Читать книгу Тариф на любовь - Виктория Серебрянская - Страница 3

Утром я проснулась, как ни странно, свежей и отдохнувшей. Боль не мучила. Усталость отступила. Даже настроение как-то выровнялось. И мне не пришлось уговаривать себя, как в последние дни, встать с кровати и заняться делами.

Аккуратно уложив волосы, я с тоской посмотрела на расческу. У меня и раньше волосы не отличались особой густотой, а сейчас и вовсе потеряла, наверное, треть. И если так продолжится и дальше… Так, не думать об этом. Изменить все равно ничего нельзя.

Выбирая, что сегодня надеть, я вынула практичный коричневый костюм. Пару минут посмотрела с тоской на тусклую ткань, и решительно отложила его в сторону. Не сегодня. Сегодня я должна выглядеть по максимуму. Я это чувствую.

Спустя полчаса я вышла из номера в дорогущем шелковом костюме ядовито-оранжевого цвета. Купила я эту тряпочку практически перед самым отлетом. И досталась она мне, учитывая бренд, практически задаром. Именно потому, что очень неудачный оттенок ткани был. Наши бизнес-вумен от него просто шарахались. А для меня он оказался находкой. Потому что на фоне костюма цвета бешеного апельсина моя восковая бледность куда-то исчезла. И даже вроде румянец появился. Продавщицам даже льстить мне не пришлось. Я и сама видела, насколько лучше выгляжу в этой вещичке.

К костюму полагались туфли в тон – классическая лодочка на умопомрачительно тонкой шпильке. Я их тоже купила. Но обуть сегодня не рискнула. Побаивалась приступов внезапного головокружения.

Запирая номер, я услышала за спиной удивленный присвист:

– Анька, ты ли это?

Я не спеша заперла дверь. Спокойно положила ключ в сумочку. И только после этого обернулась. Позади меня стоял Ипатов и изумленно изучал мои тылы. Я усмехнулась:

– Коленька, глазки выше!

– Что? – Несколько дезориентированный Ипатов нехотя посмотрел мне в лицо.

– Я говорю, Коля, что неприлично так откровенно изучать чужую попу.

– Гмм… – Ипатов никак не мог взять себя в руки. – Ань, ты в этом костюме такая!..

У меня внутри растеклось блаженное тепло. Пусть Ипатов мне совершенно не интересен. Но какая же женщина не любит получать комплименты? Я точно люблю. И я все еще женщина. Живая женщина. Я усмехнулась:

– Какая, Коль?

– Ты как фея! Хрупкая такая. Изящная. Кажется, я одним пальцем переломаю тебя. Ты не ешь, что ли? Или из-за итальянцев себя загнала? А вообще, не важно. Вот подпишем сегодня контракт, и отдохнешь. Я сам к Борисычу пойду, чтобы шеф дал тебе отпуск. – Ипатов сглотнул и подошел ко мне ближе: – Ань, давай сегодня поужинаем вместе? Отметим подписание контракта. А?

Все мое хорошее настроение тут же растаяло, как мороженое на солнце. Нет, Кольку я понимаю. И не обижаюсь. Но, во-первых, я до сих пор толком не знаю, чем в компании он занимается. И от этого приходиться держаться настороже. А во-вторых, не вижу смысла его обнадеживать. Времени у меня слишком мало. А если он успеет ко мне привязаться, то ему потом будет больно и плохо. Поэтому, держим дистанцию.

– Нет, Коль, спасибо. Сам видел, я еще не до конца выздоровела. Наверняка к вечеру буду как выжатый лимон. Не хочу тебе ничего обещать, чтобы потом не пришлось обманывать.

Ипатову мой отказ не понравился. Я это сразу заметила. Все его благодушие и восторженность сразу куда-то испарились. А глаза блеснули совсем по-волчьи. У меня даже мороз по спине пробежал. Но с моими доводами Ипатов согласился.

– Ну ладно. Наверное, ты права. Но на завтрак-то я могу тебя проводить?

Я заставила себя улыбнуться:

– Конечно. Мне будет очень приятно.

За общим столом нас уже ожидали Танечка, Борисыч и Лисаковский. Переводчица приветствовала меня, не дожидаясь, пока я устроюсь за столом с помощью Ипатова. И бурно восторгалась моим костюмом. Борисыч скупо кивнул в знак приветствия, и поинтересовался:

– Как себя чувствуешь? Может, не стоило сегодня вставать? Не думаю, что сегодня дойдет дело до подписания. Мы вполне бы обошлись одной Татьяной. А вот завтра ты нам точно понадобишься. Может, вернешься в номер?

Я улыбнулась трогательной, почти отцовской заботе старого матерого чистильщика и покачала головой:

– Все хорошо, Борис Викторович. Не беспокойтесь.

Ясеневский продолжал подозрительно меня изучать. Не верит. Я улыбнулась шире:

– Если я пойму, что мне не хорошо, а вы без меня справляетесь, я вернусь в номер. Обещаю.

Шефа такое решение вопроса устроило. Он спокойно кивнул и уткнулся в свою тарелку.

Встреча с принимающей стороной должна была состояться в одиннадцать часов по местному времени. Здесь же, в отеле. Где на последнем этаже наши предполагаемые партнеры арендовали небольшой конференц-зал.

Итальянцы вышли на нас сами. Не слишком крупная фармацевтическая компания специализировалась на поставках лекарств и предметов по уходу за больными на ближний восток и в азиатские страны. На мой взгляд, странный выбор рынка сбыта. Но компания Диарелли и К существовала третий десяток лет. Очевидно, рынок сбыта был выгоден. Или просто нашли свою нишу.

Когда я готовила материалы для Борисыча, то сунула нос в предоставленную Ипатовым информацию. Если честно, то мало что поняла. Кроме одного. Диарелли и К очень долгое время пользовались услугами румынской экспедиционной компании, у которой мы регулярно брали заказы. Поначалу я недоумевала: почему посредники? Ведь гораздо выгоднее работать с клиентами напрямую. Пусть и придется нанять на работу лишний десяток людей. Но, поработав некоторое время, я поняла, что с румынами не все так просто. И они не только экспедиторы по грузам. Но и, в некотором роде, экспедиторы по иным. Оттуда часто поступали заказы на зачистку.

Диарелли отправляли грузы регулярно. Не реже одного раза в неделю. Но два месяца назад вдруг исчезли. А потом от итальянцев поступило деловое предложение. Ради которого мы, собственно, и прилетели в Милан.

На переговоры явился лично Джузеппе Диарелли, владелец и управляющий компанией в одном флаконе. Этому невысокому лысоватому толстячку с темными глазами-маслинами на вид можно было дать не больше пятидесяти лет. На самом деле Джузеппе было шестьдесят семь. Но это не помешало ему обшарить взглядом мою пятую точку.

Сопровождали главу компании два итальянца лет сорока. Один – крупноватый кудрявый брюнет с пивным брюшком и отсутствующим взглядом. Второй – худой как щепка, с залысинами и неприятным масляным взглядом. Сначала он оценил прелести щебечущей переводчицы. Юная Танечка ему почему-то не понравилась. Потом его взгляд не спеша переместился на меня. И пока я не заняла свое место рядом с Борисычем, тайком лапал меня глазами.

Самое отвратительное, что один из двух сопровождающий – сын и преемник Диарелли. А значит, от него не избавиться. И я подозревала, что сынок пошел в папашу не внешним видом, а темпераментом. Не даром же сначала папаня на меня пялился. А потом этот… Приличных слов для характеристики которого нет.

Поймав очередной пристальный взгляд щепкообразного на мою пятую точку, я мстительно пообещала ему, мысленно конечно, прийти завтра на переговоры в том самом скучном и тусклом коричневом костюме. И пусть пялится на здоровье. От задуманной подлянки даже настроение поднялось.

Когда Танечка представила нас друг другу, я выругалась про себя. Я ошиблась. Сыном Джузеппе был тот, с отсутствующим взглядом. А худой оказался племянником, сыном любимой сестры, Бруно Пеларатти. Танечка на бумажке подсунула мне перевод его фамилии. И я невольно поморщилась – фамилия Пеларатти в переводе на русский язык означала «лишать шерсти крыс», не самое приятное занятие.

Несмотря на то, что Диарелли сами вышли на нас, и мы им были куда нужнее, чем они нам, Джузеппе бодался с нами за каждый евроцент. И, как и предсказывал Борисыч, подписание контракта было отложено.

Выходили мы из конференц-зала все вместе. Джузеппе и Борисыч впереди. Между ними уставшая, но по-прежнему щебечущая Танечка. Я шла следом. Где-то позади были Миша и Коля. Но я даже не оглянулась на них. Свои силы я похоже переоценила. И сейчас мечтала только об одном: поскорее добраться до номера. В обед я под пристальным взглядом шефа съела почти все, что было на тарелке. И сейчас голода не испытывала вовсе. Поэтому ужин я пожертвую итальянцам. А сама пойду отлеживаться.

Занятая такими мыслями, я пропустила момент, когда меня догнал худой итальянец. Очнулась от того, что тот как клещами сжал мою талию и выдохнул мне в лицо на ломанном английском:

– Я хочу тебя! Сколько?