Читать книгу Кот, чьё имя нельзя называть - Виктория Травская - Страница 4

Когда двое прожили вместе столько, сколько прожили Стуковы, они перестают ощущать друг друга чем-то отдельным от себя, особенно если живут душа в душу. Сказанное не означает, что их отношения безоблачны, но даже если они ссорятся, то по заранее известному обоим сценарию. Это значит, что половинки срослись.

На следующий день Марина вернулась домой с новой причёской. До этого дня она носила длинные волосы, которые дома и на работе собирала в хвост. Марина была женщиной в самом соку и на вкус её супруга напоминала спелое яблочко. Она и пахла спелым яблоком, и он любил, когда она сидела рядом, чувствовать её запах. С тех пор, как они поженились, она, пожалуй, набрала пару килограммов (семь, уточняла Марина), но они как-то удачно распределились по самым аппетитным частям её фигуры, не отложив ненужных складок.

И вот она зачем-то обстригла свои пышные тёмные волосы. Стуков посмотрел на жену оценивающе.

– Нравится?

– Ещё не понял, —помедлил он с ответом. – Чего вдруг?

Марина только пожала плечами.

Стуков весь вечер присматривался к жене, привыкал к её новому обличью и в конце концов был вынужден признать, что она стала выглядеть вызывающе молодо. Появилось и ещё что-то, чему он не сразу мог найти объяснение и пока за неимением лучшего связывал с причёской, – загадочный свет в её глазах.

Когда ложились спать, она вдруг спросила:

– Ты Стасика видел?

– Когда он был у нас. А что?

– Да так… Интересно, чем там у них кончилось?

– Ну, вроде тихо.

На другой день Стасик сам позвонил в их дверь. Поперёк живота он прижимал к себе Ёптать.

– Здравствуйте! Вот, ваш кот к нам забежал…

– Стасик! Заходи, чаю выпьешь, – оживилась Марина, принимая кота.

– Да нет, спасибо. Я и так доставил вам хлопот.

– Какие хлопоты! Мы соседи, – за Марининой спиной возник Стуков. – Заходи, заходи! Водки не будет, если сам не попросишь.

За чаем Стасик туманно посмотрел на Марину сквозь очки и вдруг сказал:

– А вам идёт.

Марина зарделась от удовольствия.

– Правда? Вот видишь, Стуков… – Она осеклась и, смешавшись, замолчала. Потом всплеснула руками, бросилась к холодильнику: – Ой, что же я! У меня же протёртая облепиха есть!

На вопрос Стукова, как у него с Ольгой, Стасик коротко ответил: нормально, но тему развивать не стал. «Значит, всё по-старому», – подумала Марина, избегая смотреть на гостя.

Когда он ушёл, Стуков исподлобья посмотрел на жену.

– Для него, что ль, причёску делала?

– Ой, Стуков, не начинай! – отмахнулась Марина и принялась мыть посуду. Не то чтобы муж был ревнив и подозрителен, но иногда, для порядку, учинял ей допрос с пристрастием.

– Чего там «не начинай»! Ты, вон, сама не своя ходишь.

– Стуков, окстись: он мне в сыновья годится!

– Так уж и в сыновья, лет на десять моложе.

– На тринадцать.

– Откуда ты знаешь?

– Сам сказал, когда вы тут горе заливали. Мне, говорит, уже тридцать два, а она со мной как с мальчишкой… Жалко мне его!

– И это от жалости ты волосы состригла.

Марина развернулась от мойки, взором стратега перед решающей битвой окинула кухню, схватила с плиты чайник и принялась яростно тереть его мочалкой. Минуту спустя оглядела результат своих трудов и подвела черту:

– Если тебе это о чём-то говорит, у меня к мальчику платоническое чувство. Он такой ранимый и непрактичный, что мне сложно смотреть на него как на мужчину.

Стуков закурил. Потом привлёк жену и обнял её за плечи свободной рукой.

– Дура ты моя, дура! Всех-то тебе жалко. Сперва Ёптать, теперь вот Стасик. Что ж, – он выдохнул дым в сторону, – ладно. Теперь мы любим Стасика. Платонически!

Марина перестала вырываться и опустила голову на его плечо.