Читать книгу Недетское кино. Страсть - Виктория Вайс - Страница 15

Этот вкус Вика запомнила навсегда. И не потому что он ей понравился, а потому что это было впервые… В животе бурлило, а в голове гудело от большого количества выпитого домашнего вина. Они лежали в высокой траве и целовались так долго, что губы распухли, потрескались и стали напоминать оголённый нерв, который реагирует на каждое новое прикосновение. Он исцеловал её всю – от кончика носа до ногтя на мизинце, ласкал языком набухшие соски, дышал в пупок, чем вызывал волну взбесившихся мурашек, которые толпой пробегали по всему телу, и это было намного приятнее, чем даже когда он погружался лицом в её прелесть… Но вот его руки обхватили её голову и нежно, но властно направили вниз – вот молоденькая щетина на его подбородке, трепещущий кадык, редкие волоски на груди, прыщик на животе… Вика замерла, почувствовав щекотание жёстких волосков на своём подбородке, инстинктивно сделала усилие, попытавшись остановить давление его рук, но было поздно… ОН был уже совсем рядом, покачивался из стороны в сторону и источал тепло. Она прикоснулась к нему кончиками пальцев и провела сверху вниз, любуясь надувшимися венами. ОН не был велик, чуть больше её ладошки, но очень красив. Розовый, чистенький и такой твёрдый. Вика сжала его и оттянула шкурку, обнажив самую волшебную его часть… И губы сими собой, без её на то желания, прикоснулись к головке, обхватили её и только после того, как язычок тоже прикоснулся к ней, она почувствовала тот самый вкус… Его невозможно описать, но можно назвать – вкус страсти. Нет не любви, а именно страсти или даже похоти, но он был божественен… Всё испортил фонтан, который уже через мгновение заполнил её рот, обжог своей кислой горечью, заставив плеваться и откашливаться… Вика вскочила на ноги, схватила одежду, вмазала своему милому по морде, и голяком побежала по полю, на ходу натягивая джинсы и футболку…

Так закончился первый день поездки в новый мир, где студентов-первокурсников принуждали к бесплатному сбору колхозной картошки или помидоров. Ну, суть поездки была не в том, что собирать, а в том, как проводить свободное от повинности время. Большинство из прыщавых отличниц с Викиного потока понятия не имели, как это делается. Словно понимая это, руководство распорядилось, как им показалось, мудро, и в соседний барак заселило целое стадо перезревших юнцов со строительного отделения. Хотя даже с первого взгляда трудно было назвать взрывоопасной смесью стайку целочек и толпу юных дрочеров. Но на их счастье в семье было не без уродов. И этими уродами были Вика и две её новые подружки Рита и Людка.

Рита была уникальная девушка. Вика познакомилась с ней ещё на вступительных экзаменах по рисованию. В свои шестнадцать Рита уже успела лишиться девственности, курила только дорогие сигареты и пила исключительно армянский коньяк. Она ни с кем не целовалась, и трахалась только с презервативами. И если у того, кого она выбрала не было этого набора, он мог даже не мечтать о прикосновении к её прелестям. А прикасаться было к чему! Обалденная фигурка, точёное личико в обрамлении чёрных волос, всегда обтягивающая одежда и полное игнорирование всяких лифчиков. Мальчики покрывались пунцовой краской, когда она проходила мимо них, а мужики распускали слюни, но почти всегда получали такой отпор, что ретировались, как побитые собачонки. Рита умела так отбрить наглецов, что иногда их было просто жалко.

Это она научила Вику всем интимным премудростям. Непонятно откуда она об этом знала – все эти оргазмы, минеты, коитусы и куннилингусы. Да она и не спрашивала. Слушала её с открытым ртом, внимая неведомое. Вика стала для Риты, как оруженосец, всегда была рядом, всегда была готова кинуться на её защиту, но чаще случалось так, что защищать приходилось её. Особенно после того, как Рита подарила подружке на день рождения офигенные джинсы Lee, одев которые, та превратилась из серой мышки в объект вожделения.

Рита научила её правильно ходить на высоких каблуках, не пошло краситься, следить не только за тем, что видно, но и за теми местами, которые скрыты одеждой. Она говорила – ты всегда должна быть во всеоружии, потому что не знаешь, где и когда тебя застанет любовь…

И ещё, Рита никогда не позволяла себе опьянеть. Пила много, наравне с парнями, но в определённый момент вставала из-за стола, шла на кухню, брала там чайник с кипячёной водой, запиралась в туалете и рвала. Через несколько минут, совершенно обновлённая, она снова появлялась за столом…

Однажды, после очередной неслабой вечеринки, Вика проснулась утром и обнаружила, что лежит на кровати голая, а рядом, уткнувшись в её плечо сладко посапывает Рита… Она тоже была голая… Неизвестно, было ли что-то между ними, но это был первый звоночек.

Если Вика считалась оруженосцем Риты, то её оруженосцем была Людка. Маленькая такая со страшненькой курносой рожицей и фигуркой богини. За что природа так надругалась над ней? Представляете картину – она идёт по улице, а позади неё стайка самцов, возбуждённая её формами и походкой, они восторженно улюлюкают и швыряются скабрёзными комментариями, но поравнявшись, и взглянув ей в лицо, затихали, менялись в лице и ускорив шаг исчезали за поворотом. Так было до тех по, пока на её пути не возникли Рита и Вика, вернее, они были рядом, но вот попасть в их круг у неё не было никаких шансов. Помог случай.

Однажды Людка вошла в аудиторию, прикрыв лицо волосами, но Вика сразу заметила огромный бланш у неё под глазом. Она целый день пыталась выяснить, что случилось. Наконец, прижала её в туалете к стенке и потребовала всё рассказать. Людка задрала рукава и показала свои руки, испещрённые кровоподтёками и царапинами, то же самое было на ногах и на всем теле.

– Помогите мне, – взмолилась она, – Я так больше не могу… Я повешусь… Он ебёт меня в жопу каждый день… И лупит… Сказал, что удушит, если кому скажу…

– Почему в жопу? – с дуру спросила Вика.

– Не хочет лишать меня девственности. Говорит, что заботится о моем будущем. Козёл.

И как вы думаете, кто был этим сексуальным маньяком? Не поверите… Её папаша! Невинный с виду очкарик, работавший бухгалтером в проектном институте, эдакий уродец, прикрывающий свою лысину пучком длинных волос, зачёсанных от уха. Когда Людке исполнилось четырнадцать и её формы приобрели завидные очертания, у этого извращенца окончательно упала планка. Он потерял интерес к своей толстой и дурно пахнущей жене, и переключился на дочь, а та, дура, не посмела пикнуть, ведь это же её папочка. Ну и запугивания с конфетками дали свой результат… Это продолжалось почти два года. Два года непрерывной ебли, страха и унижений…

В общем, пацаны с параллельного потока его так отметелили, что живого места на нем не осталось. Людка стояла рядом и с блуждающей улыбкой наблюдала за всем происходящим, а потом подошла к лежащему в луже крови отцу, наклонилась и тихо спросила:

– Надеюсь, тебе было приятно?

Домой она больше не вернулась, жила на съёмной квартире вместе с Ритой и Викой, устроившись на кухне на раскладушке.

Поступив в техникум, Вика мечтала переселиться в общагу, но увы, бабушка с мамой костьми легли на защиту её чести, над которой, как они считали, общага может грязно надругаться. Тут же нашлись ещё две безумные мамаши, пожелавших сохранить невинность своих чад… В общем, они в складчину сняли для них трёхкомнатную квартиру недалеко от места учёбы. Ох как они ошиблись… Уже через неделю, после вселения, квартирка источала аромат порока и соседи по вечерам в кровь разбивали руки о дверь, с требованием прекратить шуметь, а по ночам, когда все стихало, грели стены ушами, прислушиваясь к сладострастным стонам. И через месяц они всё равно переехали в общагу, как и мечтали.

Группа, в которой училась Вика, была самой необычной, поскольку в ней помимо двадцати особей женского пола, которые, как выяснилось позже, все поголовно курили и баловались портвейном, но при этом большинство умудрялись сохранять девственность, было аж пять самцов. Самцами их можно было называть, конечно, условно: очкарик-заучка, толстяк, дембель с горящим взором, хлопец из села и странный дядька лет тридцати. Вот такой был контингент. Да и на них уже после первой дискотеки началась настоящая бабская охота, поскольку в большинстве групп не было ни одного мальчика, но разговор был короткий – это наша добыча. Группа негласно, по мере крутизны, разделилась на четыре подгруппы, и выстроив чёткий график, приступила к методичному осексуаливанию абсолютно асексуальных одногруппников… И уже через год их было просто не узнать. Жалко было только одного – толстячка Валерку, он, дурачок, по уши был влюблён в Вику и не поддавался ни на какие провокации.