Читать книгу Разница между нами. Книга 1 - Виктория Сафарова - Страница 4

Два часа сборов, и Наташа стояла перед зеркалом в коридоре. Красное бархатное платье в пол повторяло все соблазнительные изгибы силуэта. «До чего прекрасное платье», – улыбка выдавала ее мысли. «Макияжа бы меньше. Может, мне удастся немного подправить?» – она схватила ватный спонж с длинной тумбы под зеркалом и принялась тереть губы.

– Ты шо делаешь? – Инга с недоумением посмотрела на Наташу.

Расческа в ее руках остановилась на полпути к волосам.

– Мне кажется, это не мой цвет.

– Так, Наташа, перестань, иди уже.

– Сейчас, немного подправлю, и такси еще не приехало. Может, кофту взять?

– Конечно возьми, на улице не март, – Инга продолжила расчесываться.

– Эту или эту? – Наташа сняла с вешалки две кофты.

– Ни ту и ни другую, они все какие-то мешковатые. Мне не нравятся. Погоди, возьмешь мою? – она начала снимать с себя черную вязаную кофту с вышитым бисером узорами. – Под платье самое оно!

Инга была права, ее кофта потрясающе выглядела с платьем.

– Спасибо.

– Найдешь в кармашке пару сигарет – не рассказывай моей маме, – она рассмеялась.

– Ты до сих пор не призналась ей?

– Не-а, – Инга закончила расчесывать волосы и теперь выводила стрелки коричневым карандашом.

– Не хочешь ее расстраивать? – Наташа отошла от зеркала, Инга бы всё равно вытеснила ее.

– И это тоже. Боюсь, – улыбнувшись в зеркало, она достала блеск из сумочки, которая стояла рядом на тумбочке.

– Могу понять то, что ты не хочешь ее расстраивать, но не то, что ты боишься. Тебе двадцать восемь, а не шестнадцать.

Инга молчала. Зазвонил телефон. Такси прибыло.

Подруги спустились с четвертого этажа молниеносно. Инга еще раз прошлась по Наташе взглядом сверху донизу и одобрительно кивнула.

– Давай, удачи, наберешь меня если что.

– Хорошо, спасибо.

Дверь, словно венерина мухоловка, захлопнулась, и машина тронулась. Через зеркало дальнего вида Наташа наблюдала, как Инга машет рукой. Она открыла клатч и достала билет. «Возвышенное и земное. Одноактный мюзикл по мотивам романа о жизни Моцарта». Как часто вы встречаете почитателей творчества великих классиков? Даже Андрей, с которым она прожила восемь лет, не разделял ее страсти к театру. Наташе стало страшно, и она сжала клатч с билетом в руках.

– Всё в порядке? Вы побледнели.

Гнусавый голос таксиста вывел ее из оцепенения.

– Нет, всё в порядке, просто это мое первое свидание.

– В вашем-то возрасте? – он усмехнулся.

Верх бестактности поверг в шок.

– Во-от, сразу щечки порозовели. Вы не бойтесь, я не со зла. Я раньше-то психологом в школе работал, а зарплата там, если знаете, с гулькин нос, вот и пришлось в таксисты пойти, – он замолчал и тихим голосом продолжил: – Страсть к работе – это хорошо, но счастливая жена – лучше. У меня случай был, мальчика хулиганы забили, не до смерти конечно, но хорошенько ему досталось. Ходил мрачнее тучи, замкнулся в себе. Родители на уши всех подняли – от участкового до директора школы, а он ко мне за советом. Я их упросил привести мальчика ко мне. Они упирались, мол, зачем он тебе, всё равно ничего не скажет, но делать нечего, городской психолог к тому времени в область уехал. Привели его ко мне, а подробностей не рассказали. Да и никто не знал, мальчуган-то молчит. Ну и начал я потихоньку: говорю, ты, видимо, сам виноват, спровоцировал взрослых, нос засунул куда не нужно, нарвался да получил по заслугам. Вижу, он краснеет, тужится, но молчит. Я продолжаю: обидел кого-то, задел, а сдачу давать не научился. Вот тут-то он кричать и начал, с истерикой, взахлёб, рассказал, что девочку защищал. Хулиганов быстро нашли, а мальчик школу потом закончил с золотой медалью, в университет поступил. Хороший парнишка, потом приходил ко мне, благодарил.

Водитель улыбнулся и тяжело вздохнул.

– Спасибо, – Наташа улыбнулась в ответ.

Как часто мы не благодарим окружающих за подаренные нам эмоции: будь то гнев, радость или печаль. Эмоции – краски нашей жизни. Вкусные и противные, мы пробуем их и ощущаем эту самую жизнь. Благодаря словам таксиста за короткий промежуток времени Наташа испытала и страх, и гнев, и облегчение, и веселье.

– Вашему мужчине повезло, вы очень красивая, – таксист посмотрел в зеркало и встретился с Наташей взглядом. – Я со своей женой познакомился в пятьдесят один.

– В вашем-то возрасте, – теперь смеялись оба.

– Это моя вторая, Алёнушка, – быстрым движением руки он открыл бардачок, извлек фотографию и, передав Наташе, плавно вошел в поворот.

Она взяла фото и начала рассматривать. С фотографии улыбалась счастливая пара на фоне деревянного дома. Таксист лет на десять моложе, чем сейчас, с более пышной прической, и темноволосая толстушка, на вид лет сорока, с живыми темными глазами и фарфоровой кожей.

– Интересно, как вы встретились?

На самом деле Наташа соврала, разговор всего лишь отвлекал от навязчивых мыслей: «Что сказать при встрече? Где мы встретимся – внутри или снаружи театра? Нужно ли мне возвращать деньги?»

– … и тогда она мне говорит: «Если догонишь – выйду за тебя». Она не знала, что я пять лет легкой атлетикой занимался. Догнал, поженились, – гордо закончил он рассказ.

Еще один светофор и поворот. Время пронеслось так быстро, что Наташа не успела заметить, как приехала.

– Попрошу мелкими купюрами.

Наташа открыла клатч.

– И без сдачи, а то поедем менять.

Расплатившись с таксистом, она вышла из машины и, расправив плечи, сделала первый шаг.

Ее окружили воспоминания из детства. Вот она, маленькая, идет по этой аллее, ведущей к фонтану, за которым возвышается огромное здание театра. Их первое знакомство состоялось в пятилетнем возрасте. Воскресным вечером отец впервые повел ее на премьеру сказки «Щелкунчик». Потом и мать привела ее туда, на другое представление. Чем старше она становилась, тем чаще она проводила воскресные вечера в театре.

Наташа шла по длинной, осветленной десятками фонарей аллее к самому сердцу парка – фонтану. По сторонам располагались усыпанные целующимися парочками деревянные скамьи, за которыми укрылись в сумраке разноформенные клумбы, пестреющие цветами, и, наконец, фонтан. Вокруг него была тысяча голосов:

– Не трогай!

– Фоткай ровнее!

– Ваня, не убегай далеко!

– Давай ходи, что ты телишься! Домино – не шахматы.

Среди этих громких голосов были и тихие. Они исходили от таких же, как и Наташа, напомаженных дам в вечерних платьях. Одни шли под ручку со своими кавалерами, другие, поодаль, говорили о своем с подругами. Вся эта колонна направлялась к величественному зданию, возвышающемуся над фонтаном. Наташа присоединилась к колонне.

На смену небоскребам современного мегаполиса пришло изящное барокко, на смену повседневной суете пришло умиротворение и легкое опьянение от слишком ярких фонарей. Время замерло. Наташа растворяется в толпе из запахов и голосов мимолетных прохожих на празднестве таланта. Она чувствует, как становится частью общего, ведь после того, как все войдут в зал, не останется ни бедных, ни богатых – все станут равны, потому как роли давно розданы актерам. И только легкий, въедливый запах бензина вперемешку с сырой пыльной улицей, от которого невозможно никак избавиться, который не скроет ни один самый дорогой парфюм в мире, напомнит о том, что они лишь гости. Настанет час, когда время понесется с былой прыткостью, возвращая в реальность, из которой они вырвались.

Наташа подняла глаза, у самых дверей, наверху, стоял знакомый незнакомец. В идеально выглаженном черном костюме и лакированных туфлях, две верхние пуговицы темно-красной рубашки расстегнуты так, что видны волосы на груди. В голове прозвучал голос Алисы: «С такими мыслями тебе нужен грузин», – хотя нет, это говорила Инга. Наташа не смогла сдержать улыбку. «Самые страстные мужчины – волосатые. Чем волосатее мужчина – тем страстнее». «Да, а вот это сказала Алиса. Но я не собираюсь проверять ее слова?» – Наташа поднялась по лестнице и подошла к двери.

– Привет, красавица, – голос отвлек от мыслей, Наташа снова напряженно стиснула в руках клатч. Она встретилась с ним взглядом и по телу снова поползли мурашки, – я заждался.

Его рука легла на талию Наташи, и они вошли. Как только она перестала смотреть на него, сердце замедлило темп, но руки все еще оставались холодными.

Наташа чувствовала себя некомфортно в замкнутом пространстве с огромной толпой. Мужчина вел себя раскованно, пару раз он махнул кому-то рукой, постоянно улыбался. Наташа порывалась заговорить с ним, но из-за постоянного гула не решалась и продолжала молча идти вперед. Подойдя к лестнице, окруженной колоннами, они встретили даму в годах, в образе придворной фрейлины. Она собирала билеты и на чистом немецком приветствовала гостей.

– Здорово выглядит, а? Тематические атрибуты из эпохи жизни Моцарта.

– Мне нравится.

– Herzlich Willkommen, Herr Oleg2, – дама обратилась к спутнику Наташи, он кивнул и подтолкнул Наташу к ступенькам, чтобы она поднималась.

«Его зовут Олег?»

Наташа не успела протянуть билет и, когда спохватилась, находилась достаточно высоко. Поток людей заставлял ее двигаться вперед, а пожилая фрейлина, кажется, и не заметила ее. Она вопросительно посмотрела на спутника и подняла билет вверх. Олег кивнул и сделал знак рукой, чтобы она поднималась дальше.

– Значит, тебя зовут Олег?

– Угу, – он с интересом рассматривал людей в толпе, не поворачивая головы.

– Меня зовут Наташа.

– Очень приятно. Саша! Александр, ну где бы мы еще встретились? – Олег опустил руку с талии Наташи и начал пробираться через толпу, чтобы поприветствовать мужчину, который вальяжно расхаживал по второму этажу, запустив руки в карманы.

– Ничуть не изменился! Я тебя когда в последний раз видел? – мужчина, похоже, одного возраста с Олегом, выглядел очень растрепанным: кудрявые непослушные волосы лезли в глаза, как бы он ни старался их убрать, дергая головой; белая рубашка была надета поверх серой майки, довершали образ темно-синие джинсы. Руки раскрылись в приветственном жесте, и они обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– Рад, очень рад, что ты пришел.

– Я слышал, тут все собрались.

– Не все, но кое-кто точно, – Олег иронично водил головой из стороны в сторону и улыбался. – Я рад, очень рад.

«Подойти к нему или стать поодаль, или пройти на свое место? Почему всё на столько сложно, почему никто не написал инструкцию, что делать на первом свидании, чтобы не выглядеть неловко?» Наташа поднялась и стала позади Олега у стены с фотографиями актеров театра. «Так лучше, он не представил меня, значит, я лишняя. Мы не достаточно хорошо знакомы, чтобы он показывал меня каждому своему близкому другу. А они явно близки, он обнял его и улыбается во время всего разговора, значит, они давно знакомы…»

– Наташа?

В веренице своих мыслей она не заметила, как Олег распрощался со своим знакомым и подошел к ней.

– Я рассматривала тут фото, – неловкость заставила ее оправдываться и она покраснела от собственных действий.

– Пойдем, – он взял ее за локоть и прошел к двери, – нам на третий.

Наташа еще раз взглянула в билет.

– Нет, нам на второй.

Он двигался вперед к одной из отдельных лож бельэтажа и остановился, обернувшись к Наташе. Она поспешно прошла к нему и заняла место. Перед ней открывалась полная картина происходящего на сцене. «Как он поменял билеты? Стоит его спросить сейчас?» Раздался третий звонок, и зал погрузился в интригующую тьму.

«Я ли это? Пришла на вечер с мужчиной, имя которого узнала только от престарелой фрейлины из восемнадцатого столетия». Наташа с усилием пыталась сосредоточиться на представлении, но мысли не давали ей покоя: «Даже не спросил моего имени. Значит, за талию брать – пожалуйста, а имя спросить, так сама скажет».

Она краем глаза смотрела на Олега, тот выглядел сосредоточенным, опершись подбородком на кулак. На сцене актеры исполняли очередную арию, а Наташа безучастно смотрела на происходящее: первое музыкальное произведение, первое признание общественности, первая девушка, первая депрессия, общенародное признание, смерть. Спектакль, как и обещалось, не дожил до антракта, и актеры вышли на поклон. Зал выпрыгивал со своих мест, из разных концов раздавалось: «Браво!» Наташа с Олегом встали вслед за всеми. Громкие звонкие хлопки раздражали ее слух, и она поддалась всеобщему давлению и захлопала. Спектакль не тронул ее, она не смогла расслабиться, хотя именно за этим она приходила раньше. Возможно, виной тому был Олег? И занавес. Олег помог ей выйти со своего места, и восторженные зрители понесли их по ступенькам к выходу.

– Потрясающе, столько людей! Премьера удалась! – возбужденный и громкий голос Олега звенел у Наташи в ушах.

– Спектакль имел успех.

– Успешище! – наконец они вышли из душного холла театра, и Наташа сделала глубокий вдох.

– Теперь в ресторан? – Олег произнес это с еле уловимой вопросительной интонацией, словно он утверждал свое решение, но на всякий случай Наташа кивнула головой.

Несколько минут они шли молча. Наташа решила нарушить тишину:

– Как вам удалось достать новые билеты?

– Я работаю в театре, – мужчина почесал затылок.

– Кем?

– Управляющим.

«Какой немногословный, Алисе бы понравился».

– Вы очень молоды. Я знала старого управляющего, мы с отцом раньше ходили в этот театр.

– Александр Ильич был прекрасным, замечательным управляющим. Но его время ушло. Как там было: «Молодым везде у нас дорога, старикам всегда у нас почет».

– Его уволили?

– Попросили уйти, – он усмехнулся.

Отец Наташи был хорошим другом Александра Ильича, и когда они приходили в театр, часто заходили к нему. Он повторял: «Смотри, Наташа, театр – это жизнь, войдешь в него и не захочешь покидать. Меня отсюда только на руках вынесут».

«Пожалуй, стоит умолчать о своем знакомстве, хотя почему Александр Ильич согласился покинуть свой пост?»

– Я считала, театр что-то вроде дома для тех, кто там работает, как можно уйти из дома?

Олег тяжело вздохнул и достал из кармана брюк мобильный. Он говорил медленно, немного приглушенным тоном, и активно водил пальцами по экрану.

– Мой отец вложил в театр много денег с тем условием, что я займу пост управляющего. Театр был на грани разорения, городские были не против моего прихода. Еще бы! – вскричал он, взмахнув руками и чуть не попав телефоном в Наташу. – Да им, черт возьми, повезло! Им отстегнули круглую сумму на развитие культуры.

Наташа была напугана резким движением рук Олега, но сдержалась, чтобы не отпрыгнуть.

– И давай на «ты», – он убрал телефон в карман, и Наташа выдохнула, – тошнит от этой высокопарности.

– Хорошо, давай, – помолчав с минуту, добавила: – ты нарочно купил у меня билеты?

– Зришь в корень.

– Тогда зачем ты это сделал?

– Мне нравятся красивые девушки, особенно те, которые ценят искусство. А еще, – он на секунду замолчал, – ты смешно падаешь.

Наташа покраснела.

– Спасибо еще раз.

– В который раз не за что. Чем ты занимаешься?

– Я преподаватель английского в частной школе, работаю на дому в онлайн-режиме.

– Онлайн? – он удивленно на нее посмотрел, – и можно чему-то научить?

– Вполне, если ты самостоятельный и достаточно мотивированный на это дело.

– Ясненько. И много таких у тебя?

Наташа рассмеялась.

– Немного. Работы на три-четыре часа пять дней в неделю. А ты часто бываешь в театре? Или деньги всё решают сами?

Он сменил улыбку на суровость и ответил сквозь зубы:

– Деньги решают только для тех, кто умело ими управляет. И дело не в моем отце. Я принимаю решения самостоятельно. Тем более что мое последнее решение, которое ты наблюдала сегодня вечером в театре, отправит меня в Таиланд.

Разговор о деньгах явно не нравился Олегу, и Наташа ощутила неловкость. За те пять шагов, которые она сделала, пока он отвечал, она пожалела о вопросе около пятидесяти раз. Олег остановился и показал рукой на «Версаль». Одно из самых дорогих заведений в городе. «Версаль» располагался на центральной улице, и посетители здесь были соответствующего статуса.

Наташа вошла вслед за Олегом. Шаги отдавались эхом от высоких расписных потолков, мраморных полов и парных колонн, украшенных позолоченным орнаментом. Статный мужчина в черном фраке встретил на пороге, открывая для подсчета белые зубы:

– Олег Михайлович, – он поклонился.

– Вечер добрый.

– Ваш столик свободен, – метрдотель открыл двери и взмахом руки пригласил войти.

– Не провожайте, мы сами.

Метрдотель еще раз поклонился и закрыл за ними двери.

Зал был наполнен светом. Маленькие хрусталики играли этим светом, преломляя его сотней углов, представляя людям радужные, мерцающие переливы. Витражные окна были завешены красными бархатными шторами. «Да тут чашка чая по цене двух походов в бутик. Ладно, для приличия закажу только чай, ничего больше, иначе придется отрабатывать месяц мытьем посуды за еду». Залы были условно разделены колоннами. На столах – прямоугольных, украшенных богатым орнаментом, отсутствовали скатерти. Многие столики были только на двоих. В одном из залов находился огромный, обшитый мрамором камин, у которого стояло всего пару столиков. К одному из таких столиков Олег подвел Наташу.

– Присаживайся.

Наташа с ужасом посмотрела на расположение стульев. Ей придется сидеть напротив Олега, и ловить его холодный взгляд. Живот непроизвольно сжался, как от голодного спазма. «Голодный холодный взгляд, что ж, выход из зоны комфорта – тоже выход». Мужчина не церемонился с тем, чтобы отодвинуть для нее стул и быстро уселся.

«В конце концов, у меня самой есть руки и ноги».

Официант подошел молниеносно. Подав открытое меню Наташе, а затем Олегу, он заговорил, да как! У него были идеально поставленный голос и дикция. «Они тут все золотые». Наташа с интересом рассматривала рисунок на форме официанта.

– Желаете сделать заказ сразу?

– Чай. Зеленый, ягодный, если можно. И всё, – Наташа отложила меню.

Официант кивнул и взглянул на Олега.

– Чай? Нет, чай – это не ужин. Давай нам как положено: лучшее на вечер, на вкус шефа. Он меня никогда не разочаровывал, – последнюю фразу он говорил, обращаясь к Наташе.

Официант удалился.

– Я ничего не буду. Я не голодна.

– Ты всегда такая принципиальная? – он не дождался ответа, хотя Наташа собиралась открыть рот. – Я пригласил тебя на ужин и надеюсь, что ты попробуешь хоть что-нибудь.

Олег собирался что-то добавить, но звук мобильного прервал его. Достав из кармана телефон, он радостно заулыбался:

– А вот и Таиланд! Полетишь со мной?

– Что? Куда? – на мгновение она раскрыла широко глаза и уставилась на спутника.

– В Таиланд, я говорил тебе, – произнес он с укоризной. – На две недели.

Официант очень быстро вернулся с первыми блюдами и начал их расставлять. Олег, отвлекшись от вопроса о Таиланде, с интересом рассматривал, что ему принесли. Его глаза горели, а руки с нетерпением сжимали вилку. Он был явно голоден. Наташа ошарашенно смотрела в его сторону, но от волнения не видела его лица. Официант закончил и отошел от стола.

– Ну так, что скажешь, красотка? – снова спросил он.

Наташа, которая наливала себе чай, не дожидаясь, когда он заварится покрепче, перевела взгляд на тарелку с лазаньей, которую немилосердно рвали нож и вилка в руках Олега.

– Не отказывайся от такого удовольствия. На зарплату учителя еще не скоро полетишь в большой мир. Вот, возьми, – он извлек из кармана визитку, – позвонишь, если надумаешь. У тебя есть три недели для принятия решения.

В который раз за вечер он показывал свое высокомерие по отношению к ней, и ей оставалось несколько вариантов: сидеть и сносить такое поведение или развернуться и уйти. Жизнь не научила ее сдаваться, не научила ее проигрывать, с детских лет ей твердили, что она должна терпеть, стараться и побеждать. Ее научили достигать всего кропотливым трудом и просили никогда не прыгать выше своей головы. Олег был выше ее с двух позиций – по росту и по социальному положению, но она решила, что справится с его манерностью и обняла чашку чая длинными пальцами.

– Люди способны добиваться многого, особенно если они умеют мечтать. Это всегда работает.

– Нет, – покачал он головой.

Она вздохнула. «И чего не продолжаешь?»

– Карлики хотят вырасти, неизлечимо больные – хотят выздороветь, но как бы они не старались… – он развел руками.

– Ты притягиваешь за уши. Я не говорю о врожденной неспособности что-то сделать, я говорю о ситуациях, когда человек имеет руки и ноги, голову и физически способен воплощать реальные мечты в жизнь.

– Ты не дослушала меня, а я не договорил. Если ты посмотришь на эти примеры и копнешь глубже, то увидишь здоровых родителей, которые, занимаясь сексом, представляли здоровых детей, но у них родился карлик или больной ребенок, которого они не могут спасти. И дело не в генетике, потому что я рассматриваю ненаследственные болезни, а в везении, в стечении непонятных обстоятельств и еще горы всего. Ты можешь жить в иллюзиях будущего, и оно случится или не случиться с тобой. Ты никогда не узнаешь об этом заранее. Два года назад ты и представить не могла, что пойдешь со мной в театр, что я поведу тебя в «Версаль», я видел твои глаза! Ты здесь никогда не была, я прав? – теперь его голос не казался Наташе приятным, он был раздражающе нервным и несносным. Мужчина играл интонацией, швыряя каждое слово в лицо, а она смотрела в чашку с чаем. Для нее это был выход из неловких ситуаций: абстрагировавшись, она могла рассуждать активнее. – Прав. И сейчас я предлагаю тебе то, что возможно никогда не произойдет с тобой в будущем. Поэтому я задам вопрос еще раз.

Его аргументы были очень убедительными и логичными. Наташа и представить не могла, что весь вечер за этим жеманным, высокомерным характером скрывался умный и убедительный мужчина. Правда в одном она оказалась права, глаза выдали его истинную натуру и не смотря на прекрасную фигуру, это был не ее тип мужчины.

«Мне нужно что-то ответить». Олег снова приступил к еде, не обращая на нее никакого внимания. Наташа поднесла чашку к губам и снова погрузилась в мысли: «Я не могу согласиться. Нет, не могу».

Она отставила чай и посмотрела на Олега, стараясь поймать его взгляд, но он был занят едой. Ее взгляд скользил вниз по шее и по плечам, по рукам и по груди. «Подруги правы, он привлекательный». Олег поднял глаза на Наташу, и она покраснела.

– Твой чай давно остыл, а ты такая красная, как будто кипяток пила.

Она закашлялась:

– Я пью теплый некрепкий чай.

– Ясно, – сухо проговорил он и принялся за десерт, затем внимательно посмотрел на нее и спросил с ухмылкой: – ты из тех ненормальных, которые в горячий чай добавляют холодную воду, чтобы быстрее остыл?

Наташа уже подносила чашку к губам, и вопрос застал ее врасплох, но не успела она ответить, а сказать ей очень хотелось, как Олег рассмеялся и перевел всё в шутку.

«Завтра будет что рассказать подругам, жду не дождусь комментариев. Интересно, который час?» – она неспешно взяла клатч со стола и достала мобильный. Если она не поторопится, ей придется платить за такси. Она положила телефон обратно в клатч и оставила его на коленях.

– Уже поздно, я, наверное, пойду.

Олег поднял взгляд и потянулся к карману штанов, оставив вилку.

– Позвони мне, когда решишь поехать, – он протянул визитку и снова принялся за торт.

Наташа молча взяла визитку и поднялась из-за стола.

На подходе к выходу она столкнулась с официантом.

– Простите.

– Это вы меня простите.

Обернувшись на Олега, который был увлечен своим десертом, она взяла за локоть официанта, который собирался уходить:

– Вы можете рассчитать наш столик?

– Конечно, я сейчас поднесу счет за вас стол.

– Нет-нет, рассчитайте, пожалуйста, и принесите мне счет. Я подожду здесь.

Официант округлил глаза, кивнул и удалился.

«Хоть бы не повернулся, хоть бы не повернулся». Наташа переминалась с ноги на ногу, не спуская взгляда с официанта. Она решила заранее продумать что скажет Олегу, если он увидит ее здесь. «Что, если я жду очередь в уборную?» – она пробежалась глазами по залу и остановилась на двух колоннах, которые примыкали к углу стены. «За этим углом уборная?». Официант вернулся, а мужчина продолжал сидеть спиной к Наташе.

– Не уходите, я сразу.

Наташа открыла счет. Она надеялась, что суммы подарка Олега хватит для оплаты счета.

– Вот черт, – пробормотала Наташа.

Медленно открывая клатч, она достала банкноты, не хватало чуть-чуть. Она сразу исключила возможность дополнительного финансирования от Олега и с надеждой открыла клатч еще шире. На дне валялась мелочь. «Хоть бы хватило». Она протянула официанту купюры и вытрясла на ладонь всю мелочь. Официант закашлялся, но сохранил терпение.

– Вот, сдачи не надо, – она пересыпала горсть монет в руки официанта и выбежала из «Версаля».

«Никогда, ни в жизнь, я больше не переступлю порог этого здания». Наташа открыла клатч и снова запустила в него длинные пальцы. Денег не осталось не то что на такси, но и на метро. Добираться пешком совсем не хотелось, и Наташа отчаянно искала мелочь. «Пусто». Она закрыла клатч.

Не смотря на прохладу сентябрьского дня, ей вдруг стало невыносимо душно, она стянула с себя кофту. «Надеюсь, Инга умеет прятать не только сигареты» – с надеждой она потянулась к внутреннему карману и нащупала свернутую трубочку. «Сигарета». Она извлекла содержимое и громко выдохнула: «Слава богу». На ладони лежала свернутая банкнота. «Все не так уж плохо на сегодняшний день».