Читать книгу Парадокс Севера - Виктория Побединская - Страница 8

– Ты их что? – едва не поперхнувшись, переспросил я.

Макс громко расхохотался. Подошел к холодильнику, достал бутылку воды и налил в стакан из-под виски. Компенсировал. Все были в курсе, он в строгой завязке, но привычка – вторая натура.

К тому же я знал, его поламывало. Точно также, как и то, что под матрасом у него заначка – Апероль, перелитый в бутылку из-под колы. Пока он отвернулся, я засунул руку под кровать и нащупал ее, приклеенную скотчем к раме.

– Вот же хитрожопый ублюдок, – ухмыльнулся я, отлепив находку и перебросив Тону. «Вылей, когда мелкий уйдет» – произнес лишь губами. В голове еще гремели слова Лесниченко старшего. Свидетелем которым я быть не хотел, но вынужденно стал.

«Тебе восемнадцать лет, а ты ведешь себя как избалованный сопляк. Я в твоем возрасте уже по пятнадцать часов вкалывал!»

Это случилось аккурат после того, как Макс разбил его машину в дребезги пьяный.

Сказать, что подобная выволочка на моей памяти была первой – глубоко соврать. В заведении, где средний доход родителей учащихся превышает семизначные суммы, обнаглевшие, ничего не желающие в своей жизни менять отпрыски были делом настолько обыденным, что отчитывай его отец посреди кафетерия с рупором в руках, никто бы даже голову не повернул.

Скучно.

Многократно пройдено. Прожито. Переварено.

«Если не возьмешься за ум, отправлю в армию. Там уж точно из тебя дурь выбьют!»

Макс в ответ закатил глаза.

Все знали, слова эти – пустые угрозы. Признать публично, что ты не справился с воспитанием собственных детей в наших кругах равноценно пуле в голову. Ведь, если ты свою семью удержать в узде не в состоянии, что говорить про бизнес.

Но, когда аргументы кончались, оставался только шантаж.

«Я заберу твою машину».

«И кредитку».

А вот это уже могло возыметь эффект.

Случилось, что именно в тот день, я так «удачно» проходил мимо, где Шпиц – наш директор метр шестьдесят ростом, за что и получил кличку – клятвенно уверял Лесниченко старшего, что за воспитание его сына возьмутся с утроенной строгостью.

И тут я подумал, что мог бы повернуть ситуацию в свою сторону. Отец Макса обладал большим влиянием, к тому же поддержка администрации мне была как воздух необходима. Что говорить, Шпиц всегда шел на встречу, а дел я мутил немало.

Подумаешь, ещё один избалованный пацан. И не из таких дурь выбивали.

И я «подоспел» как раз вовремя, дав директору себя «поймать». В буквальном смысле.

Он схватил меня за локоть, чтобы представить отцу Макса лично, скорее всего про себя выдохнув, что избавился от обузы.

Только спустя сутки, я понял, в каком угаре надо было быть, чтобы согласиться, потому что в тот же вечер Макс переехал в нашу с Тоном комнату.

Да, иногда и у меня случаются промахи.

– Виктор, зато у вас будут самые большие апартаменты в академии, – распинался Шпиц.

К черту апартаменты!

Потому что никакая хата не могла перевесить ставший теперь постоянным бардак, дурацкие шутки, вечеринки у бассейна (я так и не разрешил), пение по утрам, а еще нескончаемую головную боль и вселенский треп, который ничем не заткнешь.

Вот прямо как сейчас, когда он, выдавая по сто слов в минуту, рассказывал о вкладе в наше «общее» дело. Да и это тоже.

Никому. Не позволяется. Лезть. В мои. Дела.

Но об этом мы потолкуем позже.

– Больной что ли? – не отрывая взгляда от телефона пробурчал Тон.

– Сама нарывалась. Я несколько раз предупредил ее о форме.

– Думаю, ты даже не представляешь с какой занозой связался.

– И что? – ухмыльнулся Макс.

Я покачал головой. И правда. Взывать к его разумности всегда было занятием бесполезным. Глупо искать в человеке то, чего там нет.

В дверь постучали. Потом еще раз, уже настойчивей. А потом кто-то с той стороны ее вознамерился высадить.

– Ну вот, кажется и она, – ухмыльнулся Макс, поворачивая в замке ключ.

– Где мои вещи?! – разлетелось раскатом грома. За порогом действительно стояла она – та самая чокнутая, с которой я столкнулся в бассейне.

Девчонка с горящим в глазах пламенем.

Взглянув на нее раньше, я бы абсолютно точно прошел мимо. В школе, где учатся несколько сотен девушек, тратящих пятизначные суммы в месяц на салоны красоты, нет недостатка в красивых мордашках. Вот только, эта девчонка заставила на себя посмотреть.

Иногда такое бывает. Появляется новичок, который выбивается из общей массы. Либо слишком странный, как тот, что расчесывал собственные усы вилкой, либо чрезмерно умный, либо будущая звезда «криминальных хроник», чей первый учебный день всегда начинается с разбитой морды. Такие экземпляры попадаются не часто, но волей-неволей западают в памяти.

Обычно, мне не нужно знать даже имени. Где-то там есть кто-то, чья жизнь происходит в другом измерении, мне параллельном, и пока наши орбиты не пресекаются, ну есть и есть. Вот только эта Солнцева ворвалась как ураган. Будто инстинкт самосохранения отсутствовал вовсе.

Вечером того же дня, я написал о ней главе службы безопасности отца. Ответил он, как всегда, лаконично:

– Что именно нужно?

– Любая информация, которую сможешь найти.

Пока я ожидал ответа, занялся тем, что обычно делают все студенты, желающие раскопать о ком-то сведения. Открыл социальные сети.

Солнцева Диана Андреевна. Скоро исполнится восемнадцать. День рождения первого января.

Есть парень. Только не имени, ни фото я не обнаружил, даже пролистав к самым старым фотографиям, которых оказалось не так уж и много.

Летний лагерь. Фото с бабушкой. Смазанный снимок крупным планом в костюме для фехтования. Соревнования. Медаль. Еще медаль. Значит, спортом занимается давно. И ни следа неизвестного бойфренда.

Может, скрывает, а может просто таким образом избавляется от прилипал.

Пока я листал ее страницу, почта на смартфоне прозвонила, уведомляя о новом письме. За окном громыхнуло, предупреждая, что с минуты на минуту начнется дождь.

Я налил чашку кофе, уселся на широкий подоконник. Поморщился, вытягивая травмированную ногу и сделал глоток. Я не считал себя вуайеристом, но «дело» заставляло иногда в людском хламе покопаться. Редко когда удавалось найти что-то действительно интересное.

Начало я пробежал по диагонали, перепрыгивая строчки взглядом. Паспортные данные, школьный аттестат. Довольно посредственный, надо сказать.

Братьев, сестер нет. Живет с бабушкой за городом. Деревня Большое Лукоево. Господи, где это вообще?

Родители погибли, но обстоятельства не указаны. Только дата смерти.

Перелистнув страницу, я ввел день предполагаемого происшествия и их фамилию в строку поиска, даже не рассчитывая что-то найти. Но вдруг страница запестрела заголовками. Я кликнул на первый, хотя от одного лишь заглавия уже стало не по себе. Потому что результат мне был хорошо известен.

«Двое жителей Калининграда погибли в результате аварии»

«По предварительным данным, машина пострадавших пробила ограждение и сорвалась с моста. Как стало известно, авария произошла из-за столкновения с автомобилем, вылетевшим на встречную полосу. От удара ограждения погнулись, и машина упала в воду.

Водитель автомобиля, тридцативосьмилетний житель Калининграда скончался на месте. Его жена, оказалась зажата между дверью и передней панелью автомобиля, не смогла выбраться из постепенно заполняемого водой салона и скончалась еще до приезда медиков. Девятилетнюю дочь вытащил проходящий мимо свидетель произошедшего. Она была доставлена в районную больницу в шоковом состоянии».

Я еще раз пробежал взглядом по последним абсолютно сухим строчкам, смахнул экран обратно, возвращаясь к документам и шумно выдохнул, вспоминая, как Диана держалась на расстоянии вытянутой руки от бассейна. Как будто вода могла накинуться на нее и утащить на дно.

Вернулся к началу, открыв медицинскую карту. Документ, к которому никогда не обращался обычно.

Рост, вес, группа крови, последние анализы и прививочный паспорт.

А потом внезапно два слова, увидеть которые я никак не ожидал.

Против воли вырвалось:

– Вот это да…

«Аква и омброфобия».

Пришлось снова воспользоваться поисковиком, хотя я и так догадывался, что именно он ответит.

«Серьезное психическое заболевание, характерной особенностью которого является отсутствие самоконтроля при виде воды. Обмрофобия – ее разновидность, проявляющаяся в виде навязчивой боязни попасть под дождь».

Закрыв документы, я просто залип в окно, на стекле которого появились первые капли. Подумал, каково это, каждый раз бояться выйти на улицу, когда за окном темно и тучи. А солнечных дней в нашем городе от силы пару десятков в году наберется.

Значит, больше всего на свете ты боишься промокнуть, девочка…

«Иногда при непереносимости воды пациенты избегают навязчивых прикосновений, так как при погружении в водную среду возникают схожие ощущения».

Детка, да ты еще и недотрога…

– Отвечай, – снова раздался крик, вернув меня из собственных мыслей в реальность.

А потом она меня заметила.

В глазах ее читалась не только ярость. Боль давняя, которую только сильнее разбередили.

Пусть ее не было видно сквозь маску ярости, но я бы не смог не разглядеть. Потому что знал о масках и боли все. Мог писать энциклопедии о их разновидностях и последствиях.

– Я их сжег, – произнес Макс буднично.

И прежде, чем успел что-либо сделать, девчонка дернулась вперед, выхватывая стакан из его рук, и выплеснула содержимое ему в лицо. А потом как гранату метнула в мою сторону.

Уж не знаю, кого благодарить за хорошую реакцию, но меня спасло лишь то, что, рассыпаясь отборным матом, я вовремя нагнулся, потому что уже в следующую секунду стекло со звоном разбилось о стену.

Девчонка же развернулась на несуществующих каблуках и умчалась прочь.

– Хренасе, – глядя из-под темных очков, ошеломленно произнес Тон. – Бей или беги.

– Тут, похоже, оба варианта сразу, – покосился я на него все еще полулежа, вытаскивая застрявший в волосах кусок стекла.

– Вот это да! – похлопала Адель, выходя из ванной. – Лесниченко, ты продул всухую.

Макс, стирая капли с лица, ухмыльнулся.

– Вы что, спорили? – спросил Антон.

– Он поставил на то, что новенькая не решится прийти, – ответила девушка, и Тон закатил глаза. Я знал, о чем он подумал. Богатые, вечно скучающие мажоры, как обычно в поисках развлечений. – Что бы мне загадать? – губы Адель растянулись в довольной ухмылке. Так, что на мгновение я засмотрелся.

Адель была красива до неприличия. И отлично об этом знала.

Я встретил ее полтора года назад на благотворительном ужине, куда был приглашен вместе с отцом. Прямо на приеме, он отвел меня в сторону и спросил:

– Нравится?

Я кивнул.

Глупый вопрос. Такие девушки не могут не нравиться.

– Я хочу, чтобы ты начал встречаться с ней. Девчонка Шульмана лучшая для тебя партия. Забери, пока не опередили.

Уже через неделю мы были вместе.

В мире больших денег все решается просто. Как в делах. Бизнес-план составляется на год, пять и пятнадцать лет вперед. Я заранее знал, когда должен сделать ей предложение. Знал, какое кольцо должен выбрать, в каком районе будет построен наш дом и даже в какую школу пойдут наши будущие дети.

Нынешние же отношения походили на демо-версию того, что будет ожидать меня всю оставшуюся жизнь. Меня устраивало.

Адель была из тех девушек, которых не любить просто невозможно. В ней начисто отсутствовало высокомерие, наглость и пошлая истеричность, присущая почти всем девицам академии. Отец, как обычно, оказался прав – из всех она была лучшей.

Любил ли я ее?

Скорее, да.

Хотя никогда не говорил этих слов. Не чувствовал, что они необходимы.

Она была в моем вкусе. Столь же умна и расчётлива. Знала, когда настоять на своем, а самое главное, когда смолчать.

– Встанешь на колени и при всех признаешься мне в любви, – произнесла Адель. Макс ударил ладонью по лицу. Тон оторвался от листания новостной ленты и поднял бровь. – Мне конечно же придется тебе отказать. – Она отправила в мою сторону воздушный поцелуй. – Будет забавно послушать сплетни.

– В обмен на желтую карточку, – потребовал Макс, тряхнув мокрыми волосами.

– Еще чего. Вытрись и успокойся, – я бросил ему перекинутое через спинку стула полотенце. – Это последний раз, когда ты делаешь что-то без моего ведома.

– Но…

– Девчонка на стипендии. А ты реально уничтожил всю ее одежду.

– Упс, – произнес он, разводя руки в стороны.

– Упс? – переспросил я, медленно вставая и подходя ближе. – Это все, что ты можешь сказать?

Адель притихла, ожидая бурю. Антон тоже предпочитал не вмешиваться в воспитательный процесс. Стоило мне ему позволить, Макс бы валялся в отключке уже через две минуты. Я сомневался, что он вообще хоть раз в жизни нормально дрался.

– Ты на полном серьезе считаешь, что я из тех, кто такие ошибки прощает?

Его улыбка стерлась с лица. Он побелел, хоть и старался храбриться. Знал, мог получить, но все равно медленно произнес:

– Ты обещал. Дал слово отцу, а свои обещания ты всегда исполняешь.

«Когда надо, он все, оказывается, запоминает».

Ладно, попробуем по-другому.

– Сможешь подобрать девчонке что-нибудь, – попросил я Адель: —Только сразу то, что полагается правилами. Запомнила размер?

– Конечно, – мурлыкнула она, гипнотизируя меня своими огромными глазами.

– Тон тебя отвезет.

– А ты?

– В другой раз, ладно? – я отпустил ее, ограничившись скромным поцелуем в губы, а потом повернулся к Максу и, щёлкнув в воздухе пальцами, произнес:

– Карточку.

– Какую? – широко распахнул он глаза. – У меня нет карточек, ты же сам мне не позволяешь…

– Кредитную, идиот.

– Что? – вспыхнул Макс.

– Не я сжигал ее вещи. Не мне за них платить, – я перевел взгляд на Адель и ласково попросил ее: – И, ни в чем себе не отказывай. Пожалуйста.

– Сочувствую, – подхватив ключи от машины, Тон похлопал Макса по плечу.

– Вот же черт, – застонал тот, рухнув лицом в подушку.

– Возьми себе тоже что-нибудь. – Я протянул Адель собственную кредитку, а потом подозвал Антона:

– Как закончите с вещами, оставьте в ее комнате. Только… – я наклонился чуть ближе и добавил: – Не нужно ей знать, откуда.