Читать книгу Реальная Нереальность - Виктория Олеговна Рогозина - Страница 8

Когда разбиваются стереотипы,

открывается новый мир.

Тули Купферберг

Знаете что такое одиночество? Конечно, вы ответите – да. Но на самом деле, это не совсем оно. Вы могли бы жить в полном одиночестве, когда общаться вообще не с кем? Когда родители далеко от вас (уехали в другой город и им там очень хорошо), а вы одни – без друзей, подруг, коллег, знакомых и приятелей… Увы, моя жизнь сложилась именно так. И как бы не расписывали плюсы одиночества, мне кажется, что именно эти доморощенные философы не понимают и не знают о жизни ничего. Не скажу, что я очень расстроилась, но бывают такие моменты, когда хочется, чтобы пожалели, чтобы обняли и просто побыли рядом. Но рядом никого и никогда не было. Хотя тут я преувеличиваю… Одно время рядом со мной был человек, который не давал сойти мне с ума, составлял компанию и помогал, поддерживал меня по жизни – но все когда-нибудь заканчивается.

Два года я училась в универе и меня, в поощрение, как лучшего студента (а чем себя еще занять, как не учебой?) теперь направляют в лучшую Академию (именно так, именно с большой буквы) нашей необъятной страны. И вот я трясусь в грязном автобусе, который мчится по российским дорогам (или бездорожью?!) и…и ничего не жду. Опять учеба. Опять одиночество. Не знаю почему, но мне очень трудно знакомиться с людьми. Скорее всего, это моя вина. Но иногда появляются вещи, которые намного интереснее, чем общение. Например, мысль.

Я сидела у окна, и хотя автобус был заполнен новоявленных студентов, никого на соседнем сидении со мной не было. Все мы по каким-либо причинам были зачислены в элитную Академию Лемур, названную в честь духов злых людей (как было написано на официальном сайте – о чем думали в деканате, когда такое выкладывали, тоже не понятно). Забавное совпадение! История этой Академии была сокрыта за семью печатями. Не каждый мог попасть туда, да и отбор велся весьма странным способом. К примеру, я специально (или все-таки случайно) завалила вступительный экзамен и все-таки вот она – я здесь. Но моя история немного печальна. Изначально я планировала поступление сюда и меня поддерживала моя подруга Анютка. Но два года назад ее не стало. Жизнь – она такая, никогда не знаешь что произойдет. Тогда я как раз поступила в университет и практически сразу забросила готовиться к поступлению в Лемур, поскольку душевные переживания первое время мешали жить, а уж на все остальные мелкие проблемки хотелось сразу «забить».

– Не хочу туда, – губы сами, повинуясь моей мысли, шепнули эти слова.

Автобус издал звук, словно чихнул, заглох и остановился. Я мечтала сюда попасть с Анютой. Она этого тоже очень хотела и толкала меня изо всех сил – любые репетиторства, дополнительные занятия, какие-то курсы… Анюта проявила удивительную заинтересованность в моем поступлении.

– Все в порядке. Это просто поломка, – заученно произнесла преподавательница Ольга Юрьевна, когда водитель вышел на улицу.

Мы встали где-то посреди леса. Девчонки шептали что-то о том, что здесь находиться жутковато, но для меня это было не так. Да и причина остановки явно крылась не в отказавшем вдруг механизме автобуса, а во мне, в моих мыслях. Думаете наивно и глупо? Комплекс Бога? Возможно, хотя и навряд ли. Я уже не первый раз замечаю, что мысль материальна. То, о чем мы думаем всегда сбывается. Вот только видимо, плохо я думаю о том, чтобы избавиться от одиночества и встретить своего единственного, с которым проживу счастливую долгую жизнь. А вот автобус остановить посреди леса – вполне мне по силам.

– Итак, пока мы стоим, я немного поработаю как гид и введу вас в курс дела, – произнесла высокая опрятная женщина в строгом костюме. Поправив очки, она начала вещать. – Меня зовут Ольга Юрьевна, для тех, кто забыл. Вы все зачислены в Академию. Анкеты и личные дела давно изучены нашим директором Грендель-Эдуардом Васильевичем. Сразу скажу, что вы не сможете отчислиться по своему желанию из Академии. Таков Кронос.

«В тюрьму попали? Так ли все хорошо?» – мелькнула в голове мысль и, в ту же секунду, автобус содрогнулся от удара снаружи. Но опасности не было. А вмятина на автобусе появилась, красивая и ярко выраженная. Водитель испуганно отпрянул. Студенты в автобусе обеспокоенно загомонили, некоторые девчонки закричали.

«И чего волнуются?» – хмыкнув, я снова усилила контроль над своими мыслями. Никто не должен знать, что вся проблема во мне. Внешне мне всегда удавалось оставаться спокойной, но вот внутри меня, в душе все бурлило.

Ольга Юрьевна внимательно посмотрела на меня, словно о чем-то догадываясь.

– Мысль материальна, – шепнула я.

Автобус затарахтел. Водитель смахнул пот с лица, сел за баранку и, выжав сцепление, включил передачу. Мы снова поехали.

Было скучно. Пожав плечами, откинулась на спинку кресла и задремала, слушая музыку в наушниках. Хотя отключиться от реальности не удалось. Я слышала все, что рассказывала нам преподавательница, хотя Disturbed с композицией «Monster» старательно пытались заглушить ее. Что сказать, я поклонник тяжелой музыки. Обожаю группы Korn, Papa Roach, Infected Rain, Combichrist… но также стоит признать, что я частенько слушаю и более молодые рок-группы, те, кто только начинает свой путь. Более того, я сама играю и когда-то состояла в такой группе. Нет, я не говорю, что любая другая музыка плоха. Нет, нет и еще раз нет. У каждого свои вкусы и мы не имеем права их навязывать. Просто я люблю рок! Поэтому из моих наушников всегда по максимуму лупят басы и я этим наслаждаюсь.

Преимущественно это были правила школы, которые именовались Кроносом: нельзя покидать комнату после двадцати трех ноль-ноль, нельзя покидать территорию Академии без разрешения Кукловода или директора Академии, нельзя идти на открытый конфликт со студентами Академии, нельзя пользоваться мобильными телефонами, нельзя ходить к озеру без сопровождения старшекурсников, нельзя портить имущество Академии. Можно ходить только в форме, выданной кладовщиком. Можно обустраивать личную жизнь. Можно развивать собственные необычные навыки. Приветствуется нестандартное мышление и взгляд на мир. Можно…

Я ничего не слышу

Я затыкаю уши

Я ничего не знаю

И мне никто не нужен!1

Автобус резко затормозил, и студенты вновь загомонили, выражая свое недовольство. Но в этот раз мы приехали. Всех попросили выйти на улицу. Подхватив сумку, я последовала за остальными.

Ну что сказать? Огромный средневековый замок. Этот замок словно создал ирреальный мир – мир демонов, химер, монстров, которые иронично и задумчиво смотрят на раскинувшийся внизу школьный двор, окруженный со всех сторон густым лесом. Фантастические и чудовищные птицы, гротескные монстры, выглядывающие из самых неожиданных точек. Взгромоздившись на готический пинакль и спрятавшись за шпилем каменные химеры и ведьмаки, кажется, что существуют тут целыми веками. Неподвижные, погруженные в раздумьях над человеческой судьбой, сущностью… Этот замок словно зашифрованный свод оккультных учений.

Поговаривают, что эта Академия несколько раз пропадала со всех карт, словно пряталась от посторонних глаз и как не парадоксально, но в век новых технологий никто самостоятельно не мог добраться до Лемур, постоянно плутая на дорогах и не доезжая до конечного пункта. И создавалось впечатление что Академия появлялась и исчезала, когда ей это было нужно. Этакий Бермудский треугольник.

«Веселенькая история!». И только сейчас я обратила внимание на одежду других студентов. Они все, по меньшей мере, были из богатеньких семей, поскольку все так и кричало о крутых марках, фирмах, лейблах (или как там это еще называется) и тому подобное. Дорогие украшения, хорошие укладки, профессиональный макияж – но при этом девушки были похожи друг на друга. Впервые за всю поездку я почувствовала себя неуютно, в своих-то обычных немного потертых джинсах, футболке и простеньких кедах (ну пожалуй, кеды – это самое дорогое из моего гардероба, что было надето на мне. Если кому-нибудь это о чем-то скажет, то кеды у меня – Converse) – лох это судьба. За моей спиной висело два чехла – ценные вещи, на которые когда-то я угрохала как минимум две зарплаты. И были это две гитары – простенькая акустика и электро. Причем, последнюю я купила с трудом, еще пришлось некоторое время голодать и экономить, как только можно больше. В тоже время, это было самое необходимое приобретение для меня. Хотя последние три года изменили мою жизнь окончательно и бесповоротно. Была еще одна вещь, но своим ходом в Академию запретили приехать (объяснили это тем, что мы заблудимся и не доедем, а ждать нас никто не намерен), поэтому пришлось оставить в гараже – моя алая «Хонда».

К Ольге Юрьевне подошел молодой человек, где-то двадцать три или двадцать четыре года. Высокий, спортивного телосложения, темно-русые волосы и невероятно черные без блеска глаза. На парне был надет простенький костюмчик, состоящий из черной рубашки с длинными рукавами, черного галстука и черных брюк. Но тут так просто одевались все, с разницей, что девушки вместо брюк носили юбки. Отличалась форма лишь цветами. Мной было замечено всего три цвета – белый, черный, красный. Лицо парня показалось знакомым, но память отказывалась подсказать мне, откуда я его знаю или помню. Состояние дежа-вю. Старею.

– Добро пожаловать в Лемур, – Ольга Юрьевна сняла очки и платком протерла стекла. – Факультеты распределены. Мстислав, будь добр, отведи новоприбывших в их комнаты и дай инструктаж каждому из студентов.

– Слушаюсь, – он слегка поклонился. – Следуйте за мной.

Девушки дружно вздохнув, начали прихорашиваться и бросать на сопровождающего томные взгляды. Парни же напротив, напряглись, старались не смотреть на него в упор, видя именно в этом человеке своего соперника – хотя о чем речь идет, на самом деле?! Уверена, что этот Мстислав заткнет за пояс любого из новоприбывших. Девчонки кокетничали и открыто флиртовали, и мне сделалось не по себе – я почувствовала себя чужой здесь.

Мстислав скоро шел по путаным коридорам замка, расселяя новоприбывших (складывалось впечатление, что он пытается поскорее избавиться от всех). Каждому заселившемуся он давал карту Академии. Также он забирал мобильные телефоны, кладя их в сумку на бедре. Ходили долго, но организованно. И вот последнего заселили, точнее предпоследнего. Осталась только я. Мстислав посмотрел на меня так, словно первый раз увидел. Он пугал где-то на подсознательном уровне. Глядя в его глаза, бросало в дрожь, и рождался всепоглощающий страх. Но вместе с этим он привлекал, манил тьмой, которая чувствовалась в его сердце. Не было сомнений, что он принадлежал мраку, по всей видимости, какие-то поступки привели его, поставили на этот путь – во всяком случае, именно это читалось во взгляде. Его душа была тьмой, и он дышал, жил ею. Это почему-то было привлекательно и в тоже время необъяснимо. Но создавалось впечатление, что в глубине души скрывались глубокие незатянувшиеся раны, которые не могли зарубцеваться из-за пережитой боли. Мне казалось, что он знает то, о чем я даже догадываться не могу, но в тоже время меня это касалось напрямую.

– Прости, но места закончились. Ты будешь жить в чердачной комнате. Как только пройдет переселение, тебя подселят к кому-нибудь из девушек, – холодно произнес он.

– Не стоит… мне хватит и чердака, если я там никому не буду мешать, – в тон ему откликнулась я.

Он остановился и, обернувшись, оценивающе на меня посмотрел. Его взгляд смутил и я невольно отступила на шаг назад.

– Витторина?! – спросил он, сверившись со списком, и снова пронзив меня взглядом своих темных глаз.

– Да.

– Ну да, интроверт?! – хмыкнул парень сверяясь с какими-то записями в своем блокноте. Я хотела ему высказать все свое возмущение на этот счет, но он, опередив меня, произнес – Это в корне меняет дело. Иди за мной и не пререкайся.

Он взял меня за руку, свернул в длинный прямой коридор с кучей дверей. Подойдя к номеру «три шестерки» (ну и чувство юмора!) парень открыл дверь, которая на первый взгляд могла показаться незапертой.

Внутри оказалась небольшая уютная квартирка, разделенная на две комнаты и отдельное помещение с ванной и туалетом. Что удивило, так это отсутствие прихожей – вход сразу в большую комнату, гостиная, как мысленно я ее окрестила.

– Располагайся, – парень сделал широкий жест.

Простая комната четыре на четыре. Диван около окна, напротив стоит плазменная панель. В другом углу нашел свое прибежище маленький холодильник. Потолок был обклеен белыми панелями. На полу лежал черный пушистый ковер.

– Да уж… моя съемная в пример не идет, – тихо буркнула я, восхищаясь этим зрелищем, и добавила громче, обращаясь к Мстиславу. – И все студенты так шикарно живут?

– Нет, не все. Каждый обустраивает свою комнату в меру своих способностей и желаний.

– Способностей? – переспросила я и в голове возникли подозрения.

– Да, пошли, покажу.

Он пропустил меня вперед во вторую комнату и вошел следом, встав за моим плечом слишком близко. Стараясь чуть-чуть увеличить дистанцию, я отошла к окну.

– Чего тебе не хватает в этой комнате? – спросил парень, тоже сделав шаг назад.

Я растерялась и смутилась одновременно. Этот гад хмыкнул и покачал головой, словно хотел сказать: «Беда с этими женщинами!». Почти тут же, повинуясь его мысли, около окна возникла кровать, рядом рабочий стол с выдвижными ящиками. Справа, около двери появился шкаф для одежды. Мстислав самодовольно улыбнулся. Мысль творит чудеса. Мысль материальна. Как говорил Вэйн Оутс: «Изобрази в своем мозгу смысл собственной судьбы». Именно так мы и творим свою жизнь. Это было потрясающе и в тоже время, я совершенно не удивилась такому повороту.

– Это твое.

Обернувшись, я с удивлением обратила внимание на то, что парень держал в руках черную форму, сверху на которой лежала карта. Передав мне это из рук в руки, Мстислав удалился, прикрыв за собой дверь. Быстро переодевшись, я посмотрела на себя в зеркало. Невысокая, стройная, хотя и не идеальная фигура. Длинные, даже очень длинные, пепельно-русые волосы, карие глаза. Форма Академии мне идет. Но каждый раз, когда я смотрю на себя в зеркало, я задаю себе один и тот же вопрос: «Что во мне не так?». Не знаю. Я не умею знакомиться, я не умею общаться. Мне сложно. Мне даже понять сложно. Я вышла в общую комнату.

Он лежал на диване, закинув руки за голову.

– Ты что-нибудь знаешь об академии Лемур, Вита? – с улыбкой спросил он, даже не глядя на меня.

– Нет.

– Жаль. Умные люди Лемур избегают стороной.

– А ты дурак, – утвердила я.

– Забавно. О твоем характере отдельное досье написали.

– А что тебе за печаль?

– Не дерзи, – его черные глаза, словно пронзили меня.

– А тебе можно?

Мстислав медленно сел на диване, посмотрев на меня испепеляющим взглядом. Я смутилась. Почему-то стало стыдно.

– И мне нельзя, – парень снова усмехнулся. – Сбор у вас на третьем этаже, аудитория триста сорок, в четыре часа. Если попросишь – провожу тебя.

Я фыркнула и вернулась в свою комнату. Плюхнувшись на кровать, я решила изучить карту. Ничего сложного, но в первое время, пока не запомню расположение комнат, лучше не терять эту бумажку. Посидела, потупила. Мыслей толковых в голове все равно не было. Встала, медленно вышла из квартирки и пошла по коридорам Академии. Красиво тут, хотя и слишком средневеково на вид.

К нужной аудитории я вышла неожиданно быстро – и это при том, что я очень плохо ориентируюсь в пространстве. Двери были открыты и, я смогла увидеть знакомые лица – тех самых студентов, с которыми мы ехали в автобусе.

– Эй, девушка, – один из парней обратился ко мне, для надежности кивнув.

Я прошла в аудиторию.

– Ты ж с нами ведь ехала? – уточнил он и пригладил свои блондинистые волосы. – Я Макс. А ты? Или у тебя это… язык отсох, чтоб представиться?

– Не грубите, сударь, – я нахмурилась. Терпеть не могу, когда мне хамят. На нем была форма красного цвета. Интересно, с чем это связано?!

– О, борзая. Слушай, а че на бухаловку за день до отъезда не пришла? Или типа приличная? Типа только по трезвяку, – однокурсники загоготали. Видимо это была очень удачная шутка, только юмора я не поняла, и это было обычным моим состоянием.

– Слышь ты, упырь, – ярость потихоньку начала клокотать во мне, желая найти себе применение.

Это так. Когда были названы фамилии всех поступивших, тут же нашлись те, кто предложил отпраздновать сие событие. Но мне там делать было нечего. Во-первых, я никого не знаю. Во-вторых, я не умею знакомиться. Во мне просто не заложено такого навыка. В-третьих, я не пью. Совсем. Ну и возвращаясь к вопросу – и что мне там делать? Когда меня пригласили, я вежливо отказалась, стараясь не настраивать против себя народ. На вопрос «Почему не придешь?», увильнула тем, что остались незаконченные дела, которые срочно нужно решит, без всяких там отлагательств.

– И что ты сделаешь? – Макс подошел ближе.

– У тебя запасная челюсть в кармане или годовой абонемент в травм пункт? – я не выдержала и позволила себе улыбнуться.

– Оп-па, грубим, девушка. А, девушка. Или не девушка? Или… – он протянул руку к моему лицу.

Я замахнулась, желая отвесить этому наглецу пощечину, хотя хочется ударить так, чтоб у него зубы щелкнули и челюсть пришлось вправлять. Я почти нанесла удар, и в последний момент мое запястье кто-то перехватил. Макс вдруг заорал как резанный и свалился на пол. Мстислав стоял бок-о-бок со мной и держал мою руку. В его глазах мелькали искры ярости и гнева, и этот взгляд не обещающим ничего хорошего, впрочем, только Максу. Не знаю почему, но я была уверена, что мне ничего не грозит. Да и так, если подумать – я ничего не сделала, чтобы кого-либо разозлить. Хотя сейчас мою голову занимали несколько иные мысли – почему Макс упал? Что произошло? Мстислав к нему даже не прикоснулся, тогда почему парень валяется на полу весь в крови?

– Молодой человек, ведите себя подобающим образом, – Мстислав слегка сместился вперед, закрыв меня собой. – И впредь, уважаемые студенты, никакой грубости и хамства. Вам, наверное, еще не сказали, но тут, в Академии Лемур, это строго карается Кроносом и я привожу его в исполнение.

«Собственно, я и есть – Кронос!». Эта странная мысль словно мелькнула в его золотистых глазах. Что это?

Макса словно ломало изнутри. Он орал, катался, из глаз брызнули слезы. На мгновение мне его стало жалко, но лишь на мгновение. Нельзя кого-либо жалеть – ко мне никогда и никто не был доброжелателен и я не собираюсь другим давать поблажки.

– Благодарю, Шархан, – Ольга Юрьевна вошла в аудиторию. – Смотрю все в сборе. Итак, знакомимся. Это Мстислав, но по имени к нему никто из вас не имеет права обращаться. Для Вас он может быть наставником или врагом Академии. Для вас он Шархан. Насчет хамства. Да, хамство карается по Кроносу. И главный каратель сейчас перед вами. И да, Шархан, хватит уже мучать бедного парня, а то будет как в прошлый раз… Ты же не хочешь снова в больницу ходить, навещать? Да и катафалк опять ждать…

Я стояла как статуя и смотрела на все происходящее. Это было неожиданным и как будто не со мной. Все казалось странным, волшебным. Но сильная хватка Мстислава не давала возможности сомневаться в действительности происходящего. Его пальцы были очень теплые и приятные на ощупь. Почему я на этом заострила внимание? Выдернув руку, я отступила на шаг назад, чувствуя себя потерянной. Мстислав обернулся. Его губы дрогнули и растянулись в чувственной ухмылке. Практически сразу, молодой человек кивнул в сторону свободных столов, приглашая пройти и сесть.

– Подстилка, гребаная, – сквозь зубы скрипнул Макс.

Мной овладел гнев. «А ты не подстилка?! Тобой только полы мыть, особенно после того, что с тобой сделал Шархан!». Мне реально захотелось вытереть об него ноги. И мне показалось, что моя мысль, мое желание заработало.

Тело Макса дрогнуло и в следующую секунду неведомая (или вполне ведомая) сила протащила его по полу. Я смотрю на него и точно знаю – то, что его сейчас волозит по всей аудитории и бьет головой обо все столы лишь моя заслуга. Мысль материальна. В моей голове сейчас звучит песня группы Linkin Park «Forgotten». Мои вспыхнувшие эмоции уходят куда-то вглубь меня, в эту мелодию, выделяя каждый из инструментов и наслаждаясь этим. Макс перестал вопить. Я моргнула и словно проснулась, чувствуя некую неловкость, ведь раньше такого никогда не было – да, мои мысли сбывались в реальности, но не до такой степени, не в том объеме. Студенты смотрели на меня с нескрываемым страхом и неприязнью. Я почти осязала их ненависть к себе.

– Витторина, у вас талант, – Ольга Юрьевна улыбнулась. – С этого урока и начнем сегодняшний вечер. Мысль материальна. Любая. Абсолютно любая. Но лишь от нас зависит как скоро она сбудется. И зависит это не только от желания. Мстислав, Витторина, проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Мы начинаем нашу лекцию.

Я чувствовала себя очень неловко. Люди косились на меня и в лицах каждого из студентов можно было прочитать много «лестного» о себе. И вот я опять не понимаю. Ведь не я стала первой задевать кого-то. Максим начал грубить, но почему-то презирают сейчас меня. Почему? Что я сделала не так? Ну нельзя же спускать с рук такое поведение. Или напротив, надо было терпимее к нему отнестись?!? А как тогда расценить действия моего соседа? Пришлось пройти и сесть в самом конце, на самую дальнюю парту. Мстислав же сел в противоположный угол, продолжая усмехаться. Не знаю, что его так веселит. Боковым зрением я замечаю, что он внимательно следит за мной. Мне неловко. Я не привыкла к такому пристальному вниманию со стороны молодых людей. Мстислав кажется заинтересованным. Что же могло его заинтриговать? Или кто? Неужели я чем-то зацепила?

С другой стороны, меня очень обнадежил тот факт, что Ольга Юрьевна не удивилась моим способностям. Напротив, сейчас она говорит о том, что каждый из нас их имеет, только не каждый заставляет работать.

– С этих самых пор, вы не можете уйти из Академии. Ну, а если вас отчислят… стирается память в принудительном порядке. Об этом я вам уже говорила, все утверждено по Кроносу. Все ясно? Продолжим. Что такое мысль? Кто может ответить на этот вопрос?

Тишина. Студенты переглядывались, пытались что-то придумать, пожимали плечами.

– Действие нашего ума, мозга, рассудка!? – с сомнением произнесла Вера. Красивая девушка с рыжими волосами и зелеными глазами. Да, парни на нее слюной исходят. Кстати, она в белой форме.

– Еще варианты есть? – Ольга Юрьевна прошлась вдоль доски. – Ну же? Смелее.

– Может, это… – начал парень в очках. Очень робкий неуверенный в себе парнишка, но круглый отличник, медалист. Ботаник одним словом. По нему видно, что в школе часто гнобили. Да видимо и в институте тоже.

– Да, Роман, смелее, – преподавательница остановилась напротив парня.

– Это как нечто выраженное, может в виде визуализации. Или звука?

– Интересное предположение. Кто еще что скажет? – Ольга Юрьевна сняла свои очки, протерла их платочком и вновь водрузила на нос.

– Но ведь так и так это продукт мышления, ну или действие разума, – произнес Максим. Он уже оклемался, но в мою сторону старательно не смотрел.

– Мысль это понятие слишком широкое, – поддержала его девушка. Юля. Невысокая, пузатенькая, но при этом поразительно наглая и выпячивающая свои недостатки на всеобщее обозрение. На ней почему-то была белая форма, хотя этот цвет ей до отвратительного не шел. Ее «триста» раз крашенные волосы смотрелись грязно и неаккуратно.

– Как говорил Аристотель: «Человек – это целеустремленное животное, вечно находящееся в поисках. Поэтому его жизнь имеет смысл только тогда, когда он ставит цели и добивается их осуществления», – снова произнес Роман, подняв к потолку указательный палец, словно хотел добавить: «Эврика!».

– Ага. А Самюэль Палмер говорил: «Умные люди придумывают пословицы и поговорки, а дураки за ними повторяют», – я не узнала своего голоса. Он был дерзкий, а интонация ироничной. Ну вот она я, такая как есть, не такая уж тихая и спокойная, какой показываю себя на людях.

– Витторина, а у тебя есть предположение? Что такое мысль? – Ольга Юрьевна мягко улыбнулась.

– Мысль – это мы сами, – я пожала плечами. Даже не знаю, как объяснить. Все дружно обернулись ко мне, а на лицах отпечаталось что-то среднее между страхом и презрением. Зашибись, подружилась с однокурсниками.

– Что ты имеешь ввиду? Можешь пояснить? – подал голос из своего угла Мстислав, прожигая меня своим магнетическим взглядом. Этот парень выглядит потрясающе. Скрестив руки на груди, он сидел, откинувшись на спинку стула. Кажется, он чувствует себя хозяином положения. А может так оно и есть.

– Мы создаем свою реальность сами. И лишь двадцать процентов зависят от наших действий. Остальные восемьдесят целиком от мыслей. Чего мы хотим, о чем думаем… все это и есть мы. А мы, это и есть последствие наших мыслей, – уверенно ответила я, впрочем, глядя на преподавательницу.

– Ну что ж, все ответы правильные в той или иной степени, – Ольга Юрьевна вернулась к доске. – И как верно было замечено, жизнь от наших действий зависит лишь на двадцать процентов и не более.

– То есть нужно просто мыслить позитивно? И просто пожелать себе яхту, тачку, мужа-олигарха?!? – недоверчиво скривилась Юля.

– Не совсем так. Нужно учиться мыслить правильно. На сегодня занятия окончены. Расписание вам выдано. На занятия не опаздывать. До свидания.

Ольга Юрьевна вышла первой. За ней поспешили все остальные, украдкой оглядываясь на меня. Я грустно усмехнулась. Ну вот, завела новые знакомства. Все как всегда. И мысли не мысли в этом ключе позитивно, ничего не удавалось изменить. Аудитория быстро опустела. Я не спешила. А куда торопиться? Некуда? Откинувшись на спинку стула и запрокинув голову, посмотрела в потолок. Белый, аккуратный. Хороший ремонт. Я тяжело вздохнула, достала плеер и вставила наушники в уши. Музыка… в этом сумасшедшем мире она является единственным лекарством от непонимания и одиночества. В мои уши долбилась «Death in Fire» известной шведской металл-группы Amon Amarth. Они играют в жанре дэт-метал (викинг-метал). Название переводится как «Роковая гора». Это из «Властелина Колец». Тема этой музыкальной группы в основном германо-скандинавская мифология. Но вскоре песня сменилась на «Soul Disintegration» группы, которая появилась совсем недавно в тринадцатом году под названием Scar the Martyr. Эта группа была сформирована как сайд-проект барабанщика из Slipknot Джои Джордисона. Самый быстрый в мире барабанщик, вошел в Книгу рекордов Гиннеса. Я чувствую, как музыка наполняет меня, и все тревожные мысли уходят, растворяются. Еще раз вздохнув, встаю из-за стола, взяла свою сумку и пошла в комнату. Сейчас бы принять душ и лечь спать. Хотя перекусить тоже хочется. Что-то я сплоховала и ничего с собой в дорогу не взяла пожевать, а тут, в Академии, еще не освоилась. Желудок недовольно урчит. Ну ничего, стройнее буду. Вообще на ночь есть вредно.

Комнату с тремя шестерками я нашла быстро – и это уже странно. Захожу, разуваюсь. Мстислав лежит на диване, закинув руки за голову, с интересом разглядывая потолок и вероятно думая о вечном. Интересно, какими путями он сюда шел, что оказался в комнате быстрее меня.

– У каждого человека есть личные тайные сожаления, о которых никто не знает, и очень часто бывает так, что мы называем кого-то холодным, хотя на самом деле он просто грустный. Знаешь такое выражение? – обратился он ко мне, когда я выключила плеер, прерывая Louna с композицией «Ничья».

– Кажется, Генри Лонгфелло, – отвечаю я.

– Точно, – Мстислав поворачивает в мою сторону голову. – Но таки, я жду.

– ??? – удивленно уставилась на него.

– Ну как же, – он встал и, поравнявшись со мной, посмотрел с высоты своего роста. – А как же благодарность? Ведь я помог тебе.

– Спасибо, – неуверенно лепечу я, отступаю на шаг назад и спиной чувствую ровную поверхность двери.

– Неужели не хочешь меня отблагодарить? – спрашивает он и протягивает руку к моему лицу.

Меня мгновенно охватывает паника. Я разворачиваюсь, хватаюсь за ручку двери, дергаю на себя и… ничего не произошло. Я чувствую себя так, словно попала в плен. Мягко по обе стороны от моей головы, Мстислав, или как его еще почему-то называли Шархан, оперся ладонями о стену. Мое сердце зашлось в диком темпе. Мне стало очень страшно. Этот парень явно сильнее меня в несколько раз и способности у него развиты куда как покруче моих. Что я могу ему противопоставить?

– Обернись, – его тон был властный. Не просьба, приказ. Простой и понятный приказ, который не стоит игнорировать. Никаких иллюзий и не пониманий. Я подчинилась, стараясь не смотреть ему в глаза, но продолжая вжиматься спиной в запертую дверь. Мстислав вдруг усмехнулся. Сердце в моей груди совершило кульбит. Он красивый парень и… надежный?! Почему-то это откровение окончательно выбило меня из колеи. Я не могла объяснить, но ощущения странные – я словно чувствую мир через Шархана. Такое маловероятно.

Он медленно отошел назад, подняв руки вверх, словно сдавался. В его глазах бегали смешинки. Отчего ему так весело??! Я не понимаю. Все еще настороженно присматриваюсь к нему, надеясь обнаружить подвох.

– Извини, просто пошутил неудачно. Ты голодна? Я приготовил ужин. Проходи, – Мстислав показал на накрытый столик, приглашая меня пройти вглубь комнаты.

Робко иду вперед, сажусь на краешек дивана, готовая в любую секунду сорваться со своего места и выбежать в коридор.

– Ну что? Знакомиться будем? – спросил он.

– А надо?

– Необходимо. Для тебя я Мстислав.

– А почему Шархан?

– Это рабочее имя. А ты Витторина.

– Вита, – отвожу взгляд. Мстислав ставит передо мной тарелку с рисом и жареной рыбой. На вид супер. Как оказалось, на вкус тоже. Невольно смотрю на дверь и спрашиваю – И что это было?

– Достоверность того, что ко мне подселили нормального человека, – говорит ровно, взгляд так и сквозит холодом. – Обычно девчонки не против переспать, а мне такие соседи не нужны. Тебя, я так понимаю, это тоже не интересует?

– Предпочитаю потрахивать мозг, – усмехаюсь.

– Это правильно, – Мстислав кивнул. – Мне сказали, что у тебя сложный характер. Поэтому в прикол я и предложил тебе пожить на чердаке. Сорри еще раз. Хотя, эта комната… в прошлом это и был чердак. Поэтому на нашем этаже вообще никто не встречается из студентов.

– Ну у кого из нас сложный характер, я бы поспорила, – я уткнулась в тарелку, почему-то смущаясь его и не в силах посмотреть в эти темные глаза. И где моя бойкость спрашивается?

– Вино какое предпочитаешь? Красное? Белое?

– Я не пью.

– Чай?

– Если можно.

– Каркадэ будешь?

Я кивнула, чувствуя себя крайне неуютно.

– Продукты мы покупаем в соседней деревеньке. Но это если вас отпустят туда за хорошую учебу. Как увольнительная в армии. Как я тебе уже сказал, в холодильник лучше не заглядывай. Все скоропортящееся можно ставить сюда. Остальное по шкафчикам. Продукты общие. Уборка строго в пятницу. Все устраивает?

Я снова кивнула. Что ж, даже очень неплохо. Лучше, чем когда я жила одна. Хотя парень все равно пугал и притягивал собой одновременно. Ему очень идет черный. Да, кстати…?

– Почему форма трех цветов?

– Три факультета.

– Какие?

– Ночное, Дневное, Информационное. Но сейчас это лишняя информация. Вам постепенно все объяснят. Ты даже еще не представляешь в какое ужасное место попала. Сахар?

Отрицательно мотнула головой. Парень протянул мне чашку с горячим напитком. Я благодарно кивнула. Как все это странно. Неделю назад мне вдруг сообщили, что меня переводят в Лемур. Дальше просто подписывали всякие бумажки и собирали вещи. Со съемной квартирой распрощалась. Смысл оплачивать ее, если там не живу? Однокурсники завидовали. А я пыталась найти хоть что-нибудь об Академии на просторах интернета. Но, увы, вся информация была лишь о том, что это престижно, это гарантия высокооплачиваемой работы после обучения и что туда попадают лишь избранные.

Доев, я поблагодарила и пошла мыть посуду. Мстислав продолжал следить за каждым моим движением. Это напрягало и нервировало.

– Глаза не сотри, – не выдерживаю, я оборачиваюсь. Ну что ж, посуда вымыта, теперь можно начинать доставать этого странного типа.

– Мне нравится смотреть, как ты смущаешься, – парень усмехнулся. – Забавная ты. Необычная. Меня вообще предупредили, что ты можешь вести себя как немая.

– Не понимаю, – скрестив руки на груди, я оперлась о кухонный стол позади себя.

– Поясняю, и учти: первый и последний раз. Я не делаю исключений. Ни для кого, – четко выделяя каждое слово, холодно произнес он. – Во-первых, в Лемур попадают благодаря способностями. Осознанным или неосознанным. В нынешнем наборе ты лучше всех осознаешь свои возможности. Поэтому неважно как ты сдаешь экзамен сюда, какие документы, деньги прилагаешь. Все зависит именно от способностей. Во-вторых, на каждого из вас собирают подробную информацию, досье. В-третьих, так или иначе, всех подселяют к старшим. На тебя просто девушек не хватило. Да и в принципе никто не хочет с тобой жить в одной квартирке. Ничего личного. Все из-за твоей нелюдимости и некоторых аспектов твоих способностей. Ах да, забыл о самом главном. Каждый из вас попадает в некоторое пользование старших для лучшего контроля учебы. Вечером в пятницу на этой неделе старшеки определятся окончательно кто над кем будет властвовать, покровительствовать, или как это правильно называется – техника Кукловод. И также хотел бы заметить – у тебя больше нет семьи. Точнее тебя для них нет. Мы позаботились о твоем прикрытии, теперь ты одна и твоей семье ничто не угрожает, пришлось вплетать не слишком сложную мысль и теперь у них другая дочь, полностью устраивающая твоих родных. Сейчас ты можешь этого не оценить, но со временем поймешь, что это был единственный выход. Тем более, только для некоторых мы создаем эту самую мысль… остальные предпочитают более простой сценарий – либо смерть, либо без вести пропавшие. Так что можно говорить о некой доле везения.

Он говорил спокойно, словно это все обыденные вещи и удивляться нечему. Его черные глаза смотрели на меня как-то странно. Меня словно обволакивало этой тьмой. Несмотря на необъяснимое поведение этого молодого человека, мне было комфортно. И я решилась задать ему вопрос:

– Почему ты согласился поделить со мной жилье?

– А я люблю раздражать людей. А с тобой это получится лучше, – он хмыкнул и, посмотрев на часы, уточнил – Тебе спать не пора? Завтра рано вставать.

– Почему на моей двери нет замка?

– Потому что. Спокойной ночи.

Мстислав вытянулся на диване, закинув руки за голову, показывая мне, что разговор окончен.

– Ты не ответил, – настаивала я просто так, из принципа.

– Тебя принудительно уложить? – он обернулся. Его черные глаза… они поменяли цвет. Золотистые, искрящиеся. Они напоминали плавленое золото. Но мне не было страшно, хотя я вздрогнула от неожиданности и это не укрылось от Мстислава, ведь его взгляд стал взволнованным.

– Спокойной ночи, – буркнула я, развернулась и ушла в свою комнату.

Я думала, что не смогу уснуть. Но стоило только коснуться головой подушки, как я тут же провалилась в глубокий сон.

***

Проснулась до будильника. Вставать не спешила. Просто лежала и смотрела в потолок, думая о том, как же меня угораздило сюда попасть. Думала о том, насколько странно мысли влияют на нас и окружающий мир. Может быть мысль Анюты была настолько сильна? Она ведь очень хотела, чтобы я сюда поступила для обучения.

«Каждый из вас попадает в некоторое пользование старших для лучшего контроля учебы. Вечером в пятницу на этой неделе старшеки определятся окончательно, кто над кем будет властвовать, покровительствовать, или как это правильно называется – техника Кукловод».

Слова Мстислава, как заезженная пластинка повторялись в моей голове. Учитывая, что я случайно умудрилась уже против себя настроить некоторых людей, а точнее всю свою группу, то если меня заберет кто-то из старшеков, то ничего хорошего ждать не приходится – скорее всего, я снова не смогу поладить с этим Кукловодом. А что если… и вообще, о чем я думаю? Кукловодство, насколько я поняла, это мерзко – человек полностью находится под контролем другого человека. Это ужасно! Это омерзительно! Куда смотрят преподаватели?

Потянувшись, я быстро оделась и вышла из своей комнаты. Мстислава не было. Наверное по своим делам убежал. Непонятный он человек. Надо бы узнать его поближе, получше. Вот только как это сделать? Тряхнув головой, пошла в ванную. Почистила зубы, умылась. Вроде бы даже приободрилась. Причесалась, заплела косу. Ну что? Вперед! Все будет хорошо! Я столько смогла пережить! Анютка, жаль ты не дожила до этого времени. Ты бы гордилась, ты бы поддержала. Мне тебя очень не хватает. Правда.

Включила плеер, и слегка кивая головой в такт музыке (а в этот раз играла группа Three Days Grace, которая позже сменилась на Asking Alexandria), вышла в коридор, заперев на ключ за собой дверь. На этаже никого не было. Казалось здесь никто не обитает в соседних комнатах. Пожав плечами, я пошла по коридору, лишний раз убеждаясь, что Академия очень красивая. На стенах висели старинные гобелены, картины, на которых изображались рыцари и дамы в шикарных платьях. Хотя на некоторых были нарисованы страшные существа в черных балахонах. Такие существа держали в костистых руках черепа людей и животных. Засмотревшись на очередную живопись, я споткнулась. Так, все это кажется очень странным. Спустившись по винтовой лестнице, я сверилась с картой. Ага, вперед и направо. Но дойдя до поворота, я с удивлением обнаружила, что зашла в тупик. Еще раз. Теперь в наушниках звучал прекрасный голос Ольги Кормухиной, а потом группа Schöngeist. Внимательно изучила карту, еще раз попробовала найти аудиторию. Снова тупик. Еще несколько раз попытав удачу, я наугад тормознула какого-то старшекурсника, предварительно выдернув наушники из ушей:

– Извините, пожалуйста. Не подскажите, где аудитория сорок семь?

– Конечно, – белобрысый парень ослепительно улыбнулся и кивнул мне за спину. – Вы ее только что прошли, Витторина.

– Вы меня знаете? – удивлена.

– Вас все старшие знают. И не только…

Он снова улыбнулся, подмигнул своими ярко-голубыми глазами и поспешно ушел. «Красная форма», – зачем-то отметила я. Аудитория действительно была за моей спиной. Как я умудрилась ее не заметить – не знаю. Слепая, глухая и не внимательная. Студенты приветствовали меня гробовой тишиной. Но первое, что бросалось в глаза – все до жути не выспавшиеся, растрепанные или даже потрепанные, словно их гоняли часов шесть по помойкам. Ого, значит, у меня ночь лучше всех прошла. Чтобы никого не нервировать и не провоцировать, я снова ушла в самый конец и села за последнюю парту. Тут даже лучше. И места больше и обзор лучше. Ага, Юлька докапывается до Макса. Какой-то дурацкий разговор у них насчет взаимоотношений девушек и парней – извечная битва полов. Не желая вникать в этот бред, я включила музыку громче. Лусинэ Геворкян пела своим восхитительным голосом, тембр которого невозможно было спутать ни с чьим другим. Роман, запустив пятерню в свои волосы, что-то вычитывал в толстенном справочнике. Вера поправляла макияж. Вон худенькая миниатюрненькая брюнеточка по имени Карина испуганно озирается по сторонам и без устали поправляет свою белую мантию. Рядом с ней Леша – немного полноватый, неповоротливый, кучерявый, смешной. Он сидел в красной форме. В наушниках играла классная песня «Die, die my Darling» известной группы Metallica. Я позволила себе легкую едва заметную улыбку. Плеер щелкнул, и я услышала Oomph. Он пел «Augen auf – ich komme! Zeig dich nicht! Versteck dich». И мне казалось, что я действительно стала более бдительной, и следила за однокурсниками во все глаза. Марина с Олесей о чем-то весело щебетали, не обращая ни на кого внимания. Маришка оказалась вполне стандартной внешности с большими серыми глазами и крашенными волосами. Белая форма сидела на ней идеально, хотя видно, что юбку девушка укоротила сама, тем самым демонстрируя идеальные красивые ноги, которые выхватывали из любой толпы лишь взгляды восхищения и зависти. Олеся тоже была крашенной блондинкой (ну сезон нынче такой, тренд или как это там называется, модно быть осветленной сейчас и без мозговой – мозги вообще еще ни разу в тренде не были). Красная форма тоже была перешита и подогнана по худощавой фигурке – появились вырезы на юбке, рубашка лишилась верхних пуговиц настолько, чтобы можно было увидеть верх белого кружевного бюстгальтера. И, блин, только сейчас я удивленно заметила, что в группе нет ни одной черной формы, кроме моей. Да, писец не подкрадывался, он мчался ко мне с самого начала и во весь опор. Интересно, насколько это плохо?!?

– Слышь!? – Макс махнул рукой в мою сторону.

Я убрала наушники, вопросительно взглянув на парня.

– Старшие с моей комнаты, сказали, что они станут твоими Кукловодами. Они сказали, если я им помогу деньгами, то тоже дадут поразвлечься тобой. Молись!

Я предпочла не реагировать на слова этого дурака. Хотя как-то стало не по себе. Интересно, а как-нибудь увильнуть от этого всего можно? Или может тоже подговорить кого-нибудь из старшеков, чтобы меня в обиду не дали. Смешно! Кто за меня будет заступаться? Никто. Только я сама. Эх, Анюта, не вовремя ты покинула меня, ох не вовремя. Я не могу без тебя. Просто не могу… или может попробовать договориться с Шарханом?! Мысль не шибко удачная, но может…

– Доброе утро!

В класс вошла преподавательница – на вид лет около семидесяти, но явно из тех бойких старушек, которые хулиганов скручивали и в милицию сдавали.

– Зовут меня Татьяна Павловна. Начнем наше занятие. Итак, что мы знаем об эмоциях и чувствах?! Как они влияют на наши мысли? И соответственно, как мысли влияют на наши поступки и в итоге на действительность.

– Все взаимосвязано, – тут же подал голос наш батан.

«Гениально!» – мелькнула в моей голове язвительная мысль.

– И это тоже, – усмехнулась преподавательница. – Итак, записываем…

Два часа мы без передышки писали. Два часа! Лучше б я в универе осталась, чем сюда, в Лемур угодила. А суть этих двух часов была проста до безобразия – мысль материальна. Любая идея отражается в реальности. Ну и при постоянных тренировках можно научиться не только управлять своими мыслями, но и реальностью на уровне подсознания. Для примера Татьяна Павловна у нас на глазах материализовала прямо из воздуха три килограмма мела. Это было забавно. Особенно после того, как я увидела в действии Мстислава и его мыслительный процесс – он же мне мебель в комнате «установил». Много какой-то философии рассказывали. Не знаю зачем это нам надо. Все лишнее. Зачем столько ненужной информации? И так понятно, что при выбросе адреналина в кровь человеческие способности возрастают. И это происходит на любом уровне. Зачем писать об этом три листа??? Потом рассуждали о том, что значит быть оптимистом и пессимистом и как такой ход мыслей влияет на нашу реальность. Итог – когда мыслишь позитивно, притягиваешь к себе все только хорошее, потому что человек на восемьдесят процентов состоит из воды, а вода кристаллизуется особым образом и впитывает в себя, сохраняя информацию. Уфф, бред! Ну может не совсем бред. Я читала у Масару Эмото нечто подобное… на моем компьютере много было на этот счет всякой информации, описания опытов, статьи… Хорошо жить в России и скачиваться все интересное из интернета. Да здравствует пиратство!

Прозвеневший звонок был спасением для всех.

– Всем спасибо! На следующем уроке буду проверять практику, – сообщила Татьяна Павловна, стирая с доски записи.

Какая на фиг практика? О чем это вы? Или хотите, чтобы мы тоже достали по три кило мела? Я-то достану. А вот остальные… да, у меня есть все шансы выбиться в лидеры, только почему-то мне кажется, что ненавидеть меня будут еще больше.

Мы поспешили в раздевалку. В расписании следующий предмет значился как «Травма-опасная физкультура». Это «радовало». В раздевалке девчонки очень активно обсуждали парней – как будто других тем для разговора нет!

– Ну а че? Роман прикольный, умный. Он по учебе может помочь, – вещала Олеся.

– А Леша стремный такой. Фу, пипец. Так еще и открыточки постоянно дарит, цветочки какие-то. Романтик, блин. Нет бы, макбук подарить, – возмутилась Вера, поправляя прическу. – Он со школы за мной бегает и постоянно тупит.

– Будь проще, шлюшка, – хмыкнула Марина. – Может у него нет денег чтоб всяким тупицам дарить такие подарки.

– Пусть работает, иначе не мужчина, – отрезала краса.

– Не знаю как вы, а мне Шархан понравился, – вздохнула Юлька. – Прикольный такой. Весь в черном. А глаза видели? Красота! Мне старшеки сказали, что он считается самым крутым в Академии. Говорят, что у него с девушкой че-то не срослось. Эх, вот бы соблазнить его.

– Ублажать нормально научись, и сразу соблазнишь, – снова подала голос Вера. – Парней больше ничего и не интересует кроме секса.

Угу, потому что кроме этого вы не можете ничего им дать – что за деградация?! Я вышла из раздевалки, не желая больше слушать эту пошлость, эту мерзость…

– Эй, не спи, замерзнешь! – раздался чей-то голос над самым моим ухом.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. В такие моменты я иногда жалею, что у меня такие длинные и хорошие, густые волосы. Коса ударила парня по лицу. И кстати да, это был мой сосед.

– Ну вот, еще и избила, – заметил Шархан, иронично усмехнувшись, ничуть не обидевшись.

– Извини, – я почувствовала, как покраснела.

– Мило, – заметил он. – Я слышал, что ты паркуром занималась. Это так? – а спросил так, как будто бы знал заранее, что занималась и еще как.

– Ты говорил, что досье на меня читал.

– Витторина! – улыбнулся (!) молодой человек и его глаза снова вспыхнули золотыми искрами. – Пойдем!

Он взял меня за руку и по коже, словно прошелся электрический разряд. Я выдернула ладонь резко. Ко мне раньше так могла прикасаться только Анюта и больше никто. Мстислав обернулся. В его глазах я смогла прочитать боль и беспокойство. Так странно… тем не менее, я последовала за этим человек в обычный спортивный зал, в центре которого стоял «козел», а за ним на полу лежали маты. Ребята с моей группы уже развлекались, прыгали, выпендривались друг перед другом и готовились сразить девчат наповал.

– Разойтись! – рявкнул Мстислав так, что все парни отскочили к стене. Да и я невольно присела, но быстро выпрямилась.

Стыдно было признаться, но чем-то этот парень меня заинтересовал. Я пока не могла точно сформулировать, чем именно, но… мне казалось, что ему тоже больно, также как и мне, и хотелось помочь и поддержать его. Несмотря на то, что этот человек ведет себя очень уверенно, я не верила. Это маска! Маска для всех! Но я вижу, что все иначе.

– Можешь прыгнуть через снаряд? – спросил он и немного разбежавшись, совершил весьма сложный акробатический прыжок.

Это было двойное сальто с тремя винтами. Круто! Еще при Анюте, я не рисковала делать такой трюк, потому что моя подруга считала это слишком опасным и постоянно ворчала. Но теперь мне было все равно. После ее смерти меня словно переклинило, и все самые опасные трюки я начала делать постоянно, нисколько не боясь свернуть себе шею.

– Прыгни как угодно! – крикнул Мстислав через весь зал. Я успела заметить, что он хотел что-то еще сказать, но передумал, потому что мое тело уже отреагировало на его приказ и теперь бежало вперед.

Да, когда-то с Анютой мы практиковали паркур и очень даже успешно, хотя и непрофессионально – обучались по видео-клипам из интернета. Но когда она ушла, я стала рисковать. Безрассудно! Безумно! Опасно! Мне стало плевать на себя, свое тело, самочувствие… мне было плохо, и понимала, что откровенная порка мне не повредила бы.

Уже оттолкнувшись руками от «козла», я быстро поменяла планы и решила выполнить тройное сальто с тремя винтами. Хотя в процессе выполнения дело дошло до четырех винтов – все как-то неожиданно было даже для меня самой. Я почти выполнила этот трюк, но чуть-чуть не докрутила, поэтому оступилась с мата, едва не упав. Чуть-чуть мне не хватило, чтобы уделать этого невероятного соседа. Анюта не одобрила бы мои действия. Она ругалась бы, прыгала на месте, возмущалась бы и психовала. Но ее рядом не было. Некому было на меня наорать и выпороть.

– Неплохо, – Мстислав усмехнулся. – Даже недурно. Но меня беспокоит только один момент. Твои глаза… ты выглядишь так, словно умерла. Ни капли жизни, – произнес он задумчиво.

Я вздрогнула, словно словила пощечину. Последний год я слышу это часто. Да, у меня мертвые глаза. Во мне больше нет жизни, нет огня, нет искр…

– Эй, Вита!

Черт, снова подал голос Максим. Что ж ему неймется? Я демонстративно повернулась к нему спиной, но следующее предложение меня шокировало до боли, вонзив нож в сердце. Несмотря на то, что голос словно не принадлежал ему, Максу, все слова звучали убедительно.

– А знаешь, как Анька кричала? Как она надеялась, что ты придешь на помощь? Она звала тебя, а ты не…

Неконтролируемая ярость затопила мое сознание. Перед глазами все поплыло, а вот тело против воли ожило. Я ударила со всей силы, на которую была только способна, и прижала к стене, уперевшись плечом Максу в горло. Я смотрела на него и думала о том, сколько же из-за этого подонка пришлось выстрадать Анюте. Ублюдок! В горле застрял крик и слезы! С тех пор, как я потеряла Анюту это чувство – чувство боли и дискомфорта в горле постоянно преследовало меня. Раньше я часто пела и играла на гитаре, а потом бросила. Потому что не могла петь. Мне и разговаривать тяжело. И вот я смотрю в перепуганные глаза Макса и понимаю, что сейчас просто его убью, хотя за что? Еще сильнее сдавлю его горло, а потом отступлю на шаг назад и ударю в солнечное сплетение. Я убью его. Это не угроза. Просто констатация факта. Так за что я его убью? За то, что он сказал!

– Откуда тебе, подонок, об этом известно? – мой голос звучал так, словно я парня уже убивала.

– Вита, погоди, – Мстислав стоял слишком близко, почти касаясь моей спины.

Я ослабила хватку, но не настолько, чтобы отпустить этого урода.

– Я… – Макс закашлялся.

Мстислав мягко взял меня за плечи и отодвинул в сторону. А в следующую секунду он уже поднял ублюдка над землей, держа за горло. Ого, а я-то думала, что Макса отпустят. Оглядевшись, я видела в зале перепуганные лица, искаженные ненавистью… ко мне? Да, именно ко мне. Они испытывали отвращение ко мне! Ни к Мстиславу, на к Максу, а именно я в их глазах была виновата, я это чувствовала!

– Что тебе известно о том случае? – голос Шархана был мягким и вкрадчивым, но не давал себя обмануть. Он опасный человек, жаль только не осознаю насколько именно.

– Я… меня попросили. Сказали, что это выбесит ее… – хрипя проговорил Макс. – Я не думал, что она… а она… сумасшедшая… могла убить.

– Кто?

– Я не знаю. Он был в сером плаще. Я не видел лица. Знаю, что это был парень. Мне показалось, что это кто-то из старшеков. Он еще что-то говорил о…о… – он опасливо покосился на меня.

– Ну?

– Марионетка.

Я скривилась. Что это? А вот Мстислав походу понял что-то из этого судя по тому, что мелькнуло в его глазах.

– С тобой мы поговорим позже и не здесь. А ты, – мой сосед обернулся. – Тебе стоит отдохнуть. Иди. Прогула не будет, я преподавателя извещу.

Я осталась стоять, не шевельнувшись. Что этот наглец себе позволяет? Я хочу все выяснить и кого-кого, а Мстислава это вообще не касается.

– Витторина, иди, пожалуйста, в комнату. Тебе стоит успокоиться.

В его голосе я смогла разобрать спокойный приказ. Приказ?! Мне??! Губы Мстислава сложились в тонкую линию. Его глаза сверкнули плавленым золотом, и тут произошло неожиданное – меня приподняло над землей и стало уносить из спортзала. Ну вот, он на примере показал, как нужно пользоваться своими мыслями. Я поболтала ногами, попробовала остановить свой полет, цепляясь за косяки, но ничего не помогало. Мои попытки не приносили вообще никакого результата. Скрестив руки и мысленно обидевшись на Мстислава, я просто стала ждать, когда приземлюсь.

– О, привет! – со мной поравнялся парень. Он явно был из старшеков. Симпатичный брюнет с красивыми зелеными глазами. «Черная форма», – усмехнулась я про себя.

– Привет, – сухо поприветствовала его.

– Замечательный сосед?! – он рассмеялся. – Ну да, Шархан сегодня не в духе. Кстати, я Саша. Я друг Шархана.

Я кивнула. А что сказать? Меня продолжает тащить по коридорам Академии и рядом идет странный болтливый парень.

– Да-да, я работаю с ним. Напарник, короче. Рад, что ты присоединилась к нам. В конце концов, с Шарханом сложно общаться, дружить да и просто сосуществовать. Но видишь, он согласился и взял тебя к себе под опеку. Сложный он человек. Он тебе ведь так и не рассказал, как ты тут оказалась? Вижу, что не сказал. А ты поспрашивай. И да, это связано с той девушкой, твоей подругой. Я не знаю как именно, но твой сосед знает. И кстати, нам бы мастер-класс от тебя не помешал бы. Ты же поешь и играешь на гитаре!?! Ну а мы Академическая группа. Но как-то не очень. Нет огонька. Когда тебя ждать? Сыграешь нам.

– Я больше не играю. И не пою.

– О, ты все-таки разговариваешь!?! – удивился этот болтливый паренек. – А меня предупредили, что ты через чур молчаливая. Ну реально как будто немая. А почему не играешь? Ну пожалуйста. Ну завтра, может, вырвешься? Если что, Мстислав тебе расскажет, где нас найти. Кстати, Мстислав такую студию нам отгрохал. Тебе бы понравилось. А еще…

Я была рада, что уже открылась дверь моей квартирки. А в комнате на диване, закинув руки за голову, возлежал Мстислав. Когда он только успел появиться здесь?! Приглушенно играла музыка.

«Вот сволочь!».

– Сань, снова начнешь много болтать в торец дам. Понял?

– Извини. Просто я думал, что неплохо было бы ей все объяснить и…

– Ты понял?

– Слушай, а что насчет Мар…

– Сань, ты глухой сегодня? Или резко осмелел в присутствии девушки? – Мстислав посмотрел на нас. Боже мой, его взгляд был как у ястреба.

– Понял. Исчезаю.

Саша кивнул, на прощание улыбнулся мне, подмигнул и быстро удалился. «Замечательный сосед» продолжал прожигать меня взглядом. Я уперла руки в бока.

– Витторина… ты самая несносная девушка из всех, которых я знаю.

– Объясни!

– Ух, почти как приказ. Но, извини, Кукловод из тебя не очень, – он усмехнулся и вдруг стал подпевать. – Искренне прошу, мир будет ко мне добрей. Я не нахожу пути к тебе ясней. Стены мои все истерзаны золой…

О-о-о, как я люблю эту песню. Хотя в принципе мне нравится слушать Кукрыниксов.

– Вот тебе вопрос, дорогая моя. Почему ты вдруг завалила вступительный экзамен? Сидела себе, сидела и вдруг… вскочила, разбила свой пенал об стену и немедленно ушла. И это человек, который заполнил полтеста и все было правильно.

– Откуда ты знаешь Аню?

– Тебя только это интересует? – Мстислав хмыкнул. – Я знаю куда больше.

– Не увиливай. Что вообще ты устроил?

– Говорящая, – его глаза засияли. – Я раньше не слышал от тебя такое количество слов, кроме как на сцене, – он усмехнулся. – А вот мне тоже интересен один момент. С тех пор, как твоя подруга ушла ты перестала петь, говорить, играть на гитаре… ты не можешь этого сделать. Твое горло… словно атрофировалось, – он прищурился. – Ты как-то странно стала держать голову, будто втягиваешь, напоминаешь черепашку. Это забавно, – Мстислав тихо рассмеялся.

Я хотела вспылить. Хотела крикнуть, но… он был прав. Мое горло перестало мне подчиняться. Я не могла заплакать или закричать, даже когда это было необходимо и это хотелось сделать. Два года мне больно от того, что я не могу… Анюта, мне тебя не хватает. Анечка, Анютка, Анюточка прости меня, пожалуйста. Прости меня! Я не могу без тебя! Мне тебя очень-очень-очень не хватает! Ты была для меня всем! Глаза жгло от невыплаканных слез и я словно смотрела через красное стеклышко на мир, горло сдавило болезненным комом. Да кто этот человек? Чего он добивается? Я не заметила, как Мстислав оказался за моей спиной. Он положил руку мне на шею и слегка сдавил.

– Ты жутко зажата. Это нужно исправлять. Тебе нужно научиться снова кричать, плакать… а еще смеяться, радоваться… хочу увидеть тебя счастливой…

Как я хотела это сделать… но я не могу. По телу прошлась волна дрожи. Как мне это знакомо. Мне так больно. Я хочу вздохнуть, но не получается, словно вся глотка забита. Я судорожно пытаюсь опустить голову, но лишь явственней упираюсь в ладонь Мстислава. Он не давит, он просто ограничил мое движение, в пределах разумного. По моему телу снова проходит судорога. Из-за этого спазма мышц я не могу двигаться. Все мысли направлены лишь на то, что мне неудобно.

Пальцы Мстислава плавно скользнули вверх, коснулись костяшками моей щеки и пропали. Я сразу же опустила голову, как только почувствовала свободу, отскочила и обернулась. Мой сосед смотрел на меня с какими-то смятением и болезненным пониманием.

– Я только хочу помочь, – мягко произнес он.

– Мне не нужна помощь.

Я морщусь. Мой голос звучит хрипло и тихо. Как это противно.

– Пойдем, я покажу кое-что.

Он открывает передо мной дверь. Я послушно выхожу. Мой «замечательный сосед» легко обгоняет меня и идет впереди. Какая грация. Он двигается мягко, как кот. Но аккуратно, ведь любой представитель кошачьего мира имеет когти. Я иду за ним, но ловлю себя на мысли, что моя кожа на шее все еще хранит тепло и приятное прикосновение пальцев этого человека. По телу побежали мурашки. Чтобы все это значило? Ладно, забудь. Этот маньяк куда-то меня тащит. Да-да, именно маньяк. А что? Они все выглядят как нормальные люди.

– Забавно, – парень слегка обернулся. – Никогда не думал, что читать чьи-то мысли бывает так забавно. Нравится мне твоя упертость.

– Что? – я споткнулась и покраснела.

– Не волнуйся, я никому не скажу.

– О чем?

– О том, что ты ко мне неровно дышишь. Извини, у меня принцип – никогда не влюбляться. И исключений я не делаю.

– Дурак что ли?! – изумилась я. – Кажется, у тебя главная микросхема полетела. Что за мания величия?

– Класс. Три предложения подряд. А язычок и вправду острый.

– Ты снова увиливаешь.

– Ты хочешь, чтоб я подтвердил, что я дурак?! – он лукаво улыбнулся, в глазах мелькнул озорной огонек. – Нет, и даже не проси.

Мстислав коварно усмехнулся и, напевая под нос песню «Свеча», бодро пошел вперед. Странно, почти никто не встречался в коридорах этой странной Академии. И вскоре мы зашли в тупик. Стена перед нами была обычной каменной, на ней висел изумительный ковер. Но изображены все те же странные фигуры в плащах, держащие в своих ладонях черепа.

– Что нужно сказать, чтобы вход обнаружить? – спросил вдруг Мстислав.

– Сим-сим откройся?! – робко предположила я и…о чудо, стена мягко отъехала в сторону.

– Правильно, – сосед улыбнулся. Ну и чувство юмора.

Мы прошли в зал. Это потрясающе. Огромная, а точнее огромаднейшая студия. К слову сказать, я ни раз впоследствии бывала здесь по ночам, втихую пробираясь для репетиции и успокоения нервов.

– Вита! – радостно вскричал Саша. – Вы вовремя. Мы как раз хотели показать, что у нас получилось. Тут короче такое дело. Ну все не так просто, как хотелось бы. А вот этот момент на двенадцатом ладу. Ой, нет, на пятнадцатом. А это двенадцатый или пятнадцатый?!… Вот, ну дело короче в рифе одном. Или в двух? А ладно в трех. И короче вот у меня тут растяжки пальцев не хватает, или хватает? А не, пацаны считают что не хватает. А у нас выступление будет. В следующие выходные? Не выходные? В пятницу? Ах да, вечером в пятницу. А в субботу?! И в субботу тоже? А может еще просто так концертик в воскресение?

– Стоп, – Мстислав мягко прекратил весь поток слов. – Сань, у человека шок. Давай по порядку? – он обернулся ко мне. – Во-первых, знакомься.

– Ямаха, – задумчиво пробормотала я, уставившись на электрогитару в руках парня.

– Что? – Мстислав удивленно задрал бровь.

– Yamaha PAC311H, – я аж подпрыгнула на месте. – И как? – я кивнула парню.

– Да вроде нормальненький такой инструмент. Я до этого на Fender Stratocaster Blackto hh rw играл. С Ямахой конечно не сравниться, да и просто повезло, инструмент превосходно звучит, – парень поправил темный ежик волос и протянул мне ладонь. – Сережа.

Я ответила на рукопожатие, все еще оценивая инструмент.

– А ты тоже вроде на Ямахе играла.

– Да, – я усмехнулась.

– Вы клипы клевые в Ютуб заливали. Тащился. Лабаешь конечно класс. А что за моделька-то?

– Да тоже PACIFICA, 611HFM.

– Пипец, она стоит до хрена! – Сережа тоже подпрыгнул и восторженно посмотрел на меня. Почему??!

– Я на нее последние деньги спустилась, но это не до хрена. До хрена Гибсон стоит, – я робко улыбнулась. Но хотелось смеяться. Хотелось, но не получиться. Если попробую, то звук будет как скрип ржавых петель.

– У нас 510V есть. Но Мстислав не особо любит выпендриваться, а Санек не дотягивает до уровня гитары. Кстати, вон еще один любитель тяжелой музыки, – Сергей обернулся.

Ох, а я и не заметила, что тут есть барабанная установка.

– Обалдеть, как у Джои Джордисона, – почти воскликнула я и подпрыгнула в изумлении, как ребенок получивший конфетку.

– Это да, – печально вздохнул парень, прокручивая в пальцах барабанные палочки. – Я Олег. Но как Slipknot не могу.

– А что так? – я склонила голову на бок.

– Самоучка. Ну и не все получается.

– Вита! – Саша снова появился в поле моего зрения. – Послушай, пожалуйста, и дай совет как да что. Я видел ваши выступления. Это круто! А на парапете не страшно было стоять? Слушай, а автограф дашь? Ну пожалуйста! Вита, а ты может, посоветуешь песню разучить? А поможешь? А научишь? А споешь? А сыграешь? А гитара наша сойдет?

У меня закружилась голова. Виски болезненно сдавило. Я помню, как пошатнулась и почти наверняка упала бы, если меня не придержали бы сильные руки. Его прикосновения рождали во мне странные чувства.

– Сань, сколько раз говорить – свои эмоции держи при себе?! – словно в тумане услышала я голос Мстислава. Он был зол. Я почти осязала его гнев.

– Прости. Я не хотел. Может воды? Или… или…

– Помолчи, – приказал (!) ему мой сосед. Странно, почему он имеет такую власть над другими? Почему ему никто не перечит?

Я с трудом осознала, что сижу на какой-то скамейке. В глазах по-прежнему все плыло. Кровь стучала в висках так, что этот звук отдавался в моих барабанных перепонках.

– Эй, ты меня слышишь? Кивни, если да, – услышала я совсем близко голос Мстислава.

Я кивнула. Хотя нет, вру. Моя голова просто упала вперед.

– Не добил, – сухо констатировал сосед и усмехнулся. – Она даст тебе второй шанс. Вита, вытяни перед собой руки и расслабься насколько это возможно.

Я сделала, как он мне сказал. Руки дрожали. Все тело словно онемело. Боль отдавалась в каждой клеточке организма. Да, Анюта, вот так вот. Раньше такого ничего не могло произойти. А теперь тебя нет рядом со мной и все. Совсем я слабой стала. Не знаю, что в действительности сделал Мстислав, но я почувствовала по своим ладоням несильный шлепок, и в голове тут же прояснилось, как по команде. Я вздохнула, заметив, что все это время не дышала.

– Извини, Вита, – Саша смешно свесил голову. – Я случайно. Просто, правда, рад встрече с тобой. А я очень эмоциональный и вот оно. А я не специально, ну вот как-то так и вот… ну понимаешь? Короче, ну как бы объяснить?! Ну короче, ну вот так. Понимаешь??! Ну вот так формируется Импульс. Но я не со зла. Просто так получается. Да?

В глазах снова зарябило, а в ушах зазвенело, словно я встала внутрь большого колокола. Хотя может я чего-то не знала?!

– Ты не успокоишься, любезнейший? – Мстислав обратился к Сашке с такой явной угрозой в голосе, что мне стало страшно. – Или не успокоишься пока не угробишь кого-нибудь?

– Все нормально. Сыграйте что-нибудь, – я попыталась перевести тему в другое русло, и почувствовала, как мои губы дрогнули в улыбке.

Санек кивнул и счастливый убежал за гитарой.

– Ты как? – Мстислав строго посмотрел на меня.

– Нормально.

– Это не ответ.

– Что не так? – я устало посмотрела на него.

– То, что ты не ответила.

– «Нормально» не считается ответом?

– Ты мне зубы не заговаривай, – в его глазах показались льдинки, а губы плотно сомкнулись. Он зол. Ну вот, я знаю его всего два дня, а уже начинаю разбираться в его поведении.

– Вы отлично смотритесь, – усмехнулся Олег.

– Смешно, – протянула я.

– И что смешного? Хочешь сказать, что из нас не получилась бы пара.

– Но тебя же не интересуют отношения, и ты ни для кого не делаешь исключения, – спокойно напомнила я, внутренне ликуя своей маленькой победе над этим… соседом.

– Верно, – он задумчиво пожевал губу. – Ни для кого.

К этому времени команда уже была готова исполнить для меня песню. Что ж, выбор был неплохой: «Прыгну со скалы» группы «Король и Шут». Но вот исполнение очень даже страдало. Даже через чур все плохо. Но после этой песни они решили сыграть еще одну – «Immortal Love» группы Vampires Everywhere. У ребят неплохой вкус, но играют… как бы помягче выразиться? Они сильно сбиваются с ритма. Когда последний аккорд затих, все уставились на меня в ожидании советов. Какие нафиг советы? Тут нужно работать и работать! Да и звучало все это так заунывно, что спать захотелось. Хотя в этом всем был один плюс – пел Сережа неплохо. Саня тоже справлялся с ролью бэк-вокалиста. Но игра….они умудрялись превратить гармоничное звучание в полную какофонию. Как так можно было умудриться? Насколько я могла судить, они играли в группе давно, но почему же так и не притерлись друг к другу?

– Я не знаю, что сказать, – я растеряно посмотрела на них.

– Ну хоть замечания скажи, – Саня усмехнулся. – Я знаю, что все плохо. Помоги нам, – он улыбнулся.

Я встала.

– Ты все время сбиваешься с ритма, – обратилась к Саньку. – Ты берешь партию ритма и при этом сбиваешься. Не кажется странным? Ты, – обернулась к Сергею. – Ты не до конца зажимаешь аккорды, из-за этого звук глухой и ты не успеваешь за ними. А ты, – вплотную подошла к Олегу. – Ты должен задавать ритм, а кажется, что просто балуешься. Извини, конечно, но мне кажется это ключевым моментом. Понимаешь, ты барабанщик и если гитара сбивается, то тебе должно быть пофиг на это, ведь то проблемы гитаристов. Ты долбишь свое и забиваешь на остальное, – я задумалась. Как бы им объяснить?! Неужели придется сыграть??! Мне так не хотелось ворошить воспоминания, но…

Я вздохнула, чувствуя, как горло онемело.

– Дай, пожалуйста, гитару. Я покажу на примере.

Саша протянул Ямаху. Инструмент приятно лег в руку. О, господи, как давно это было. Как я соскучилась по этим ощущениям. Перекинув через голову ремень и укоротив его немного, обернулась к Олегу.

– Какую?

– Breaking the Habit, – отозвался он моментально.

– Отлично, Линкин Парк рулит, – хмыкнула я. – Начинай.

Господи! Какой это кайф! Как приятно пальцами скользить по грифу, извлекать звуки из этого божественного инструмента. Саша тихонько исполнял песню, стараясь не мешать. Все очень старательно вслушивались.

– Опять сбился, – обратилась я к Олегу, который действительно как-то странно начал играть. Словно принялся тупо лупить по всем барабанам подряд.

Он вроде после моего замечания выровнялся, но потом опять потерялся. Я поморщилась.

– Давай я покажу, что имею в виду? – предложила я ему.

Олег кивнул, встал и протянул мне палочки. Сняла гитару, вернула Саше и взяла барабанные палочки. Я наиграла для него партию. Как давно этого не было. Как мне этого не хватало.

– Ты и это умеешь? – удивился Сергей.

– Я при желании могу все, – больше обращаясь к своим мыслям, произнесла я, сидя за барабанами. – Четкость звуков, понимаешь? – обратилась я к нему. – Четкость каждого удара, а не вот это… – и я изобразила то, как играл сам Олег.

– Понял, – он улыбнулся. – А откуда ты умеешь играть на… – он кивнул на барабанную установку.

– По самоучителю, – вздохнула я и вернула Олегу его инструмент.

Я почувствовала пустоту в груди. Такая боль. Она словно затягивает меня внутрь. Анюта, почему так случилось?

– Ты может с нами сыграешь в пятницу или в субботу на вечеринке? – предложил Саша.

– Нет, спасибо, – я снова провалилась в воспоминания.

О да, мы играли. Мы играли и веселились. Снимали клипы. Последнее что мы исполняли с Анютой была песня тоже группы Линкин Парк «One step closer». Это было круто! Мы забрались на парапет и оттуда исполняли эту песню. Съемки получились великолепными. Анюта любила выкладывать наши выступления в сеть. Количество просмотров росло с невероятной скоростью. А потом… в глазах резко потемнело. Горло сдавило невидимыми тисками.

– Вита! – Мстислав рявкнул так, что у меня моментально зрение прояснилось.

Я удивленно взглянула на него.

– У тебя правда взгляд, как будто ты умерла, а не… – он осекся.

– Тебя это не касается в любом случае.

– Слушай, Вита, а правда, что ты завалила последний экзамен? – робко обратился ко мне Олег. – Говорят, тебя ненавидят и… это как-то повлияло или что-то другое?

– Что-то другое, – холодно ответила я, не желая углубляться в причину своего срыва.

– А где та девчонка, с которой вы выступали? – вдруг спросил Сергей. – Вы круто смотритесь. Она не хочет к нам присоеди… – он осекся под убийственным взглядом Шархана. – Прости, – тут же промямлил гитарист.

– Все нормально, – откликнулась я и не поверила сама себе. Ничего не нормально. Ничего!

Глаза снова стало жечь от невыплаканных слез. Я чувствовала, как вся верхняя часть туловища напряглась, болезненно отзываясь в моем теле.

– А что случилось? – Санек умудрился не заметить предостерегающие взгляды своих товарищей. Ого, а они боятся. С кем же я живу в одной комнате?!

– Ничего. Все нормально, – снова повторила я, слегка улыбнувшись.

– Но взгляд у тебя… действительно бросает в дрожь. Ты вчера умерла, а сегодня еще ходишь.

– Два года назад. Dead Inside. Живая снаружи и мертвая внутри, – сказала я.

Мстислав внезапно сменил тему, рассказывая о том, что в деревне творятся странные вещи. Говорил, что-то о занятиях, уроках, практике… я слушала в пол-уха. Мыслями я была далеко. Я помню, как попрощалась с ребятами, как меня вели по путанным коридорам Академии, как зашли в комнату… но я все еще блуждала в своих воспоминаниях, где-то далеко от реального мира.

– Анечка хотела, чтобы ты поступила сюда, – ни с того ни с сего начал Мстислав. Он насильно посадил меня на диван, а сам развернулся и, подойдя к плите, поставил чайник. Продолжая стоять ко мне спиной, «замечательный сосед» продолжил бесстрастным голосом – Она сама вышла на нас. Связалась с руководством и меня отправили к ней на встречу. Анечка говорила, что у тебя есть определенные способности. Вот этим ты и отличаешься от всех, кто прибыл сюда. Вся их энергия легко засекается. Твоя – нет. Тебя выследить было невозможно. Если бы не твоя подруга, ты сюда не попала бы. Потом мне было поручено за тобой следить. Я изучил твою жизнь от начала и до конца. Досье, которое ранее собрали на тебя, было совсем общим. Но его оставил, не желая делиться секретами о тебе. Я попросил тебя зачислить именно в «Ночную стражу». Я понимаю твои чувства. К сожалению, когда Анечка умирала меня не было в городе. Все материалы дела у меня есть. Убийца так и не найден. Единственное, что удалось выяснить, что этот самый убийца теперь будет пытаться убрать тебя. Что ты такое знаешь, что может быть опасно?

Чайник закипел. Мстислав приготовил кофе и протянул мне чашку. Он сел напротив и закинув ногу на ногу, взглянул на меня своими золотистыми глазами.

– Твоя Анечка заставила меня воспользоваться Кукловодом, давая мне возможность использовать ее в своих целях. Одно из условий Кроноса, которым воспользовалась твоя подруга – это позаботиться о тебе в стенах этой Академии. Надеюсь, я ответил на твой вопрос? – холодно поинтересовался он.

Я задумалась. Что-то не стыковалось.

– Что за Кронос? Почему какие-то отдельные правила?

– Это тебя не касается.

– А что меня касается?

– Витторина, – мягко произнес он, но от этого по телу побежали мурашки. – Не испытывай мое терпение. Ты даже не представляешь себе мои возможности.

– Так просвети.

– Не хочу.

– Маракуша, – я надулась. – И что ты обо мне знаешь?

– Многое, – он пожал плечами (бесподобно выглядит, я не устаю любоваться его внешним видом, манерами, но он все равно маракуша и еропка, даже еще больше чем если бы он мне не нравился). – Ты замкнута. Тебе неудобно находиться в обществе. Ты не заводишь знакомства. Ты почти не общаешься. Ты язвительна, поэтому хорошо, что редко говоришь, – Мстислав улыбнулся краешком рта. – Любишь читать. Вяжешь. Умеешь шить. Рисуешь. Но перестала все это делать… после смерти Анечки. Вы с ней были очень близкими друзьями. Анечка постоянно угощала тебя шоколадками. А ты всегда ее защищала. Ты не боялась из-за и за нее в драках участвовать. Любишь рок. Ты разочарована в людях, и в жизни тоже. Анечка иногда делала записи в своей тетради, никогда никому не показывала этого и ты хочешь узнать, что там. И плохо спишь последние два года. Включаешь ночник и дремлешь. Не любишь фильмы, смотришь мультики. Любишь крепкий кофе. У тебя была попытка только одних отношений, но они закончились очень быстро и скандально. Парень, с которым ты не захотела встречаться, был против расставания и начал тебя преследовать. Я знаю, что Анечка работала в уголовном розыске и тебе очень часто приходилось ей помогать. Тебе нравятся долгие пешие прогулки… я перечислять могу до бесконечности. Тебя что-то конкретное интересует?

Я поперхнулась. Он действительно многое обо мне знает. Это плохо. Это… Я подняла голову и мы продолжили диалог взглядов. Не знаю, что видел он. Его золотистые глаза улыбались. Он словно был чему-то рад. В его взоре читалось ликование. Не понимаю. Чему? Зачем? Почему? Не понимаю. Меня знала только Анюта. Но и она ушла. В какой-то момент она просто перестала со мной общаться. Ничего не пояснила, просто стала игнорировать. Она встречалась с парнем Анатолием и у них было все хорошо. Оказалось, что она беременна. Родила. Анатолий ее бросил. Она растила ребенка одна. Поговорить с ней мне так и не удалось. А потом она умерла. Она и ее ребенок. Анюта возвращалась с ребенком домой из магазина и… все.

– Ты сказал, что читаешь мысли…

– Я слукавил, – Мстислав посмотрел в свою чашку. – Ты слишком замкнута и зажата. Тебе нужно выплеснуть все отрицательные эмоции. Ты разрушаешь сама себя. И кстати… в ту студию можешь приходить в любое время дня и ночи. Инструменты там есть на любой вкус и цвет. Любой твой каприз.

– Это тоже входит в условия Кроноса?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Тебе нужно отдохнуть. Завтра будет сложный день.

– Почему ты не отвечаешь?

– Спокойной ночи.

Он по своему обыкновению лег на диван и, закинув руки за голову, о чем-то задумался. Ясно. Продолжать расспросы бесполезно. Обидно. Ощущение такое, будто он держит меня за глупую маленькую девочку. Но если подумать, то… плюс в этом тоже есть. Значит, Анютка подписала или как-то обговорила условия какого-то Кроноса о моей безопасности в этой Академии. Любопытно! Получается, она планировала это с самого начала и у нее не было сомнений, что я сюда попаду. Она волновалась за меня. Следовательно, она прекратила общение со мной по каким-то более серьезным причинам. Черт, что же это могло быть?!

Я переоделась в футболку, спортивные брючки и легла в постель. Прошлый раз мне удалось поспать. Это была первая за два года ночь, когда мне не снились кошмары. Тяжело вздохнув, я закрыла глаза, желая выспаться и больше не мучиться угрызениями совести. Я хочу просто спать, как убитая, без снов, мыслей, кошмаров…

В сон я провалилась, как в пропасть. Мне было очень больно. Длинный шип пронзал мое горло. Мне выдавливали глаза. Вырывали ногти. Ломали пальцы. Отрезали грудь. Все тело превратилось в один сплошной комок боли.

Если бы я могла кричать, то проснулась бы визжа на весь этаж, подражая антивирусу Касперский. Но этого не произошло, поэтому я резко села на кровати с бешено стучащим сердцем. Мне было страшно. Это всего лишь сон, но мне все равно страшно и до ужаса больно. Я хочу кричать. Я хочу плакать. Я хочу забиться куда-нибудь в угол, чтобы меня никто не трогал и не беспокоил. Я огляделась и заметила, что забыла включить ночник. Как только щелкнула спасительная кнопка, комната озарилась мягким голубоватым светом, успокаивая расшалившиеся нервы. Вдох, выдох, вдох, выдох… успокоив немного сердцебиение, я встала с кровати и робея прошла во вторую комнату. Украдкой бросив взгляд на диван, отметила, что Мстислава нет. Посмотрела на часы. Табло показывало три часа ночи. Интересно, куда ушел «замечательный сосед»? Надолго? И главное зачем? Я налила из чайника воды. Руки тряслись. Пытаясь взять себя под контроль, залпом осушила чашку и налила еще водички. Хотя, если честно хотелось просто уйти в запой, но я не представляю как это, ведь я никогда не пила. Обернувшись, я более пристально стала осматривать комнату. Вон рабочий стол Мстислава. Не знаю почему и зачем, но я подошла ближе. Стол был пустой, и лишь на верхней полке лежала пара толстых тетрадей и ручка. Рядом я обнаружила маленький ноутбук. Походила по квартире и, поняв, что уснуть больше не получится, устроилась на диване и включила плазму. По какому-то каналу показывали классный мультфильм – Гадкий Я. И попала как раз на начало. С удовольствием посмотрю, да еще и показали обе части (даже не представляю для кого в это время крутили по телеку эти мультфильмы, вряд ли дети встали бы сейчас). Я вообще люблю смотреть мультики. Хотя не любые. Например, Шрэка не перевариваю.

Настроение немного улучшилось. Мы раньше с Анютой каждую пятницу ходили в кино. Ей нравились ужастики. А я для них слишком впечатлительна. Анютка любила меня подкалывать на этот счет и просто иногда пугать. Но я не сердилась. Мы потом вместе смеялись над сложившейся ситуацией… Я вряд ли забуду тот телефонный разговор. Следователь позвонил рано утром и попросил подъехать по адресу. Но когда я прибыла на место, то обнаружила только лужи крови и обводку мелом. Через полтора часа меня отвезли в морг на опознание…

– Ты чего не спишь?

Я вздрогнула. За всеми своими мыслями я даже не заметила, как вернулся мой сосед.

– Спокойнее, – он поднял руки. – Снова кошмары?

– Ты и это знаешь, – недовольно буркнула я.

– А то, – Мстислав усмехнулся. – Ты вроде пробовала успокоительное пить?!

– Не помогает.

– Может к нашему психологу сходишь. Он у нас хороший специалист, поможет.

– Нет.

Я встала и побрела в свою комнату. Не хотелось мешать «замечательному соседу».

– Витторина!? – окликнул он.

Я обернулась. Кутаясь в одеяло, невольно потупила взгляд, чувствуя себя крайне неловко. Будто лишняя здесь и сейчас. Интересно, его раздражают условия Кроноса.

– Пойдем позавтракаем, – с улыбкой предложил он. – В Академии отличная столовая. Если хочешь, я даже на твои вопросы поотвечаю.

– Честно?

– Абсолютно, – усмехнулся.

Я скрылась в своей комнате на пару минут, чтобы переодеться в форму. Мстислав открыл передо мной дверь, пропуская вперед, а потом, взяв под руку, повел по коридорам Академии. Было пустынно. Ну, еще бы, это же мы, два маракуша, которым не спится в четыре утра.

– Что такое Марионетка? В этой Академии в это слово вкладывается какой-то иной смысл? – спросила я, вспомнив это странное слово из уст Макса о странном старшеке в серой форме.

– Ты настолько не испорченная, – Мстислав хохотнул. – Знаешь такие спектакли, где куклы на веревочках?

Я неуверенно кивнула. Парень посмотрел на меня. Его темные, почти черные глаза с любопытством рассматривали меня.

– Марионетка находится в полном подчинении Кукловода. Каждый новоприбывший поступает в полное распоряжение какого-то старшекурсника и делается это для вашего блага. Во-первых, так быстрее развиваются ваши способности. Во-вторых, вы находитесь под защитой вашего Кукловода, который несет полную ответственность за вас и ваше состояние. И не дай бог, с вами что-то случится, Кукловод отвечает перед Кроносом и понесет наказание. Также и в обратную сторону, если вы ослушаетесь и по какой-о причине будете сопротивляться контролю над собой. В этой Академии именно так и строятся отношения. Все кому-то подчиняются в той ли иной степени.

– Ты тоже?

– Нет, у меня иная история.

Я невольно покраснела. Мы прошли в большую столовую. Кроме нас, там сидело еще две пары. Когда мы зашли, они коротко кивнули, поздоровавшись скорее с моим соседом, нежели со мной, и каждый углубился в свои дела. Мстислав, распорядившись насчет заказа, повел меня за самый дальний маленький круглый столик, находящийся в углу – зато отсюда можно было обозревать всю столовую.

– Анюта…

– Нет, я не согласился. Условия меня не устраивали. Когда мы последний раз с ней виделись, Аня говорила о какой-то угрозе для тебя и вынудила дополнить некоторые пункты, внести их в Кронос, по условиям которого я должен позаботиться о тебе. Она не говорила, с чем связаны все опасения, но была абсолютно точно уверена в том, что тебе грозит опасность.

– Когда именно ты ее видел в последний раз?

– Когда она перестала выходить с тобой на связь.

Перед нами поставили две тарелки с картофельными пирогами и чашки. Мне достался чай, а Мстислав забрал кружку с кофе.

– Тебе нельзя. Ты и так не спишь, и до сих пор находишься на грани нервного срыва.

Я отвела взгляд. Не желаю углубляться в эту тему. И его, моего соседа, это вообще должно беспокоить в последнюю очередь, и к черту этот Кронос – не обязан и все. Это мое состояние, настроение, проблемы и так далее. Я и никто более не несет за это ответственности.

– Насчет Кукловода не волнуйся. Тебя не заберут. На этот счет есть особое распоряжение. Поскольку из нового набора твои способности самые яркие и кхм… несколько опаснее других, тебя не рискнут взять. А если и возьмут, то будут через чур, аккуратны, либо пожалеют об этом. И не только они. У тебя разрушительная сила, в случае чего, куда страшнее.

– Ты говорил, что разбирать нас будут на этой неделе.

– Да, – он спокойно посмотрел мне в глаза. – Тебе интересно, можно ли от этого отказаться?

Закусив губу, я кивнула.

– Увы, – Мстислав мотнул головой. – Там мысль срабатывает оригинальная очень. За каждый невыполненный приказ твое тело пронзает жуткой болью. Таковы условия Кроноса.

– И как ставки?

– Небольшие. Старшие в некоторой степени развлекаются, но для вашего же блага.

– В смысле? – вскинув голову, я снова столкнулась с его потрясающими черными глазами, в которых опять мелькали золотистые искры.

– Ваши способности хорошо раскрываются в экстренной ситуации, связанной с выбросом адреналина. Тебе это не грозит. Твои способности раскрыты. Но такие ситуации тебе просто помогут понять, как ими лучше пользоваться и от чего все зависит. На каждом вашем занятии будет присутствовать старшекурсник. Их может быть несколько. И все для контроля и наблюдения за вами. Но, не устаю повторять, тебе нужно научиться снова кричать. Ты даже говорить стала значительно тише. Мне это не нравится.

– Мало ли что тебе не нравится, – буркнула я. – А что делать, если тебе наоборот что-то нравится, что-нибудь желаешь?

– На твоем месте, я бы не стал обсуждать мои желания, – его взгляд сделался наглым, оценивающим.

– Еропка, – буркнула я себе под нос, но так, чтобы он слышал (пусть не зазнается).– Как ты попал в Академию?

– Моя девушка постаралась.

– У тебя есть девушка? – ахнула я. Почему-то такой вариант мне в голову не пришел и даже стыдно себе признаться, но я уже начала рассматривать Мстислава как… ну да, я не против была бы с ним встречаться. Во всяком случае попробовать. А вдруг что-нибудь из этого получилось бы?

– Мы расстались… около пяти лет назад. С тех пор у меня никого не было.

Я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но передумав, захлопнула, звучно щелкнув зубами – красивый такой звук получился.

– Почему ты не встречаешься? – Мстислав прищурился. – Что мешает?

– Человеческая глупость, – я усмехнулась.

– В этом вся ты, – он улыбнулся.

– Как трудно быть мной, – я усмехнулась. – А как твои родители относятся к твоей учебе в Академии?

– Для них я умер. Был слишком большой риск для их жизни, пришлось инсценировать собственную смерть. Но вроде им живется и без меня неплохо, – Мстислав снова пожал плечами, потом бросил взгляд на часы и быстро добавил. – Тебе пора.

Да, точно. А то рискую опоздать. Как быстро и незаметно время летит в его присутствии. Поблагодарив соседа, я побежала сначала в комнату за сумкой и потом уже спокойно пошла на занятия. Да, сосед у меня все-таки замечательный. С ним можно найти общий язык, просто… просто я не умею. Но вроде бы он сам идет на контакт. И за это ему отдельное спасибо. Напрягает, конечно, что он обо мне слишком многое знает, а я о нем почти ничего. Интересно, а почему они разошлись с той девушкой? Пять лет назад и никого после этого… Он не кажется таким замкнутым человеком или уж совсем невыносимым. Может у Саши спросить? Он болтливый и вполне возможно, что расскажет.

Я влетела в аудиторию и почти сразу была разочарована. Меня ждали. И не просто ждали, а подготовили сюрприз. Ненавижу сюрпризы! Над входом повесили банку с краской, и поэтому, когда я толкнула дверь, нехитрый механизм был приведен в действие. Белая масса вылилась на меня, неприятно стекая по одежде и за шиворот. Аудитория взорвалась смехом. Зашибись, как смешно! Оборжаться можно. Невероятная шутка! Я обернулась и столкнулась в дверях с Ольгой Юрьевной, потрясенно застывшей с открытым ртом.

– Любовь прямо прет, – буркнула я и медленно побрела по коридору.

– Можешь переодеться в любую одежду. Шархан договорился об отмене формы для тебя, – растерянно произнесла преподавательница и добавила. – Приходи на вторую пару. Там практика. Будет шанс отомстить.

Я поблагодарила ее и поспешила обратно в комнату, думая лишь о том, чтобы успеть смыть с себя эту дрянь.

– Вита??!

Олег поравнялся со мной.

– Что случилось? – испуганно спросил он.

– Подкрасилась не удачно, – усмехнулась я.

– Скажи Шархану. Он решит твои проблемы.

– Я сама.

– Тебе помочь чем-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Ну… до встречи?!

– Да, пока.

Я влетела в душ, срывая форму и залезая в ванную. Естественно, одежду пришлось выкинуть. Слава богу, краска легко смылась с моего тела. Кое-как приведя себя в порядок, я вышла из ванной и чуть не была сбита Мстиславом.

– Кто это сделал? – сходу спросил он, строго глядя на меня.

– Не вмешивайся. Сама разберусь.

Схватила сумку и поспешила на занятия. Не хочу спорить.

– ВИТА!

С шага перешла на бег. Не хочу! Я сама справлюсь! Не надо решать мои проблемы.

Ольга Юрьевна ожидала у входа в аудиторию.

– Ты как? – спросила она, пристально разглядывая меня.

– Все нормально. Спасибо, – я позволила себе улыбку. Хотя, это слишком громко сказано. Лишь слабая попытка, намек на улыбку.

– Я решила тебя дождаться. Идем, – преподавательница развернулась и быстро вошла в аудиторию, а оттуда в маленькую комнатку.

– Извините, опоздал, – Шархан возник за моим плечом, словно тень. Я не видела, но чувствовала, что он зол и мне, честно говоря, на это было наплевать.

– Ты вовремя, – Ольга Юрьевна улыбнулась ему. Но выглядело это как-то… странно, словно преподавательница заигрывала с ним. Но Мстислав прожигал меня своим строгим взглядом. Хотелось поежиться, но я удержалась от этого – не хотела доставить ему удовольствие от того, что мне неловко. В конце концов, кто он такой? Пуп Вселенной? Нет. Ну тогда вопрос закрыт.

Нас завели в комнату. Здесь была одна раскладушка. Ни окон, ни другой мебели. Ничего. Бетонные стены.

– Ваша задача, – Ольга Юрьевна улыбнулась и поправила очки на переносице. – Выжить. Просто выжить и все. Действуйте трезво, но при возможности пользуйтесь своим даром, своими способностями. И помните, мысль материальна. А вы все умрете.

И закрыла дверь. Мы остались одни. В углу я вдруг заметила Сергея.

– Привет, – он улыбнулся.

– Привет, – кивнула я.

– Милые у тебя одногруппники. Чуть что сразу в драку, – Сергей кивнул в сторону. Я проследила за его взглядом и обнаружила Максима. Парень скрючившись лежал на полу, жалобно скуля – опять не повезло бедолаге, снова нарвался.

– Неплохо, – Мстислав усмехнулся. – А кто из вас банку с краской подвесил?

– Я, – человек подошел со спины. – Привет, Витторина. Давно не виделись.

По коже побежали мурашки. Я узнала этот голос.

– Анатолий? – честно говоря, я была удивлена. – Что ты тут делаешь?

– Старшекурсник, – он улыбнулся своей безупречной улыбкой и откинул с темных глаз длинную золотистую челку. – Не удивлен тебя тут увидеть.

– Аня знала?

– Аня. Анечка, Анютка… эх, какая девушка была. Красивая, отзывчивая, страстная… какая она была в постели.

– Ты даже на похороны не явился, – холодно заметила я. Он картинно всплеснул руками и издевательски произнес:

– Ой, забыл. Были дела поважнее.

– Ты что тут забыл? – Мстислав стоял почти прикасаясь ко мне. И почему-то от этого было очень спокойно. Он надежный человек, хоть я его еще мало знаю.

– У меня разрешение есть. Вы же своих посещаете. Ой, пардон, не своих, а свою. Уже оприходовали или пятницы ждете? – хмыкнул он. – Сразу скажу, она из недотрог.

– А тебя это не должно касаться, – с опасной мягкостью произнес Мстислав. – Даже близко к ней не подходи.

– У тебя нет права.

– Есть, – холодно ответствовал мой сосед.

Сергей тихонько потянул меня в сторону, подталкивая к кушетке и предлагая сесть, пока там ведется «мужской» разговор.

– Пусть сами разберутся. Они старосты каждый своего факультета. Шархан тебя все равно не даст в обиду, – заверил он.

Я устроилась на раскладушке, повторяя «вечернюю» позу своего соседа – закинув руки за голову. Сергей сидел рядом, а в углу напротив стоял, прислонившись плечом к стене, Мстислав. Анатолий собрал всех у другой стены. Парни о чем-то договорились тихо и мирно, вот только никто не был в курсе, к какому выводу они все-таки пришли. С каждым вдохом воздуха в легкие поступало все меньше и все с большей болью, словно обжигая изнутри.

– А черт, как будто дышать нечем, – Рома грустно шмыгнул носом.

– Так и есть, – после продолжительной паузы, ответил Мстислав. – Они воздух откачивают.

Что началось! Хорошо, что я легла, иначе затоптали бы. Однокурсники носились, бились головой о стены, орали, умоляли, пытались открыть дверь. Но все тщетно.

– Тебе не страшно? – мягко спросил Мстислав, глядя на меня из своего угла.

– Ты не дашь умереть, – в моем голосе послышалась грусть и, наверное, безысходность. А как бы сейчас хотелось присоединиться к Анюте. Анютка, Анюточка… как мне плохо без тебя.

– Почему она ушла? Ты знаешь? – Мстислав продолжал меня пристально разглядывать темными, почти черными, как ночь, глазами.

– Я не знаю, – я действительно не знаю. Последние три года у меня вообще очень мало что стыкуется в голове.

– Витторина… – его глаза блеснули золотом, а губы дрогнули в улыбке. – Если пройдешь обучение, получишь ответы. Я знаю, где ее личный дневник.

– Что? – мой хриплый голос от удивления стал громче. – Это блеф!?

– Хочешь поспорить? – мой замечательный сосед прищурился. – Но я отдам тебе его при двух условиях. Первое я уже назвал, а второе назову только, когда выполнишь первое.

А я его уже почти не слушала. Так, как не умереть в комнате, из которой откачивают воздух?! Чего боялся Гоголь? Точно, он боялся, что его закопают живьем. Летаргический сон. А это идея. Состояние анабиоза мне подойдет.

Я закрыла глаза. Глубокий вдох, выдох. Вдох. Выдох. Мысль материальна. Я засыпаю. Я засыпаю. И медленно я погрузилась в сон. Спала, словно была мертва – ничего. Полная отключка сознания. Чернота. Ничего нет. Абсолютная пустота. И некая доля спокойствия.

Она стояла на сцене слева, а по центру занял место Анатолий. Витторина играла достаточно спокойно, почти не двигаясь с места, но как бегали ее пальцы по ладам… четкость движений при том, что видимых усилий вроде как и не прилагала. Вита… пожалуй именно с этого момента я понял, что она моя. Моя девочка! В ней чувствовалась сила, жизнь…

– Она Смерть, – напомнил мне Ян.

– Нет, – не в этот раз.

– Ты уверен? Мы ее возьмем в Академию, но…

– Она будет под моим контролем, – заверил я, глядя на Витторину, которая продолжала наигрывать какой-то тяжелый мотив. Она отлично смотрелась, но у меня появилась одна мысль. Глядя на нее, я понял, что в группе ей не дают проявить свой талант на всю катушку, задвигая куда-то на задний план. Ее ждет большая сцена. Она живет музыкой!

– Если она добьет нас, это будет на твоей совести.

– Успокойся, – Влад встал на мою сторону. – Если надо, я займусь психологической стороной вопроса. Шархан, единственное что могу посоветовать, это не выводи ее сильно из себя. Аккуратнее. Почему-то она дает тебе манипулировать собой, но девушки, создания ранимые.

– Вита, – шепот пронесся в этом пустом пространстве. – Вита, – шептал ветер.

Я выиграл очередные гонки. Да, если мотоциклу Виты я даю себя обогнать, то другим – никогда. Я не для того купил такую крутую тачку, чтобы позволять всяким БМВ идти впереди моего капота. Но в этот раз, выйдя из автомобиля за своими деньгами, я столкнулся с разъяренным стритрейсером, который вот-вот проломит мне череп битой. Боялся ли я его? Конечно нет. Одной мысли достаточно, чтобы убить его. Обидчик замахнулся, я приготовился увернуться и провернуть весьма хитрый мыслительный прием – его бита ударила бы в Барьер, вскользь задев его, отчего отскочит ему же в лоб. Но все обернулось иначе.

– Стой! – звук из-за шлема был глухой, но девушка заслонила меня и практически в ту же секунду бита врезалась в голову Витторины. Я был шокирован до ужаса, но именно это защитило девушку, потому что ее мотоциклетный шлем был травмирован не сильно из-за возникшего Барьера. Сняв его, Вита со всей силы запустила им в обидчика.

Моя девочка!

Чуть позже я застал ее сидящей на байке и потирающей шишку на голове. Все-таки задел урод. Моя мысль сделает все за меня – он получит по заслугам.

– Спасибо! – я подошел ближе.

– А? – она удивленно посмотрела на меня, секундная заминка, и милая улыбка озарила ее лицо. На душе стало больно, ведь предстояло самое главное – стереть себя из ее памяти. Посмотрел на нее и просто внушил, что меня никогда не было в ее жизни. На мгновение она словно остекленела и замерла. Я сел обратно в машину и уже на расстоянии наблюдал, как она тряхнув головой пришла в себя и поехала домой, где ее ждала Анютка с Риткой.

Я вздохнула и словно ухнула в воду, а в следующую секунду открыла глаза и увидела встревоженное лицо Мстислава.

– Живая, – бросил он куда-то за спину и ласково сказал. – Давай-давай, садись. Пить хочешь? Как себя чувствуешь? Голова не кружится? Три часа в отключке.

Я села, чувствую на своей спине его теплую и сильную ладонь – опора, которая мне очень помогает и больше даже в моральном плане, нежели в физическом. Оп-па, мы уже все в аудитории. Почему-то куча врачей. Кому-то плохо. Вон, Юлька лежит на полу. У нее серая кожа, выпученные глаза. Ромка зашелся в громком кашле. Макс мучился резью в животе. Карина прижимала к груди руки, словно до сих пор не могла дышать. На Олесю надели кислородную маску.

– Получилось, – я усмехнулась.

– Что ты представила? Что хотела? – Ольга Юрьевна возникла в поле моего зрения.

– Анабиоз. Я хотела провалиться в состояние близкое ко сну.

– Мы недооценили. Опять, – Мстислав хмуро покосился на преподавательницу. – Нужно полное обследование. У нее талант больше, чем мы могли предполагать. Сознание незамутненное.

– Тебе поесть надо, – преподавательница сочувственно посмотрела. – Ты очень хорошо поработала. Сходи, перекуси. Твои однокурсники все равно сейчас не придут в себя.

– Пойдем, – Сережа ловко взял меня под локоть и уверенно повел вперед.

Я споткнулась, могла бы упасть, но парень меня придержал, ласково сказав:

– Все нормально. Не волнуйся.

– Мы куда?

– В столовую. Ольга Юрьевна права, тебе нужно поесть. Это необходимо.

Он настойчиво тянул меня за собой. Запинаясь, я следовала за ним.

– Сережа.

– Что? – обернулся.

– Я… мне больно, – попытавшись высвободить руку, я смутилась. Мое тело болело, но как-то странно. Словно все шло от головы. И что такое это было? Словно какие-то воспоминания… Мстислава???

– Ой, прости, пожалуйста, – Сережа отдернул ладонь, по-видимому, почувствовав себя неловко. – Просто я испугался за тебя.

Приобняв меня за плечи легко и ненавязчиво, Сергей провел меня в столовую и усадил за стол. Мы сели за тот самый, где сидели утром с Мстиславом. Черт, почему я постоянно думаю о своем соседе? Все мои мысли, так или иначе, возвращались к этому парню – темный, властный и… заботливый?! А, нельзя было не заметить, что Мстислав постоянно беспокоится и что-то делает для меня. Или мне уже мерещится? Может мне кажется, что все это забота. Да, мне хочется верить, что хоть чуть-чуть ему нравлюсь. Ведь я никогда никого не привлекала. А он привлекательный, не дурак и…и ничего о нем не знаю. Что-то вбила себе в голову. М-да, грусть-печаль.

– Ешь, – Сергей улыбнулся, подталкивая тарелку поближе ко мне.

Я моргнула, поймав себя на том, что даже не заметила, как он вернулся с едой.

– Спасибо, – потупив взгляд, я разглядывала свои бледные руки.

– Ты молодец. Даже из старшеков не каждый рискнет в Анабиоз впасть, – парень покачал головой. – Из твоих никто не смог предпринять меры. Так и попадали в обморок. Не волнуйся, из них никто не пострадал.

– Извини… но мне все равно, – меня нервировал этот разговор.

– Ешь, – мягко напомнил он. – Надеюсь, ты не хочешь, чтобы меня Шархан покалечил. Он беспокоился за тебя. Не удивительно…

Я подняла глаза и задала тот самый вопрос, который больше всего меня интересовал:

– Кто он?

– Человек… которому не повезло в жизни, – Сережа задумался. – О нем почти ничего не известно. Пять лет назад он какой-то странный стал. Окончательно замкнулся. Создал себе комнату на чердаке. У него была девушка. Но она ушла. И ушла к его врагу. Нельзя сказать, что Шархан сильно убивался, но с девушками явно завязал, – парень усмехнулся и взъерошил волосы. Я задумалась. Шархан говорил несколько другое. Что-то не стыкуется.

– Спасибо, – я отставила пустую тарелку. Картошка была проглочена мною незаметно и совершенно безвкусно. В голове немного звенело.

– Расскажи о себе, – его серые глаза лучились добротой. – Что тебе нравится? Какие цветы любишь? Фильмы? Музыка? Ты ведь очень любишь музыку?..

Я растерялась. Что я могу рассказать о себе?

– Извини, – я не нашлась, что сказать и, встав, поспешила уйти.

Сергей догнал меня на лестнице – при моем состоянии это было не сложно.

– Вита, погоди, – он обогнул меня и остановился, заставляя меня сделать тоже самое. – Я ничего плохого не имел ввиду, – продолжил парень. – Ты мне понравилась и я хотел бы узнать тебя получше. Может сходим в кино? Или… приглашаю тебя на свидание?! Эй-эй, ты чего??!

Я почувствовала… Острая боль пронзила гортань, не давая вдохнуть. В глазах потемнело. Воздух не поступал в легкие. Я покачнулась. После смерти Анюты такие приступы были постоянны. Коснувшись холодными пальцами лба, я пыталась остаться в сознании.

– Отведи меня в мою комнату, – это единственно, что удалось прохрипеть. Способность нормально двигаться и видеть пропала. Я не подчинялась сама себе.

Я не осознавала реальность. Я выпала куда-то вглубь себя. Мысленно я вернулась к тому дню, когда собиралась на прогулку. Хотела зайти по дороге в магазин, купить продуктов. Звонок мобильного телефона был неожиданным. На экране высветилась надпись «Анюта». Я давно ждала, что она позвонит и объяснит, что все-таки произошло, почему пропала. Ну хоть что-то. Я не могу жить в неведении. Но это было не так. Звонил следователь. Он просил подъехать на набережную. Но и туда я опоздала. Оказалось, что тело девушки уже увезли. Я прямиком отправилась в морг, уже зная, что я увижу там ее. Она лежала на металлическом столе под белой простыней. Я не плакала, не орала. Ничего. Просто сказала: «Да, это она». Выйдя из здания, позвонила маме Анюты и сообщила печальные новости. Стояла, чувствуя, как боль наполняет меня по капле. Казалось, что меня разъедает кислотой. В душу закрался страх. Страх того, что я осталась совсем одна. Хотелось закричать, но из моего горла не вырвался ни один звук.

Я забилась в судорогах и открыла глаза. В легкие не поступал воздух. Я чувствовала обжигающую боль во всем теле, которое билось в конвульсиях. Надо же, как психологические проблемы сказываются на нашем организме!? Рухнув с кровати, я забилась в угол, сжавшись в комочек. Коснувшись лбом коленей, я пыталась успокоиться. Но паническая атака продолжалась. Тело также пульсировало болью и содрогалось. Из горла вырывались тихие хрипы. Так спокойно. Анюту уже не вернуть. А вот козлу одному отомстить вполне можно. Анатолий бросил Аню, когда она забеременела. А до этого клялся в любви. Все мужики одинаковы.

– Вита?!

Я не слышала, как он подошел. Не могла увидеть, но почувствовала. Его ладонь ласково легла мне на затылок и погладила волосы легко, почти невесомо.

– Вита, ты меня слышишь? Дай хоть какой-то знак.

С удовольствием, только мое тело сейчас наливалось свинцовой тяжестью. Снова. Снова парализует. Все как всегда. Нет, не так. Я не одна. Обычно это происходит в пустой квартире, где я совершенно одна. И мне даже не страшно. Так, легкая паника и вопрос – а умру ли я сегодня или снова пойду в универ, потом на работу? А потом опять в какой-то момент приступ и я снова буду валяться в непонятном состоянии. Благо, это почти всегда происходило на территории квартиры, а не где-нибудь на улице или просто в непонятном месте.

– Вита!? – он аккуратно приподнял мою голову. Теплые пальцы легли мне на горло, проверяя пульс. От этого касания почему-то стало так спокойно.

Тело не позволяло вообще двигаться, хотя мне наконец-то удалось открыть глаза. Ура, расступилась эта чернота. Лицо Мстислава было встревоженным. Неужели он волнуется за меня?

– Вита, я сейчас просто обследую твое тела. Если будет больно или что-то не так, дай мне знать. Хорошо?

Я моргнула. На большее я сейчас все равно неспособна. Мстислава такой «ответ» устроил. Настороженно вглядываясь в мое лицо, сосед медленно и осторожно «развернул» меня из положения «клубочек», позволив лежать на полу в полный рост. Я смогла прочувствовать, как кровь снова циркулирует по всему телу, немного щекоча изнутри. Темные глаза моего замечательного соседа из черных превратились в золотистые. Такие красивые и привлекательные. Я почувствовала, как запылали щеки.

А Мстислав пока совершал непонятные для меня манипуляции – он водил руками над моим парализованным телом, при этом он ни разу не прекратил зрительного контакта.

– Странно, я раньше не замечал за тобой такой реакции. На улице ведь такого ни разу не было? Если согласна, моргни один раз.

Моргнула. Он удовлетворенно хмыкнул.

– Двигаться вообще не можешь? Да – один раз, а если можешь, то подвигайся.

Снова моргнула.

– Боль еще есть?

Моргнула два раза.

– Ты как-то странно дышишь. Легко, поверхностно. У тебя уже коже серая.

Вообще-то, в комнате нет никакого освещения. Логично, что у меня кожа черт знает какого цвета в этих потемках! Именно это мне хотелось ему сказать, причем обязательно язвительным тоном. Но не могла. Он прав. Вместо того чтобы вздохнуть глубоко, мое тело слегка вбирало в себя обжигающий кислород, малюсенькими порциями. Было больно. Судорога временами проходила по моему телу.

– Извини, так надо, – быстро произнес Мстислав и положил ладонь мне на грудь. Меня словно ударило током и в следующую секунду тело выгнулось дугой, вбирая в себя кислород. Из горла вырвался хрип.

Тело снова подчинилось мне. Перевернувшись на бок, я закашлялась, продолжая хрипеть. Все это время парень поглаживал меня по спине, кажется, не совсем осознано. Аккуратно Мстислав поставил меня на ноги и еще раз пристально оглядел.

– Кажется, все функционирует, – буркнул он скорее себе, чем мне. Его золотые глаза погасли.

Сев на кровать, я тяжело вздохнула и провела ладонью по лбу, словно стирая весь кошмар.

– Часто такое случается? – спросил мой поистине замечательный сосед, присев рядом со мной на кровать.

– В последнее время все чаще, – нехотя признала я. – Спасибо за…

– Не за что, – перебил меня он. – Лучше расскажи про эти приступы. Что происходит с тобой в такой момент? Я провел сканирование, но не заметил каких-либо отклонений.

– А ты можешь сканировать? – удивилась я.

– А ты любишь отвечать вопросом на вопрос? – раздраженно уточнил Мстислав.

– А это плохо? – искренне удивилась я, но осеклась, потому что глаза парня снова сверкнули расплавленным золотом.

– Я понимаю, почему у тебя нет парня, – четко выделяя каждое слово, спокойно произнес он. – Ты порой бываешь невыносима.

– Еропка, – насупилась я.

– Так ты ответишь? Что происходит?

– Я не знаю! – это получилось сказать чуть громче, чем обычно. Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. Спокойно стоять не получалось, был некий дискомфорт.

– Это связано со смертью Анюты?

– Да.

– Ты ведь не проходила обследование?! – он встал с кровати и приблизился ко мне. Я резко встала, как вкопанная.

Глаза Мстислава вновь потемнели.

– Я знаю хорошего специалиста. Тебя необходимо обследовать, Вита. Со здоровьем не шутят. А такой казус может повлиять и на тебя и на окружающих. Сергей сегодня очень перепугался. Он принес тебя, был в панике, не знал что делать.

– Я. Никуда. Не пойду.

– А если об этом узнают?

– Ты хочешь, чтобы я сказала вслух? – я почувствовала раздражение. – А вот и скажу. Мне плевать на себя! Понимаешь? Мне все равно, что со мной будет. Если понадобится, меня отчислят из Лемура, сотрут память и так далее. Мне все равно.

– Анюта этого бы не оценила.

– А тебе какое дело? Что ты знаешь о нас с Анютой?

– Вы были друзьями. А потом она перестала с тобой общаться. Причина тебе до сих пор непонятна. А потом ее убили. В ее смерти ты винишь себя. В твоей голове вертится масса вопросов, но ты не можешь найти ответы на них.

– За два-три года?! Не кажется, что маловато информации, – я усмехнулась.

– Я соврал. Я за тобой пять лет следил, – печально изрек он.

Мстислав стоял совсем близко ко мне, почти касаясь.

– Почему? Зачем?

– Работа, – коротко ответил он, буквально сразу разрушая всякие иллюзии и надежды. А ведь где-то в глубине души я надеялась, что нравлюсь ему. Ну хоть чуть-чуть, самую капельку. Хотя о чем я? Как может кому-то нравиться человек, который испытывает к себе ненависть и презрение?!?

А почему я, собственно говоря, надеялась на это? Потому что он первый парень, с которым я живу??! Потому что он нравится мне? Потому что я тоже хочу нравиться? Какой ответ? Где он? Почему я не могу ничего понять? Три года назад не было такой проблемы. А теперь с каждым разом все хуже и хуже.

– Тебе надо спать, – коротко сказал он, разворачиваясь и направляясь к выходу.

– Откуда ты узнал, что мне плохо?

– Случайность.

– Случайно решил заглянуть ко мне в комнату? И часто бывает такое?

– Я услышал, как ты свалилась с кровати. И если ты не прекратишь расспросы, то я решу, что ты тронулась умом, – Мстислав обернулся и вдруг о чем-то догадавшись, задал следующий вопрос – Ты ведь всегда спишь и видишь кошмары?!?

– Да.

Я отвернулась. Волосы, заплетенные в косу, больно ударили по позвоночнику.

– Извини, – его голос смягчился. – У меня практически нет опыта общения с девушками. Я не хотел тебя ничем обидеть. Напротив, только помочь. Хочешь, я побуду рядом, пока ты не уснешь?

– Да, хочу.

Кажется я покраснела. Недолго думая, легла в кровать. Мстислав укрыл меня, заботливо подоткнув одеяло и сел рядом в… кресло?!? Да, буквально из воздуха материализовалось кресло. Я сжала руками его ладонь и… провалилась в чудесный сон, в котором больше не было ни боли, ни страданий, ни переживаний.

Проснулась очень легко. Впервые за три года почувствовала себя выспавшимся и счастливым человеком. Захотелось жить. Хм, это что-то новенькое. Но мне нравится. А еще захотелось есть – тоже прогресс. Мстислав дремал в кресле, так и, позволяя держать себя за руку. Интересный он человек и очень непонятный. Многое он просто не рассказывает, многое не договаривает. Я невольно улыбнулась.

– Доброе утро! – оказывается, Мстислав уже не спал, а в упор смотрел на меня.

– Доброе, – я смутилась, вздрогнув от неожиданности. – Спасибо.

Парень медленно поднялся из кресла и вышел в соседнюю комнату, притворив за собой дверь.

Быстро приведя себя в порядок, я выскочила вслед за Мстиславом. А вот застала я своего соседа с Сергеем. Когда я вошла в комнату, оба парня встали.

– Привет, – я робко улыбнулась.

– Привет. Как твое самочувствие? – почти нежно спросил Сережа.

– Уже лучше. Спасибо, – с трудом удержала себя от того, чтобы снова не брякнуть «нормально».

– Шархан сказал, что тебя нужно показать специалисту.

– Я никуда не пойду, – горло запершило от боли.

– Хорошо. Как скажешь, – легко согласился он. – Я могу проводить тебя на занятия?

– Эм… да? – я смутилась (не думала, что они так легко сдадутся). – Я только сумку сейчас возьму.

***

Мстислав был не в настроении. И об этом говорил его невероятно устрашающий взгляд, от которого все, то и дело, пригибались. Избиение нас продолжалось уже больше двух часов. Каждого из однокурсников вызывали к доске, где была расчищена от парт значительная площадь. Несчастному связывали руки за спиной и после один из старшекурсников (а сегодня это был Артем – тот самый, который подсказал мне дорогу в первый день до нужного кабинета), используя свой дар атаковал. Атаки были очень интересные – огненные шары, либо водные. Иногда выстреливала молния. И попадала она точно в учащегося. Из-за страха боли все могли пробудить свои способности. У Юли очень хорошая защита оказалась. Хотя и ее протащило несколько раз по всей аудитории. Первый огненный шар Артема угодил девушке прямо в грудь. Второй сбил с ног. А на третьем случилось невероятное. Юля зажмурилась и пригнулась к земле, испуганная тем, что снова будет больно. А огненный шар все приближался и приближался… И в тот момент, когда эта атака должна была ударить девушку, перед Юлей возникла светлая, едва заметная, голубоватая стена. Ударив в нее, шар отскочил в сторону и растаял в воздухе. Ольга Юрьевна сказала, что именно к такому результату мы должны стремиться, что это не так сложно, как кажется.

Сергей прошел в аудиторию, поздоровался с преподавательницей и улыбнулся мне. Кажется я покраснела. Сережа сразу же направился к Мстиславу. Они что-то активно, но очень тихо обсуждали. Они вроде бы друзья. Или просто сокурсники??! Сколько всего непонятного творится вокруг моего соседа. И хоть бы он отвечал нормально на вопросы. Так нет, выпендривается, какая-то мистика, ирония… кстати об иронии. Порой он в этом превосходит меня. Это печально.

Олесю первым же шаром снесло куда-то в угол. Второй она уже отразила, все из того же угла. Ее защита была блеклой, но все же выдерживала все удары. Карина смогла выставить защиту сразу. Роман долго не мог сконцентрироваться. Атак десять он пропустил, прежде чем разобрался с этой техникой. Артем не зверствовал, но в любом случае все же было бы неприятно упасть на пол со связанными за спиной руками.

– Витторина!

Я вздрогнула. Черт, даже не заметила, как Мстислав подошел ко мне. Его теплое дыхание опалило шею. Я подскочила так, что опрокинула стул и копчиком налетела на стол.

– Шархан, не пугай так. Наши студенты и так слишком нервные стали, – Ольга Юрьевна шутливо погрозила пальчиком.

– Конечно-конечно, – с улыбкой отозвался он, удерживая мой взгляд своими золотистыми глазами. Как у него так получается? Почему его глаза меняют цвет? С чем это связано? Столько дурацкой литературы вспоминается…

– Чего тебе? – буркнула я, понимая, что в наш разговор сейчас вслушивается вся аудитория.

– Хочу напомнить, что тебе есть за что бороться, – его взгляд был строгим, хотя интонация в голосе была более-менее мягкой и может даже ласковой.

– Витторина Соколова, прошу Вас.

Однокурсники обернулись ко мне. Волей-неволей, а на «казнь» идти придется. Спустившись вниз, к доске, я тяжело вздохнула. Мстислав быстро защелкнул наручник чуть повыше локтей. Пришлось немного выгнуться, чтобы стало более удобно.

– Нормально? Если будет дискомфорт – предупреди, – произнес мой сосед, за что я попыталась испепелить его взглядом. Но он лишь улыбнулся.

Я отошла к стене и повернулась к Артему.

– Готова? – спросил он.

Кивнула. Прядь волос упала на лицо. Это простое движение с еще меньшим последствием вызвало в моей голове огромное количество воспоминаний.

– Вита, я сегодня поздно вернусь. У нас начальство приезжает. Всех форму заставили надеть. Нет, ты прикинь?!?

– Встретить?

– Не… я Толю попрошу.

– Вы опять?

– Я люблю его.

Я появилась на пороге кухни и, прислонившись плечом к косяку, скрестила на груди руки. Анюта всегда была очень миниатюрной девушкой – худенькой, хрупкой, очень женственной. В свой адрес я часто слышала противоположную информацию. Анюта улыбнулась и поставила на стол тарелки. Опять овсянка. Или отруби?!? Уже не разбираю что это за мачмала. Терпеть не могу. Нет бы колбасы или сыра. А лучше пирожное шоколадное. Идеальный завтрак был бы.

– Правильный завтрак, – она улыбнулась. Рыжие волосы в свете утреннего пятничного солнца выглядели почти золотистыми.

– Не понимаю я тебя, – я тяжело вздохнула. – Он изменяет тебе. Он не ценит тебя. За что ты его любишь? Он не уделяет тебя внимания, не заботится. Как такое возможно? Он тебя трахает, потом ты плачешь. Я не понимаю.

– Вита… ты любила когда-нибудь?

– Ты знаешь.

– Нет, ответь. Я хочу это услышать. Я редко слышу твой голос. Скажи! Пожалуйста, – она почти взмолилась.

– Ты знаешь, что я дорожу нашей дружбой. А в любовь я не верю, – я слегка склонила голову, почувствовав, а потом и увидев, как прядь волос упала на лицо.

Огненный шар с грохотом ударил в прозрачную стену, которая возникла в моих мыслях, моем сознании. Моя ярость вырывалась вперед, преграждая путь, спасая от проблем, от боли…

– Вита, атаки сейчас пойдут одна за другой. Будь готова! – кажется Артем кричал, но мне было все равно. Я была не тут, не в аудитории, где полно народу, а…

«Главное не навернуться с этой верхатуры!» – крутилась в голове надоедливая мысль. Мы хотели снять клип на высоте. Представляете – стоять где-нибудь на самом верху арки и играть на гитаре?! Нет, не представляете? Это незабываемое ощущение. Эмоции, адреналин и куча поклонников в интернете, которые смотрят и восхищаются снятым клипом. Они только хотят это повторить, а ты уже сделал. И все остальное будет лишь попыткой скопировать. О, Господи, как это прекрасно! Гитара… мой обожаемый инструмент… какие он издает звуки. Вот оно совершенство. В этом вся я. Именно так я могу открыть свою душу сама себе. Именно так я могу чувствовать что-то кроме боли.

– Вита! Теперь одна сплошная!

Частые удары, словно выстрелы или даже больше напоминали бомбежку в «горячей» точке, закончились. Теперь это была сплошная стена огня. Меня атаковали во всех плоскостях, но прозрачный купол надежно защищал меня. Я не знаю, что творилось снаружи – было не видно и не слышно из-за рева пламени.

Все также пытаюсь ответить на вопросы своего «Я». Поняла, что у меня занижена самооценка. Мне сложно идти на сближение с людьми. Даже просто знакомиться – уже Подвиг. Если в толпе я вижу девушку, то первая моя мысль о том, что я не смогу составить ей конкуренцию, ведь она лучше меня (а дальше целый список в чем именно меня переплюнули). Меня не считают красавицей. Я слышала, как родители говорили – ты красавица. Но все остальные говорят обратное. Глядя на девушек с подиума, я понимаю, что выгляжу совершенно обычно, что у меня шикарные волосы, красивые глаза и так далее. Но их любят. Ими восхищаются. А у меня нет никого. Раньше была Анюта. Но она предпочитала проводить время с Анатолием, она его очень любила. Я была лишней и не хотела мешать.

Мне редко говорят комплименты (почти никогда). Со мной не знакомятся. Почему? Что со мной не так? Что я делаю не так? Чем я хуже? Я завидую. Совсем чуть-чуть, но завидую. У меня никого нет, никого не осталось. Мама постоянно рассказывала про то, как за ней ребята бегали, друзья, подруги…

Я часто слышу от совершенно посторонних людей, что мои глаза как у мертвого. Все говорят, словно я умерла. Одноклассники, однокурсники, учителя, преподаватели… Анюта. Даже Анюта говорила, что я похожа на ходячий труп из-за мертвых глаза. Я умерла, но еще двигаюсь. Куда, зачем?.. Мне не хватает заботы, понимания, любви… я отдала все, что у меня было. И часто приходила в детдом, чтобы просто поднять настроение детям, чтобы они не чувствовали себя брошенными и ненужными.

Я оболочка и не более того. Родители пытались ее наполнить необходимым (что считается для них нужным), не учитывая мою индивидуальность. И что теперь? Я чувствую ноющую пустоту. Я чувствую, что не нужна. Я никогда и никому не была нужна. Я сломанная кукла. Я хочу услышать тот самый Шепот в Темноте который скажет: «Нет, не будешь ты одна!»2. Хочу, чтобы заразили меня жизнью3. Чтобы не было с моей стороны такого наплевательского отношения к жизни. Чтобы просто хотелось жить.

Пустота. Внутри меня пустота. И ноющая боль в области сердца. Раньше я спешила домой к Анюте. А теперь меня никто и нигде не ждет. Родители никогда не звонят. Звоню им обычно я. Им хорошо без меня. Я лишняя.

Я не испытываю ненависти к другим. Я ненавижу только себя. Почему? А за что мне себя любить? За то, что стараюсь всех понять?! Слабоватое качество. Я ничего не сделала, чем могла бы гордиться. И вряд ли сделаю. На подвиг я не способна, а по мелочам лень одолевает.

Говорят, что сладкоежками становятся от недостатка любви. Скорее всего это про меня.

Я стесняюсь своей внешности. Я слишком часто слышала в свой адрес оскорбления. В мой адрес всегда «идут» упреки. Сжираю сама себя. Словно любая мысль на уничтожение.

И снова все серое. Зомби. Живу здесь и сейчас, без планов, без желаний, без надежд. Работа. Дом. Работа. Дом. Все одинаково серое. И лишь музыка дает какой-то всплеск эмоций, окрашивает жизнь яркими красками.

Ничего. Пусто. Или все-таки еще есть остатки рваной души? Нет, кажется, ничего нет. Я мертва».

– Я мертва!? – кажется, это я повторила вслух, ровно за секунду до того, как случайно убрала свой защитный барьер. Огненный шар ударил меня в грудь. В глазах потемнело, но в следующий момент я врезалась спиной в стену с такой силой, что из легких выбило весь воздух, и я почти потеряла сознание. Но до пола так и не долетела. С двух сторон меня поймали сильные руки. Одни абсолютно точно принадлежали моему замечательному соседу (и как я его только узнаю??!), а вторые – не знаю чьи.

– Вита? Вита??!

Меня встряхивали, хлопали по щекам. Я не могла вздохнуть. Перед глазами бежала рябь. Мне расстегнули наручники, освободив мои руки.

Анюта влетела в комнату и отобрала у меня гитару.

– Я нашла то самое место, куда тебе нужно поступать с твоими талантами, – радостно завопила она. – В Лемур. Я уже даже подала документы за тебя. Вита, твое будущее будет замечательным! Наконец-то у тебя будет все хорошо, и я буду спокойна.

Я резко и хрипло вздохнула, рывком села. Голова закружилась, а перед глазами забегали мушки, поэтому я зажмурилась.

– Вита? Ты меня слышишь? Что произошло? – Мстислав проводил быстрый и профессиональный осмотр, проверяя на предмет ран и ушибов, нащупал пульс на моей шее. Может он доктор? Интересный человек. И привлекательный. Ой, кажется, я головой все-таки сильно приложилась. От этой мысли я невольно захихикала. Я чувствовала, как руки Шархана замерли. Видимо, мой сосед тоже теперь думает, что у меня сотрясение мозга.

Слегка отстранившись от заботливых рук, я медленно встала. Голова кружилась, но мне казалось, что это в пределах нормы. Слегка сдавив виски, я все-таки рискнула и снова открыть глаза. О да, все плывет и сливается. Супер!

– Вита, что случилось? – Ольга Юрьевна тихонько тронула меня за плечо. – Почему Барьер так резко пропал? Что случилось?

– Не знаю, но надо попробовать еще раз, – я с трудом подавила улыбку. – Нужно тренироваться. Можно?

– Ты уверена, что можешь продолжить? – уточнил Сергей.

– Абсолютно.

Дружно переглянувшись, преподаватель со старшеками разошлись в разные стороны, оставив меня один на один с Артемом.

– Бью в полную силу?! – скорее спросил, чем предупредил он.

– Бей, – я усмехнулась, подумав лишь о том, что дуракам нечего бояться. Почему-то было смешно и я все-таки не сдержалась тихо хихикнув.

Огромный огненный шар снова уперся в мой Барьер – в мою защитную прозрачную стену.

Во мне нет жизни, нет даже малюсенькой искорки. Зато есть огромный потенциал самоубийцы. Может когда-нибудь все изменится…

Почему Мстислав так беспокоится за меня? Почему он присутствует на наших занятиях? Почему он так пристально следит за мной? Может я ему нравлюсь? Почему я так зациклилась на этой мысли?! Может потому что он нравится мне?!! Да, он мне нравится. И даже не потому что симпатичный. Он уже столько для меня сделал. Для меня это важна. Но он сказал, что ни для кого исключений не делает и что его не интересуют девушки.

Артем первым прекратил атаку.

– Ты как? – спросил он, с подозрением глядя на меня. – Ты побледнела.

– Все супер! – успела ответить я, прежде чем упасть (хотя до пола вновь не долетела – еще в воздухе меня легко подхватил на руки Мстислав). Тело вновь парализовало.

– Слишком много практики для первого раза, – обеспокоенно произнес Сергей.

– Ребят, позаботьтесь о ней, – Ольга Юрьевна кивнула им. – Вита, ты молодец! – она улыбнулась.

Я закрыла глаза, впервые наслаждаясь своей беспомощностью. Не знаю, что движет Мстиславом, но он меня не бросит.

– Ну что ж, добро пожаловать в Лемур, – с улыбкой откликнулся Сергей. – Теперь вы не сможете жить без этого. Вам нужно будет чувствовать свою силу, чувствовать свои мысли. Это потрясающее чувство. Главное не перебарщивать. Шархан, а ты понял, почему некоторые девушки вдруг сняли защиту?

– Ты и сам знаешь, что все зависит от мыслей. Я не знаю, что творилось у нее в голове.

– Эх, был бы здесь Санек. Он смог бы ведь отследить эмоциональный фон?

– Черт его знает. Может и не смог бы.

– Ребят, я не глухая, – слабо произнесла я.

– Оу, – Мстислав меня слегка приподнял, вглядываясь в лицо. Лично я его не особо видела – одно сплошное темное пятно.

– И не тряси меня, пожалуйста, – попросила я, чувствуя, что мутит.

– Еще одна просьба и я тебя брошу, – предупредил Шархан, но в его голосе послышалась улыбка.

– Главное не наступи, – беззлобно огрызнулась я в ответ.

– Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – заботливо поинтересовался Сергей.

– Нормально. Тело не чувствую. Наверное, окоченела, – иронично заметила я.

– В тебе умерла язва, – усмехнулся Мстислав.

– Ну ладно тебе. Видишь, у девушки шок, – заступился Сережа. – Что тебе поможет, Вита?

– Только рюмка водки на столе, – напела я припев известной песни, отчего оба парня рассмеялись. Песня настолько известна, что кроме этой строчки ее никто не может напеть – именно так происходило в той компании, в которой я иногда бывала.

Я слышала, как открылась дверь. Меня мягко положили на… не знаю на что, но предполагаю, что на диван.

– Вита, будет чуть-чуть больно, – виновато сообщил Сергей.

И в тот же момент тело словно пронзило молнией. Первый вдох болезненно отозвался в легких. В глазах зарябило, но постепенно картинка обрела ясность.

– Спасибо, – прохрипела я. – А что это было?

– Помощь, – улыбнулся Сергей. – Завтра у вас физра?

– У тебя индивидуальная программа, – хмуро сообщил Мстислав. – И вообще, тебе не помешало бы шоковое состояние, – он протянул мне кружку.

– О чем ты думала? – Сережа старательно всматривался в мое лицо.

Я открыла было рот, чтобы ответить, и тут же захлопнула. А что тут скажешь?

– Ничего, – я отставила чашку.

– В любом случае, запомни, что именно тебя так подвело, – парень сочувственно смотрел на меня. – Пойми, что в следующий раз тебе так «случайно» могут сломать парочку костей, а при неудачном «знакомстве» со стеной и вообще похоронить проще будет. В конце концов, я с тобой еще планировал как-нибудь на парочку свиданий сходить.

Я покраснела. Мстислав же никак не отреагировал на данное высказывание.

– Мы перепугались за тебя, – Сергей снова поставил передо мной чашку чая, настаивая, чтобы я ее выпила. – Ты редкий самоубийца, – рассмеялся. – Защиту не у всех получается поставить. А уж если поставили, то держат до последнего. Это получается все случайно, интуитивно и…

– Я не хотела.

– Что? – в его глазах отразился ужас. Шархан продолжал стоять спиной ко мне, не подавая виду, что его интересует этот разговор.

– Я не хотела ставить защиту, – повторила я.

– Ты молода, красива, умна. У тебя вся жизнь впереди, – нарочито весело заявил он.

– Зачем эти издевательства? Объясните? Можете?

– Можем, – Сергей кивнул, ответив за двоих. – Но сначала поешь.

– Я не хочу.

– Поешь. Ты слишком часто голодаешь, – подал голос Мстислав.

Любопытство пересилило, и я нехотя взяла бутерброд и начала активно его жевать.

– Вот умничка, – Шархан ласково улыбнулся. – А дело в том… – он выдержал паузу.

– Дело в том, что человеческий потенциал невероятно богат, но мы им не пользуемся. Зачастую, чтобы найти доступ к этому источнику, приходится проходить испытания, где наша жизнь подвергается опасности. Резкий выброс адреналина перестраивает наше тело на другую волну, заставляя мозг работать более активно и подключает весь неиспользованный резерв человеческих возможностей. Именно поэтому первый курс проходит первичный этап через боль, страдания и ужас. Каждому свое и старосты факультетов должны следить за своими учениками, отмечая подход и действенность обучения.

– Ты одна зачислена в Ночную Стражу, по моему распоряжению. Нам балласт не нужен. Остальные набирают людей по принципу – чем больше, тем лучше, – продолжил Мстислав, сверля меня гневным взглядом. – На сегодняшнем занятии, каждый успел сильно испугаться, практически поверил в свою смерть, испытал боль. А ты нет. Ты о чем-то другом думала. И всего одна мысль нарушила твой Барьер. И даже тогда ты не сдалась. У тебя странное отношение к себе и своей жизни.

– Все занятия построены так, чтобы вы могли убедить самих себя, что ваши мысли воплощаются.

– Но они действительно воплощаются! – возразила я и, на удивленный взгляд парней, пояснила. – Когда мы ехали в Лемур. Я остановила автобус.

– Ах, да, – Мстислав усмехнулся. – Ольга Юрьевна каким-то чудом обнаружила причину. Интересно, почему твои способности не фиксируются?! Я был на твоих выступлениях и вот парадокс. Все проникаются твоим исполнением, ты словно забираешь всю боль из людей, вытягиваешь тьму и очищаешь души. При таком чудовищном Хаосе тебя должны были сразу же вычислить. Почему этого не произошло? – он больше спрашивал у себя.

– Ты говорил, что вышли через кого-то, – Сережа покосился на друга.

– Да, – Шархан задумчиво пожевал губу. – Ее подруга, – он кивнул на меня. – Нашла способ связаться с Лемур. Твердила, что знает человека, который достоин обучения здесь.

– Теперь понятно где ты пропадал, – Сергей хмыкнул. – Осталось только пройти первую половину обучения. Дальше легче будет, – он улыбнулся, искренне желая меня приободрить.

***

Еще пообщавшись пару часиков о всякой ерунде, оба парня признали, что мне пора спать. Нет, они до этого еще пытались накормить, но я была против.

И вот лежу, смотрю в темный потолок и понимаю одно – не могу! Я не могу спать. Уже час лежу и никак. Закрываю глаза и снова вижу кошмары. И теперь я лежу с открытыми глазами и жутко хочу спать. И не могу. На ум пришла мысль. Не очень гениальная, но… может он поймет?!

Я встала, подошла к двери и робко вошла в комнату к Мстиславу. Парень лежал на спине, закинув одну руку за голову, а второй чертил в воздухе узоры, которые тут же вспыхивали голубоватым сиянием. При моем появлении, он обернулся и быстро встал. Надо же, вид такой будто он и не собирался спать, а только что с учебы.

– Ты чего не спишь? – почти строго спросил он.

– Не получается, – я почувствовала себя маленькой глупенькой девочкой.

– Опять кошмары? – его голос смягчился.

– Да, – я кивнула.

– Как давно у тебя это?

– С тех пор, как умерла Анюта, – нехотя призналась. – Я старалась все время, чтобы этого никто не заметил. А потом поняла, всем плевать, – горько усмехнувшись, я прислонилась спиной к стене. – Знаешь каково это? Ты вроде бы есть, а вроде бы и нет. Никому до тебя нет дела. Нет друзей, нет людей с кем ты мог бы разговаривать, делиться проблемами… зачем я тебе это говорю? – губы дрогнули в тщетной попытке сотворить улыбку, а глаза защипало, но я знала – я не заплачу.

– Я не представляю, как тебе удавалось так жить, – Мстислав шагнул ко мне. – Но теперь у тебя есть мы. Можешь считать нас друзьями. И я, и Сергей, и Олег и Санек. Они все готовы тебе помочь в любой момент.

– Я не понимаю. Зачем это вам? – я смотрела в его темные глаза, желая прочитать только одно.

– А зачем ты навещала детей в приюте, давала им концерты? А, Вита?

– Чтобы они не чувствовали того, что чувствую я.

Его глаза полыхнули золотом. В них отразилось удивление и замешательство.

– Почему… – начала я, но вовремя прикусила язык.

– Что почему? – заинтересовался Мстислав.

Он стоял очень близко, почти касаясь. Я не знаю почему, но мой пульс участился. Мне нравится этот парень на каком-то подсознательном уровне. Я не могу этого объяснить. Словно я что-то о нем знаю, нечто важное, но по какой-то причине забыла.

– Почему твои глаза меняют цвет? – выпалила я. Парень дернулся так, словно словил от меня оплеуху. Часто заморгав, он недоверчиво воззрился на меня, как на леопарда в сачке для бабочек.

– Что ты имеешь в виду? – он смотрит на меня с высоты своего роста. Темный пронзительный взгляд, как омут затягивает, заставляет видеть в нем тьму. Это не пугает. Мне хочется помочь, избавить его от этого. Мстислав слегка наклонился. Его губы были совсем близко к моим, словно он собирался меня поцеловать. Кажется, мое сердцебиение было слышно нам обоим.

– Почему твои глаза то совершенно черные, то золотые?

– Ты видишь эти перемены? – спросил он, словно урча, как кот. Глаза снова стали мерцающими, цвета плавленого золота.

– Да. Ты снова поменял цвет.

Он наклонился и прошептал мне на ухо:

– Советую об этом забыть и больше никому и никогда не говорить.

Отстранившись, Мстислав отошел на шаг назад.

– Я хотела попросить тебя… о помощи, – мне снова стало неловко.

– Все что угодно, – темные глаза пытались уловить на моем лице все эмоции, но видимо, что-то не состыковалось.

– Только не подумай чего-то плохого или пошлого. Вчера ты побыл со мной и кошмары не снились. И…я очень хочу спать. Но не могу, не получается, – горло сдавило, словно обмотали колючей проволокой. Я тряхнула головой, стараясь прогнать дрожь из своего тела.

То, что сделал мой сосед, было неожиданностью для меня. Он быстро приблизился ко мне и крепко обняв, шепнул:

– Я всегда буду с тобой.

Он действительно был всю ночь со мной. Также спал в кресле, как в прошлый раз, держа меня за руку. Странно, но с этим человеком так спокойно. Я слышала, что говорили девчата из моей группы о нем. Якобы те слышали от старшеков, что Мстислав ужасный человек, невероятно жестокий. Блин, совсем забыла, я ведь хотела еще поспрашивать насчет Кукловодства у своего соседа. Короче, поздняк метаться. Я спала спокойно и крепко, без снов.

А утром встала бодрая и выспавшаяся. Ну прям до омерзения. Разомкнув веки, я нос к носу столкнулась с Мстиславом. Он тоже не спал. Его золотистые глаза улыбались мне.

– Доброе утро, – шепнул парень.

– Доброе.

Он легко встал и выскользнул за дверь. Я растерянно проводила его взглядом. Встала, причесалась, посмотрела на себя в зеркало – ничего, сегодня на труп меньше похожа. И румянец на щеках появился. Еще бы блеска и азарта в глазах и вообще идеально. Ну ладно. Значит, все-таки живем! Переодевшись в джинсы и футболку, я сложила спортивную форму в сумку и покинула свою комнату.

Мстислав стоял ко мне спиной и разговаривал по телефону.

– Влад, мне не до этого. Потерпи, на следующей неделе все будет. Ну, хочешь, сегодня приходи, – он тяжело вздохнул, а потом вдруг коротко рассмеялся. – А не, она убьет за это, – и покосился на меня. – Ладно, потом все. Информационников тряси. В последний раз они нас сильно подвели.

Он бросил на диван телефон и, усмехнувшись, спросил:

– Работа нужна?

– А есть вакансии?

– Остроумно, – Мстислав скрестил на груди руки. – Нам нужен человек. Лучше конечно, девушка. Девушка которая пофлиртует с мужчиной средних лет и выведает кой-какую информацию.

– Смешно, – хорошее настроение улетучилось.

– Ты идеально подходишь, – заверил он меня.

– Смешно, – снова повторила я. – Неужели реально красивых девчонок не нашел? Да и коммуникабельность моя страдает. Или ты поиздеваться решил?

– Вита, я ничего плохого не имел ввиду. Я только одного не понимаю. Почему ты сама себя так гнобишь? Ты сама себя ненавидишь и презираешь. За что? Почему?

– Это тебя не касается. Спасибо, что… побыл со мной. Мне пора.

– Почему тебе так нравится молчать? – бросил он мне вдогонку.

– Что? – я остановилась, обернувшись.

– Вот Сергей хотел с тобой познакомиться, попросил рассказать что-нибудь о себе. Почему ты молчала? Неужели не нашла что сказать?

– А тебе-то что?

– Мне? – он удивился. – Девочка моя, ты даже не представляешь, какой интерес с моей стороны направлен в твою сторону, на изучение твоей персоны. В конце концов, ты очень ценный кадр и я планирую вскоре ввести тебя в свой рабочий коллектив.

– Маракуша, – я улыбнулась.

– Я знаю, – Мстислав ухмыльнулся. – Но! Мне не нравится твоя зажатость. Это нужно исправлять.

– Слушай, тебе доставать некого? Или ты предпочитаешь нечто другое?! – я зло покосилась на него.

– Я уже говорил, что мои желания, на твоем месте, не слишком осмотрительно обсуждать. Хотя… – он хмыкнул. – Смотрю тебе с моим мозгов тоже нравится совокупляться.

– А еще ты говорил, что не повторяешь два раза и не делаешь исключения, – сделала я удачный выпад.

– Девочка, ты не опоздаешь?! – парень с улыбкой кивнул на часы и я, охнув, повернулась и… врезалась в дверь, которую я так и не открыла. Черт! Тихо выругавшись, я все-таки выскочила в коридор и побежала по этажу. Как всегда здесь было пусто. От своих однокурсников я слышала, что они боятся подниматься на этот этаж. Что именно тут ужасным считалось, никто не знает. Забавно. Я чуть не навернулась с лестницы, так спешила на занятия. Все-таки есть огромный плюс ходить не в форме Академии, а в обычной одежды.

Ворвавшись в раздевалку, я повесила сумку на крючок и стянула с себя футболку, оставшись в черном спортивном топике.

– Вита, – протянула Олеся.

– М? – я удивленно обернулась.

– У вас с Шарханом… серьезно?

– Что именно? – я прищурилась.

– Ну вы встречаетесь? Или спите? – Марина подскочила ко мне.

– Нет.

– Фу-ух, значит, есть шанс завоевать его сердце… или что-нибудь еще, – Карина приподняла грудь.

Поморщившись, я вышла. Как это противно! И почему меня вообще беспокоит то, что касается моего соседа??! Почему я ревную? Потому что у меня шансов нет. Ну, вон, девчонки все маленькие, миниатюрненькие, профи в соблазнении. А я? Ну если верить ему, то… хм, лучше не вспоминать что он мне сегодня наговорил.

– Вита! – рявкнули на ухо. Я уже точно могла сказать, что это он.

– Что? – обернулась. Ну конечно же, Мстислав как всегда ухмыляется. Но взгляд его какой-то настороженный. Что его спровоцировало?

– Проходи в маленький зал. И жди меня.

– Жди меня и я вернусь, – буркнула я и нехотя поплелась в указанном направлении.

Поднявшись по лестнице наверх, я обалдела – зал был очень большим. Огромадным. Почему, Мстислав назвал его «маленьким» – непонятно. Не похоже было, чтобы он шутил. В зале есть все – любые спортивные снаряды, «шведская» стенка, кольца, турники… на любой вкус и цвет.

– Привет.

За лицезрением спортзала я и не заметила маленькую девочку. Совсем маленькая, крошечная и… болезненная. Сразу было видно, что она всегда была хилым и чахлым ребенком. Ей на вид можно было дать лет шесть. Ну максимум семь. Странно, что она тут делает?

– Привет, – запоздало отозвалась я, все еще пристально разглядывая ребенка.

– Яна, – она протянула мне ладошку. – Я сестра Сергея. Ты его знаешь.

Я пожала маленькую ручку. Значит сестра гитариста. Кажется, начинаю заводить знакомства. И это явно не моя заслуга.

– Я здесь учусь, – продолжала девочка, а потом повернулась в сторону снарядов. – Ты можешь что-нибудь показать? Пожалуйста.

Ее синие-синие глаза были похожи на море. Это сравнение всколыхнуло одно приятное воспоминание – я всегда хотела увидеть океан.

– Пожалуйста, – повторила она.

Я кивнула и подошла к турникам. Мой рост не позволял допрыгнуть, но я могла заползти по стойке, что и сделала. Не раз смотрела соревнования по гимнастике у девушек по телевизору. А потом во дворе пыталась повторить. Некоторые элементы получались, иные не с первого раза.

Прокрутившись на одной руке, я снова сменила направление движения. На несколько долгих секунд мои ладони отпустили турник, тело прокрутилось в воздухе, а потом, перехватив упругий холодный металл, я продолжила вращаться по кругу.

– Круто. Только слишком напряженная.

Ладони предательски соскользнули и я, всей тушкой рухнула на маты, больно отбив живот. Не обидно, просто немного кольнуло внутренности. Обычно в такие моменты я громко смеялась, представляя как со стороны выглядит мое «шмяк».

– Ну, к падениям у тебя особое отношение, – Мстислав протянул руку. – Больно?

– А сам как ты думаешь? – я хмыкнула, поднимаясь с матов. – Почему я никогда не слышу, как ты появляешься? – удивленно спросила сама у себя, но удивила всех в зале. Всех, то есть, четверых?! Рядом с Яной стоял Сергей, который ободряюще улыбнулся мне, а с ними какой-то мужчина, лет двадцати пяти или чуть старше. Кто он? Но сейчас не это меня больше интересовало. Глаза Мстислава снова были золотистые.

Яна закашлялась. Сергей протянул ей какую-то маску.

– Ты растерянна, – Мстислав положил мне руку на плечо. Естественно я сразу же скинула его ладонь. Что себе позволяет этот нахал?

– Может, познакомишь? – подал голос единственный, кого я еще не знала в этом зале.

– Знакомьтесь. Вита это Влад, твой психолог. Влад это Вита, твой геморрой на ближайшее время, или абонемент в травм-пункт.

– Зашибись. А меня спросить ты не забыл? – я почувствовала раздражение.

– Забыл, – признался мой сосед. – И все исключительно для твоего блага. Поверь.

– Кому поверить? Тебе?

– А что не так? – искренне удивился он.

– Вита… – начал было Влад, но я его перебила.

– Витторина.

– Витторина, – он слегка склонил голову в знак согласия. – Даже одного взгляда на Вас хватило, чтобы понять, что Вам необходима помощь специалиста. Причем у Вас ярко выраженные способности, которые стоит развивать под наблюдением Вашего покровителя.

Я откровенно рассмотрела его. Смешной, маленький, немного полненький в дорогом сером костюме. Перевела взгляд на «покровителя». Шархан стоял, скрестив на груди руки, и строго смотрел на меня. И что? Он думает, я позволю ему решать за меня?! Ну уж хрен! Или он считает, что раз у меня горло болит, то я буду молчать. Пора разрушать эту иллюзию и показать язычок. Но в голову, как назло, ничего умного не приходило, и я решила эту проблему проще.

– Да пошли вы! – огрызнулась беззлобно.

– Вита, – Яна подергала меня за руку. – Он может помочь, – она кивнула на Мстислава. – Он знает и видит в чем проблема. И я вижу. Я вижу твой страх и подавленные эмоции. Я вижу заглушенное творчество. Я вижу, что твои способности похожи на мои, только ты чувствуешь.

– А еще проглоченный гнев. Нежелание измениться. Возможно, неспособность постоять за себя, – авторитетно заявил Влад, и как не печально, но каждая его фраза била точно в цель. – В тебе скопилось раздражение, замешательство, не выплеснутая агрессия.

– Тебе стоит понять, что ты не одна и…

– Стоп, – я уперла руки в бока. – Что вы все заладили? Я одного понять не могу – что вы так беспокоитесь за меня?

– А почему бы и не побеспокоиться? – Яна широко раскрыла свои и без того большие синие глаза. – Ведь ты беспокоилась о других. А почему нам нельзя?

Логика девочки меня «убила» наповал, и самое плохое, что цензурного ответа я не находила.

– Вот видишь. С твоими эмоциями нужно что-то делать, – она улыбнулась искренне и очень добро.

– С твоими тоже, – заметила я, чем повергла в шок Сергея.

– Странно, – Влад в задумчивости покачал головой. – Вам не кажется, что было бы проще пойти нам на встречу?! Нас больше и доводы весомее.

– Мне это не надо, – сухо заметила я.

– Вы с трудом дышите. У Вас вся верхняя часть туловища сильно напряжена. Ваше положение головы… Но давайте немного поболтаем. Вы находите меня интересным собеседником?

– Нет.

– Почему? – Влад улыбнулся. Судя по всему он догадывался о таком ответе с моей стороны. Печально. Становлюсь предсказуемой. Ну ладно. Обломаетесь!

– Потому что самонадеянны, циничны, лицемерны. Ах, да, еще и глупы, – все это возникало в моей голове само собой. Ощущения меня еще ни разу не подводили по жизни.

– Неужели? – он позволил себе удивиться, а Мстислав хмыкнул. В его глазах читался восторг.

– С чего ты это взяла? – сдерживая смех, спросил мой замечательный сосед.

– Он ничего не знает о жизни, – почти ябеднически обратилась я к Шархану. – Штудирует одну и ту же литературу, не открывая для себя ничего нового. Психолог может из вас и неплохой, но на большее вы не способны из-за собственной лени, – адресовала я это уже Владу.

– А что Вы можете сказать о Яне? Говорите все, что возникает у Вас в голове, – этот психолог тоже восторженно смотрел на меня. Они слабоумные? Чему они радуются?

– Вероятно заболевание легких или что-то вроде того. Вообще кажется, что это астма. Какой-то страх или стресс. Может боязнь жизни. Или нежелание быть здесь, в этом мире, – я задумалась, подбирая слова. – В столь раннем возрасте она ни о чем не мечтает. Видимо все присутствующие считают, что ее дни сочтены. В принципе, чувствую ярко выраженное чувство подавленности, сдерживание рыданий. Какой-то пережитый стресс… вероятно связанный с родителями, может развод. И на этом фоне недостаток любви. Сереж, вы пытались хоть что-нибудь изменить?

Чувства Яны проскакивали во мне калейдоскопом, сменяя друг друга и по какой-то причине меня это даже не беспокоило – а может я окончательно двинулась головой? Я чувствовала ее боль. Ее переживания… они соперничали с моими волнениями (если это так можно назвать). Мы были похожи. В горле застрял ком слез. Анюта…

Я мотнула головой, отгоняя воспоминания. Я так больше не могу. Мстислав прожигал меня взглядом своих золотистых глаз. Он словно считывал мои эмоции, что-то помечая себе в уме.

– Яна наблюдалась у лучших врачей, ничего сделать не смогли. Теперь мы под присмотром врачей Академии, но им, пока, тоже не удалось исправить ситуацию. Говорят, это на всю жизнь.

Будто соглашаясь с его словами, Яна закашлялась с болью, до хрипоты.

– Мне трудно дышать, – пожаловалась она, вцепившись в мою руку. – А раньше… раньше я хотела услышать тебя. Хотя бы одну песню, но только для меня. Ты ведь придешь на дискотеку? Там призы дают. Мы только пару раз выигрывали.

– Чем ты увлекаешься?

– Я на скрипке играю. И пою. Но иногда, с трудом. Я кашлять начинаю, – Яна заглянула в мои глаза. – А почему ты перестала петь?

– Я Анюту потеряла, – позволив себе грустную улыбку, я обернулась к ребятам.

– Что случилось? – спросил Влад. Я покосилась на Яну, намекая, что разговор не детский.

– Сестренка, сходи, поиграй. Я скоро присоединюсь, – Сережа улыбнулся.

– Хорошо, – Яна подпрыгнула. – Вита, в субботу приходи. Многие хотят тебя услышать.

И убежала, плотно притворив за собой дверь.

– Ее убили, – холодно сообщила я и, видя, что Влад хочет задать какой-то вопрос, опередила его, пояснив – Изнасиловали и убили. Ее и ребенка, которому было всего годик. За два года до этого события мы перестали общаться по непонятным, для меня причинам.

– Из-за этого проблемы с горлом? – Сергей сочувственно посмотрел на меня.

– Скорее всего.

– Кем она была для тебя? – Мстислав прищурился.

– Всем. Без нее нет жизни. Вся моя жизнь была с ней связана. Счастье в этой жизни, горе, поддержка… все это было связано с Анютой и больше ни с кем. Когда все отвернулись от меня, она была единственной, кто помог обрести веру в себя и в жизнь. Лучик света, – я нервно рассмеялась. – Можете считать меня сентиментальной дурой. Мне все равно.

– Мне жаль, что так получилось. Прими мои соболезнования, – вроде искренне произнес Влад.

– Если бы это ее вернуло, – я вздохнула.

– Что было после? Нервный срыв?

– Не совсем. Ходила полгода, словно контузило. Действительно очень рассеянной стала, невнимательной. Горло постоянно болит. Даже говорю всегда с трудом. По ощущениям, словно когтями царапают. Господи, зачем я вам-то это говорю?

Глаза защипало. Как мне хочется заплакать. Как мне хочется, чтобы меня успокоили, утешили.

– А ты возьми и поддайся своим чувствам. Позволь горю завладеть тобой. Поплачь. А потом легче будет, – Влад попробовал коснуться меня. – Вы даже не представляете…

– Стоп, – мой голос прозвучал хрипло. – Этот вот тоже заладил, что не представляю, – я ткнула пальцем в Мстислава. – Так может, все-таки объясните, что я не представляю. Мне уже надоело быть слепой.

– Слепой? – Влад оглянулся на моего соседа, но тот лишь отрицательно покачал головой. Таким образом, они о чем-то договорились.

– Да, слепой и глухой. Все всё знают, кроме меня. А мне твердят: «Вита, ты не представляешь». Так расскажите, объясните. Вот ты! – я снова обратилась к своему соседу. – Что ты носишься со мной, как с писаной торбой? Постоянно что-то делаешь, присутствуешь на всех моих занятиях и, кстати, на индивидуальные ты же меня забираешь. В чем дело? Или проблема?

– Тебе мозг на череп не давит? – Мстислав усмехнулся.

– Да ты уже надоел со всеми своими намеками.

– Этого и добивался.

– Хватит, – Сергей вмешался в разговор. – Ну, правда, давай расскажем? Нельзя же столько издеваться над человеком.

– Хороший опер, плохой опер, – хмыкнула я.

– Ты бы аккуратнее выражения выбирала, – сосед прожег меня взглядом черных глаз. – Сегодня Марионеток разбирают.

– И что? У меня так и так не сложились отношения в группе, это привычно. Ну поиздеваются. И что? Если ты столько лет следил за мной, то должен был заметить, что к жизни я не стремлюсь. Просто вены лень резать. И не надо на меня так смотреть.

Сергей и Влад дружно пригнулись. Видимо, спорить с Мстиславом не разрешалось в этой Академии.

– Тебе нравится меня выбешивать, – сосед улыбнулся. – Не боишься. Почему?

– А с тобой принято не спорить?

– Никто не спорит, – словно не слыша моего вопроса, продолжил он себе под нос.

– А я могу с тобой спорить.

– Наверное, именно эта черта меня в тебе привлекает.

– Вита, – робко обратился ко мне Влад. – Давайте просто поговорим и разрулим сразу все недопонимания? Пожалуйста, – он почти взмолился. – Просто Ваш дар и дар Вашего соседа слишком разрушительны по своей силе, поэтому давайте не будем кипятиться.

– Мне нужна информация, – не отрывая взгляда от Мстислава, холодно произнесла я.

– Через мой труп.

– Легко, – ой, как мне это хотелось сделать. И вот оно, наконец-то, повод. Я замахнулась и выбросила вперед руку. Мой кулак должен был ударить прямо в челюсть и со всей силы. Мой сосед уже достал! Я не дура. Мне просто нужно все объяснить и не было бы проблем. А этот маракуша все усложняет и играет в «молчанку».

Он легко перехватил мою руку и возник за моей спиной. Ага, значит он еще и поиграть решил. Я успела и все-таки нанесла удар левой рукой. Пусть не такой сильный, как планировала изначально, но все же чувствительный.

– Мне нравятся непокорные, – Мстислав ловко перехватил обе мои руки. Правой ладонью он схватил меня за горло. Невероятно, но это было сделано очень аккуратно и нежно. Неужели он настолько беспокоится за меня? Другой бы не церемонясь, уже грохнул бы меня на пол и от пинал, как это сделал когда-то Анатолий.

– Это же девушка, – укоризненно произнес Сергей.

– Спасибо, что напомнил, – сухо произнес Мстислав и прижал меня к своей груди. Он вдохнул аромат моих волос, слегка коснувшись носом моего затылка, а потом тихо, мурлыча, произнес – Давай договоримся. Тебе все объяснят, а ты стараешься все понять. Согласна?

– Руку с горла убери, пожалуйста, – хрипло попросила я. Снова паническая атака, снова перестает попадать кислород в легкие, меня затрясло.

– Погоди, – Влад подскочил ко мне, внимательно осматривая. – Что ты сейчас чувствуешь? Боль? Дискомфорт?

– Дышать не могу, – в глазах потемнело. По телу прокатилась волна судороги. Плечи были до боли напряжены. Я слышала собственное нервное хриплое дыхание. Дернулась, пытаясь высвободиться, но Мстислав еще крепче сжал мои запястья. Он слегка сместился и сделал так, чтобы я положила голову ему на плечо, откинувшись назад. Но мне было неудобно. Мне становилось больно, я не могла дышать.

– Вита… – мне говорили что-то еще, но я не слышала. Я пыталась вырваться. В ушах гудело. Глаза снова защипало, хотелось заплакать, и я опять начинала все видеть в странном красном свете, словно через цветное стеклышко смотрела на мир. Комок слез больно отозвался в горле. Я снова и снова пыталась вырваться, мне надо опустить голову.

– Вита, – на этот раз голос моего соседа достиг моего замутненного сознания, а его горячее дыхание опалило щеку. – Успокойся. Слушай меня.

Я перестала вырываться. Судороги скрутили тело. Паника!

– Сделай вдох. Тихонько, аккуратно.

Я попыталась. Маленький глоточек воздуха, совсем крошечный, но он такой болью отозвался во мне, что хотелось закричать.

– Шархан, все ясно, – послышался радостный голос Влада. – Тут так просто мы не решим проблему. Но я знаю, что делать. Мы может даже без лекарств обойдемся.

Я с облегчением вздохнула. Сейчас меня отпустят и… Я хотела опустить голову, но Мстислав даже не ослабил хватку. Паника снова завладела мной.

– Не надо. Пожалуйста, отпусти, – я слышала свой жалкий голосок. Слабый, болезненный, похоже на скулеж. Никто и ничто. И как легко меня сломить. Какая я жалкая. Ничтожная.

– Ты очень сильная, – в голосе Мстислава слышалось уважение. – Настолько, насколько ты себе даже не представляешь, – он усмехнулся. – Но мы тебе расскажем.

Давление на горло пропало. Я резко опустила голову вниз и покачнулась. Виски прострелило острой болью. Вот черт! Мстислав придерживал меня. Почему он так нежно ко мне относиться? Или это плод моего воображения? Но даже если так… никто и никогда не помогал мне так и не заботился обо мне, кроме Анюты, конечно. Хотя не могу не вспомнить Ритку – мент поганый. Она милая девушка, и натерпелась она от меня прилично.

– Паническая атака. Причем сильная очень. Бегство от жизни на лицо. И кстати, снятие Барьера это лишь подтверждает. Не принятие себя или даже отказ. Несмотря на свою симпатичную внешность и многие способности, девушка себя не признает. Сама себя в мыслях ненавидит.

Мы вывели всех учеников на стадион. В этот раз для них было подготовлено простое задание. Бег. Просто бег. Или не непросто?! Ну да, во-первых, надо было обогнать старшеков на любом из десяти кругов, то есть кросс на пять километров. Плюс к этому мы создавали благодаря Импульсам различные препятствия – овраги, ямы, возвышения (порой целые холмы). Витторина не особо слушала какой инструктаж давался всем, она предпочла углубиться в музыку. Кстати, именно благодаря мелодии, которая звучала в ее наушниках, она догнала меня еще на первом кругу, оставив далеко позади всех своих одногруппников. Тяжелее всех пришлось Леше – толстоват и совершенно не готов к физическим нагрузкам. Но благодаря препятствиям так или иначе все ученики стали учиться пользоваться Импульсом неосознанно. Девушки оказались куда более выносливее парней и меня это даже не удивляло. Витторина девять кругов шла ровно за мной, не отставая ни на шаг. Естественно перед финишем я притормозил, ненавязчиво пропуская ее вперед. Как только кросс закончился, Вита упала на колени тяжело дыша и наконец вытащив один наушник. «Только вперед лишаясь сил!» пел знакомый голос, но вспомнить кто именно я не мог. Знаю только, что это любимая группа Витторины – Артерия. Тогда неудивительно что именно придало ей сил – девушка часто тренируется под композиции этой группы.

Анатолий толкнул меня в плечо – импровизация чистой воды. Мы хотели спровоцировать Виту на действия и посмотреть что будет. Якобы неудачно упав, я замер оставшись лежать на земле. Анатолий должен был попинать меня для острастки ногами, но вот мы не учли вспыльчивый характер моей девочки. Она с первого удара чуть не убила обидчика, неосознанно использовав атаку в виде Резонанса. Фиалковые глаза вперились в Анатолия и тут мы поняли, что нашу идею пора сворачивать. Перехватив Виту за талию, я успел ее остановить от рокового поступка, а в следующую секунду проник в ее сознание, прося успокоиться и забывать все, что было на стадионе во избежание всплеска агрессии.

– Переодевайся и пойдем.

С трудом разлепив веки, я, покачнувшись, поплелась в раздевалку. По дороге чуть снова не навернулась с лестницы. Вот они, мои злейшие враги – ступеньки, учитывая, что второй раз за день чуть не падаю с них. Мышцы болели, словно я пробежала марафон. Вот оно, жизнь без спорта отвратительна и скучна.

В раздевалке полным ходом что-то обсуждали.

– Вита, а что вы делали с Шарханом? – вдруг спросила Вера.

– Тренировались, – сухо откликнулась я, натягивая футболку.

– А что ж ты его не завоевываешь?! – искренне удивилась краса наша. – Давно пора наступать.

– Ну, возьми да сделай ему приятное, – поддержала Юля. – Или мы сами возьмемся за него.

– Возьмитесь, – спокойно ответила я и взяв сумку, вышла из раздевалки.

Как они меня бесят! Тупые курицы! Только о сексе и думают. Нет, вру. Думают они не только о сексе. Иногда еще и о деньгах.

– Ку-ку!

Перед моим носом что-то мелькнуло. Я моргнула.

– О чем задумалась? – Сергей улыбнулся

– О том, что мои одногруппники недоумки, – я перестала хмуриться. – Неужели их кроме секса и денег ничего не интересует?!

– Кто на что учился, – парень хихикнул. – Перекусить не хочешь? Приглашаю.

– Кофе и покрепче. Больше желаний нет.

– Тебе нежелательно пить кофе и… – он осекся, столкнувшись с моим свирепым взглядом. – Хорошо. Кофе так кофе.

Но вопреки моим ожиданиям мы не пошли в столовую. Вместо этого мы поднялись на жилой этаж. Народу было много. Кто-то куда-то спешил. Везде шум и гам. Здесь встречались и мои одногруппники и совершенно неизвестные мне ученики со старших курсов. То и дело здоровались с Сергеем, улыбались мне. Может правда я слишком негативно к себе отношусь??! Может все не так плохо. Парень остановился напротив комнаты с номером сорок пять. Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Комната была очень скромненькой – два письменных стола, две кровати по углам и один большой диван напротив которого стоял простенький старенький телевизор. Вспомнилось, как мой сосед сказал о том, что комнату все обустраивают по желанию и в меру способностей. Значит мой сосед мега-крутой чувак.

– Присаживайся. Сейчас кофе приготовлю.

Сергей полез в шкаф за туркой.

– Мне можно обычный, растворимый, – я смутилась. Как-то нехорошо напрягать человека.

– Ну, уж увольте, – парень рассмеялся. – Не могу же я налить девушке, которая мне нравится, какую-то байду. У меня имеется в наличии очень хороший кофе.

– Не понимаю я тебя. Чем же таким я успела тебе понравиться?

– Ты интересный человек, правда, слишком скрытный. Умная и симпатичная, – он поставил кофеварку на конфорку. – Хотя упертости тебе действительно не занимать. С Шарханом никто не рискует спорить. Слишком это опасно по множеству причин. О чем ты вчера подумала, когда убрала Барьер? Ты что-то кажется сказала, но не было слышно.

– Я умерла. Именно это я и сказала.

– То есть проблема в том, что ты не хочешь жить?! – Сергей удивился.

– Скорее всего.

– Ты выглядишь более уверенной, чем есть на самом деле.

– То же самое у Мстислава. Я почти осязаю его боль и какую-то долю неуверенности, но ведь никто этого не замечает. И у тебя чувствую. Ты чувствуешь себя беспомощным и… – я закатила глаза. – Ты винишь себя в том, на что не можешь повлиять. А как только оправдываешь себя, то еще больше винишь. Порочный круг. Не знаю, как объяснить. Причем я больше даже не могу объяснить тот факт, что чувствую это. Типа эмпатии, но нечто более сильное. А может я просто заблуждаюсь.

– У тебя здорово развит этот аспект дара, – он протянул мне чашку кофе. – То о чем говорила Яна. Она может видеть то же самое, но именно видеть. А ты чувствуешь и можешь воздействовать на это. Шархан обратил внимание, что тебя действительно гнобят именно из-за этого. Когда люди сталкиваются с тобой, они чувствуют нечто чужеродное. То, что отличает тебя от них. Эта разница так просто не бросается в глаза. Как только кто-то начинает на тебя наезжать, он, словно избавляется от своих негативных чувств, потому что весь негатив ты вбираешь, впитываешь, словно губка. На концерте ты также даешь ряд положительных эмоций, как Шархан сказал, почти очищая души. Это очень круто! Многие из нас не способны на это, даже после десяти лет обучения в Лемуре. Так что ты уникум в этом плане. Шархан выкупил на тебя все документы, все данные. Все что связано с тобой. Так он делает с каждым, кто зачисляется к нему на Факультет, чтобы распоряжаться мог только он. Хотя он этим не злоупотребляет. Так что за Кукловодство особо не стоит беспокоиться. Мы тебя никому не отдадим. Он хоть и спорит постоянно и огрызается на тебя, но без зла, лишь во благо. А насчет не представляешь… он действительно очень влиятельный человек, и не только в Академии. Просто ты не видела его способностей на полную катушку. Надеюсь и не увидишь. По поводу адреналина, мы вроде бы тебе тогда все объяснили. Есть какие-то конкретные вопросы?

– Есть.

– Задавай, – он улыбнулся.

А вопросов у меня до фига скопилось. С какого бы начать?

– Мстислав… почему его так боятся? Из-за чего у него такое влияние в Академии?

– Не только в Академии. Ну раньше он был таким же студентом, как и ты. Но он за короткий срок развил свои способности до немыслимого уровня. С ним преподаватели не могут тягаться. Плюс работа, которую мы выполняем… он выполнил все миссии, не было ни одной загубленной. Плюс слишком многим ему обязана сама Академия. Впрочем, при огромнейшем желании ты можешь посмотреть его Журнал.

Слово «журнал» Сергей выделил голосом.

– Что в нем?

– Все, что делал Шархан. Абсолютно все. Но доступ к нему закрыт. Поэтому… только в тайне и быть готовой получить наказание. Обычно всех желающих успевают поймать до того, как они до него доберутся. Пожалуй, кроме Шархана только Грендель в курсе что там.

– Я поняла. Почему я? Почему больше никого не зачислили в Ночную стражу?

– Потому что наш факультет предпочитает качество, а не количество. Все набранные остолопы не сравнятся с тобой.

– С чего вы так решили?

– Потому что мы видели тебя в действии. Мстислав считает, что твои силы лишь возросли после гибели… Ани? Прости, не помню, как девушку зовут.

– Анюта, – согласно кивнула я.

– Потеря друга… это конечно страшно, особенно в твоем случае. Но есть один очень большой плюс – твой контроль над собственными мыслями и эмоциями возрос. Знаешь, зачем вас на первой лекции грузили философией? Затем, чтобы вы попытались осмыслить жизнь со всех сторон, любых ракурсов. Жизнь никогда не была белой и черной полосой, понимаешь?

– Жизнь – это спектр, – согласно кивнула я.

– Именно. Чтобы это понять, чаще всего приходится показывать человеку разные ситуации, в том числе и те, в которых он испытывает боль и страх. К сожалению, ты уже знаешь что это и не боишься. Лишь паникуешь, как заметил Влад. Значит тебе нужно показать другое. Почему ты не улыбаешься? Ты такая красивая.

Кажется, меня перекосило.

– Почему ты не веришь? – Сергей грустно улыбнулся.

– Знаешь, имелся печальный опыт.

– То есть?

– Ну, пришла на встречу к парню, а он мне с ходу знаешь что заявил? «Я думал, ты красивее будешь!». До сих пор удивляюсь, как я его живого отпустила, – усмехнулась и сделала большой глоток кофе. Как вкусно! Божественно.

– Слушай, а что случилось с девушкой Мстислава? Я слышала, что она ушла к другому. Из-за чего?

– Никто толком не знает, – Сережа поморщился. – Просто она перешла на сторону к тем, с кем мы воюем. Шархана конечно это шокировала. Он пытался ее вернуть, но она ясно дала ему понять, что любит другого. Он первое время вообще не разговаривал. Это лет пять назад случилось.

– Стоп, – я чуть не поперхнулась кофе. – Он говорил, что пару лет назад.

– Нет, пять, – парень нахмурился. – Это точно. Потому что только после этого он получил задание, связанное с тобой. Твоя подруга тогда думала, что тебя сразу зачислят в Лемур, но…

– Но?..

– Маленькая ты была тогда. По возрасту не подходила, – он мило улыбнулся. – Мстислав начал слежку. Не знаю, досье на тебя видел только он. Потом он переделывал его, показывал преподам. Как-то так. Когда ты завалила экзамен, он уже точно знал, что тебя нужно зачислять. Вот кстати, ты сегодня Влада назвала лицемером. Как ты узнала?

– Можешь назвать это женской интуицией, – невольно съязвила я. – Просто чувствую. Просто знаю.

– По поводу Яны ты тоже права оказалась. У нее астма в тяжелой форме. Наши родители в разводе. Яна очень сильно и тяжело это переживала. Буквально сразу после всей этой чехарды она заболела. Три года назад Шархан с моей сестрой попал на твое выступление. Он был удивлен, что ты собираешь такое количество народа, да еще и столько бесплатных концертов. Ты даже автограф дала сестренке. И знаешь… больше всего удивил один момент. Все врачи говорили, что дни Яны сочтены. В общем-то, на это все и были уже настроены, поэтому отправили на рок-концерт. И вот оно – ей вдруг стало легче. Астма стала протекать в другой форме. Девочка пошла на поправку. И это наблюдается не только у нее, – Сережа снова вздохнул. – Вита… но я все-таки хотел пригласить тебя на свидание. Ты мне понравилась и хочется узнать тебя получше, встречаться…

– Извини, – я виновато потупила взгляд. – Я некомфортно себя чувствую. Я ничего не знаю об отношениях. Я не готова к ним. Может мы могли бы прогуляться, но не более. Я не хочу давать тебе надежду, потому что большая вероятность, что у нас ничего не получится. Прости.

– Понятно, – протянул он и улыбнулся. – Но прогулка тоже хорошо. Я понимаю. Нельзя человека полюбить сразу. Влюбляются постепенно.

Я виновато улыбнулась. Жаль, но, кажется, я влюбилась. Причем в самого вредного человека во всей вселенной – в своего замечательного соседа.

– А что там говорила Яна про деньги за дискотеку?

– Там устраивается батл между нашей командой и командой Анатолия.

– Ну… нашел с кем соревноваться, – я позволила себе горькую усмешку. – Не в обиду, но вам его не переплюнуть.

– Знаем. А деньги… по двадцать тысяч всем участникам группы выплачивают. Мы выигрывали всего пару раз. Деньги, трачу на лечение Яны. Все еще надеюсь, что она сможет оклематься. А вообще, возвращаясь к предыдущему… если тебе захочется с кем-нибудь поговорить или просто провести времени – я всегда к твоим услугам, – его серые глаза лучились добром. – Я понимаю, что тебе сложно доверять, сложно быть с людьми. Но прошу, дай нам шанс. Этот шанс либо изменит все в твоей жизни, либо все оставит по-прежнему. Просто подумай об этом, хорошо? – он тепло улыбнулся.

В дверь постучали, и в комнату прошла Яна. Увидев меня, девочка заулыбалась и радостно сказала:

– Вита! Идем, я хочу кое-что тебе показать.

Она схватила меня за руку и настойчиво потянула за собой. Сергей вышел из комнаты вслед за нами. Мы вновь брели по лабиринтам Академии. Интересно, я когда-нибудь смогу выучить эти коридоры и не заблудиться?

– Вита, ты могла бы нам довериться? – вдруг спросила Яна.

Честно говоря, меня этот вопрос ошарашил. Как бы все парадоксально не складывалось, я доверяла и одновременно сторонилась Мстислава. Что-то в нем было до боли знакомое. Может я его знала или видела где-нибудь?

– С трудом, но да.

– Ты помогаешь. И я помогу тебе.

Яна втолкнула меня в студию. Черт, сюда я не хотела возвращаться, здесь для меня слишком много соблазнов. Мой сосед был прав – я хочу играть! Я хочу снова петь. Но почему-то я за это стала испытывать чувство вины. Олег, Влад, Мстислав и Саша разом обернулись, как только мы вошли. Ну вот, мы замечены, умотать по-тихому уже не получится.

– Смотри, – девочка указала пальцем на осветительные приборы. – Ты можешь заставить их светиться. Заставить, – она постучала пальцем по виску. – Также как ставила Барьер.

Я с сомнением покосилась на нее, потом на Мстислава. Он, склонив голову на бок, изучающим взглядом прошелся по мне.

– Вита, сыграй пожалуйста. Три песни. Любые. И заставь прожекторы светиться.

– Чисто случайно, я захватил твою гитару, – сосед усмехнулся. – И чисто случайно подключил, настроил. И да, чистая случайность, что ты тут, – он протянул мою «Ямаху».

– Маракуша, – буркнула я. Петь хотелось, но я была не уверена в себе. А вдруг не получится!?

Перекинув ремень через плечо, быстро пробежалась пальцами по струнам, проверяя все ли в норме. Оказалось да. Вздохнула, мысленно перекрестилась и все-таки решилась. Вся компания уселась прямо на полу и с интересом взирала на меня. Ну что ж? Если уж согласилась, то идти до последнего. Достала из кармана чехла, который так удобно примостился на стуле, медиатор. Я всегда пользовалась дешевыми, которые покупала в магазине на Пражской за двадцать пять рублей. Там были разные по жесткости и очень-очень дешевые. Плюс медиаторы часто (читать, как «всегда!») уходили поклонникам на сувениры.

Поправив ремень гитары на плече, я хмыкнула и ударила по струнам. Звук сотряс помещение, а прожектор за моей спиной вспыхнул так, что был реальный шанс ослепнуть. Проиграв вступление, я запела:

Наш бренный мир задуман Им,

Как царство света и покоя,

Наш мир и должен быть таким,

Но где вы видели такое?4

Я не понимаю, чего ребята с таким восторгом на меня смотрят. Вокал у меня сейчас не лучшего качества и за это стыдно. Голос слишком хриплый. Горло словно атрофировалось за последнее время, но худо-бедно «скрежетать» (читать, как петь) получается. Вообще, раньше я точно знаю, что мой диапазон был в четыре октавы. Знающие люди поймут. Но сейчас я сомневаюсь, что смогла бы исполнить нечто более сложное.

Золотистые глаза Мстислава излучали такую грусть. От него в принципе шел очень странный фон (ужасает тот факт, что я вообще стала замечать этот самый Фон!). Казалось, что он понимает мое смятение, неуверенность и действительно жаждет помочь. Но мне не понятно, почему. Ну не просто же так, в самом деле!? Ну не верю я в бескорыстность.

Люди, добрые люди,

Пусть наш мир добром,

Добром пребудет!!!

Игра давалась мне легко, чего нельзя было сказать о вокале. Голос словно не принадлежал мне. Я его не узнавала. Нечто чужеродное. Но слушателям нравилось по какой-то причине.

Не подадут, не пощадят,

На гроб земли не бросят горсти,

Друг-друга поедом-едят,

Хрустя обгладывают кости,

Своих детей едят отцы,

Творцы себя съедают сами,

По свету бродят мертвецы,

С такими добрыми глазами!

Я не большой фанат группы «Король и Шут», но некоторые их песни мне кажутся очень даже точными. Знакомый говнарь5 (по совместительству, друг Анатолия – парня Анюты) рассказывал, что вообще изначально эта группа называлась «Конторой», но через пару лет переименовалась. Еще помню, он рассказывал, про пародию в каком-то новогоднем выпуске, кажется две тысячи одиннадцатого года. Там смысл был, что Князь и Горшок в виде Снегурочки с Дедом Морозом пришли в детский сад на утренник, ну и спели кавер на песню «Ели мясо мужики». Наверное, прикольно было. Хотя в действительности, детей поседевшими забирали бы с того утренника. Весело, однако!

Когда последний аккорд затих, я сразу же перешла к следующей песне, желая разделаться с этим всем поскорее. Мой выбор пал на группу «Кукрыниксы» и это было не случайно. В конце концов, тембр голоса Алексея Горшенева мне как раз позволял исполнять его песни.

От погони ушел зазря,

Не найти в доме дома.

Нет, не уйти мне от себя,

Все кругом мне знакомо.6

Забавно, но лицо Мстислав смягчилось. Нравится ему эта группа. Парень улыбнулся, в глазах забегали озорные искорки.

Это не беда, что там не ждут меня,

Что не сохранил с тобой себя,

Что я так уйду и, может, не пойму,

Что в мечте остался как в плену.

Мой голос дрогнул, в памяти всплыло воспоминание. Естественно оно было связано с Анютой. Резкий звук струн помог прийти в себя и поместить всю грусть куда-то на дальний план. Погрустить потом еще успею. Времени теперь навалом. Не стоит разочаровывать слушателей.

Третьей песней была одна из моих любимых «Синяя птица» группы Lumen. В обычное время, я любила вечерком перед сном послушать эту песню и почему-то на глаза всегда наворачивались слезы, но мне нельзя плакать.

Я рукой на стене пишу иероглифы,

Я не знаю, зачем мне эти знаки.

Вы сейчас так словоохотливы,

Но все вы брешете, как собаки!

Я не буду больше вам верить

Я закрою все окна, я закрою все двери

Люди вы или стадо,

Но я ухожу, и просто так надо!!!

Время потеряло себя. Я была где-то в этих звуках, растворяясь в них. Была такая гармония, которой я никогда не достигала ранее. Прожекторы за моей спиной вспыхивали, поддаваясь моему настроению, исполнению…

Когда последние аккорды смолкли, я моргнула, словно просыпаясь. Слушатели сидели с раскрытыми ртами и таращились на меня. Почувствовав себя неловко, я дрожащими пальцами расстегнула ремень, сняла гитару и, извинившись, попыталась уйти. Горло болезненно сдавило. По ощущениям напоминало проглоченную колючку (из разряда – просто были случаи!). И вот ее шипы вонзаются в нежную кожу, травмируют, вспарывая ее… брр, лучше не вспоминать.

– Вита! Это круто! – Яна повисла на моей талии, крепко сцепив свои ручки.

– Я рада, что тебе понравилось, – хрипло ответила ей, почему-то испытывая панику, словно вот-вот захлебнусь собственной кровью, хотя ничего подобного нет. Весь этот дискомфорт в горле – лишь в моей голове, но…

– Приходи завтра, – Сергей улыбнулся.

– Я не уверена, – я почувствовала, что еще немного и снова не смогу дышать, а я не хочу, чтобы ребята видели меня такой… такой слабой и беспомощной. – Я не смогу. Извините, я пойду. Мне нехорошо.

Они хотели что-то еще добавить. Спокойно выйдя из зала, я глубоко (пыталась глубоко, но не получалось) вздохнула и со всех ног рванула в комнату, почти ощущая, что Мстислав все-так же следит. Я не помню ничего. Ничто не имело значения. Я хотела просто закрыться на какое-то время у себя в комнате и чтобы меня никто не беспокоил. Через час мне идти в зал и вероятно меня кто-нибудь заберет в Марионетки. Всех предупредили, что явка обязательна. Также пояснили, что все это временно и необходимо.

Дай нам шанс. Именно это попросил Сергей. Это здравая мысль, правильная, но… Почему они так беспокоятся за меня?

«Уважаемые первокурсники! Просьба всем пройти в актовый зал. Форма одежды – парадная», – пропел приятный женский голос по громкоговорителю. Ух, тут и такое есть. А чему я, собственно говоря, удивляюсь?!

Вздохнув, я залезла в шкаф и выудила оттуда простенькое платье. Черное, свободное, не примечательное, но оно отлично смотрится с любым поясом. В том-то вся и прелесть. А пояс у меня оригинальный – кожаный и с металлическими бляшками. К нему даже браслет такой же есть. И высокие ботинки, похожие на берцы, но несколько адаптированные для повседневной жизни. На голове заплела высокий хвост. Шикарно! Если меня «поработят», то пожалеют об этом сразу же. Никакой пощады. Тот же Анатолий подавится.

Я вышла в коридор и, спустившись на три этажа вниз, примкнула к толпе. Да, девушки выглядят предсказуемо – все в вечерних платьях, вероятно оставшихся с выпускного, хотя может из обновок, кто ж их поймет?! Как они вообще успели за столь короткое время так себя прихорошить? Хотя выглядят все похоже. Парни особо не заморачивались – джинсы, рубашка, пиджак. А что? Им всегда проще.

– Вита? – Макс видимо меня не сразу узнал. – Готова стать Марионеткой?!

– Смотри, чтобы этот цирк тебе боком не вышел.

Татьяна Павловна нас всех отвела за кулисы.

– Все собрались, – сообщила она. – Когда называют вашу фамилию, выходите на сцену и уходите с победителем. Все понятно? В Лемур введена такая мысль, что вы не можете противиться ровно сутки, полностью принадлежа одному человеку. Если осмелитесь ослушаться, почувствуете сильную боль. Но это так, для справки. Вперед.

Ко мне подошел Роман.

– Слушай, клево выглядишь, – произнес он.

– Спасибо, – настороженно вглядываясь в него, я не верила. Не верила, что он это сказал искренне.

– Слушай, я сказать хотел… – взяв под локоток, он потянул меня в сторону. – Макс активизировался со своим соседом Артемом. Ну ты его помнишь, и еще Анатолия подключил к этому. Они настроены серьезно.

– И что? – я позволила себе усмехнуться краешком рта.

– Просто предупредить хотел. Ну и давай, держись. Все-таки с тобой веселее учиться и… мне сказали, стремиться к твоему результату. Так что я еще надеюсь тебя переплюнуть в учебе.

– Ладно, – я кивнула.

– Кстати, еще я слышал, что тобой многие старшекурсники интересуются по каким-то причинам. Будь осторожнее.

И улыбнувшись, примкнул к основной группе. Мило. Но таким образом я умудрилась скоротать некоторое время.

– Соколова Витторина! – радостно прогремело из динамика.

Хмыкнув, я быстро вышла в центр сцены. Ух! Народу было до… ну очень-очень-очень много!

– Итак, задаем вопросы, – только сейчас я заметила какого-то парня сбоку, который и вел все это представление. Он мне показался смутно знакомым, но, увы, память подводила.

Из зала несколько человек подняли руки. Один из них встал и громко спросил:

– Правда, что Вы давали благотворительные концерты со своей командой и ни гроша себе не оставляли?

– Я себе не оставляла, за остальных не ручаюсь. Особенно за мужскую половину группы, – я смогла выцепить взгляд Анатолия.

– А, правда, что Вы, – встал другой парень. – Раздавали автографы до последнего человека?

– Всегда. Если люди нашли время, чтобы прийти на мой концерт, то я должна найти время, чтобы хотя бы дать автограф.

– Говорят, у Вас самые ярко-выраженные способности на новом курсе. Как Вы это прокомментируете? Вы гордитесь этим?

– Нет, не горжусь. Потому что пока не достигну определенных результатов, не стоит радоваться тому, что природой дано.

– А ты могла бы полюбить? – Анатолий. Ну конечно, только он может задать тот самый вопрос, который очень неудобен для меня.

– Насчет любить вряд ли, но влюблена, – я усмехнулась.

В зале одобрительно закивали. Не веет агрессией. Все настроены миролюбиво. Это радует! Ну, запомните меня молодой и красивой.

– Итак, кто скажет свое последнее слово? Напомню, что если не сойдетесь, придется снова устраивать соревнования между вами, дорогие старшеки.

– Три, – тут же подал голос Анатолий, испепелив меня взглядом.

– Четыре, – предложил какой-то неизвестный парень.

– Пять, – включился Артем.

Пипец у них развлекаловка. Стою, переминаюсь с ноги на ногу, осматриваю зал – а что еще делать? Что-то знакомых лиц не вижу. Как ни странно, но возник какой-то спор между Анатолием и Максом. Видимо, каждый хотел меня забрать для своих каких-то конкретных целей. Я не вдавалась в подробности. Мне в принципе уже пофиг было. Я просто стояла и ждала своей участи, лелея мысль о том, как я буду мстить. Вот этого у меня не отнять – «добра» на всех хватит, только успевай отвешивать направо и налево.

Из зала кто-то махнул рукой. Я пригляделась и увидела Сергея. Он показал что-то типа: «Все ок, не беспокойся» и куда-то пропал в толпе.

Я чувствую чье-то присутствие. Этот человек важен для меня, а с ним словно тень как будто идет Анютка. Но такого быть не может, это все мне кажется, игра моего воображения, но так хочется верить в это, верить что все не так плохо, что еще ничего и никто не потерян. Глаза снова жжет и все предстает в красноватом свете. Интересно, что с моим зрением происходит? Может давление? Или нервны сказались? Может правда к Владу за помощью обратиться?

– Ну что? Кто будет наставником Витторины и поможет ей развить ее способности? Кто станет ее Кукловодом? Напоминаю, что у девочки сильнее остальных развит дар. Чье слово станет последним и какое оно будет?

– Мара… предвестник Смерти. Я ее Покровитель.

Весь зал дружно обернулся на голос.