часто бегал по номеру с зубной щеткой, изображая микрофон. Светловолосый ангел – так прозвали его фанатки, и в какой-то степени это было так.

Ю Хва, всего на год младше его, казался серьезным противником. Каштановые волосы в фирменной укладке, обаятельная улыбка и искрящиеся юмором глаза – это у него было все, как у всех айдолов. Но внутренний стержень, харизма и тяга к справедливости делали его особенным, и это трудно было не признать.

Хен Ра, рыжеволосая бестия, больше походил на рыжеволосого ангела: задумчивые глаза, скромная улыбка и положительный образ после четырех дорам – все это выбешивало Джун Ри не меньше, чем харизма Ю Хва. К тому же, рыженький был серьезнее блондинчика, и всегда казалось, что он исподтишка подсмеивается над Джун Ри.

Это тоже выбешивало главную звезду фильма, и он еще крепче сжимал зубы.

– Вы – одна команда! Вы должны поддерживать друг друга на фестивале и в интервью, – патетически восклицал директор, ответственный за выпуск фильма.

– Ага, – соглашались парни и смотрели в разные стороны.

Вот и сейчас вместо того, чтобы за дружеской беседой скоротать долгий перелет в Америку, парни занимались кто чем: Джун Ри вырабатывал стратегию успеха, Хен Ра листал журнал, Ю Хва слушал музыку, а Хон Ни стучал ногой.

– Все-таки странно, что менеджер Ку оставил нас одних, – озвучил блондинчик то, что думали все. – Через сколько мы прилетим?

Ответом ему стала тишина. Кто-то демонстративно перевернул страницу журнала, а кто-то сделал погромче музыку. Парень посмотрел на коллег и в который раз махнул рукой.

– Ну и пусть сидят. Мне-то что, – он открыл окошко и попытался вглядеться в еле видимый пейзаж.

Но вместо красивых, морских глубин, растянувшихся до горизонта, внизу мелькало что-то зеленое.

– Что это? – спросил вслух Хон Ни.

Он всегда думал вслух, чем периодически раздражал парней.

Никто не ответил, и блондин опять пожал плечами.

Зеленое море выглядело странно. Сначала парню показалось, что солнце из-за облаков меняет освещение, и игра морских волн так причудливо миксует краску. Но иногда в этом зеленом море попадались огромные коричневые квадраты, и это совсем выбивалось из представления Хон Ни об устройстве этого мира.

– Я правда не понимаю, что это?

Он взял брошюрку со стола, где была внесена полезная информация по перелету, и сверился с часами.

– Мы должны были прилететь час назад, – удивленно воскликнул он и сунул лист под нос Ю Хва.

– Отстань, недоумок, – беззлобно отмахнулся тот и закрыл глаза.

– Нет, ты посмотри! – блондин неожиданно рассвирепел и стукнул его по голове.

– Ты что творишь! – широко раскрыл глаза сосед и схватил его за руку. – А ну извинись!

– Посмотри за борт! – крикнул Хон Ни, и все вздрогнули.

Через мгновение парни недоуменно рассматривали странное море в иллюминаторе.

– Я не был в Америке, может, это нормально? – предположил блондин и с надеждой повернулся к Джун Ра: – Ты как считаешь?

– Это не море, – Джун Ри пытался лихорадочно понять, что бы это могло быть.

– На сушу тоже не похоже, – невозмутимо заметил рыжий Хен Ра и отложил журнал. – Посмотрю по навигатору.

– В салоне нельзя включать телефон! – панически вскричал блондин.

Он боялся нарушать правила, влекущие за собой угрозу жизни. А в салоне был огромный значок: воспрещено пользоваться мобильной связью.

– Ага, – согласился рыженький и включил мобильник.

Он поворачивал его и так, и эдак, но сигнал не ловился.

– Нет сети? – побледнел Хон Ни.

– Мы в ловушке, – срезюмировал Ю Хва и поднялся с кресла. – Стюардесса! Стюардесса!

Невозмутимая девушка появилась через минуту. Она элегантно сложила руки на животе и поклонилась.

– Куда мы летим?

– В Америку, – с поклоном ответила та.

– Но это не океан, – Ю Хва обличающе тыкнул пальцем в сторону иллюминатора, – что там?

– Небо, – ответила девушка.

– Вы издеваетесь? – еле сдерживая бешенство, взвизгнул Ю Хва.

– Сеть появилась, – вдруг сказал рыженький и набрал номер: – Директор Ким Сон…

Тут же самолет пошатнуло, и журнал вылетел из рук рыжего красавца.

Стюардесса в панике оглянулась, но тут же взяла себя в руки:

– Пожалуйста, присядьте на место и пристегните ремни.

– Что происходит? – нервно крикнул со своего места блондин.

– Пожалуйста, пристегните ремни, – дрожащим голосом попросила стюардесса, и самолет еще раз пошатнуло.

– Хорошо, – сдался Ю Хва, и с видом, будто делает великое одолжение, сел на место.

В салоне замигали лампочки.

Парни занервничали. Но даже в такой простой реакции каждый поступил по-своему: Хон Ни закрыл окошко иллюминатора, чтобы не смотреть, как самолет стремительно идет вниз, Хен Ра водил из стороны в сторону мобильником и надеялся снова поймать сигнал, Ю Хва крепко сжал зубы и смотрел в одну точку, а Джун Ри…

Он достал кислородную маску и надел ее.

Тем временем атмосфера в самолете изменилась. Стюардесса, стараясь держаться уверенно, быстро прошла к кабинке экипажа. Все так же в неистовой сумасшедшей пляске мигали лампочки над головой. Стало тяжело сидеть в кресле.

Будто огромный прозрачный камень надавил на каждого из пассажиров самолета, стараясь распластать его. Уничтожить. Забить до смерти.

В последнюю секунду перед потерей сознания Джун Ри подумал, что зря он так настойчиво хотел получить Оскар…

***

Резкие голоса обрушились внезапно.

– Вставай! – кто-то грубо потряс Хон Ни за плечо, и парень застонал: затылок гудел так, будто по нему стукнули бейсбольной битой, а в глазах мелькали звездочки.

– Ты что стонешь-то? – грубый голос разрезал голову надвое, но не собирался оставлять в покое. – А ну, глаза открыл быстро!

Дальше послышалась такая отборная ругань, что Хон Ни все-таки открыл глаза: он не ожидал, что американцы так изощренно могут ругаться по-корейски.

Но перед ним стоял явно нетипичный представитель американского народа: темно-синяя форма с широкой рыжей полосой отличалась от той формы, что видел на картинках парень, а усы…

Не смотря на боль в затылке, парень улыбнулся: это ж – привет из семидесятых: пышные, как у Джона Леннона в его хипповой молодости.

– Ты чего лыбишься? – мужчина ловко отстегнул неприятно давящий ремень и одним движением руки вздернул парня вверх.

– Тут еще один, в коме, – радостно крикнул кто-то сбоку, и Хон Ни медленно повернулся.

Рядом без сознания лежал Джун Ри. Наплевав на дикую боль в затылке, блондин бросился к другу.

Он всегда считал надменного и язвительного брюнета другом и прощал частые нападки и пренебрежение. Просто однажды он сильно помог ему, а Хон Ни был совестливым парнем.

– Да какая кома, дрыхнет он, – с пренебрежением заметил усатый и крикнул: – Вась, помоги дотащить. Белый сам дойдет.

– Белый – это, наверное, я? – подумал Хон Ни и неловко попытался сделать шаг.

Боль в затылке опять дала о себе знать, но положение Джун Ри было еще хуже, поэтому, пошатываясь и сдерживая стон, блондин двинулся к другу.

– Эй! Ты куда пошел? На выход! – бешено взревел усатый американец и, развернув парня, толкнул в плечо. – И без фокусов. Вась, хватай!

Хон Ни обреченно поплелся, куда велели, и через несколько шагов и вправду обнаружил аварийный выход.

– Значит, мы не разбились! – запоздало обрадовался он и, стараясь удержать равновесие, ухватился за пустое кресло.

Но все оказалось не таким радужным: у аварийного входа был надувной трап. Посмотрев вниз, Хон Ни вздрогнул: самолет застрял между могучими многовековыми елями, и теперь ему нужно соскользнуть по спасательному трапу на землю.

– Давай, красава, не тяни! – крикнул кто-то снизу, и блондин опять удивился: такое панибратство у американских коллег неожиданно.

Но делать нечего: самолет дальше лететь не может, никто его бренное тело вниз не спустит, и Хон Ни, зажмурив глаза, слетел по надутому трапу.

– Молодец! Эй, Татьян, осмотри его, – сказал кто-то, и могучие руки подхватили тело блондина.

– Не нужно! Я сам! Куда вы меня несете? – закричал он, но два здоровенных амбала в сине-рыжей форме не обратили на его крики никакого внимания. Они потащили его, как бесчувственное бревно, в сторону, , туда, где стояла белоснежная машина с красным крестом.

– А медосмотр мне и вправду нужен, – подумал Хон Ни и осторожно повернул голову вбок.

Дородная женщина, по-видимому, та самая Татьян, указала амбалам на кушетку.

– Как себя чувствуешь, где болит? – без всякого сочувствия спросила она и потянулась к лекарствам.

– Затылок. Все остальное цело.

– Отлично. Поворачиваемся на живот, штаны спускаем.

– Что? – не понял Хон Ни.

– Обезболивающее вколю, – соизволила пояснить медсестра и достала огромный шприц.

Блондин побледнел. Последний раз ему делали прививку от малярии и прочей заразы, когда они летели в Японию. Но даже тогда шприц был в два раза меньше, чем сейчас, и парень заметно струхнул.

А ну эти америкосы какой-нибудь вирус подселят, а потом поставят правительству Южной Кореи ультиматум, и на его, Хон Ни могиле, подпишут дружественное соглашение?

– Не хочу, – он попытался встать с кушетки, но могучая рука Татьяны размером с его ногу толкнула обратно.

– Лежать, говорю. А то щас позову медбратов и быстро тебя разденем.

От этой перспективы Хон Ни сделалось нехорошо. Наверное, стресс от крушения или местный воздух смягчил его пыл, так что он послушно лег и спустил штаны.

– Ну вот, нужно было сразу соглашаться, – вдруг мило защебетала медсестра и безболезненно сделала укол.

Он даже не успел ничего почувствовать.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он и уже не стал дергаться, когда властные руки схватили за голову.

– Может быть сотрясение мозга. Нужно сделать снимок, – сочувственно произнесла Татьяна, – но до больницы ехать далеко. Довезем до нашего города, там отдохнете, а после – уж в райцентр, чай не помрете.

– Куда? – не понял блондин, но медсестра уже встала и подошла к двери машины.

– Давай следующего, – скомандовала она, и два амбала перетащили Кон Ни обратно на носилки.

На этот раз они поставили носилки между двух сваленных деревьев, а все еще не пришедшего в сознание Нус Джун Ри внесли в белоснежную машину.

Над головой летели облака, а легкий ветерок приносил необычные запахи.

– Разве не должны их перенести на вертолете? – вдруг услышал он чей-то голос.

– Сначала допросят и проверят на соответствующее, сам знаешь что, – возразил другой, – уж больно хорошо по-русски шпарят, заразы.

– Хон Ни, ты как? – рядом возникло озабоченное лицо Хен Ра. – Ничего не болит?

– Напугал, – вздрогнул Хон Ни. – Что произошло? Я цел, только голова раскалывается. Мне вкололи…

– Да понял я, понял, – недовольно перебил рыжий и наклонился ближе: – Ты ничего странного не заметил?

– Странного? – посмотрел за его спину Хон Ни и опять вздрогнул.

Вокруг был вековой лес. Деревья устремлялись ввысь и были такими мощными и цельными, будто их вылепила рука одного мастера.

– Мы не в Америке? – предположил он.

– У них тут очень странные имена, – размышлял вслух Хен Ра, – я о таких и не слышал: Татьяна, Вась, Колян и этот… Артем. Не выговоришь.

– Это странно, – согласился Хон Ни и постарался встать.

Голова уже не так сильно болела, и у него получилось почти безболезненно сесть.

– А где Ю Хва?

– Он куда-то ушел, – невозмутимо ответил Хен Ра, – это только вас с Джун Ри покалечило, с нами все в порядке. Только вот ощущение…

Он замолчал и посмотрел куда-то вбок.

– Какое?

– Забей. Пойду, посмотрю, как там Джун Ри. Не нравится мне все это.