Читать книгу Любви негромкие слова - Виктория Рыдлевская - Страница 18

Я буду врагом твоим, другом иль просто прохожим?

Тебе лишь решать и судить. Лишь тебе – выбор твой.

Ты станешь святыней: особенным и непохожим

На множество тех, кто гордится, любуясь собой.

Тебе ли учиться, как быть человеком? Я знаю,

Ты делаешь всё, словно в этом весь ты, вся душа.

Ты, может, смеешься, но я о тебе вспоминаю,

Особенно долгой зимою, когда очень больно дышать.

А впрочем, как высказать всё, что во мне накипело

И камнем лежит где-то в недрах несчастной души?

Ты жжёшь все мосты, рвёшь все нити так быстро и смело,

А здесь я стою и молю: «Нет, не надо спешить».

Твой нрав сумасшедший так дик, непонятен и странен,

Но всё же слова дорогие навеки у сердца лежат.

И тени надежды рождаются словно в тумане

И в страхе, и в ужасе меркнут, тускнеют, дрожат

Как чьи-то колени, как чьи-то красивые руки,

Что множество раз прикасались к твоим волосам.

Ты знаешь, я больше всего ведь боюсь не разлуки,

Боюсь невозможности верить любимым глазам.

Всё то, что мы ищем с надеждою тихой и робкой,

Всё то, что рассветом весенним мерцает и манит,

Читается в жестах, во взгляде и даже в походке,

Целует по-дружески в лоб, опьяняет, дурманит.

И в волчьем безумстве я вдруг понимаю тревожно,

Что слов моих всё же не хватит, чтоб высказать суть:

О чём-то великом сказать, в общем, вслух невозможно,

Но мы с умным видом спешим обсудить что-нибудь.

Зачем? Для чего? Мне всё кажется, я опустела

С тех пор, как ушёл самый близкий и дорогой.

И я не смогла, опоздала. Да-да, не сумела

Сказать, что теперь не хочу расставаться с тобой.

Но знаешь, мне кажется, стало б значительно легче,

Когда бы в душе своей всё же сыскала слова.

Тогда, может быть, я совсем не вздыхала б под вечер,

Тогда, может быть, я себя укорить не могла б.

И звёзды тогда б не глядели надменно, тревожно,

И злейшим врагом бы не стала внезапно луна,

И душу свою не смогла б обойти осторожно,

В которой отчаянье вот уж достигло и дна.

Что может быть хуже, чем, ненависть в сердце рождая,

Поникнуть в печали, в уныние тихое впасть?

И наши минуты, подобно снежинкам, растают

Во мраке Вселенной, где им неизменно пропасть.

Я столько пыталась бороться с тоскою безмерной,

Я думала всё же, что боль неизбежно уйдет.

Я верила робко, что ты возвратишься, наверно,

Что всё же вернёшься, когда наше время придёт.

Но ты и не слышишь. Я вот и отчаялась за год.

Когда ты пропал, я с надеждою тихой ждала.

Хотелось лететь, но с подбитым крылом только падать,

И грустная песня несчастной души не спасла.

В каком ты краю? Кто теперь твоей правою рукою

Надежной и твердою будет? Кому ты доверишься впредь?

Я всё же не злюсь. Верю искренне, всею душою,

Что нас разлучить не способны ни ссоры, ни смерть.

Я плачу ночами. Скорее от счастья, мой милый,

Что знала тебя, пусть лишь месяц, но дело не в том.

Конечно, мне больно, но, знаешь, уже научилась

Искать что-то ясное, светлое в самом плохом.

Всё это поверхностно. Разве смогу передать,

Что ты породил в моём сердце той чудной весною?

Что хочешь, мой друг? Расскажи, что тебе мне отдать?

Могу ли я чем-то сейчас поделиться с тобою?

Обид на тебя не держу, мне тебя нет дороже.

Мы словно знакомы десятки – нет! – тысячи лет.

Ты знаешь и сам: мы с тобою ужасно похожи.

Твои ведь слова. Или, может, вдруг скажешь, что нет..?