Читать книгу Шотландский муж - Виктория Сомова - Страница 5

Утро подкралось незаметно, заливая мне лицо теплым солнечным светом и как я не жмурилась и не пыталась отвернуться, ничего не помогало спрятаться. Я с трудом открыла глаза и, по привычке уставилась в потолок, но балдахина там не было. Маленькая светлая комнатка с цветами в вазе на окне, из которого солнце нещадно слепило меня. Комната была абсолютно незнакомой и где я нахожусь, я понятия не имела. Попытка пошевелиться была болезненной. Спустя несколько минут дверь в комнату открылась и зашла девушка в белом халате.

– О, вы пришли в себя! Это замечательно! Как вы себя чувствуете? Я позову врача и позвоню вашей сестре, она так за вас волновалась, – девушка опустила жалюзи и вышла за дверь, а я снова закрыла глаза.

Меня разбудил вопль Люси, которая вбежала в палату, толкнув дверь так, что я думала она ударится о стену.

– Рэйчел! Ты очнулась! Я думала, что больше не увижу тебя! – она кинулась ко мне и разревелась. – Я себе места не находила…

– Что со мной случилось? – я услышала свой голос и он меня саму напугал, скрипучий и сухой.

– Ты упала во время спуска на трассе, когда мы катались в Кирквуде. Я думала ты умрешь и оставишь меня одну… – она снова разревелась.

В палату вошел врач с медсестрой, который осмотрел меня, спросил, как я себя чувствую и сказал, что при падении я получила травму головы и вывихнула левое плечо, но больше ничего не сломано, только ушибы и ссадины. Но так как сотрясение мозга у меня все же есть, я останусь в больнице на какое-то время. Я кивнула и поблагодарила врача, после чего он удалился.

– Дай мне, пожалуйста, зеркало, – обратилась я к Люси.

Она порылась в сумочке и протянула мне зеркало в пудренице. Я взглянула на свое отражение и ужаснулась, лицо было отекшим, правую скулу украшал большой синяк, нос и подбородок в ссадинах… Да уж красотка, ничего не скажешь. Голова была перебинтовала, а из-под бинтов торчали свалявшиеся пряди волос. Унылейшее зрелище, ну хотя бы жива.

– Спасибо, что позаботилась обо мне, – я попыталась улыбнуться сестре, но вышла какая-то гримаса.

– Тебе придется провести здесь несколько дней, если хочешь я привезу тебе что-нибудь, чтобы не было скучно? И, кстати, все наши тебе привет передавали, тоже волнуются, особенно Стив, это он привез тебя и устроил в больнице. Он собирался приехать со мной, но я отговорила, решила, что ты, наверное, не захочешь видеть чужих сразу, как проснешься.

– Передай, что со мной все в порядке и я тоже всех люблю, – тепло ответила я. – И привези, пожалуйста, мой альбом с карандашами, буду коротать время за набросками.

Мне очень хотелось рисовать, буквально руки чесались, я должна была запечатлеть все, что увидела во сне. Этот сон так волновал меня, как будто уже стал частью моей жизни, я практически ощущала себя героиней истории. Поэтому, когда на следующий день Люси привезла мой альбом, я, удобно откинувшись на подушку, приступила к делу. Хорошо, что правая рука не пострадала и я могла вполне нормально держать карандаш.

Первый портрет посвящался моему шотландскому мужу. Очень мужественные черты лица, немного брутальные, квадратный подбородок, серьезный взгляд под нависшими бровями, хотя серьезным взглядом он одаривал только меня, на всех остальных он смотрел гораздо добрее, темно-серые глаза и крупный рот. В целом, он выглядел, как типичный по-мужски очень привлекательный мачо с обложки. Завершила образ черными волосами в прическе, которую запомнила. Когда работу закончила, отложила карандаш.

«Я – лучший художник в Калифорнии», – похвалила я себя.

Сходство было безупречным. Он даже на бумаге вызывал во мне какие-то чувства. Я не могла любить несуществующего человека, ведь я его даже не знала, он из сна, так что скорее всего я его придумала. А вот его жена Мэган его любила, в которую я во сне перевоплощалась, поэтому ее чувства и воспоминания проявлялись во мне, но, к сожалению, не все, я не могла понять их отношений и ее поступков, а мне очень хотелось. Эта тема меня полностью захватила и затем я приступила к портрету хозяйки – Мэган, делать все равно было больше нечего.

Я вспомнила свое отражение в зеркале моей роскошной спальни в особняке. Как падал свет на мое лицо, когда я включала свет у туалетного столика. Моя внешность и впрямь была хрупкой и какой-то эльфийской: большие глаза, надутые губки, немного капризный взгляд, выдавал такой же по-детски капризный характер, а медно-каштановые волосы, волнами падающие на спину, прятали тонкую и невысокую фигурку до самой талии.

«Ты – красавица, Мэган», – заключила я, закончив портрет.

Мы с ней были не похожи, я все-таки немного выше ростом, да и таких роскошных волос у меня, к сожалению, нет, уже несколько лет ношу одну и ту же стрижку до плеч, часто при работе, когда пишу картины, убираю волосы в хвост. Если уж быть до конца откровенной с самой собой, то я никогда не считала себя красавицей и не понимала, почему мужчины обращали на меня внимание, ведь я для этого ровным счетом ничего не делала. Но они по-прежнему появлялись в моей жизни, влюблялись, а я испытывала муки совести, что не могу ответить им взаимностью. Не знаю, что со мной не так. В то время как мои подруги погружались в романтику со своими реальными ухажерами я, кажется, влюбилась в придуманного.

Через несколько дней меня выписали из больницы. Похожие сны больше не приходили и постепенно я стала забывать об этом. Мои наброски были убраны в стол подальше, чтобы не становиться навязчивой идеей, ведь у меня были другие заказы и нужно было работать. Моя небольшая квартирка на последнем этаже трехэтажного здания, которая также служила для меня мастерской, выходила окнами на широкую дорогу, которая поднималась со стороны Тихого океана и уходила в гору. Мне нравился шум автомобилей, трамваев за окном, нравилась эта бурная и в то же время уютная жизнь в Сан-Франциско и моё милое уединенное гнездышко, в котором я могла заниматься любимым делом. Часто, сидя на подоконнике открытого окна с чашечкой черного кофе, я наблюдала за прохожими, небольшими магазинчиками и кафешками, за всей этой размеренной предсказуемостью и меня это успокаивало.

Одним замечательным летним солнечным днем из новой кондитерской в центре города вернулась моя сестричка Люси с полным пакетом пирожных. Я, как обычно, сидела у окна на своем любимом табурете и работала над очередной картиной. Снаружи раздавался шум улиц, пенье птиц и вся эта атмосфера только поднимала настроение.

– Рэй! Я принесла вкусняшки к чаю… и чай!!!

Из прихожей показалась улыбчивая сестрица, в одной руке она держала коробку с пирожными, а в другой бутылку красного вина. Захихикав, она водрузила всё на столик у дивана и направилась хозяйничать на кухню. Как же я люблю наши с ней посиделки, всегда завидовала ее оптимизму, иногда наивному, но всё же, роднее ее у меня здесь никого не было.

– Ну как дела со Стивом? – Люси заинтересованно уставилась на меня ожидая ответа.

Мы расположились на нашем уже слегка потертом диване в гостиной, перекусывая пирожными и запивая красным вином в высоких бокалах.

– Хорошо. Даже слишком. Он очень милый, а на прошлой неделе начал говорить о совместном будущем…

После моего неудачного падения во время спуска по снежному склону, многое изменилось. Стив стал опекать меня постоянно, видимо, чувствуя свою вину, что не доглядел за мной, часто приезжал и навещал. Мы незаметно сблизились и стали встречаться, с тех пор прошло уже несколько месяцев.

– Он сделал предложение? – глаза сестры загорелись в предвкушении этой новости.

– Пока нет, но мне кажется, всё идет именно к этому, – успокоила ее я и улыбнулась.

– Ну тогда выпьем за то, чтобы у тебя всё, наконец, сложилось с твоим мужчиной мечты! – Люси подняла бокал с вином в воздух, предлагая мне сделать тоже самое. Но я медлила, покручивая тонкую стеклянную ножку в пальцах.

– В чем дело, Рэй? Ты выглядишь не очень радостной?

– Нет, все хорошо… Вернее… Стив очень хороший друг, добрый и заботливый… даже очень. Но я не знаю, хочу ли я замуж за него.

Мне стало стыдно после этих слов. Ведь у меня действительно был любящий человек, который за мной ухаживал, обо мне заботился и временами терпел мой творческий характер. Не всем же так везет, а я еще думаю, стоит ли мне связывать с ним свою судьбу.

«Дурочка, конечно, стоит! Где ты еще такого найдешь?» – твердил внутренний голос, но сердце рядом с ним не билось чаще, оно оставалось ровным.

А может быть это и к лучшему, моё сердце итак бьется чаще от вдохновения, предвкушения, от моей работы, которую я очень люблю, и пусть даже у меня нет со Стивом чувства «дома»… И тут на меня нахлынули воспоминания, большой яркой волной накрыли, словно цунами. Я вспомнила, где испытывала это чувство последний раз. С ним. Его лицо возникло в моей памяти, я снова ощутила тепло и запах его кожи и то чувство, когда безумно хотелось держать его в объятьях… Адам.

Я молча встала, подошла к своему письменному столу и достала оттуда свои наброски из больницы.

– Он снова снится тебе? – Люси тихонько заглянула через плечо на портрет мужчины в моих руках.

– Нет. Больше нет, – прозвучало немного грустно, но я не хотела, чтобы моя сестра думала, что я до сих пор сохну по выдуманному принцу, это и в самом деле как-то глупо, поэтому я сунула альбомный листок обратно в ящик и улыбнувшись вернулась к нашим посиделкам, в процессе которых мы еще долго обсуждали последние сплетни.

Вечером, уже выходя из ванной и разговаривая со Стивом по телефону, который звонил каждый день перед сном, чтобы пожелать мне спокойной ночи, я снова достала из ящика стола портрет мужа-шотландца.

– Как бы я хотела увидеть тебя еще раз… – прошептала я, всматриваясь в его лицо.

– Да, я тоже очень по тебе соскучился, любимая, – отозвался Стив в телефонной трубке, который видимо слышал меня.

Я сказала это вслух? Ужас, как стыдно! Я покраснела и поспешила распрощаться со своим бойфрендом. Оставив портрет на прикроватной тумбочке, я уснула.

Ночью было ужасно душно. Мне не хватало воздуха, но я никак не могла проснуться. Будто что-то сдавливало моё горло, я задыхалась, ворочаясь в кровати. Пытаясь позвать на помощь, я кричала, но не слышала своего голоса, только хрипы. Меня охватил леденящий страх. Я умираю? Не верю, этого не может быть! Но в глубине души, я это уже знала. Слезы текли по щекам и уже не было сил сопротивляться… А потом всё прекратилось. Полная тишина и темнота. Я не понимала дышу или уже нет, но это было не важно, потому что в какой-то момент я вдруг увидела себя, такую тихую и спокойную, лежащую с растрепанными рыжими волосами… Стоп. Рыжими? Это – не я, это – Мэган. Я видела её мертвой. Сейчас я была ею.