Читать книгу Сокрушая Иллюзии. Иллюзия 2,3 - Виктория Падалица - Страница 12

– Всё иллюзорно, Катенька. Весь мир вокруг нас с тобой – иллюзия, бесконечная и обволакивающая наши бренные тела приятной на ощупь ложью и лицемерием. Мы живём в иллюзиях и непрерывно питаем их, взращиваем в себе. Если иллюзии вдруг погибают, мы заводим себе новые. Мы не можем существовать без иллюзий, моя сладкая. – находясь в наркотическом опьянении, рассуждал Амирхан, пока мы в очередной раз поднимались с ним на лифте.

Этот выродок, перед тем, как идти на вечер танцев, щедро нанюхался кокаина и еле отыскал нужную кнопку на панели лифта, потратив на эти поиски минут десять, да ещё и методом тыка.

"Иллюзию" штырило вовсю. От пойманного удовольствия, он обтирал своим пиджаком стены лифта и еле удерживался на ногах, покачиваясь из стороны в сторону с запрокинутой головой.

А я, глядев на его поведение в отражении зеркальных дверей, боялась, как бы он в столь неадекватном состоянии чего непоправимого не сделал мне. Этот маньяк с явными психическими расстройствами, не владел собой и без наркотиков, а под кайфом – так вообще атомная бомба замедленного действия. Пока мы шли по его этажу, "Иллюзия" просто так, из внезапной прихоти, перестрелял своих наёмников, которые были в галстуках. Под число раненых попали и те двое водителей, которых я знала.

– Нас окружает иллюзия. Мы трахаем иллюзию. Мы любим иллюзию. Мы ненавидим иллюзию и завидуем ей. Мы ей дышим… – Амирхан вожделенно вздохнул и отклонился от стены. – Сейчас откроются двери лифта, и ты испугаешься. Но знай, Катенька. Всё, что ты увидишь – всего лишь иллюзия. Ты выйдешь туда и продемонстрируешь свою гибкость. Ты превратишься в сладкую кошечку, которая затмит всех своей сексуальностью. Ты станешь продажной шлюхой сегодня. Ты сделаешь это ради меня. Иначе я съем твоё сердце. Поняла меня, киска?

Я нервно кивнула несколько раз подряд, стоя на четвереньках и с ужасом таращась на двери лифта. Руки мои, вот уже который час, как обуяла дрожь, а сердце, работая вовсю с тех пор, как очутилась в рабынях, заколотилось смертельно быстро.

Несмотря на то, что прошло три с лишним часа после встречи с Фархадом и наёмниками, моё душевное равновесие и без запугиваний Амирхана было более чем неустойчивым.

Я до сих пор не могла отойти от того, что имела шанс подслушать. И, хоть меня и накачали лошадиной дозой успокоительного за то, что устроила буйную истерику в бассейне, испугав девчонок и бросаясь на них, я вовсе не была спокойной.

Успокоительное не подействовало вообще.

Как раз спустя несколько минут после того, как узнала и приняла в себя подслушанную информацию, я подняла на уши весь этаж Амирхана. Ревела, билась головой об кафель, кричала на всех, царапалась и пыталась драться с теми наёмниками, кто прибежал меня утихомиривать.

Я всё не могла прийти в себя и сейчас. Непосильно оказалось утрамбовать в голове столько шокирующей информации одним разом: и что Андрея убил Фархад, который ещё и унизил меня при других людях; и что местонахождение моей дочери до сих пор остаётся загадкой; что эта лживая тварь, то есть Амирхан, предал меня, обманул с самого начала, подставил под угрозу и мою жизнь, и жизнь Марьяны ради своих забав.

Да ещё и замуж меня выдают! И со свету изжить пытаются, и подставить, и в рабство пожизненное сдать… А вдобавок, ещё и этот торч Амирхан сердце моё сожрать захотел…

"Господи, спаси! Не дай мне пропасть! Подскажи, как мне выбраться отсюда! Я не хочу закончить жизнь таким образом!" – разрывалась я от своего крика в мыслях, но холодный разум мой удручённо осознавал, что господа Бога в стенах ада нет и никогда не будет.

Никто мне не подскажет, как уйти из этого ада, при этом оставшись среди живых. Только я сама должна была найти этот ответ.

Проблемы над моей головой, казавшиеся неразрешимыми, нарастали так стремительно, словно снежный ком, катившийся с горы. Рано или очень рано этот ком обретёт такие грандиозные габариты, что раздавит меня насмерть, не оставив ни единой целой косточки. Если не физически моя казнь будет происходить, так как это уже занятие для Фархада и его должности, то с такими темпами они морально меня добьют и сделают сумасшедшей в ближайшее время.

Через что мне ещё предстоит пройти?

Ах, да.

Через то неизвестное, что случится со мной с минуты на минуту.

Все эмоции, которые только могли возникнуть в моей возвопившей от боли душе: и страх, и гнев, и отчаяние от того, что не смогла ничего исправить, и бессилие, – буквально разрывали меня на части.

Но внешне я держалась молодцом, твердо вознамерившись ни в коем случае не показывать слабостей при этих тварях.

Амирхан легонько поглаживал цепью-поводком мою обнажённую спину, неприятно задевая нервные окончания.

Да, я выглядела по уставу. И коленно-локтевой позой соответствовала тем правилам, написанным психопатами ни в одном поколении, и нарядом. Чего и боялась, и не хотела, и умоляла слуг не делать это со мной, и упиралась, но меня всё равно засунули в позорный костюм рабыни, предназначенный для особых случаев.

И теперь, в слитном чёрном купальнике, в черной блестящей маске с ушками, покрывающей голову и верхнюю часть лица, я должна была проходить очередное испытание. Этот безумный наряд безусловно снизил мою самооценку, которая и так здорово накренилась и почти сорвалась в пропасть после короткого общения с Фархадом.

Для моей психики, не настолько привыкшей к издевательствам, как я думала, уже было тяжелейшим испытанием то, что я спала и бодрствовала в ошейнике, что терпела оскорбления, а также на поводке и ползком преодолевала расстояния в принципе.

Мое сознание категорически отторгало всё происходящее, не желая выдавать это за действительное.

Я старалась, но не могла заставить себя надломиться. Потому что я уже максимально надломлена везде, где можно и нельзя. Ничего во мне уже не согнуть и не выгнуть. Только оторвать или отрезать, чего я не сделаю самостоятельно.

Я совершенно не представляла, что за невообразимый кошмар поджидал меня этим вечером, а потому очень волновалась ещё и по этому поводу.

Лифт, остановившись на заданном этаже, распахнул свои двери перед моим носом.

Когда это случилось, я оторопела и с вытаращенными донельзя глазами попятилась назад…

Вернее, попыталась попятиться. Но Амирхан тут же затянул поводок максимально туго, намотав его на кулак, и насильно выволок меня в зал, полный неизвестных мне людей, принадлежавшим к богатым слоям общества. И похоже, что не только российского общества. Все криминальные сливки мира здесь были представлены, как на ладони.

Очень жаль, что сюда не приедет ОМОН.

На дрожавших коленях я была вынуждена ползти по косой траектории следом за Амирханом, пока те лидеры преступного мира и мафии на меня глазели. Да так восторженно улюлюкая при этом, будто видели перед собой милую болонку в бантиках, а не человека на поводке.

Ухоженные дамы в откровенных платьях, бесстыдно демонстрирующие свои прелести, мужчины – кто в этнических костюмах, кто в строгих деловых, – буквально заполонили достаточно немаленькое пространство размером с половину этажа точно.

От разнообразия и пестроты расцветок их одежд рябило в моих глазах, без того воспалённых и иссушенных от рек пролитых слёз.

В зале было практически некуда ступить, чтобы не толкнуть кого-нибудь знатного. А насчёт проползти, так это вообще нереально сделать было таким образом, чтобы эти дамы и господа не наступили и не пнули меня, не заметив под своими ногами.

Официанты с подносами в обеих руках прытко сновали взад-вперед по залу, обслуживая весь этот бл*дский бомонд.

Помимо светской публики, здесь ещё и для пары десятков рабынь, разодетых, мягко сказать, неординарно, нашлось своё место. На девушках не было ничего, кроме табличек с указанной на них немалой стоимостью в евро, закреплённых на их телах таким образом, чтобы прикрыть только интимные места. Но эти девушки находились на сцене в самом конце зала, соблазнительно танцуя под ненавязчивый живой аккомпанемент.

Часть рабынь, представленных на продажу, далеко не первой свежести. Некоторые из них потасканы донельзя, кто-то явно страдал зависимостями алкогольной или наркотической. На этих девушках были нацеплены красные таблички, что означало, что товар низкого качества. Но даже на красных табличках со скидкой в полцены была выгравирована вовсе не бюджетная стоимость. Я таких денег вообще не видела ни разу за свою жизнь, а для тех мажоров эта баснословная сумма, по видимости, была незначительной тратой, которая никак не отразится на их кармане.

Господа и дамы, сгруппированные по интересам и схожим мнениям, увлеченно наблюдали за танцовщицами. При этом не стесняясь в выражениях, они громко обсуждали соотношение цены и качества человеческих лотов, выставленных на торги.

Амирхана, как главного вельможу и хозяина всей этой богадельни, а также сутенера, работорговца и просто отъявленной мразоты, тепло поприветствовали всё гости без исключения. Он к ним подходил сам и по очереди уделял каждому по минутке своего времени.

Ну а я в статусе его собачки, сдирая колени и тщательно скрывая свои настоящие эмоции, ползала по залу, мигрируя от одной кучки богачей к другой.

Я подавала себя так, как хотел того Амирхан: с гордостью, кокетством, улыбкой и пластичностью передвигалась среди толпы, радуя мужские взгляды. Хоть и мечтала в те моменты просто взять и умереть.

Никто из высокопоставленных извращенцев и криминальных деятелей не догадывался, но я сгорала от стыда в те минуты и грезила, чтобы сейчас на это место упал метеорит или нагрянула облава.

Да и маска, скрывавшая половину моего лица, неизвестно ради чего придуманная в данном костюме, совершенно не внушала ощущения закрытости. Я в принципе не вертелась в подобных кругах ни разу и никогда бы не оказалась в них. К чему эта интрига —скрывать лицо от тех, кто на меня даже не глядит, а если и поглядит, то как на домашнего питомца?

– Мне нужно сходить за другими девочками. – сообщил мне "Иллюзия," как только закончил приветственный обход по залу, полному отъявленных душегубов. – А ты пока тут побудь. Пусть к тебе ещё присмотрятся. Оставлю тебя, пожалуй, на… – он смолк на мгновение, высматривая кого-то среди присутствующих. – Вижу. Фархад! – крикнул он и махнул рукой. – Фархад! Иди сюда!

Тот, усевшись на край сцены, наблюдал за танцами живых товаров и с задумчивым видом держал во рту зубочистку.

Фархад выглядел немного не так, как обычно. И дело было вовсе не в том, что он, наконец, прикрыл свой торс чёрной рубашкой с длинными рукавами, скрывающими татуировки. Он был какой-то отрешенный, задумчивый и немного даже грустный.

Можно было подумать, что Фархад восхищался теми девушками, которые поражали своими танцевальными навыками. Но если приглядеться повнимательнее, становилось очевидным, что он смотрел скорее сквозь них, чем на них.

Фархад не сразу услышал, что его зовут. А потом, спустя минуту, весь из себя такой – руки в брюки, нос кверху, – неторопливым шагом донес до нас свою господскую тушу полностью в черном одеянии.

Лично мне вообще не хотелось, чтобы этот зверь Фархад, именуемый ещё и Палачом, и близко приближался ко мне. Не то, что сторожил меня на время отсутствия основного хозяина.

Но с другой стороны, Фархад – как раз тот единственный, кто знает о Марьяне. И он, как сказал Амирхан, должен был привезти её после того, как отправил на тот свет мою прежнюю семью в лице мужа и свекрови.